В раздумьях

А музыка продолжает греметь. Ты плаваешь в ней, утопаешь и тонешь. Лицо Паганини отличается от всех остальных. В нём нет человеческой фальши. Он чётко видит свой путь. Он владеет толпой этих кукол.

Кто-то сказал, что Паганини продал дьяволу душу в обмен на талант. Слухи завистников. Я вижу сейчас, я слышу сейчас. Это его ответ. Он творец. Настоящее искусство это жизнь. Уметь жить. И он смог им овладеть. Насколько громадных высот можно достичь, имея ответ! Эти куклы никогда не поверят тебе, гораздо проще поверить в собственные сплетни. Внутри их нет ничего, что бы творить. Они не бездарности, они пустышки!

Утонув в мыслях, я не заметил, как музыка стихла. Оборвалось на полуслове. Так показалось. Гениальный скрипач скрылся. Ему так неуютно среди толпы манекенов?

Зал начал медленно пустеть, расходиться. Музыка вновь поднялась. Медленно, неспешно лилась сквозь стены. На этот раз это Реквием?

Все шагают в ногу. И вроде, я вижу эмоции. Они смеются, обсуждают концерт, но нет в их словах наполнения. Эта музыка не смогла коснуться их душ. Хотя, какая душа у кукол, не имеющих ни прошлого, ни будущего? Конец их будет печален. Благо, своей участи они никогда не познают.

Мы тоже направились к выходу. Странное у меня чувство. Мои спутники. Они кажутся другими, чем-то куда большим. Они действительно особенные, или эти мысли лишь оттого, что именно они со мной подружились? Не понимаю.

Этот парень во фраке так добродушен. Я смотрю на него, и кого-то он всё-таки мне напоминает. Кого-то давно забытого. Он много всего мне рассказывает, задаёт столько вопросов. Я стараюсь подыгрывать ему. В этом мире у нас троих какая-то своя история. Её я не помню, но потихоньку ощущения возвращаются. Кажется, мы занимались совсем простыми, беззаботными вещами. Вещами, далёкими от здешних величественных залов. Но мы были счастливы. Почему?

– И почему мы так редко видимся? – вопрос дамы, что неожиданно решила подать голос, выбил меня из ритма этого места.

Все втроём мы замолкли. Во всём дворце больше никого не осталось. Только мы у самого выхода. И Реквием становится всё тяжелей.

Я смотрю ей в глаза и не могу подобрать слов. Прямо сейчас на нас устремлены тысячи невидимых взглядов. Мой друг обернулся, его взгляд облетел потолок. Он тоже их видит. Они плачут. У них нет ответа.

– Может быть…– я всё же начал. Начал осторожно.– Может быть всё оттого, что мы слишком много уделяем времени вещам, того не заслуживающих? Мы замкнулись в себе. Наши проблемы нас дожирают. И ты пытаешься закрыться от всех. Думаешь, что это поможет, а вместо этого…

Я не смог закончить. Я говорил это им?

Мне стало так плохо. Голова пошла кругом. И рушится замок. В нём больше не спрятаться. И Реквием смолк.

Я оглянулся. Ничего, что видел я раньше, не осталось. Я посреди пустыни. Девушка пропала. Я так и не смог вспомнить, кто она. Кажется, она была очень важна для меня. Она значила по-настоящему много. Или я просто придумал это. Её лицо я заучил наизусть. Но это в прошлом. Теперь она безмолвствует. Теперь её больше нет в моей жизни.

И парень, он тоже пропал. Или нет? Я вижу вдалеке силуэт. Бегу к нему, сломя голову. Кричу, что есть мочи, а голос растворяется. Его вдыхает кто-то незримый.

Удалось-таки нагнать его. Силуэт стоит посреди песочных фигур. Это место похоже на место для погребений. Я оглядел фигуры и замер. Я знаю всех их. С каждым из них меня соединяли связи. С некоторыми связывают до сих пор. Так ненавязчиво они возникали и так же неожиданно они обрываются. Никаких сожалений.

Подул лёгкий ветер. Чьё-то ледяное дыхание. Фигуры одна за другой стали сыпаться, ветер уносил их. Те, кем я дорожил всю свою жизнь, исчезали один за другим. Исчезали прямо у меня на глазах. Я хотел что-то сделать, но не знал что.

Они исчезли. Силуэт же оставался неподвижен. Он был в раздумьях. Я снова окликнул его. Увидел его озлобленный змеиный оскал. Это не человек. Не похож.

Стоило моргнуть, и он пропал. Растворился во тьме, что ужом обвила всё пространство вокруг. Холодное дыхание вокруг обжигает кожу. Я поднял глаза к небесному куполу. Звезды – целые отдельные миры, что освещали пустыню, погасли.