Затем он подошёл к огромному стеллажу, уставленному тяжеленными картонными папками-скоросшивателями, и легко сдвинул его в сторону. За стеллажом скрывалась самая обычная железная дверь – наследие девяностых.

– Все флэшки сдаём ей, – он кивнул на Женьку. Выходим без звука.

Женщины, оказавшиеся в жилом подъезде, сбились в кучку и испуганно озирались по сторонам. После того, как Тимур водворил на место стеллаж и аккуратно захлопнул дверь, все они − по-прежнему молча − гуськом спустились за ним в подвал. Женька уже ничему не удивлялась: ни тому, что у Тимура оказался ключ от технического помещения, ни тому, как легко он ориентируется в лабиринтах труб, ниш и коридоров.

Наружу команда выбралась на другом конце многоподъездной панельки, напротив бесчисленных рядов железных гаражей. Тимур вытянул руку:

– Идём по тропинке между гаражами: там прямой выход на магистраль. Сидим по домам тихо, свяжусь с вами сам. Флэшки у всех собрала? – он коротко глянул на Женьку, та лишь молча кивнула. – Всё, двинули.

Ночь выдалась ясной, и перепуганные тётки наперегонки рванули под укрытие гаражной тени, словно спасаясь от обстрела. Тимур придержал Женьку за рукав:

– Моя бэха стоит в соседнем дворе…

Потом они сидели в машине, наблюдая, как через вскрытые болгаркой двери колцентра выносят и складывают в микроавтобус оргтехнику и те самые бутафорские «папки с документами», прикрывавшие запасной выход.

– Ой, флэшки-то забери, – спохватилась Женька.

Тимур небрежно сгрёб их, поискал, во что бы сложить, а, не найдя, ссыпал в карман на дверце автомобиля:

– Это теперь бесполезный хлам – на утилизацию.

– А нас?

– Поживём – увидим, выживем – узнаем, – Тимур поморщился, – ладно, суду всё ясно, хрена ли тут стоять. Поехали, отвезу тебя.

За всю дорогу он не сказал ни слова и только, высаживая Женьку возле дома, процедил:

– Телефон не меняй…

* * *

Декабрь 2009 года, Пермь.

Тимур так и не объявился. Женька пробовала звонить сама, но издевательски-вежливый голос неизменно отвечал, что абонент находится вне зоны действия сети. Женька схватила Максима и укатила к сестре в Пермь, благо времени свободного после закрытия колцентра и пропажи Тимура оказалось предостаточно.

Сестра Александра только вздыхала сокрушённо:

– Ой, Женька! Села ты между двух стульев: и с Виталиком разосралась, и Тимура упустила. Что ж делать-то теперь собираешься? Ты, конечно, не думай, я тебя не гоню, но Колька мой – сама знаешь – гостей в доме не больно любит.

Ещё недавно дерзкая, готовая к любым переменам и самым отчаянным авантюрам Женька скукожилась, сидела, завернувшись в тёплый плед, хоть батареи в квартире жарили так, что сохли цветы на подоконниках. Хотелось просто уснуть и не проснуться.

– Да Виталика-то я махом на место задвину, если, конечно, захочу. Другой вопрос: что с ним дальше делать? – скривилась она. И тут же горестно вздохнула: – Хорошо, хоть бабла подкопить успела, а то бы ваще капец…

* * *

Декабрь 2009 года, Екатеринбург.

Виталик после отъезда жены и Максимки совсем пал духом, жаловался на жизнь любому, кто сразу не посылал его с этими разговорами на хер, не спорил с теми, кто уверял, что жена его – шлюха, на которую нужно наплевать и забыть.

– Ну, что со мной не так? – Виталик оттянул грязноватый ворот свитера: воздуха не хватало.

– А ты не думал, что дело совсем не в тебе? – жена отца, Тамара, смотрела на него с явным сочувствием.

– В смысле?

– Ну, ты ни в чём не виноват. Просто это – не твой человек. Знаешь, как раньше говорили: не по судьбе.

– Это про половинки что ли? – покрутил головой Виталик.

– Ну, наверное, да. Ведь часто люди любят не за что-то, а даже вопреки. Любовь, которую можно объяснить – это и не любовь вовсе. Благодарность, уважение, даже страх иногда, но точно – не любовь! И ведь человек-то не виноват в том, что не любит: ну, невозможно ведь себя силком заставить, правда?

– Значит, вы с отцом считаете, что она меня не любит?

– Возможно, и не любит. Иначе она была бы здесь, с тобой.

– Допустим! – Виталик вскочил и забегал по кухне кругами. – Но вам же всем она сразу не понравилась, с первого дня: и отцу, и бабушке! Вы даже не давали себе труда скрыть это!

– Вон что! – удивлённо подняла брови Тамара. – Так это мы теперь крайние? Ну, про себя я помолчу: моё дело – вообще сторона. А ты забыл, как бабушка её прописала, Максимку в садик устроила? Отец вам все условия для жизни создал, денег на поездку дал и ни разу в ваши дела не вмешался – живите, как хотите! Ты вокруг-то посмотри: тысячи людей лучшую половину жизни тратят на то, что вы получили на блюдечке с голубой каёмочкой! Квартира огромная, машина, гараж, работа у тебя приличная! Живи и радуйся жизни!

– Да я не это имел в виду, – сдал назад Виталик.

– Понимаешь, – помялась Тамара, – вот если человек тебя не любит, ты его хоть золотом осыпь, хоть на изнанку вывернись – всё равно всё будет не то и не так. И это – не твоя вина. Ведь ты же на самом деле очень хороший: мягкий, неконфликтный, уступчивый. Да тысячи женщин были бы счастливы иметь такого мужа…

– А мне нужна только моя Женя! – тряхнул головой Виталик. – И я её люблю – имею право!

– А на твои права никто и не посягает, – Тамару уже начал раздражать этот пустой разговор, – любишь – люби на здоровье! Хоть помойное ведро! Только не ставь его в парадный угол и не говори всем, что это – хрустальная ваза!

– То есть, ты сейчас назвала мою жену помойным ведром?!

– Нет, я просто хочу сказать, чтоб ты любил именно то, что выбрал, а не то, что сам себе напридумывал, и не ждал от своей жены больше того, что она готова тебе дать…

Виталик жаждал примириться с Женькой, и пофиг, кто и что скажет или подумает, вот только как это сделать – не знал. Вечерами дома старался не появляться, чтоб поменьше пересекаться с Евстолией Марковной и не слушать её гундёж. Приходил под утро и валился в кровать, иногда даже не находя сил раздеться. Просыпался поздно, выпивал прямо из чайника остатки вчерашней заварки и убегал на работу, хотя какая там работа…

Этой ночью он видел во сне голую Женьку, прикрывавшуюся длинными волосами. Она смеялась и потряхивала маленьким колокольчиком. Постепенно звук стал невыносимо громким, и Виталик проснулся. Телефонный звонок настойчиво лез в уши.

– Да, – буркнул он недовольно.

– Ну, здравствуйте, дорогой мой, – от неожиданности Виталик опешил и посмотрел на трубку так, словно видел впервые.

– Алоу, – пропел сочный низкий голос, от которого у Виталика внизу живота начались приятные вибрации, – вас не слышно…

– Слушаю, – просипел Виталик.

– Ну, во-от, у меня появилось время, и я готова рассказать вам про вашу жену, – Виталик затаил дыхание, – и ответить на все вопросы. Вы готовы?

– Да-да! – встрепенулся Виталик. – А вы кто?

– Я-а? – весело удивился голос. – Я – Роксолана, профессиональный таролог, рунолог и энерготерапевт. Не узнали, Аркадий Михайлович? А, поняла, вы шу-утите! – женщина волнующе хохотнула.

– Я – не Аркадий Михайлович, – растерянно протянул Виталик.

– Ах! Извините-извините! – пропела Роксолана. – Видимо, ошиблась номером. Простите, что ворвалась к вам так…внезапно. Наверное, ещё и отвлекла от дел? Вы на меня не сердитесь? – в голосе женщины появились заискивающие нотки.

– Не-е-ет! – проблеял он.

– Но я всё равно чувствую себя виноватой, – кокетничала прелестница. В том, что женщина хороша собой, Виталик ни чуточки не сомневался.

– Ну, что вы, – промямлил он застенчиво, – даже наоборот.

– А, знаете, я хочу загладить свою вину! Предлагаю встретиться где-нибудь в спокойном месте. Я сделаю для вас расклад. Совершенно бесплатно!

– А что это такое? – заинтересовался Виталик, услышав волшебное слово «бесплатно».

– А вот когда встретимся, я вам всё-всё покажу и расскажу!

Глава 23

Виталик и Роксолана пересеклись в небольшой уютной кофейне в промежуток между завтраком и обедом, когда посетителей практически не было. Несомненным достоинством заведения являлись мягкие кабинки, полностью скрывавшие сидящих, и ненавязчивая музыка.

Увидев женщину, Виталик несколько сник: она была совершенно не в его вкусе, да и накрашена так, что за косметикой лица было не разглядеть.

Не спрашивая разрешения, дама, тряхнув медно-рыжей гривой, уселась напротив, сложила руки лодочкой и с мягкой улыбкой спросила:

– Ну что, приступим?

Виталик сразу узнал этот обволакивающий голос и, громко сглотнув, выдавил:

– Ну, вы мне расскажите, что это вообще такое? Что вы можете сделать?

– Ну, на самом деле, я могу многое. Провожу ритуал на быструю продажу недвижимости. Прокачиваю денежный канал…

– А это что? – оживился Виталик.

– В вашу жизнь придут материальный достаток, выгодные связи, новые договора. Снимаю порчу, сглаз, проклятие и ставлю защиту. Провожу чистку родового канала от деструктивных родовых программ. Снимаю энергетические подключки. Прорабатываю все негативные и психологические блоки, которые мешают человеку на его жизненном пути, родовое проклятие, безденежье, одиночество. Чищу негатив. Восстанавливаю разрушенные отношения, гармонизирую отношения в паре, верну любимого человека или притяну в вашу жизнь достойного партнёра для создания семьи. Снимаю венец безбрачия. Прорабатываю у женщин блок беременности. Провожу энергетическую чистку и зарядку чакр. Делаю расклады на таро и помогаю скорректировать будущее в правильном направлении. Гадаю на любовь, отношения, работу. Приведу в вашу жизнь удачу, деньги, выведу из кризиса.

– А где вы, ну, вот всё это делаете, как вас найти? – Виталик совсем обалдел от обилия непонятных и загадочных слов.

– Так у вас же есть мой номер, – ласково улыбнулась Роксолана, – я на связи в любое время. Чем быстрее вы обратитесь, тем легче будет решить Вашу проблему! Я не всегда могу взять трубку, так как работаю с клиентами, но поделитесь своей проблемой на автоответчик, и я непременно перезвоню вам. Проведу диагностику. Проведу быструю и эффективную работу по устранению негатива любой формации. Поставлю защиту.

– А как быстро это подействует? – у Виталика даже ладони вспотели от волнения.

– Для каждого случая сроки индивидуальны, – сокрушённо вздохнула Роксолана, но, увидев разочарование на лице клиента, добавила, – я берусь за решение вашего вопроса, только если совершенно уверенна в том, что смогу вам помочь.

– А как у вас с…– замялся Виталик, – ну, не хотелось бы, чтоб…

– Гарантирую полную анонимность и конфиденциальность! – догадливо покивала Роксолана.

– А вот сколько это будет стоить? – Виталик наконец-то решился задать главный вопрос.

– Магия – это моя жизнь и моя профессиональная деятельность, – веско произнесла Роксолана, поэтому я работаю за оплату. Но в каждом отдельном случае цена вопроса определяется индивидуально. Это зависит от многих факторов. Вот, например, для вас, – женщина сделала многозначительную паузу, – я сделаю расклад совершенно бесплатно. Как и обещала. Это карты таро, – достала она из сумочки колоду, по размеру гораздо больше обычной.

Разделив колоду на три одинаковых части, таролог предложила:

– Теперь выберете из каждой части по одной карте и положите их рядом лицом кверху.

Виталик, задержав дыхание, вытянул первую карту. На ней был изображён ангел в белых одеждах и с красными крыльями. В руках он держал два золотых кубка.

– Умеренность! – торжественно произнесла Роксолана. – Теперь вторую.

Виталик резко выдохнул и перевернул следующую карту. Она легла вверх ногами.

– Смерть верхом на лошади! – органом пропела энерготерапевт.

Виталик, смахнув пот со лба, дрожащими пальцами подцепил последнюю карту: женщина в цветастом платье сидела не то на кресле, не то на диване.

– Императрица! – соборным колоколом зазвенел голос предсказательницы.

Накрыв подрагивающие пальцы Виталика тёплой ладошкой, гадалка успокаивающе их пожала:

– Мне стала интересна ваша комбинация карт. Приходилось работать с похожей. Мы прямо сейчас можем попробовать переписать вашу судьбу. Возможно, именно это и будет правильным выбором для финансового переворота и перенаправления жизненного пути.

Виталик с надеждой взглянул на женщину. Дыхание его выровнялось.

– Ваши карты показывают, что финансовая фортуна сейчас находится на дне. Ваши мысли отталкивают от вас удачу и деньги, а одержимость мыслями о неудаче и сбережении денег не способствует вашему душевному спокойствию.

Виталик мелко закивал и сокрушённо вздохнул. Роксолана понимающе улыбнулась:

– Однако, взглянув на комбинацию этих карт, я вижу, что в ближайшие месяцы вас ждут большие перемены. Произойдёт это или нет, зависит от решения, которое вы собираетесь принять сейчас. Такое сочетание встречается очень редко! Вы – особенный человек, и теперь пришло время изменить свою жизнь!

Виталик расправил плечи и откинулся на спинку сидения, горделиво приподняв подбородок. Гадалка, скользнув по его фигуре быстрым взглядом, прибавила пафоса:

– Я чётко вижу, что ваша жизнь кардинально изменится в течение месяца: все ваши неудачи и долги исчезнут, вы вернёте любовь, которую считали потерянной. Но помните: любовь испытывает вас на прочность, на верность чувству, на взаимное доверие. Удержите её – справитесь и со всеми остальными проблемами. Упустите любовь – потеряете и всё остальное!

Виталик просветлённо молчал. Роксолана улыбнулась, сгребла и убрала в сумочку карты:

– Ну, что ж, обещание своё я выполнила, пора. У меня ещё несколько встреч, – она подняла указательный палец, скосила глаза к потолку и со значением произнесла, – наверху.

Виталик понимающе кивнул:

– Может, вас подвезти?

– Спасибо, я на своей. Кстати, вот вам визитка. Звоните – я постоянно на связи.

* * *

Декабрь 2009 года, Пермь.

– Ну, что, подруга, встречайте своего Виталика, – хохотнула Роксолана, в миру Ольга Колпакова, – не сегодня-завтра примчится. Тут и возьмёте его тёпленьким: он у меня аж вскипел…

– Да я ж не для себя, – попробовала возразить Женька.

– Ну да, ну да, так я и поверила! – подобиделась Ольга. – Ну, да не хочешь – не говори: твои дела. Я вот чего звоню: идейка у меня прорезалась. Наша контора неизвестно, когда откроется, да и откроется ли вообще, а тут живые бабки. Короче, смотри. Делаем сайт «Гадание на картах таро». Разрабатываем пять-шесть – для разнообразия – вариантов предсказаний с благоприятным прогнозом, ну, примерно так, как для вашего Виталика, а для того, чтоб прогноз сбылся, предлагаем клиенту купить у нас талисман. Я уже и текст накидала: этот талисман полностью изменит вашу жизнь, раз и навсегда положит конец череде несчастий, которые следуют за вами. Защитите себя от зла, невезения и зависти. Никто не сможет помешать вам жить счастливо и в полном финансовом благополучии! – Светлана сделала мхатовскую паузу. – Ну, как идея? Понимаешь? Прогноз – совершенно бесплатно: халява, плиз. Клиент платит только за талисман! То есть, юридически – обычный интернет-магазин, торгующий сувенирами. Не придерёшься.

– Идея годная. Ну, сайт мы сделаем. Купим, в конце концов. А талисманы где брать?

– Про это я тоже подумала. На Али-экспрессе этого добра – горы. Я уж приценилась. Стоит эта фигня рублей пятьдесят за штуку. Даже при самом скромном подсчёте рентабельность – тысяча процентов!

– Надо посмотреть… Ну, и с людьми посоветоваться, чтоб сайт отладили. Только давай, отложим это до Нового Года? Сейчас бы свои дела разрулить, а после выходных пересечёмся.

– Годится, – охотно согласилась Ольга, – тогда после праздников я тебя наберу. По этому номеру или по твоему старому?

– По старому. Этот номер – не мой, клиентка дала.

Положив трубку, Женька побарабанила пальцами по подлокотнику кресла:

– Вот крыса пронырливая, прикинь, прочухала, что у меня тут личный интерес… И телефон мой знает…

– Так а чё, это тайна, что ли? – удивилась Сашка. – Вместе же работали…

– Да меня Тимур сразу предупредил, чтоб языком не шлёпала и дружбу ни с кем из наших не заводила.

– Блин, этот твой Тимур, как разведчик-нелегал. Теперь вот ищи ветра в поле… Кстати, ты ж ей с моей трубки звонила, – вспомнила Александра.

– Так это она, похоже, раньше номер срисовала, ещё когда мы в колцентре работали. Она как-то раз свой телефончик потеряла – попросила меня набрать, ну, чтоб зазвонил, я его в списочек и внесла. На всякий случай.

– Ну, она, видимо, тоже – на всякий случай, – спрятала усмешку сестра.

– Похоже на то, – протянула Женька, – Ольга – баба толковая. Лохов разводит на раз. Мы с ней часто в паре работали, тугих клиентов друг другу перекидывали. У нас и кабинки рядом были.

– А эта толковая тебя твоему мужу не сдаст? Сама ж говоришь, что баба она ушлая. Как бы потом хуже не было.

– А оно ей надо? Бабок с Виталика хрен обломится, а больше-то он зачем?

– Ой, ну тут ты сама смотри. А про Виталика-то она что сказала? – оживилась Сашка.

– С Виталиком всё в ажуре. Сделала она ему расклад на таро, – усмехнулась Женька.

– Эт чё такое?

– Ну, фига себе вы тут, в Перми, тёмные! – округлила глаза Женька. – Слушай, короче…Ну, таро – это такие карты, типа, гадание на будущее…

– Как у цыган, что ли?

– Ну, навроде. Только у тарологов используется специальная колода, не как обычно, а из семидесяти восьми карт. Карты делятся на старшие и младшие арканы…

– Арканы?

– Ну, это карты так называются – арканы. Короче, младшие арканы делятся на четыре масти: жезлы, мечи, кубки и пентакли…

– Пентакли?

– Ну, такие, типа, монеты. Ты меня сбиваешь всё время… Значит, в каждой масти есть десять карт от единицы до десятки и четыре придворные карты: паж, рыцарь, королева и король. Старшие арканы – это двадцать две карты без масти: дурак, волшебник, император, башня, луна, звезда, солнце… Ну, я так все не вспомню. В общем, гадание на таро – это целая наука. Смысл в том, что каждая карта имеет своё толкование, а их комбинация позволяет составить картину будущего…

– И ты во всю эту муть веришь? – пожала плечами Сашка.

– Главное, что Виталик поверил. Люди обычно верят в то, во что хотят. Особенно если прогноз составлен грамотно. Ну, а для этого много ума не надо: никакой конкретики и обещание светлого будущего. А проблемы щас у всех одни и те же – кризис.

– Не знаю, не знаю, – покачала головой Сашка

– Да, пофиг! – тряхнула волосами Женька. – Прорвёмся.

Глава 24

Виталик, получивший благословение высших сил, не раздумывал – сел за руль и за пару дней до конца года появился в Перми.

В процессе бурной ссоры с предъявлением всего нарытого компромата Виталик с готовностью и облегчением узнал, что «весь этот так называемый компромат» – полная лажа, её, Женьки, жалкая попытка хоть как-то привлечь внимание мужа к своим проблемам:

– Тебе же совсем пофиг на меня! Пофиг на то, что я физически не могу жить в одной квартире с твоей бабкой, дышать с ней одним воздухом! Я устала от этой вони, этой мерзкой бабы-сиделки. Она постоянно шпионит за мной, подслушивает, роется в вещах! А тебе на всё это – похрену! Да мы даже потрахаться нормально не можем! Я не могу голая пройти по коридору помыться после секса! Да я ванну принять спокойно не могу: тут же начинают ломиться в двери. Я задолбалась жить в коммуналке! Задолбалась жить с мужиком, который слушается своего папу, свою бабку, своих друзей – всех, но только не меня! Ты элементарно меня не слышишь! А что нужно делать, чтобы тебя услышали? – она горько улыбнулась: – Начать говорить шёпотом! Вот именно поэтому я завела эту фальшивую страницу, поэтому писала там всё то, что не могла сказать тебе… Теперь ты всё знаешь… Решай…

– Женечка! – у Виталика от счастья голова шла кругом, слёзы облегчения застряли комом в горле, не давали дышать. Трясущимися руками он жадно шарил по такому любимому, такому желанному телу: – Женечка, я всё, всё сделаю так, как ты скажешь! Поедем домой!..

– Да что ты сделаешь? Натреплешь языком, а потом всё пойдёт по накатанной. Помнишь, как ты обещал, что усыновишь Максика?

– Женечка, давай сразу после праздников? Женечка, ты же знаешь, как я его люблю… Как вас люблю…

* * *

Декабрь 2009 года, Москва.

Наташа Булатова вот уже в который раз вела мысленный диалог с мужем, проговаривая реплики и за него, и за себя, но голова после многочасового перелёта гудела, и воображаемый разговор снова и снова заходил в тупик: Пётр, конечно, с энтузиазмом воспринял её карьерный взлёт, вроде бы с пониманием отнёсся к тому покаянному письму, смирился с долгим отсутствием дома, но вот что за всем этим последует, она даже думать боялась. Пустит ли муж её на порог? Захочет ли вообще выслушать? Может, просто выставит чемоданы на лестницу и даже не даст увидеть сына? И что тогда? Суд? А, может, уже завёл себе кого? Желающих и раньше хватало, а теперь и подавно: обеспеченный соломенный вдовец с маленьким ребёнком − лёгкая добыча.

Тата резко оттолкнула чашку с остывшим кофе и встала: объявили посадку на рейс Москва-Екатеринбург.

* * *

Декабрь 2009 года, Прикамск-Екатеринбург.

Катя бережно укутала переноску с кроликом старым пуховым платком и теперь в автобусе, приоткрыв дверку с одной стороны, тихонько поглаживала тёплую нежную шёрстку. Ей было так хорошо, так спокойно и радостно, и почему-то хотелось плакать. Какие же они все милые: и Мишустик, и его бабушка! И Пётр Алексеевич… Пригласил её на Новый Год, сказал, что приглашение от них с сыном. Елена Павловна заставила её купить новое платье, и денег одолжила. Добрая она, хоть и шебутная. И сына своего Пашку любит без памяти. Интересно, а Екатерина Андреевна с мужем тоже приедет к внуку на Но…

Тут она вздрогнула от неожиданно громкого: «Междугородний автобус Прикамск-Екатеринбург отходит от второй платформы» и уставилась в окно, уже мысленно прощаясь с родным городом…

На Северном автовокзале в Екатеринбурге Катя поймала частника и, сунув ему бумажку с адресом, уселась на заднее сидение. От волнения её слегка познабливало, щёки горели.

Высокий красивый дом с закрытым двором, шлагбаумом и домофоном у калитки напугал её так, что впору было повернуться и отправиться восвояси. На её счастье к калитке подошла женщина с тяжеленными сумками и, придерживая одну из них коленом, принялась тыкать в кнопки домофона.

– Давайте я вам помогу, – Катя локтем придержала калитку, давая тётке возможность протиснуться в проём со своей неподъёмной ношей, а следом и сама скользнула во двор.

Нужную квартиру нашла быстро, благо, номера были написаны на табличках у подъездов; постояла, собираясь с духом, перед красивой, похожей на плитку шоколада дверью, и нажала на кнопку звонка. Дверь распахнулась моментально, будто только её и ждали:

– Вам кого? – на пороге стояла женщина неопределённого возраста в трикотажных брюках и растянутой футболке.

– Я, наверное, ошиблась, – Катя, перехватывая клетку то одной, то другой рукой, растерянно начала шарить по карманам, но бумажка с адресом не находилась. Женщина с недовольным лицом молча наблюдала за процессом, даже не делая попытки помочь. Под её застывшим гипнотизирующим взглядом все слова и мысли слиплись в огромный пластилиновый ком.

От обиды и стыда Катю бросило в жар, голова под шапкой мгновенно вспотела:

– Извините, я ошиблась, – сказала она, глядя противной бабе прямо в переносицу и развернулась в сторону лифта. Неожиданно створки его раздвинулись:

– Катя! Моя Катечка пр-риехала! – Мишустик, румяный, пахнущий морозом, крепко обхватил её и, сияя снизу вверх глазами, поделился радостью: – А ко мне мама пр-рилетела. Из Амер-рики.

Только тут Катя обратила внимание на хорошенькую глазастую блондиночку в высоких белых сапогах и короткой светлой шубке с капюшоном – настоящую Снегурочку, которая застыла в нише у лифта и с любопытством наблюдала за встречей.

– Здравствуйте! – Катя улыбнулась ей как можно шире. – А я Мишутке кролика привезла, как обещала. На Новый Год! – она сдернула с клетки пуховый платок.

– Кр-роличек! Мама, смотр-ри какой! – Мишустик с восторгом глянул на мать.

– Ой, какой милый, – Наташа присела на корточки перед клеткой, – только что же мы в пороге стоим? Пойдёмте домой! Миша! Зоя, – улыбнулась она неприветливой тётке, – приглашайте гостью! Катя, проходите! Так здорово, что вы приехали! Прямо к Новому Году!

– Ой, – Катя прижала ладошки к груди, – я не могу, я же только на минутку: Мишустика поздравить. Меня там внизу ждут…

– Жалко, – вполне искренне огорчилась «Снегурочка». − Ну, тогда постойте секундочку! – и она ринулась вглубь квартиры.

Катя посмотрела на часы: до отхода последнего автобуса на Прикамск времени оставалось впритык.

– Вот, возьмите! – «Снегурочка» протянула Кате небольшой яркий пакет. – С Новым Годом Вас!.. А, может, всё же останетесь? Мишутка вон как обрадовался…

– Извините-спасибо-с новым годом, – Катя, пятясь спиной, отступала к лестнице и, добравшись до ступенек, побежала вниз, не дожидаясь прихода лифта.

Наташа пожала плечами: «Странная какая-то, надо будет потом узнать у Мишутки, кто это такая, похоже…» Но додумать она не успела: за спиной плавно загудели, раздвигаясь, створки лифта:

– Татка?! – Пётр Алексеевич, до подбородка нагруженный свёртками и пакетами, замер на фоне светящегося прямоугольника…

* * *

Декабрь 2009 года, Прикамск.

Елена Павловна и Платон Данилыч отмечали Новый Год вдвоём. Пашка дежурил на скорой, но обещал подъехать к родителям, если, конечно, получится. Да они особо и не настаивали: совсем недавно на подстанцию устроилась молоденькая докторша, и в беспокойной голове Елены Павловны возникли новые планы. Поэтому она набила целую сумку всякими домашними вкусностями и разносолами:

– Смотри, не слопай всё один. Это я вам на всю смену положила. Кто сегодня дежурит-то? – закинула она пробный камень, но вопрос повис в воздухе.

– Да не лезь ты к нему под кожу, – ласково приобнял жену Платон Данилович, – без нас разберутся, – подмигнул он сыну, – а нам с тобой и вдвоём не скучно. Лучше пожелай сыну спокойного дежурства.

– Ой, не надо! – поплевал Пашка через левое плечо. – Примета плохая…

* * *

Декабрь 2009 года, Екатеринбург.

– Почему не предупредила? – удивлённо поднял брови Булатов. − Я бы послал машину встретить.

– Да всё так внезапно сложилось, и, потом, я же знаю, какая в конце года запарка – не хотелось никого напрягать…

– Папочка! Пойдём скорее! Что я тебе покажу! – Мишка в нетерпении приплясывал возле отца и дёргал его за полу пальто.

Донельзя ошарашенный неожиданным появлением жены Пётр Алексеевич свалил свою ношу на банкетку и, даже не разувшись, пошёл вслед за сыном в глубину квартиры. Наташа, довольная своевременным вмешательством Мишутки, споро рассортировала пакеты и свёртки, отобрав те, что были предназначены для праздничного стола, и лёгкой тенью проскользнула на кухню:

– Зоя, вы, пожалуй, можете идти – на сегодня достаточно. Да, поздравляю вас с наступающим! – она вручила домработнице нарядный конверт.

Мишутка, захлёбываясь от восторга, совал отцу в руки маленького белого кролика с чёрной мордочкой и ушками:

– Посмотр-ри, посмотр-ри какой! Он меня уже знает!

– И откуда он, такой хороший? – осторожно спросил Пётр Алексеевич.

– Катя пр-ривезла! Как и обещала!

– Катя была здесь?

– Да! Мы с мамой пр-ришли из садика, а она пр-рямо здесь стояла, около двер-ри.

– Так что же ты её домой-то не пригласил?

– Я пр-ригласил, и мама пр-ригласила. Только Катя сказала, что ей некогда.

– Ну, значит, у Кати много дел. Ты поиграй пока со своим кроликом, а я пойду в кабинет: нужно срочно позвонить одному человеку.

Телефон Кати был вне зоны действия сети…

* * *

Декабрь 2009 года, Екатеринбург.

Новый Год Женька с Виталиком справляли в компании его друзей. Всю эту шушеру она просто на дух не переносила, но праздновать дома наедине с Виталиком и бабкой было бы ещё хуже.

И вот теперь она курила, брезгливо кривя губы и стряхивая пепел прямо в тарелку с закусками. Счастливый и гордый Виталик веселился от души, рассказывая приятелям, как ловко его умница–жена обвела всех вокруг пальца с этим фейковым аккаунтом…

* * *

Пётр Алексеевич и Наташа, не сговариваясь, весь вечер вели себя так, словно ничего не произошло. Во-первых, не хотели портить праздник Мишке, во-вторых, ни один из них не решался начать разговор первым.

Наконец, Мишутка умаялся и заснул. Наталья убрала со стола закуски, оставив только фрукты, орехи и сладости, сложила грязную посуду в посудомойку, привела кухню в порядок, собралась, было, запустить стиралку, но тут в проёме двери возник Пётр Алексеевич:

– До утра будешь хозяйством заниматься?

Наташа растерянно застыла со стиральным порошком в руках.

– Поговорим? Или сразу спать: утро вечера мудренее? – Пётр Алексеевич крепко прихватил Татку пониже спины, одновременно всем телом прижав к простенку, забрал у неё коробку с порошком и сунул на полку. Небрежно обтерев руку о собственную рубашку, тыльной стороной пальцев неторопливо провёл снизу вверх по стройной шее жены. Наташа, которая весь вечер думала только о том, как они начнут этот тяжёлый разговор, внезапно поняла, что сейчас муж просто-напросто задушит её, и от ужаса впала в ступор. Булатов с удивлением почувствовал, как жена вдруг закаменела.

– Ну-ну, – он приподнял её лицо и по-хозяйски поцеловал, раздвинув языком губы и одновременно надавив коленом на бёдра. – Ты что, как примороженная? Или не соскучилась?

Наташа не могла выдавить ни звука и только жадно хватала воздух раскрытым ртом.

– Не хочешь здесь – пойдём в спальню? Не забыла, надеюсь, где это? – в голосе Петра Алексеевича явно слышалось нарастающее раздражение.

– Я не могу, – жалко проблеяла она.

– В смысле? Критические дни? Но когда нам это мешало? – оживился муж.

– Нет… Я… беременна…

Пётр Алексеевич резко ослабил хватку и непроизвольным движением вытер руки о рубашку:

– Значит, всё же поговорим…