– Вроде тоже не сюда, – снова пожала плечами спутницами. Похоже это был её любимый жест для выражения сомнений. – Не знаю, он же не умер. Просто гуси-лебеди его куда-то утащили, потерялся между мирами. Заблудился. Дорогу обратно найти не может. Маленький мой.

– Он жив значит. Это же отличные новости. Я уверен, ты его обязательно вытащишь и спасёшь. С твоим-то упорством.

– Угу, – девушка посмотрела в ответ нечитаемым взглядом и принялась переплетать растрёпанную косу. – Твои бы слова да богу в уши. Боюсь, как бы он здесь не застрял по-серьёзному. С его-то умением попадать в неприятности.

– Тогда надо поскорее выбраться отсюда и обыскать другие… эээ… локации. Куда там ещё можно попасть? Какой транспорт ходит из Пекельного царства?

– В Верхнем мире мы уже были.

– Это тот, где Молочная река и кисельные берега? – внезапно сообразил Вик.

– Ну да, тут каждый мир своя река опоясывает. Сакральная граница Верхнего мира Молочная река. Млечный путь. Седьмое небо. И… и ещё какое-то название было у китайцев. Не помню.

– Откуда ты столько знаешь?

– Книжки читаю. Раньше братику читала, теперь только себе.

– А в Нижнем мире тогда какая река?

– Смородина.

– Слушай. И правда. Вспомнил. Огненная река Смородина и Калинов мост. А охраняет его Змей Горыныч о трёх головах.

– Ну да, я же тебе говорила. Самый скоростный вид транспорта. Змей. Но мы его не будем тревожить, ладно? Подвезёт куда не надо, потом не расплатишься…

– А как мы тогда? Пешком что ли?

– Выбирай. Гуси-лебеди, Змей Горыныч или огнедышащие кони Бабы-Яги?

– Ну, пешком, так пешком. Нам какую сторону?

– По стволу и наверх. Тут где-то должна быть яблоня… Хотя иногда она не яблоня.

Глава 3. Яблоня

– Ананасы разве растут на дубе? То есть, они же вообще на деревьях не растут. Кажется. Я репортаж видел, где их как капусту, в траве собирают.

– Олух, это всеплодное дерево. Тут не только ананасы. Тут всё, что вообще можно представить, растёт. Мировое древо называется. У скандинавов – ясень, Иггдрасиль который, у шумеров – хулуппу, у индейцев, которые мезоамериканские – это голубая агава, а у нас вот такое чудо.

– Агава? Это кактус что ли? Как они по нему взбираются? Там же сплошные колючки.

– Не знаю, сам у них и спроси. Или книжку умную почитай. Дон Хуан вроде рассказывал, но этот его ученик всё переврал после очередной порции пейота.

– Карлос Кастанеда, – поправил Вик, – и нет там ничего про Мировое древо.

– Есть, ты просто не те грибы употреблял при чтении. И не только там. О нём всегда рассказывают эзоповым языком, аллюзиями и никогда в лоб. Тот кто задумается, начнёт вопросы задавать – и сам поймёт. А если с детства о таком слушать, то и на интуитивном уровне соображать будешь. Надо было в своё время мифы и сказки читать, а не дурью маяться. Например, Пушкин его называл дубом зелёным. Вон, видишь там ветку с желудями? То-то же.

– Так дуб зелёный на острове Буяне должен быть, а мы не на… – Вик заозирался. – Откуда он тут вообще взялся? Вроде мы шли-шли, ничего не было? И тут – дуб!

– Вырос. Одной ночи ему достаточно, – пожала плечами девушка и потянулась к яблокам. – “Петух и жерновцы” читал?

– И не один раз, – закатил он глаза.

Вик ещё какое-то время постоял, полюбовался на уходящий куда-то за облака мощный ствол, обмотанный толстой, блестящей цепью: в разные стороны тянулись ветки с яблонями, грушами, даже шишками, арбузами и какими-то странными плодами, похожими на розовую капусту кольраби – кажется, в Китае это называют драконий фрукт, но Вик его никогда не пробовал – а затем вслед за девушкой полез вверх.

– Ничего себе, Мировое древо, – прохрипел он на очередном витке, проклиная славяно-языческое мироустройство, – не могли что-нибудь попроще придумать? Там, Мировую лестницу, Мировой эскалатор или… О! Лучше всего – Мировой лифт! Чтобы сел, выбрал этаж, который тебе нужен: Явь, Правь, Навь, и тебя – вжух – сразу по адресу доставили.

– Вот когда встретишься с местными инженерами, предложи им эту идею, а пока не надо всё валить с больной головы на здоровую, – возразила ничуть не запыхавшаяся спутница, – ты не пробовал спортом заниматься? Зарядку там раз в неделю делать, а не сидеть круглыми сутками за компьютером в позе буквы зю. Что дома, что на работе, все вы к нему как приклеенные. Знаю я вас.

Вик выдохнул в сторону, выискивая контраргументы, потыкался по регистрам памяти и промолчал, обречённо соглашаясь. Из активных видов спорта – шахматы онлайн же не считаются? – на рыбалке последний раз он был именно с дедом. Кажется, в выпускном классе. Над рекой поднимался лёгкий туман, они сидели, скрытые душной травой, и ловили толстолобиков на свежий горох с дедушкиного огорода. Пахло мокрой глиной, поздним летом и камышами, а ещё казалось, впереди будет много-много таких же свежих утр, дней и вечеров бок о бок. Он тогда планировал на каждые большие праздники приезжать к деду, помогать с огородом, колоть дрова и сидеть вечерами за самоваром, беседуя обо всём на свете, но как это обычно выходит, всё сложилось совсем не так.

– Эй! Держись! Ты что делаешь? – вырвал его из задумчивости резкий окрик. Девушка неожиданно оказалась близко-близко, подхватила за локоть, не дав отклониться на достаточный для падения угол, а затем нахмурилась. – Не отвлекайся и не думай о постороннем. Мы не в городском парке собаку выгуливаем.

– А кого выгуливаем? Кота? – попробовал пошутить Вик и сообразил, кто тут должен расхаживать по златой цепи вместо них. Вспомнил иллюстрации к сказкам Пушкина и содрогнулся, этот зверь даже в страшном сне не мог показаться дружелюбным. – Слушай, а…

– Ждала, когда ты догадаешься. Да, он опасный и посторонних не любит. Драчливый, непредсказуемый, агрессивный, ну, примерно… как манул. Знаешь, да, почему их гладить нельзя? Но не волнуйся, на этой неделе он тоже в отпуске.

– Кот-баюн? В отпуске?

– А что такого? Июль-август, все в отпусках. “Идёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит…” Ой!

Они поднялись ещё немного и упёрлись в звёзды. Словно кто-то сдёрнул занавес с изображением солнечного дня, обнаружив под ним ночную тьму. Вик засмотрелся. Как-то так на средневековых гравюрах изображали Вселенную: Солнце в центре, небосвод – твёрдая полусфера, пробив которую головой, можно увидеть или зазвездье, или слонов и несчастную черепаху, или как мировой океан переливается за гигантский край мира или…

Ощущение было, словно они сами чуть не впечатались в небесный купол, замерев в последний момент. Звёзды сияли прямо перед носом, над головой, у самых ног, словно отражённые в зеркально-гладкой поверхности… Бесчисленная россыпь созвездий, скоплений и туманностей вращалась вокруг них, как в гигантском планетарии. И перемигивалась.

– Смотри-смотри, там Южный крест. Обалдеть! Он же виден только ниже Северного тропика, ну никак не из России. Не думал, что когда-нибудь увижу его вживую, а не на картинке. А вон Сириус. Ого! Его же у нас наблюдают исключительно зимой, а если летом, то из Африки. Ха-ха! Фантастика. Смотри, а вон созвездие Большого пса, дед специально в Архангельск ездил, чтоб на него посмотреть. Представляешь. А теперь они все здесь и сразу. Красота!

– А мне нравится туманность «Конская голова», вон там, видишь? В Облаке Ориона, на расстоянии девятисот световых лет от нас, – ткнула девушка в сторону красно-синего силуэта. – У меня такие обои на рабочем столе.

– А почему вдруг ночь наступила? – наконец пришёл в себя Вик и включил рациональное мышление.

– Наверно, потому что сказки рассказывают на ночь? Или просто пришла пора? Даже в междумирье нужно как-то отделять один временной промежуток от другого.

Вик отвлёкся на падающую звезду и пропустил момент, когда нужно было вступить в перепалку: – Вон! Вон, смотри! Пролетела вниз! Упала! Звезда упала. Почему-то только странная, тёмная какая-то.