Елена Павловна пока не стала рассказывать мужу о «новых родственниках»: боялась, что эта новость отвратит его от проекта. Платон Данилыч всерьёз увлёкся идеей строительства и целыми днями с карандашом и линейкой сидел над тетрадкой в клеточку, прикидывая планировку будущих апартаментов. Более того, не пожалел времени и по совету Ерохина посетил один из строящихся таунхаусов.

– Видишь ли, Лена, – увлечённо разъяснял он жене, – лестница на второй этаж сжирает несколько метров площади. Ну, у нас в доме это незаметно – пространство позволяет, но ведь там придётся экономить каждый кирпич, уменьшая себестоимость. Немного кто захочет, а, главное, сможет тратить лишние деньги на помещение, которым будет пользоваться пару раз в году.

– И что ты предлагаешь? – улыбнулась Елена Павловна, которую интерес и энтузиазм мужа очень радовали: технические вопросы как-нибудь да утрясутся, а желание – останется.

– Я предлагаю сделать лестницу снаружи, и сделать планировку таким образом, чтоб в доме одновременно могли проживать два разных жильца.

– Это как же?

– Ну, или самим жить внизу, а верх – сдавать, или сдавать и верх, и низ двум разным квартирантам. Соответственно, оба помещения должны иметь двери с замками.

– И сколько будет площадь одного этажа?

– Метров двадцать пять – тридцать, как у двухместного гостиничного номера. Ну, ты же видела номера в гостевом доме.

– А кухня?

– Во-от! – поднял палец Ракитин. – Предлагаю сделать на территории что-то типа семейного кафе!

– Платон! А кто ж там будет работать?

– Это – вопрос следующий. В принципе, можно нанимать повара на сезон. Да хоть из твоего кафе кого-нибудь. Ещё можно сделать в номере мини-кухню: раковина-чайник-микроволновка, и чтоб всё это примыкало к обратной стороне санузла и пряталось в стенной шкаф. А ещё можно бассейн крытый на улице.

– Ой, ну ты и разошёлся! – замахала руками Лена. – Ты мне сначала про лестницу объясни.

– Так я ж говорю – снаружи.

– Ну, смотри, если два разных жильца – это ничего. А если мы с тобой сами поедем? Вот как я под дождём, к примеру, буду бегать с этажа на этаж в халате?

– Да-а, – почесал макушку Платон Данилыч.

– Лестницу надо делать крытую! – воскликнула Елена.

– Точно! Поликарбонатом! Лена, ты – умница!

Жена довольно улыбнулась:

– Ладно, сворачивайся – обедать пора…

* * *

12 января 2010 года, Прикамск.

Во вторник вечером к Ракитиным пришла Катерина. Заранее предупреждённая Елена Павловна попросила мужа и сына не появляться дома: ей хотелось поговорить с Катей без посторонних ушей.

Едва увидев девушку, Ракитина поняла: всё – в ажуре. Катя не скрывала своего счастья, буквально светилась изнутри.

– Заявление подали?

– Подали! – кивнула Катя.

– В Челнах?

– Ага.

– А жить где собираетесь?

– Пока не решили. Но мне всё равно.

– Как его родители тебя приняли? Поглянулась ты им?

Катя смущённо потупилась.

– А, можешь не отвечать, – сверкнула ямочками на щеках Елена Павловна, – и без того понятно: иначе и быть не могло! Ну, ты хоть расскажи, как у них там? Участок большой?

– Большой. Я не спрашивала, но соток тридцать, наверное. Там раньше, вроде, сад был колхозный.

– А земля как оформлена?

– Не знаю: я не спрашивала, а они не говорили.

– Море далеко?

– Километра четыре пешком. На машине – минут десять-пятнадцать.

– И что они планируют там делать?

– Да не решили ещё: или гостиницу, или турбазу. Но пока по деньгам не вытягивают. Вот думают или кредит брать, или разделить участок, часть продать, а на полученные деньги строиться.

– Ну, кредит – это не дело: берёшь чужие и на время – отдаёшь свои и навсегда. Ну, это мы ещё поговорим. Послушай-ка пока про наши новости! – и Елена Павловна рассказала Кате и про визит к Булатову, и про поездку в Верхотурье, и про ближайшие планы. – Я вот думала о том, что буду делать, если ты уедешь, да и долю твою за гостиницу, как ни крути, отдавать нужно…

– С гостиницей мы с Андреем решили пока не торопиться – работайте, только выплачивайте мне дивиденды…

– Можно, конечно и так, – прикинула в уме Ракитина, – только, выходит, что теперь деньги нужны и нам, и вам, так какой смысл тянуть? Да и продажа – дело небыстрое… – она задумчиво посмотрела на Катю. – Слушай, а что, если нам с Ерохиным посмотреть участок твоих будущих родственников, ну, съездить к ним в гости, не сейчас, конечно, а когда вы поженитесь… Может, они нам что-то годное подскажут?

– Ну, не знаю – нужно с Андреем посоветоваться…

– Так давай посоветуемся. Только давай сделаем так: я созвонюсь с Ерохиным, и мы встретимся все вместе. Вы тут ещё долго пробудете?

– Ну, мы так-то не планировали, но, раз такое дело, наверное, можно задержаться.

* * *

Январь 2010 года, Екатеринбург.

Обиженный отцом и подогретый Женькой Виталик наконец-то сдался и сразу после праздников занялся и оформлением участка, и сбором документов на усыновление.

Получив от Серёги обещанные двести пятьдесят тысяч и добавив к ним заработанное в колцентре, Женька взяла в ипотеку небольшую двушку. Правда, строящийся дом находился на выселках – в Академическом, но наличие машины в принципе решало проблему удалённости от центра. Виталику, который попробовал, было, в очередной раз упереться рогом, Женька предложила заключить нотариально заверенное соглашение о раздельном бюджете и о том, что он на эту квартиру не претендует:

– Всё же справедливо: я сама, без твоего участия выплачу ипотеку, сама и буду единоличной собственницей. Потом мы отселим туда Макса, и будем спокойно жить вдвоём, а, может, кого-нибудь ещё родим, – распахнув шубу, она всем телом прильнула к мужу, – зато и ты будешь спокойно заниматься своим проектом, не опасаясь, что тебе придётся вынимать деньги из бизнеса.

Последний аргумент Виталика убедил, и соглашение было подписано.

* * *

Январь 2010 года, Прикамск.

Трёхсторонние переговоры прошли успешно. В результате было решено, что Ракитины займутся поисками покупателя на гостиницу, Андрей возьмёт на себя переговоры с родителями, а весной они все вместе поедут в Вардане – смотреть место.

* * *

Февраль 2010 года, Екатеринбург.

Виталий Ерохин развил бурную деятельность: полным ходом шла подготовка проекта коттеджного посёлка «Дом у озера», велись съёмки рекламного ролика. С первого марта был назначен старт продаж.

Женька успокоилась, нашла юриста для сбора и оформления документов на усыновление сына, а сама занялась поисками работы.

Виталик боялся верить своему счастью: всё, что пообещала ему таролог, сбывалось с пугающей точностью, и Ерохин-младший пребывал в постоянном страхе, что всё это благополучие неожиданно рухнет и придавит его обломками.

* * *

Женьке не хотелось напрягать Виталика, во всяком случае, первое время. Деньги на несколько выплат у неё ещё имелись, но оставаться совсем уж без копейки не хотелось. Женька разослала резюме куда только было можно, таскалась на собеседования, но найти подходящее место было не так-то просто.

Этот звонок ничем не отличался от других: равнодушный голос секретарши пригласил Евгению Васильевну Ерохину на собеседование в клинику биорезонансной диагностики и скэнар терапии.

Клиника располагалась в самом центре города, в пристройке к историческому зданию. Точнее, это памятник архитектуры выглядел неуместным дополнением к огромному кубу из стекла и бетона. Неподалёку от входа красовалась бронзовая скульптура: клоун и собачка, которая держала в зубах перевёрнутую шляпу.

– Символичненько, – усмехнулась Женька и вошла в стеклянные двери пристроя.

Ничего особенного – обычная клиника, каких сейчас много. Она спросила у охранника, стерегущего контейнер с бахилами, как пройти к директору и, получив чёткие указания, поднялась на второй этаж. Нужная дверь находилась в самом конце коридора, под часами. Дождавшись, пока стрелки укажут ровно на десять ноль-ноль, Женька негромко постучала и, не дожидаясь приглашения, вошла в кабинет.

Директор стоял к ней спиной, по-наполеоновски сложив руки на груди:

– Я был уверен, что ты придёшь минута в минуту… – мужчина неторопливо оглянулся, – не меняешь привычки – похвально.

Женька, справившись с эмоциями, прошла и без приглашения уселась в одно из кресел:

– И как мне вас теперь называть?

– В клинике и при посторонних – Тимур Вахидович. Наедине – как раньше. Давай, рассказывай…

Глава 34

Февраль 2010 года, Прикамск.

Елена Павловна вплотную занялась продажей гостиницы. Потянуть такую покупку в их городе могли немногие, поэтому она решила обратиться за помощью к Булатову. Разговаривали по телефону.

Звонок Елены Павловны вернул мысли Петра Алексеевича к событиям, о которых он старался не вспоминать.

Ещё после новогодних праздников Булатов созвонился с матерью и под предлогом большой занятости, что, в общем-то, было правдой, договорился о том, чтоб Мишка пожил некоторое время в Перми. Екатерина Андреевна была этому только рада.

Решив вопрос с сыном, Булатов с головой погрузился в новый проект – тепличный комбинат, где овощи выращивались на гидропонике. У сторонников этого метода пока имелось достаточно много противников, но Пётр Алексеевич был твёрдо уверен в том, что будущее – за новыми технологиями: во-первых, здоровой почвы, годной для сельхозпроизводства, в мире становится всё меньше, а раствор, в отличие от земли, не содержит ничего лишнего – только то, что в него поместили, и нет необходимости травить растения гербицидами и инсектицидами, во-вторых, данная технология может применяться в любой климатической зоне, в-третьих, сам процесс максимально автоматизирован. Конечно, вкус продукции, выращенной на гидропонике, уступает вкусу плодов с собственного огорода, зато и урожай можно получать круглый год.

Булатов был занят с утра до ночи и приходил домой только поспать, тем не менее, проигнорировать просьбу Елены Павловны не мог, а потому обещал подумать, поспрашивать, посоветоваться с другими акционерами и, как вариант, вернуть объект комбинату.

* * *

Февраль 2010 года, Екатеринбург.

– Ну, в тебе я и не сомневался, – выслушав Женькин рассказ, улыбнулся Тимур уголком рта, – времени даром не теряла, – он побарабанил пальцами по столу – на безымянном пальце тускло сверкнуло узкое обручальное кольцо.

– Ты – тоже? – Женька вильнула глазами.

– Ты про это? – Тимур покрутил кистью руки. – Ничего личного – просто бизнес. И потом, почему тебе можно, а мне – нет?

– Чем будем заниматься? – резко сменила Женька тему разговора.

– Биорезонансная диагностика и скэнар-терапия.

– Это что? Очередной фуфломицин?

– На, почитай, – Тимур щелчком подвинул ей красочно оформленный буклет.

«Принцип биорезонансной диагностики состоит в регистрации отклонений электромагнитного колебания клеток организма от условного стандарта. Каждому органу, части тела и системе организма присущ особый тип колебаний, характеризующийся уникальной частотой. Развитие заболеваний приводит к изменениям частоты, которые может уловить специальный прибор. Отклонения частоты колебаний от эталонов позволяют судить о том, какой именно патологический процесс развивается в организме.

Метод позволяет выявить заболевания на самых ранних стадиях и способен комплексно оценить состояние организма, в отличие от узко мыслящих врачей традиционной медицины. Демонстрация человеку состояния его здоровья повышает мотивацию к лечению и настраивает организм на борьбу с обнаруженным недугом. Наконец, метод позволяет точно и быстро подобрать индивидуальное эффективное лечение.

БРД проводят на автоматизированном рабочем месте, в составе которого – специальное программное обеспечение, монитор, наушники и коробка с датчиками. Перед началом диагностики врач опрашивает пациента по поводу имеющихся у него жалоб на здоровье, ранее проведённых анализов и обследований, а затем вносит все сведения в программу.

Непосредственно процедура заключается в том, что пациент надевает наушники и садится перед монитором, на котором демонстрируются изображения органов и частей тела. Слушая звуки в наушниках, пациент видит символы, появляющиеся в проекциях органов на экране. Символы имеют разную форму, цвет и визуально демонстрируют состояние отдельных систем организма. По окончанию процедуры диагностики, врач печатает полученный отчёт и рисунки органов с символами для передачи их пациенту вместе с рекомендациями и назначениями.»

«Под действием СКЭНАР аппарата, организм мобилизует свои внутренние резервы, что проявляется некоторым стрессом для него. В результате можно столкнуться, с такой ситуацией, когда на фоне лечения обостряются уже «притихшие» хронические болезни. Нередко, это – хорошо, так как в итоге и эта патология, зачастую, проходит безвозвратно.

Существует такое понятие, как отсроченный положительный результат: после нескольких сеансов улучшения могут быть незначительными, зато спустя несколько недель или даже месяцев болезнь отступает скачкообразно.

Да, она может снова вернуться. Но теперь пациент лучше ориентируется, куда обращаться за помощью, тем более, что курс СКЭНАР-терапии, ценой выгодно отличается от медикаментозного подхода. И фактически безвреден для здоровья за редким исключением непереносимости.»

– И что, это действительно работает? – Женька небрежно кинула буклет на стол.

Тимур с улыбкой пожал плечами:

– Ну, эффект плацебо никто же не отменял. Программа выдаёт забойную картинку больных органов из перечня имеющихся в памяти компьютера и соответствующих описанию проблемы и результатам анализов. Кстати, забор крови мы производим сами и сдаём на анализ в специализированную лабораторию, так что тут всё чисто. Основные диагнозы – зашлакованность организма и паразитарные поражения: токсичное влияние того и другого является причинами всех остальных болезней. Лечить предлагаем скэнар-аппаратом и БАДами, которые продаются в нашей же клинике. Мы не настаиваем на покупке препаратов именно у нас, чтоб не спугнуть клиентов, но картинки «ужасных поражений организма» мотивируют впечатлительных пациентов лучше любых слов. Так что ничего страшного и вредного: основной принцип – не навреди.

– Ну, это как сказать, – скривилась Женька. – А если у пациента онкология, а он вместо того, чтобы реально лечиться, будет пить эту ослиную мочу?..

– То есть, ты отказываешься?

– Просто хочу реально понимать, на что подписываюсь. И что с этого буду иметь.

– Ну, лечить-то ты никого не будешь. На тебе – отдел маркетинга. Задача – привлечение клиентов. Подберёшь себе в помощь ещё двух человек. Можно из наших, колцентровских. Пока только двух, дальше будет видно. Ну, а про остальное расскажу уже по ходу работы.

– Супер. Вот только непонятно, что по деньгам-то?

– Будешь меня слушаться – ипотеку свою закроешь до конца года.

* * *

Март 2010 года, Вардане.

Ракитины и Ерохины остановились в санатории «Шексна». Ракитины, которые впервые оказались на Черноморском побережье весной, не могли прийти в себя от восторга:

– Какая красота! Всё цветёт и благоухает, розы – волшебные! Погода – просто чудо, море и горы – шикарные!… Надо же, пара часов на самолёте, и ты в сказке! – восторгалась Елена Павловна.

– Да, погода отличная – позитивная… Жить хочется! – вторил ей супруг. – А у нас в Прикамске всё серо-серое, и хочется только есть и спать…

* * *

– Таунхаусы – один из самых популярных форматов загородного жилья, – инструктировал Ерохин компаньонов, – но при этом и один из самых проблемных. При их строительстве должен соблюдаться ряд жёстких условий. Иначе право собственности не оформят, а дом могут снести. Что любопытно, в действующем законодательстве понятия «таунхаус» не существует вовсе.

– А что же в таком случае мы, собственно, покупаем? – удивилась Татьяна.

– Жилой дом блокированной застройки. Таково официальное определение таунхауса по Градостроительному кодексу. Высота не более трёх этажей, количество секций – не более десяти, каждая секция предназначена для проживания одной семьи. Стены между блоками не должны иметь окон и дверей, и необходимо наличие выхода из каждого блока на территорию общего пользования..

– Ну, как мы и хотели, – Елена одобрительно улыбнулась.

– Огромное значение имеет юридический статус земельного участка. Согласно Земельному кодексу, все участки подразделяются на категории, а также виды разрешённого использования. Категорий существует несколько – нас интересуют лишь одна: земли населённых пунктов. Поскольку таунхаусы – это жилье, они, соответственно, должны возводиться на землях населённых пунктов, при этом вид разрешённого использования может звучать как «жилищное строительство», «малоэтажное строительство» или «блокированные жилые дома». Пока всё понятно? – прервал объяснение Андрей Дмитриевич.

Слушатели молча кивнули , и он продолжил:

– Таунхаус, построенный на такой земле, является, по сути, многоквартирным домом. И в свидетельстве о праве собственности блок-секция будет обозначена как «квартира». При этом участок под таунхаусом оформляется в общую долевую собственность. Поскольку юридически безупречный таунхаус – это многоквартирный дом, только блокированного типа, застройщик должен действовать в рамках закона «Об участии в долевом строительстве…», и в частности иметь разрешение на строительство. В противном случае объект является самовольной постройкой и может пойти под снос.

– А что если земля, на которой строят таунхаус, относится к населённому пункту, но при этом её разрешённое использование – «индивидуальное жилищное строительство»? Я слышал, что таунхаус на землях ИЖС – прямой путь под бульдозер.

– Действительно, само слово «индивидуальный» в определении статуса участка говорит о том, что на нем разрешено построить дом на одну семью. Некоторые застройщики, конечно, пытаются лукавить, возводя многосекционный таунхаус якобы на одну большую семью, а потом продавая его части как доли. Но это – дело подсудное.

– О! Нет-нет! – возмущённо замахали руками Ракитины. – Это нам не подходит!

– Есть и другой вариант, – не смутился Ерохин, – построить таунхаус на землях ИЖС можно на вполне законных основаниях. Точнее, несколько индивидуальных блокированных односемейных домов могут быть возведены на прилегающих друг к другу участках. Ну, мы нарезаем наш участок на десять и продаём по отдельности. Но необходимо понимать, что в таком случае каждая блок-секция будет являться отдельным жилым домом, с отдельным участком. В свидетельстве о праве собственности так и будет записано.

– Ну, и отлично! – дружно кивнули Ракитины.

– К сожалению, не всё так просто: у таунхаусов, которые строятся как блокированные дома на индивидуальных участках, не должно быть общего подвала или общего чердака. Инженерные сети – по СНиП – должны заводиться в каждую секцию отдельно, без общих труб.

– И что это значит?

– А то, что подведение отдельных сетей к каждой секции увеличивает себестоимость строительства примерно на десять процентов. Но главное то, нам придётся забыть об общедомовой инфраструктуре. По итогу каждый из нас получит не комплекс с обустроенной территорией, садом, бассейном, кафе, а двухуровневую квартиру с клумбой.

– Да, – выдохнул Платон Данилыч, – В таком случае зачем вообще затеваться с большим участком? Проще сразу купить участок поменьше и построить дом для себя.

– Конечно, проще, если переехать сюда на постоянное проживание, – но ведь пока об этом речи не идёт. Весь цимес в том, что в комплексе проще содержать сторожа-садовника-уборщицу-рабочего по обслуживанию здания, оплачивать общедомовые расходы. Строго говоря, двух человек обслуги будет вполне достаточно Не придётся беспокоиться о состоянии квартиры во время нашего отсутствия. А вот в своём отдельном доме это будет довольно проблематично. В лучшем случае дом будет простаивать, в худшем…

– Проще говоря, останавливаемся на первом варианте, верно? – оживилась Елена Павловна. – Долевое строительство на десять блоков. Земли населённых пунктов.

– Можно на десять. А можно и больше, если мы купим два участка рядом или разделим на два один большой.

– А вид разрешённого использования можно изменить?

– Теоретически можно. Подготовить пакет документов и подать заявление в органы местного самоуправления. Ну, и, сами понимаете, придётся потратиться. Зато, если всё получится, это будет стопроцентно надёжный вариант.

Глава 35

С участком родителей Андрея ничего не вышло: они уже нашли арендаторов и сдали часть земли под строительство конно-туристической базы.

Честно говоря, партнёры были этому только рады: расположение участка никак не отвечало их замыслам. Активная и общительная Елена Павловна быстро установила приятельские отношения с персоналом санатория, и в итоге её просто забросали предложениями.

– Впечатление такое, что каждый второй местный житель подрабатывает риэлтором, – смеясь, рассказывала она мужу. – У меня уже готов список домов и участков, которые нужно осмотреть. Вот только отмечу их на карте, и двинем.

Так как объектов было достаточно много, решили разделиться: мужчины пошли поодиночке, а дамы – вдвоём. Каждый должен был выбрать одно наиболее подходящее место с тем, чтобы на следующий день вернуться туда всей командой для окончательного согласования.

* * *

Устав мотаться по холмам – улочки посёлка то поднимались в горку, то спускались, следуя рельефу местности, Елена с Татьяной присели отдохнуть на скамейку, окружавшую мощный ствол какого-то незнакомого дерева.

– И как мы раньше жили без мобильников? – устало вздохнула Татьяна. – Ведь кучу времени сэкономили!

– Это точно! – согласилась Елена Павловна и продолжила начатый ранее разговор: – Так вот, пляжный сезон в Вардане начинается в мае и длится аж до начала октября. В море купаются с июня, а в июле и августе, когда приезжает больше всего туристов, вода в море прогревается до двадцати шести градусов, – делилась она информацией, почерпнутой из рекламных буклетов. – Сентябрь тёплый, дождей бывает мало. В середине осени уезжают последние туристы, и жизнь замирает до следующего сезона.

– Ну, это смотря где, – вмешалась в разговор симпатичная дама примерно их лет, сидевшая по другую сторону ствола. Было видно, что она изнывает от скуки и не прочь поболтать.

– А вы – местная? – широко улыбнулась Елена Павловна.

– Нет. Но мы с мужем отдыхаем здесь уже не в первый раз: здесь живут знакомые знакомых у которых мы в первый раз сняли комнату. Знаете, как это бывает? Кстати, меня Алина зовут, – она кокетливо поправила причёску. – Жаль, поезда дальнего следования в Вардане не останавливаются, приходится ехать ехать до Лоо, а оттуда возвращаться на такси обратно километров пять.

– А мы – самолётом, потом на такси.

– На такси из аэропорта получается часа два, на «Ласточке» – минут сорок, но я самолёт вообще не переношу, – дама томно вздохнула и спросила: – А вы где разместились?

– Мы – в «Шексне».

– Ну и как вам?

– Да, вроде, нормально.

– А вот нас так сразу предупредили, чтоб мы выбирали место подальше от Львовской – это федеральная трасса, по ней всегда гоняет транспорт, всякие фуры, постоянно гудки, шум. Спокойно поспать не удастся.

Татьяна с Леной переглянулись и молча пожали плечами.

– Но главный минус Вардане – это река Буу. Течёт с гор через весь посёлок, так вот местные сливают туда все отходы. А потом всё это вытекает в море, как раз там, где городской пляж. Я там как-то раз искупалась: вода мутная и запах. Купальник итальянский испортила, – Алина повела плечами и, дождавшись от слушательниц сочувственных вздохов, продолжила: – Поэтому советую ходить только на дикий пляж – это если пройти по мосту через Буу в сторону станции, а там уже по кромке насыпи вдоль путей, пока не выберете где остановиться. Берег там галечный, потому и вода чистая.

– Один минус – большие, крупные камни, булыжники в воде, – подключился к обсуждению подошедший мужчина, который уже некоторое время прислушивался к беседе, – но ты, Алиночка, права: вода там действительно чистая. А вот центральный пляж буквально кишит отдыхающими.

– Ах, ну что за привычка подкрадываться незаметно! – Алина глянула на собеседниц, словно извиняясь, и представила мужчину: – Познакомьтесь – мой муж – Альберт. Она сделала ударение на первой букве.

– Простите, а что здесь с досугом? – вежливо улыбнулась Татьяна.

– Вечерами тут податься некуда. Есть несколько кафешек, где можно посидеть, выпить бокал вина, покурить кальян. Но музыка так грохочет, что уши закладывает, – Алина приложила к вискам наманикюренные пальчики и покачала головой из стороны в сторону, наподобие китайского болванчика.

– По площади посёлок небольшой, так что основная жизнь бурлит в его центральной части, – подхватил нить разговора Альберт. – Все развлечения – это продуктовые магазины, супермаркеты, кафешки и торговые ряды. Ну, на пляже ресторанчики да аттракционы. Еда вкусная, цены приемлемые. Выбор блюд неплохой и порции приличные. Цены в магазинах, конечно, высоковаты, но в сравнении с Москвой вполне себе ничего. Кстати, большинство магазинов оборудованы кондиционерами, так что в жару – самое то.

– И по улице Молодёжной, которая ведёт к морю, расположены торговые павильончики: одежда, сувениры, книги. Можно купить шашлычок, речную форель, варёную кукурузу, вино. Фрукты вот дорогие, дороже, чем в супермаркете, – поддержала мужа Алина. – На каждом углу стоят туристические киоски. Правда, экскурсии у всех одни и те же: Сочи, Абхазия, Роза-Хутор, Водопады.

– Ну, а как здесь с арендой жилья? Есть что-нибудь приличное? Ну, в частном секторе? – прервала бурный словесный поток Елена Пална.

– В основном дачные домики, небольшие гостевые дома и частные мини-гостиницы. Для отпуска такой вариант подойдёт наиболее непритязательным туристам, ориентированным на тихий, семейный отдых, – с сожалением пожал плечами Альберт, а Алина снова закивала головой, только теперь вверх-вниз: – Что-то фешенебельное здесь встретить сложно – нет предложений по размещению высокого класса, потому и уровень сервиса соответствующий, отнюдь не европейский. Но для постоянного проживания, в принципе, все условия есть.

– А как тут с медициной?

– Ой, прошлым летом прям эпидемия ротовируса была: всё из-за грязной воды в море! Люди скорую дождаться не могли…– закатила глаза Алина.

Татьяна с Еленой переглянулись и, одновременно глянув на часы, начали прощаться с новыми знакомыми.

* * *

В санатории Елена Павловна, обеспокоенная полученными от Алины сведениями, поспешила навести справки у горничной на этаже.

– Ну, люди и наплетут – не знаешь, то ли плакать, то ли смеяться! – возмутилась та. – Кто ж это вам такое в уши надул? Всю жизнь тут живу – такого не слыхивала! Во-первых, в речку Буу канализацию давно никто не сбрасывает. Штрафы за это такие, что мама не горюй. Мы, между прочим, и сами купаемся на центральном пляже. И вообще, до вас здесь ничем не пахло! Во-вторых, в посёлке есть две поликлиники: взрослая и детская. Скорая помощь находится в Лоо. В-третьих, ротовирусом в море заразиться проблематично, если не жрать что попало.

– Да это же не я так говорю, – смутилась Елена, – это мне одна женщина рассказала, москвичка. Они с мужем здесь каждый год отдыхают.

– Ага! А теперь сами подумайте, чего ж эта фря московская сюда из года в год мотается, если здесь так плохо? – смягчилась женщина. – Жители наши очень хорошо относятся к приезжим, мы ж с туристов живём, но некоторые отдыхающие просто любят пальцы гнуть: то им не так, и это – не этак, типа, за границей и лучше, и дешевле, а сами всё равно сюда едут и едут. Мёдом им тут намазано, что ли…

Елена с Татьяной только улыбались и кивали.

После ужина они обменялись информацией с мужьями, и на следующий день уже вчетвером осмотрели три места.

В итоге выбрали участок здесь же, на Львовской улице, в пятнадцати минутах ходьбы от санатория и в двадцати – от пляжа.

– Идеальный вариант, – воодушевлённо ахала Тамара Сергеевна, – пляж – рядом, санаторий рядом. Можно спокойно покупать курсовку или отдельные процедуры и совмещать приятное с полезным.

– И не совсем уж рядом с трассой, так что ни шума, ни грязи не будет! – поддержала её Елена Павловна.

– При современных технологиях шум вообще не имеет значения! Главное, что никаких построек нет – не будет лишних затрат на снос и вывоз мусора. Ну, и коммуникации подведены! – заметил Ерохин.

– И асфальт до самого участка! Вот только не уверен, что с ценой они подвинутся… – засомневался Платон Данилович.

– А куда ж они денутся? Все продавцы закладывают уступку в первоначальную стоимость, а если постараться и выйти напрямую на собственника, вопрос решится ещё быстрее, – заверил его Ерохин.

– А заметили, какие там посадки? Инжир, хурма, яблони, груши, черешня, мандарины, виноград! Да у нас такое даже в оранжереях не растёт! – дуэтом восторгались женщины.

– А вот с посадками как раз большой вопрос, как они впишутся в планировку, – покачал головой Андрей Дмитриевич, – возможно, что-то придётся переносить, а чем-то – пожертвовать. Но это – мелочи, на которых не стоит зацикливаться. В здешнем климате даже палку ткни – вырастет.

* * *

Апрель 2010 года, Прикамск.

Ракитин остановился на невысоком крыльце, с удовольствием глотнул влажный весенний воздух. Моросил мелкий дождь вперемешку со снегом, но это не могло испортить Платону Данилычу хорошего настроения: буквально перед выходом с работы ему позвонила жена – собрание акционеров химкомбината приняло решение о выкупе «Родников». По этому поводу дома планировался небольшой праздник, и Платон Данилович был полон радостных ожиданий и предвкушений. Неожиданно от проходной навстречу ему рванулась женщина:

– Товарищ Ракитин! Скажите, чтоб меня пропустили!

Платон Данилыч, досадуя на непредвиденную задержку, махнул рукой охраннику и пока женщина торопливо перебирала ногами по мокрому асфальту, перескакивая через лужи, пытался угадать, что ей от него нужно. Не желая возвращаться в здание, он продолжал стоять у входа – под козырьком: здесь было достаточно светло и сухо.

– Слушаю вас внимательно, – кивнул он подошедшей женщине, мгновенно оценив и сапожки на рыбьем меху, и обвисший пуховик, и унылые морщинки возле рта. Женщина молчала, видимо, собираясь с духом. Ракитин демонстративно глянул на часы: – Вообще-то рабочий день закончен, так что…

– А вы вообще-то знаете, что у вас внук будет?

– От тебя, что ли? А ты для этого, часом, не старовата?

Обычно Платон Данилыч не пренебрегал правилами вежливости: сказывалась привычка, выработанная годами службы, но сейчас он просто опешил от неожиданности.

Незнакомка не обиделась, а лишь понимающе хмыкнула:

– Не от меня, конечно – от одной молодой дурочки, которая до того гордая да самостоятельная, что решила рожать одна, без мужа.