– Мам, опять ты за старое, давай больше не будем, договорились же, – строго поглядела на неё Диана.
– И, правда, Таня, сколько можно?! – поддержал дочь отец. – Она же не маленькая уже, решила, значит, так надо ей, да и маму навестит, давно ведь зовёт в гости.
– Ну ладно вам, ладно… набросились уже, я же как лучше хотела, – отмахнулась от них Татьяна Николаевна.
После протяжного гудка состав тронулся и стал набирать скорость. Диана до последнего момента смотрела из окошка на загрустивших родителей, пока перрон не скрылся из видимости. В раздумьях под размеренный ропот вагонных колёс время пролетело незаметно. Она сошла на железнодорожной станции небольшого районного городка, где пересела в маршрутный автобус, довёзший её почти до самой деревеньки со смешным названием Пыхтелино. Деревня была небольшой, находилась на отшибе, поэтому автобусы в неё не заходили, а высаживали пассажиров прямо на просёлочной дороге. Полтора километра по натоптанной тропинке, вившейся по полю меж колок – Диана «отмерила» без труда, почти не запыхавшись. Но когда взбежала на пригорок и увидела деревенские избы, вдруг остановилась. Ей показалось, что она стояла здесь и раньше, нет, даже не в детстве, а в какой-то другой жизни, сейчас она испытывала похожее ощущение, как тогда на горящем поле. Диана чувствовала, что далеко не все тайные уголки прошлого ещё открылись ей, видимо, они время от времени и томили её сердце, заставляя вспоминать что-то очень важное. Вот и теперь всё складывалось именно так, дорога лишь направляла её. Девушка опустила сумку на землю и присела на корточки…
После того лесного приключения многое изменилось в её жизни. Возможно, для стороннего наблюдателя не особенно знавшего девушку эти перемены были не столь уловимы, но от близких, особенно от мамы и Стаса, они не смогли укрыться. Диана уже с трудом удерживала нарождающуюся в ней силу, которая пробуждала от сна каждую клеточку её тела и неудержимо прорывалась наружу, меняя даже черты её лица. Она не раз замечала, как мама тайком разглядывала её, видимо, пытаясь, что-то понять и даже порывалась завести разговор, но так и не решилась. А Стас, когда вернулся из командировки, сразу высказал свои впечатления. Выпустив из своих крепких объятий сестру, он сделал шаг назад, как бы оценивая Диану со стороны, и то ли в шутку, то ли всерьёз произнёс:
– Сестрёнка, что-то не узнаю тебя… вроде бы всё твоё: лицо, глаза, улыбка, а что-то не так… ощущения какие-то необычные, ты прямо-таки светишься. Влюбилась, что ли?
– Неужели так заметно? – подогрела интригу Диана.
– Что угадал?! – обрадовался Стас. – А ну-ка, ну-ка, делись!
В этот момент девушка почувствовала, как напряглось лицо мамы.
– Да пошутила я. Это от счастья, братик, я люблю тебя вот и радуюсь!
– И я люблю тебя, сестрёнка, ужасно соскучился по тебе!
Через две недели Стас уехал в очередную командировку, так до конца ничего и не поняв.
Нельзя было сказать, что все белые пятна в её жизни обрели смысловую окраску, но, во всяком случае, ясности в этом вопросе заметно прибавилось. Диана чувствовала, что внутри неё возгорается что-то вроде сознательного маячка понимания и приятия всего того, с чем бы она ни сталкивалась. Теперь дни и ночи Дианы стали не просто насыщенными деятельностью, а обрели значимость, о которой она подсознательно мечтала всегда. Поначалу её работа имела место только во время так называемого сна; в моменты просоночного состояния Диана специально настраивалась на помощь зависимым душам и каким-то необъяснимым магнитом притягивалась к сновидениям таких людей. Она не совсем понимала, по какому принципу отбирались очередные кандидаты, но при этом безошибочно угадывала их проблемы.
Повседневная суета, не изжитые комплексы, ошибки прошлого – накладывали определённые отпечатки на образы сновидений её подопечных, заставляя их переживать далеко не радостные моменты своих воспоминаний. А некоторые души, израненные болью прошлого, влачили уже совсем жалкую участь в околоземных чувственных сферах, находясь в плену не отпускавшей вины или отчаяния. Большинство из них даже не осознавало своей зависимости, в повседневной жизни многое оттеняло её суть, а вот ночью каждая червоточинка обнажала себя до предела, превращаясь в навязчивые и очень убедительные образы, тем самым ещё сильнее привязывая к себе своих пленников.
Но свой первый практический опыт Диана чуть было не провалила. Дело касалось одного неплохого человека, который однажды смалодушничал и испугался ответственности. Его ожидало блистательное будущее дипломата и, казалось, что ничто не сможет этому помещать, но на последнем курсе ВУЗа он нежданно влюбился в девушку не своего круга. Влечение оказалось взаимным и по обоюдному согласию они решили на какое-то время сохранить эти отношения в тайне, предполагая реакцию его влиятельных родителей. Так продолжалось несколько месяцев. Каждый день влюблённые встречались на съёмной квартире в отдалённой части города, не часто появляясь на людях. Но тогда им и так было хорошо вместе. Молодой человек постоянно убеждал девушку, что им нужно немного подождать, пока он встанет на ноги и тогда они смогут открыться для всех. А она верила ему, потому что безумно любила. Узнав о своём интересном положении, она несколько дней не могла ему в этом признаться, всё откладывала на завтра, видимо, предчувствуя что-то недоброе. И, наконец, решилась. В первый момент известие ввело парня в ступор, потом появилось раздражение, перешедшее в негодование и обвинение, ведь он просил её, умолял немного потерпеть… Когда правда добралась до родителей, им пришлось расстаться. А позже он узнал, что его девушка от отчаяния покончила с собой. Впоследствии он стал прекрасным дипломатом, сделал головокружительную карьеру, обзавёлся семьёй, но так и не смог обрести счастья. Все эти годы его не покидала боль раскаяния, она будто глумилась над ним, унижала без пощады, заставляя день за днём переживать свою отвратительную трусость. По ночам его мучил один и тот же сон, повторявшийся с упрямой настойчивостью. Он появлялся в старом двухэтажном доме, где когда-то со своей любимой снимал комнату и словно тень бродил по пустым квартирам, пытаясь отыскать их уютное гнёздышко. Но всякий раз – тщетно. В одном из таких снов Диана оказалась рядом с ним. Он, конечно же, не видел её и с безрассудным упорством продолжал свои поиски. Стоя за его спиной, девушка не смогла удержаться от укора:
«А что же ты хотел? Чем же ещё ты сможешь это искупить?».
Видимо, нечаянная мысль лишь усилила его боль, он схватился за голову и побежал прочь.
– Ты здесь не для того, чтобы осуждать, а чтобы помочь! – раздался внутри неё строгий голос Хранителя. – Он уже и так себя наказал. Зачем усугублять?
– Прости, Хранитель, я поняла, я всё исправлю.
Диана толком не смогла бы объяснить, как у неё получилось принять облик той девушки, но именно в её образе она предстала пред душой несчастного человека.
– Здравствуй, Женечка, – нежно произнесла она, глядя в его глаза.
– Оля?.. Оленька, это ты… Я так долго искал тебя… Так долго, Оленька! Я… я уже не надеялся… Я так любил тебя, а сейчас ещё больше… Прости меня за всё, прости, если сможешь… – сбивчиво заговорил он, падая перед ней на колени.
Он не прекращал целовать ей руки, плача и умоляя о прощении, пока Диана, наконец, не произнесла:
– Я уже давно простила тебя, Женечка, простила… Встань.
– Ты, правда, простила… да? – всё ещё не верил он.
– Конечно, правда… пойдём, нам больше незачем здесь оставаться, теперь я буду всегда с тобой, и ты забудешь про свою боль.
Диана почувствовала, как отступает холод, державший в своих колючих объятиях это место и увидела, как со злобными взглядами разлетаются незримые соглядатаи сего представления, ещё недавно питавшиеся муками несчастного.
Вот так впервые, не считая, конечно, своих однокурсников, Диана вывела из лабиринта прошлого заплутавшую душу, освободив её от долгих и мучительных страданий. Являлось ли это обманом с её стороны или самообманом для тех, кому она помогала? Девушка часто задавала себе этот вопрос, и всякий раз находила убедительные доводы для оправдания своих действий. Ведь каждый оступившийся человек, ставший заложником своих прошлых ошибок, имел право на прощение себя самого. А она как раз и давала им возможность поверить в это. Потом были другие задания, отличавшиеся друг от друга содержанием и обстоятельствами, но их результат обычно сводился к одному и тому же.
Побыв в кругу своих воспоминаний, она спустилась вниз и окольной дорожкой направилась в дому бабушки, который находился недалеко от окраины деревни. Навстречу девушке попалась лишь пожилая женщина, загонявшая во двор корову. Диана не помнила, как её зовут, но поздоровалась первой. Женщина в ответ улыбнулась и с теплотой произнесла:
– С приездом, доченька.
– Спасибо, – кивнула Диана и уже за спиной услышала:
– Радость-то какая Анне.
Забыв про свою не доеную кормилицу, она всё глядела в след уходящей девушке.
Диана остановилась перед знакомым, потемневшим от времени домиком с покосившимся забором, и её сердце щемило от жалости. Когда-то Пыхтелино процветало, здесь было всё для нормальной жизни: медпункт, клуб, магазины и даже начальная школа, но потом в начале девяностых прошлого столетия молодежь потянулась в города за лучшей долей, и с тех пор деревенька только увядала, став прибежищем для одних стариков. Во дворе она не услышала лая Рекса, да и собачья будка была пуста.
«Наверно, умер… жалко, хороший был пёс», – подумала с грустью она.
В доме никого не оказалось. Бабу Аню она нашла на огороде за домом.
– Бабулечка, милая, – почти прошептала девушка.
Женщина замерла, словно не веря своим ушам, а потом медленно обернулась.
– Господи, Дианочка… приехала, наконец… сколь же я тебя не видела, кровинушка моя, родинка моя… дай хоть погляжу-то на тебя… какая же ты красавица у меня… – сбивчиво заговорила Анна Фёдоровна.
Диана расцеловала постаревшее родное лицо бабушки, прижала её к себе, чувствуя, как содрогнулось от слёз высохшее тело женщины. Они ещё о чём-то говорили, поддавшись нахлынувшим чувствам, пока Анна Фёдоровна не спохватилась:
– Ох, не дело это, не дело, письмецо бы хоть черкнули, я бы впору-то подсуетилась, блинчиков бы завела, пирожков постряпала. Ничего, я скоренько, я сейчас, только по воду схожу и всё сделаю! А ты ступай в дом, внучка, отдохни с дорожки.
– Бабуль, не переживай, вместе сделаем, я не устала, я схожу за водой. А где вёдра?
– В сенях возьми, Дианочка, а колодец там же. Поди не забыла?
– Помню, бабушка, – улыбнулась Диана, поднимая с земли сумку.
Пока Анна Фёдоровна хлопотала с тестом, Диана успела переодеться и осмотрелась. Три комнатки, одна побольше, а две совсем крохотные, все без дверей (их обычно заменяли занавески), те же выцветшие половички, выбеленная печка, небольшая иконка Богородицы… здесь всё напоминала Диане о счастливых днях её детства. В доме было как всегда аккуратно и очень чистенько, бабушка на дух не переносила беспорядка. Вот только хозяина дома уже не было, шесть лет назад дедушка оставил этот мир.
Когда всё было готово к ужину, они расположились за самоваром и пили чай, макая горячие блины в топлёное масло, между делом делясь последними новостями. В основном рассказывала Диана, а бабушка больше слушала не перебивая, порой кивала или качала головой, вздыхала и лишь в паузах задавала интересующие её вопросы.
– Ой, совсем забыла! – вдруг всполошилась Диана, ища глазами сумку. – Родители же тебе подарки собрали… чай, какой ты любишь с цветочками, и шаль на зиму, она очень тёплая не замёрзнешь. Примерь-ка, бабулечка! И ещё кое-что есть… сейчас…
– Стара я уж для обновок-то, но всё равно спасибо, родные, не забываете… забота она шибко душу греет, – проговорила Анна Фёдоровна, не пряча улыбки.
– Бабушка, какая же ты старая? – укоризненно поглядела на женщину Диана. – В тебе ещё столько сил, с хозяйством вон как ловко управляешься!
– Приходится, внучка, жить-то как-то надо… А от хозяйства две козочки тока остались, да огород ещё… а коровку в том годе пришлось на мясо продать, силы уж не те…
– А где вы продукты покупаете, магазин у вас есть?
– Какой там магазин, лавка одна, раз в неделю заезжает и всё, – махнула рукой старушка.
– А телефон какой-нибудь в деревне есть, мало ли что… и письма как вы получаете? – поинтересовалась Диана.
– Телефон-то есть, в бывшем сельсовете, тока робит через раз, а почту с лавкой возят.
– Как же вы здесь живёте?
– Так мы уж привыкли, Дианочка, живём себе помаленечку, радуемся всякому дню, покамесь Бог не заберёт.
До позднего вечера Диана помогала бабушке в поливке огорода, пока солнце совсем не закатилось за горизонт, передавая права вечерним сумеркам.
Уставшая, но довольная своим трудом она сполоснулась у рукомойника и решила прогуляться к реке.
– Бабуль, я к реке схожу, искупаюсь! – на ходу крикнула девушка, отправляясь за купальником в дом.
– Дианочка, может, лучше баньку стопим? – предложила Анна Фёдоровна.
– Нет, давай завтра, сегодня поздно уже.
– Как знаешь.
Выйдя из дома, Диана увидела, как бабушка снимает с верёвки высохшее бельё, и подошла к ней.
– Тебе помочь?
– Спасибо, родинка моя, я сама, ты поди скупнись, только не долго, ночь близко.
– Хорошо, бабушка. А помнишь, ты мне рассказывала о ските, ну, о том, что на острове был когда-то?
– А зачем спросила?
– Да так, вспомнила почему-то… Ладно, я пойду.
– Не запаздывай, внучка, волноваться буду, – вдогонку девушке прозвучали слова Анны Фёдоровны.
Диана помнила этот сельский пляж несколько другим, сейчас он местами зарос травой, не было и того старого дерева, с которого ребятишки прыгали в воду. Но с тех пор прошло несколько лет, а жизнь, как ни крути – склонна к переменам, подобно неудержимому течению реки. Войдя по пояс в прохладную воду, Диана испытала лёгкую дрожь, но потом в движении ей стало уже теплее. Пока она плавала, водная гладь успела потемнеть, а на небе появились первые ещё бледные звёзды. Чтобы не тревожить бабушку Диана решила поторопиться, но выйдя из воды – невольно вздрогнула, увидев рядом со своей одеждой немолодого бородатого мужчину.
– Кто вы?! – воскликнула Диана. – Как вы здесь....
– Ты же внучка Федоровны, так? – перебил её незнакомец.
– Ну да… А вы откуда знаете? – удивилась девушка.
– В деревне, девонька, всё на виду, сельский люд-то он приметливый, – с усмешкой ответил ей бородатый дядька, – а ты, гляжу, не из робких, вона одна в темь.. Неуж не боязно?
– А чего мне бояться? Не первый раз здесь, люди не обидят… не призраков же.
– Не скажи, не скажи, двуногие пострашней иной нечисти бывают, да и бесплотные здеся пошаливают…
– Как-то странно вы говорите, дяденька… Вы что пугаете меня?
– Бог с тобой, девонька, вразумляю я тебя.
– Если так… то спасибо, учту. А вы здешний, как вас зовут?
– Жданом меня кличут, девонька.
– Необычное имя, раньше и не слышала о таком.
Но мужчина будто пропустил слова Дианы мимо ушей:
– Однако пора мне, прощевай, а Фёдоровне кланяйся от меня.
После ухода Ждана девушка почувствовала, как её трясет в нешуточном ознобе, даже несмотря на то, что она успела завернуться в банное полотенце. Это тоже ей показалось странным, но терять времени на догадки она не стала и, не одеваясь – в одном полотенце поспешила к дому.
Анна Фёдоровна уже вышла к ней навстречу.
– Внученька, ты ж обещала, вон темнотища какая!
– Прости, бабулечка, задержалась немного. Я на речке с человеком одним разговаривала, он из деревни, тебе привет передавал.
– А звать-то его как? – поинтересовалась бабушка.
– Ждан.
– Дианочка, ты что-то путаешь, у нас нет такого, – развела руками Анна Фёдоровна.
– Разве? Он же тебя знает, он даже по отчеству тебя называл и знает, что я твоя внучка. Бабушка, ну вспомни… он немолодой с такой чёрной бородищей.
– Я не знаю его, внучка.
II
Лёжа в кровати Диана размышляла о появлении на берегу реки того странного человека, ей почему-то казалось, что их встреча была неслучайной, и возможно, она связана с какой-то тайной, уходящей своими корнями в далёкое прошлое. Девушка уже мысленно готовила себя к новому испытанию непохожему на все предыдущие.
«Интересно, что же произошло в этих местах? Ведь меня будто магнитом сюда притянуло. Что здесь такого необычного?.. Да, да… я же ещё вечером о ските вспоминала, не зря всё это, от него и нужно плясать. А что я о нём знаю? Так, бабушкины рассказы, она и сама-то мало что помнит. Этой басенкой о призраках, живших в разрушенном ските, мы ещё в детстве друг друга пугали… Но ведь в каждой легенде есть доля правды. Мне ли этого не знать? Говорили, там очень давно жили отшельники, а потом с ними случилась какая-то беда. Уф-ф… ладно, попробуем заглянуть в прошлое, если получится, а там по обстоятельствам уже погляжу», – рассудила девушка, настраиваясь на имевшуюся у неё информацию.
К удивлению, Диана сразу оказалась в нужном ей месте, но вот со временем проявления она не сумела определиться. Бревенчатый скит был ещё цел и при том обитаем. Она видела только двоих общинников, но по стуку топора угадывался ещё кто-то. Один из них был кряжистым бородатым мужчиной в годах, а вот другой русоволосый с аккуратной бородкой и правильными чертами лица выглядел моложе. Он заметно отличался от своего товарища, не только возрастом, а скорей – врождённым благородством, что ли. Общинники занимались делами по хозяйству, молчаливо и размерено выполняя свою работу.
Оставив пожилого мужчину напоследок, девушка приблизилась к русоволосому, занимавшемуся в этот момент переборкой рыболовных снастей и стала за ним наблюдать. Диана не смогла бы толком объяснить сейчас, чем её заинтересовал этот человек, возможно, понравилось его красивое мужественное лицо, а особенно глаза, в которых отражалась небесная синь и умиротворение. Но было в нём что-то ещё, укрывшееся пока от взгляда девушки. Время от времени мужчина ненадолго прерывал работу и крестился, обращая свой взор к небу.
«Смотри-ка, крестится двумя перстами… Неужели старообрядцы? – удивилась Диана. – Сколько же прошло с тех пор, столетие, полтора или ещё больше?»
Внезапно она почувствовала за своей спиной чей-то взгляд, он был настолько тяжёлым и холодным, что буквально пригвоздил девушку к земле. Диана пыталась обернуться назад, чтобы рассмотреть глядевшего, но не смогла. Оказавшись не готовой к такой ситуации, она была вынуждена прекратить эксперимент и поспешно вернулась в тело.
Сидя на кровати, она пыталась оценить произошедшее. Диана уже догадалась, что столкнулась с чем-то необъяснимым, ей противостоял некто очень сильный, вероятно – тёмный дух или кто-то ещё в этом роде. В таком положении она оказалась впервые и решила обратиться за помощью:
– Хранитель, подскажи, что мне делать.
Ответ поступил незамедлительно:
– О причинах не спрашивай, не отвечу, это дело касается лично тебя. А посему ты должна разобраться сама. Осмотрись на месте, доверься интуиции, подсказки сами найдут тебя.
– Хорошо, я так и сделаю.
Диана проснулась рано, ей не терпелось отправиться на остров и начать своё расследование. Но она всё же дождалась, когда встанет баба Аня и позавтракала с ней. Уже во дворе девушка предложила бабушке помощь по хозяйству, но та не хотела нагружать её домашними заботами. Диана не стала настаивать и быстренько засобиралась.
– Бабуль, я пройдусь до речки, а потом сделаю всё, что скажешь. Хорошо?
– Не тревожься, родинка моя, я сама управлюсь. А ты отдыхай, сил набирайся, вон у нас раздолье-то какое, ни то, что в вашем городе, одна душегубка.
– Да воздух здесь просто бесподобный, даже голова кружится! И погода такая изумительная стоит!
– Беги, Дианочка, дыши, грейся на солнышке, – улыбнулась ей Анна Федоровна.
– Уже бегу! Только кое-что захвачу с собой, – проговорила на ходу девушка, направляясь к дому. Но у крыльца остановилась и обернулась назад:
– Бабушка, всё хотела спросить у тебя: а дядя Вася так и живёт в деревне?
– Да куда ж ему деться-то? Живет, не тужит.
– И всё так же рыбачит? – уточнила девушка.
– Если не в запое, то рыбалит. А ты зачем спрашиваешь, на рыбалку, что ль собралась?
– Не знаю пока, но раньше интересно было.
Дядю Васю она нашла абсолютно трезвым, к тому же в хорошем расположении духа, он сидел на крыльце своего дома, дымя цигаркой, и мечтательно поглядывал в сторону голубого неба.
Диана без лишних предисловий приступила к делу:
– Здравствуйте, дядя Вася! Вы помните меня? Я внучка, Анны Фёдоровны, у меня к вам дело есть.
– Как же, помню… выросла ты, дочка, вон как расцвела.
– Спасибо, – без тени застенчивости произнесла девушка.
– Тебя же, кажется, Дианкой звать-то?
– Верно, не забыли ещё.
– На память не жалуюсь… Ну так что за дело у тебя ко мне? Говори, чем смогу, подсоблю.
– Знаете, дядя Вася… я в университете учусь на историческом факультете и сейчас собираю материал для дипломной работы, а здесь на острове, помнится, скит был, говорят, очень старый… мне бы побывать там, может, что интересного узнаю.
– У кого там пытать-то, дочка, сколь лет-то прошло, окромя развалин с бурьяном и нету ничего… разве что – мегалит только… ну, так его учёные люди с города прозвали.
– Вот-вот – мегалит, да и развалины многое могут рассказать! Меня больше интересует сам дух того места, хотелось бы его почувствовать, я и блокнот для записей прихватила.
– Э-э, дочка, с духами-то шутки шутить всё одно, что беду зазывать, они ж и обозлиться могут.
– А я с ними по-хорошему тихонечко пошепчусь, – с милой улыбкой заверила Диана.
– Ну, если тока пошепчешься, – с хитринкой в глазах покосился на Диану мужчина и тут же осведомился:
– А ты лодку, что ль попросить хотела?
– Да, дядя Вася, хотела, вы не подумайте, я умею грести… А лодку я верну, обязательно верну!
– Так не лодку жаль мне, а тебя, Дианка… стремнина там у рукавов, боюсь, унесёт тебя… а если и справишься, то в обратную на стремнину… не-е, не вытянуть тебе на вёслах, тут тока на моторе, – со знанием дела изрёк мужчина, туша ногой цигарку.
– И что же делать? А может, вы отвезёте? У вас же есть с мотором, я знаю… ну, пожалуйста, дядечка Вася, поймите, мне это очень важно, – подключила для убедительности артистические нотки Диана.
– Хм… не знаю даж, не знаю, – почесал затылок Василий, но чуток подумав, всё же согласился:
– Лады, порешим так, я тебя подброшу до острова, а после подберу. Во сколь забрать-то тебя?
– Ну, часиков… давайте в три или чуть позже.
– В три, говоришь? В три можно, лучше с зазором.
– Дядя Вася до заката у нас уйма времени будет, успеем.
– Не, пораньше надо, – в словах мужчины Диана уловила озабоченные нотки.
Возле деревни речное русло разливалось широко, но воды не отличались быстротой, а дальше у рукавов, омывавших с двух сторон остров, течение ускорялось, словно желая быстрее соединить реку. Дядя Вася высадил Диану на сушу, а сам отправился за уловом в какое-то необычайно рыбное место известное только ему, пообещав забрать девушку в назначенный час.
Нельзя сказать, что остров был большим, скорее – компактным по речным меркам и немного вытянутым, напоминая по форме грушу. Его приподнятый рельеф с каменистыми вкраплениями на две третьих утопал в лесных зарослях, в глубине которых, следуя по тропинке, Диана обнаружила полуразрушенный остов скита. Конечно, по сравнению с ночным видением здесь всё изменилось до неузнаваемости, время неумолимо, но всё-таки по отдельным фрагментам развалин она смогла воссоздать в своём воображении картину прошлого. Деревянные строения, в которых жили отшельники, почти не сохранились, от срубов остались лишь потемневшие основания, высотой меньше человеческого роста, не избежали похожей участи и подземные ходы, ответвлявшиеся от скита в разные стороны. Диана догадалась, что стены тоннелей были когда-то укреплены тёсанным природным камнем, его остатки и сейчас выглядывали из-под осыпавшегося грунта. Не покорилось времени и стихиям только особняком стоявшее сооружение, местами поросшее зелёным мхом. Оно чем-то походило на дольмены, которые Диана видела в Краснодарском крае. Но в отличие от тех, здешний мегалит был выше и шире, по меньшей мере, раза в два, а сферическое отверстие в центральной плите позволяло без труда проникнуть внутрь даже взрослому человеку. Чем и воспользовалась Диана. Как оказалось, внутри сооружения умещались ещё две плиты, скрещенные в виде треугольника.
Девушка провела ладонью по довольно гладкой поверхности одной из них и задумалась:
«Интересно… как же всё это попало сюда? Каждая плита, наверно, не одну тонну весит… А он явно старше скита, отшельники строились уже возле него. Треугольник внутри квадрата… Что бы это значило? Если не ошибаюсь, квадрат символизирует основу земной жизни, а треугольник остриём вверх – огонь или душу… хм, выглядит символично, душа – вырывающаяся из плена материи. Странно, такой артефакт древности и отсутствие туристов… дядя Вася говорил, что заезжают иногда, но не часто. Но почему, что же мешает? Сами местные с неохотой говорят об острове, больше отмалчиваются, видимо, есть что скрывать… да и бабушка в детстве запрещала плавать сюда».
Почти не пригибая головы, Диана сделала ещё два шага в сумерках мегалита и присела на корточки. Осмотревшись, она неторопливо и внимательно исследовала каждый сантиметр плит, время от времени поглаживая ладонями по их поверхности. Девушку вновь не покидало странное ощущение, что она бывала здесь раньше, но очень-очень давно, и это ощущение отдавалось ностальгическими нотками в её сердце. В какой-то момент ей нестерпимо захотелось заплакать. И чтобы сдержать этот непроизвольный порыв она поспешила выбраться на воздух.
«Что же со мной происходит, что? Прямо комок к горлу подкатил… как по живому рвут что-то из меня», – путались в голове её мысли.
Немного оправившись от потрясения, она решила прогуляться по острову и сама не заметила, как вышла к тому месту, где в её видении работал русоволосый мужчина. С тех пор прошло много времени, но ошибиться Диана не могла. Воссоздавая в уме мельчайшие фрагменты своего видения, она шаг за шагом всё расставила по своим местам. Но от пребывания в этом месте ей стало как-то не по себе, что-то тревожило девушку, не давало покоя. И вдруг её будто осенило! Чтобы проверить свои догадки, она намеревалась войти в тело русоволосого отшельника и изнутри увидеть картину прошлого его глазами. Как только она представила его образ, в её голове что-то взорвалось, а затем рассыпалось фейерверком разноцветных вспышек, собирающихся в своеобразный калейдоскоп, из которого стали появляться пока неясные и обрывочные картинки давно ушедшего времени. Диана попыталась ухватиться за ниточку появляющихся образов, и у неё получилось…
Она находилась в мужчине, ощущая его мысли, чувства, даже движения его сильных мышц, и в то же время оставалась собой. Девушке захотелось подольше задержаться в этом теле, в нём обитал свет и покой, несомненно, что его обладатель был человеком праведным.
Неожиданно за спиной отшельника раздался низкий грубоватый голос:
– Ратмир, перемолвить бы…
Русоголовый даже не вздрогнул, смахнув с лица пот, он с улыбкой обернулся назад:
– Можно. С чем пожаловал, Ждан?
Мужчина на секунду замялся, а потом неуверенно начал:
– Э-э… дак я всё об одном печалуюсь… ты давеча обмолвился, что не готовый я…
– Так и есть, спешка худой поводырь, всему свой час, не торопи его, Ждан.
– Дак, сколь уж можно-то? Вона уж сёмый год как с тобою бок о бок… Неуж не заслужил своёго?! – почти срывался на крик голос чернобородого.
– Лета, лета… быстрая водица, – задумчиво произнёс Ратмир и уже серьёзно взглянул на собеседника:
– Не тот огонь горит в тебе, Ждан, не готовый ты ещё для такого откровения, себе только навредишь, да и миру этому тоже.
– А ежли я не доживу до энтого часа, помру, чтой тогда?!
– На всё воля Божья, знать так суждено. Не пытай меня, Ждан, не откроюсь пока тебе, и не проси.
Проговорив последние слова, Ратмир вновь принялся за работу.
Диана почувствовала, как внутри Ждана буквально закипает «паровой котёл», его губы затряслись, а глаза стали наливаться кровью:
– Ты… ты… со мной так не можно, не можно так!
В руках Ждана оказался увесистый камень и со всей дури обрушился на Ратмира. Удар пришёлся по спине. Диана почувствовала страшную боль, каждый её нерв будто обнажился, пропуская через себя мощные электрические разряды, ведь она до сих пор находилась в теле мужчины. Ратмир упал навзничь, однако сознание не потерял, силясь подняться, он ещё попытался, что-то сказать:
– Горе… он в те…
Но Ждан уже был вне себя от бешенства и перебил его:
– Откройся мне, гордец, откройся, не пущай душу в грех, не пущай в грех!
– Глуп ты… ты уже…
Второй удар по голове не позволил Ратмиру договорить.
Диана как бы со стороны глядела на безумного Ждана и уже знала, что последует за этим…
«Он нашёл через кого подобраться, нашёл… сам бы не смог, не посмел бы», – с грустью произнесла про себя девушка, направляясь обратно к мегалиту.
III
Уже в который раз Диана вдоль и поперёк исследовала мегалит, но ответа на свой вопрос так и не нашла. А он-то как раз и касался той самой тайны, о которой Ратмир не желал рассказывать Ждану, считая его ещё не доросшим до неё. Единственное, о чём девушка знала наверняка, что секрет её раскрытия находится где-то в самом сооружении, это она поняла ещё раньше, находясь в теле Ратмира.
Диана глянула на экран мобильника. Время уже подбиралась к четырём, но дяди Васи всё не было.
«Куда же он подевался? Ведь обещал приехать вовремя… Не дай Бог запил, тогда можно и не ждать. Или на берегу заснул? Да нет, крикнул бы, наверно, предупредил», – подумала она и всё же решила проверить.
В условленном месте встречи дяди Васи не оказалось, теперь о его местонахождении можно было только догадываться. С этой стороны острова рукав реки казался значительно шире, да и течение здесь отличалось особой бурностью. Диане не очень-то хотелось мочить одежду, но, на худой конец, она уже готовилась перебраться на тот берег вплавь.
«Ладно, подожду ещё немного, может, появится», – решила она, возвращаясь обратно к скиту.
«Что значит не тот огонь, что он понимал под этим? Наверно, энергию Ждана, его чувственный фон?» – застряла в её голове мысль.
Забравшись в мегалит, девушка закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на внутреннем состоянии Ратмира, она ещё хорошо помнила те недавние ощущения. Углубляясь в знакомое состояние, она почувствовала, как освобождается её сознание и по-новому пульсирует сердце, а вместе с этим что-то происходило внутри самого сооружения. Поверхность плит вначале задрожала, завибрировала, а затем всё, что окружало девушку, прямо на её глазах стало полупрозрачным и светящимся. И вдруг прямо перед ней на тыльной стороне мегалита вспыхнул какой-то знак очень похожий на спираль, умещённую в круг. Диана даже не успела опомниться, как на неё хлынул направленный поток света в виде синего луча, спроецировавшегося чуть выше её надбровий. А потом всё стало другим. Диана будто глядела из окна погружённой в синеву комнаты и видела окружающий мир на многие сотни километров, во всяком случае, ей так показалось в первый момент. Но когда прошло чуть больше времени, она уже не сомневалась в этом. Затаив дыхание, как заворожённая она не в силах была оторвать взгляда от открывавшейся ей тайны. Немного позже она уже могла по своему желанию рассматривать выбранные картины на местности вне зависимости от расстояния. Девушка с увлечением предалась захватывающей игре, то приближая, то удаляя отдельные участки вместе с находящимися на них объектами, пока не остановилась на тропинке, уходящей от берега реки к дому бабушки.