Эрановум

Глава 2

Запах свежевыстиранного постельного белья пробирается в нос и заставляет проснуться, но я не тороплюсь вставать с постели. Вместо этого, лениво зеваю, сладко потягиваюсь, провожу рукой по одеялу и ощущаю легкую шероховатость хлопка. Хмурюсь. Что-то не так. Дурное предчувствие заколотилось в груди. Я открываю глаза и в ужасе понимаю – это вовсе не моя комната, не мой дом, а маленькое серое, тускло освещенное помещение!

Резко поднимаюсь и тут же оседаю: я все еще неважно себя чувствую. Комната перед глазами несется вихрем и мне нужно несколько минут, чтобы справиться с головокружением и сосредоточиться на помещении, в котором я заперта. Мне нужно понять, где я. Чтобы оглядеться, собираюсь с силами и осторожно встаю. Меня слегка пошатывает, значит, нужно искать опору, но здесь слишком мало мебели, поэтому я иду вдоль стены, опираясь на нее одной рукой.

Первое, что попадается на глаза – это небольшая односпальная кровать, на которой спала. Рядом с ней стоит маленькая пустая тумба, а напротив – встроенный темно-коричневый шкаф с зеркалом в полный рост. Вот и вся мебель. В комнате достаточно сухо и тепло, но металлические стены и унылая обстановка, делают ее неуютной, похожей на камеру и от такого вида, меня охватывает нервный озноб. Миновав зеркало, я заворачиваю за шкаф. Прямо за ним находится, слишком тонкая для такой комнаты, дверь. Легко толкаю ее и передо мной оказывается, всего в четыре квадратных метра, душевая и туалет. Это не выход. Я снова возвращаюсь в комнату, кружусь на месте, верчу головой из стороны в сторону и понимаю, что здесь нет ни одного, даже крошечного окошка. На душе становится совсем паршиво. Пытаясь не потерять самообладание, продолжаю исследовать комнату. И вот, наконец, доходит очередь до большого зеркала. Я приближаюсь к нему вплотную, заглядываю в свое отражение и от неожиданности рефлекторно отпрыгиваю назад. Перевожу дух и через несколько секунд возвращаюсь. Из зеркальной плоскости на меня смотрит совершенно незнакомый напуганный человек в серой длинной пижаме. Я долго и пристально вглядываюсь в стройную невысокую девушку, изучая каре-зеленые широко раскрытые глаза, обрамленные черными ресницами, прямой нос и бледную кожу настолько тонкую, что на переносице слегка виднеется голубоватая венка. Все кажется чужим. Но только не волосы. Копна длинных медных локонов определенно будит отрывки воспоминаний, которые пока мне не удается удержать. И тут до меня доходит: лицо вовсе не чужое, просто я не помню его. Во всех картинках, что оживлял мой мозг, когда находилась во тьме, я видела лица близких, да и свое тоже, смазанными, как если бы смотрела через мутное стекло и оттого не могу вспомнить черты.

В воздухе сгустилось напряжение. Я стою посреди комнаты и глубоко дышу, пытаясь не поддаваться панике, но с каждой секундой чувствую, как теряю над собой контроль. Каждой клеткой тела ощущаю опасность. Хочу найти логичное объяснение всему, что происходит и нахожу множество предположений, но ни одно из них не обещает оптимистичного исхода. Это все не по-настоящему. Этого не может быть!

Мне кажется, что прошло уже больше трех часов. Все это время я попеременно находилась в двух состояниях: то меня обуревала ярость, смешанная с диким страхом, и я носилась по комнате, как заточенный в клетке зверь, тарабаня по всем стенам и зовя на помощь, то отчаяние парализовало меня, и я молча сидела на полу обнимая колени. В очередной приступ паники я стучала кулаками в металлическую стену, пока руки не онемели от боли и когда почувствовала, что нет сил продолжать, опустилась перед зеркалом на пол, скрестив ноги.

Холодные пальцы судорожно перебирают пряди: то зарываясь в них, то взлохмачивая, что придает моему отражению еще более безумный вид. Мне нужно успокоиться и как следует подумать. Я помню, что отец учил нас: «Всегда нужно быть хозяином своих чувств. Ты можешь дать им жизнь, поощрять их, но контроль всегда должен быть в твоих руках и, если дашь слабину, они могут поглотить тебя и погубить в одно мгновение». Моему старшему брату удавалось следовать его словам. Он всегда был спокойным и мужественным даже когда ситуация заставала его врасплох. А я, в противоположность ему, нетерпелива, импульсивна и никогда не могла сдерживать себя в выражении эмоций, как хороших, так и плохих. За это, в детстве отец и называл меня ураганом. Но теперь я как никогда должна попытаться совладать со своими эмоциями. Я закрываю глаза и мысленно представляю себя на берегу моря. Оно всегда помогало обрести равновесие. Раз. Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Я в безопасности, по крайне мере пока. Два. В комнате должен быть выход, иначе бы я не попала сюда. Три. Пока я жива, у меня есть шанс. Сердце замедляет темп и адреналин уже не так сильно будоражит кровь. Мне по-прежнему страшно, но теперь я гораздо легче справляюсь со своими чувствами и мыслями.

Я осматриваю стены: они металлические, гладкие, но одна из них свободная, ничем не заставленная; думаю, что именно здесь находится выход. Ощупывая каждый сантиметр площади этой стены, ищу что-то, что поможет выбраться отсюда. И вот мне попадается вырезанный на стене небольшой квадрат примерно двадцать на двадцать сантиметров. Линии, которые очерчивают его, очень узкие, почти незаметные, к тому же сам квадрат никак не выделяется, а потому я не увидела его сразу. Я трогаю его руками, провожу вдоль линий и когда слегка нажимаю, квадрат скрывается в стене, обнажая темную зеркальную поверхность со светящимся синим кругом чуть ниже центра. Указательным пальцем касаюсь его и тут же панель оживает. Механический голос оповещает:

– Добро пожаловать в Эрановум! Выход заблокирован.

Надавливаю на синий круг несколько раз и каждый раз звучит одно и то же. От злости сильно хлопаю ладонями о стену и чувствую, как они начинают гореть. Я снова поддаюсь эмоциям. Мои попытки открыть дверь не увенчались успехом. Я понятия не имею как разблокировать выход, но точно знаю одно – рано или поздно кто-нибудь придет сюда, а значит, мне ничего не остается, как ждать, когда дверь откроют и попытаться бежать.

Я подхожу к шкафу и открываю его в надежде, что смогу найти там хоть что-нибудь, чтобы переодеться. К своему удивлению, обнаруживаю две стопки одежды, примерно моего размера и висящую на вешалке куртку. Похоже, все новое. Хватаю первые попавшиеся джинсы и черную футболку, а сверху накидываю грубую серую куртку. Не бежать же в пижаме в конце концов. На полке ниже, нахожу простую шкатулку с резинками для волос, выбираю одну из них и собираю волосы в высокий хвост, чтобы не мешали. Собравшись, становлюсь у стены, где должна быть дверь.

Ожидание длится целую вечность. Мне трудно понять, сколько прошло времени, но я по-прежнему заперта в серой комнате без окон. Головокружение, слабость и тошнота давно отступили, но из-за того, что я долгое время стою в напряжении, спина и ноги сильно затекли. Присаживаюсь на пол. Желудок неприятно стягивает от голода, и я пытаюсь вспомнить, когда ела в последний раз. Ничего. В голове словно чистый лист бумаги. От неожиданного звука вздрагиваю всем телом и быстро поднимаюсь: это был короткий противный сигнал, от которого режет слух. Встроенная панель снова оживает и озвучивает слова: «доступ открыт». Я готовлюсь бежать. Металлическая стена с небольшим скрежетом отделяется от смежной стороны и двигается как дверь в купе поезда. За ней – высокий силуэт. При виде его, сердце испуганно стучит, но у меня нет времени думать о страхе и не дожидаясь пока дверь полностью откроется, пулей вылетаю из нее.

От увиденного захватывает дух – я замираю на месте. В метре от комнаты, где я была, располагаются перила, заглянув за которые, вижу, что нахожусь внутри огромного овального здания, целиком построенного из серебристого металла. Потолок строения стеклянный, очень светлый, я бы даже сказала, ослепляющий и похоже, что сейчас ясный день, раз через него так густо проникают лучи солнца. Здесь четыре этажа, но большинство людей скопилось на самом нижнем. Там внизу округлая площадь с небольшим островком зелени и прямо над ней по центру помещен большой трехсторонний экран, на котором постоянно транслируется какое-то видео. Люди не обращают на него внимание. Они ведут себя совершенно обычным образом: не спеша прогуливаются, общаются между собой, смеются… Но почему-то это настораживает еще сильнее. Все очень странно. В голове мгновенно рассеиваются все предположения, которые были еще минуту назад.

Из оцепенения выводит красивый сильный мужской голос:

– Удивительно, но похоже, что ты себя вполне хорошо чувствуешь.

Я оборачиваюсь и вижу перед собой высокого статного мужчину с каменным выражением лица и пронизывающими черными глазами. Почти черными. На радужной оболочке правого глаза, есть осколок поразительного янтарного цвета, который невозможно не заметить. Но каким бы ни был удивительным этот взгляд, вместе с тем он настолько глубокий и пугающий, что не остается никаких сомнений, что дела совсем плохи и нужно скорее уносить отсюда ноги. Времени размышлять нет. Знаю, шансов очень мало, но я должна попробовать убежать отсюда как можно дальше и вернуться домой. Срываюсь с места. Вкладывая в свою единственную попытку все силы, что у меня есть, устремляюсь вперед по этажу к лестнице. Мой побег продлился всего несколько секунд. Мужчине ничего не стоило меня остановить. Все попытки вырваться из его рук бессмысленны. Он крепко хватает меня за плечи, встряхивает и смотрит удивленными глазами так, будто не ожидал подобной реакции.

– Ты что, сумасшедшая? – спрашивает он чересчур громко.

– Где я? Что вам от меня нужно? – кричу я, продолжая брыкаться.

– Посмотри на меня.

Суровый взгляд пригвоздил к полу, словно мощный гипноз. Вглядываюсь в черные глаза и, кажется, будто все та же холодная тьма снова затягивает меня. От этого дрожь новой волной проносится по телу. Мне хочется расплакаться, но делу этим не поможешь. Чтобы сдержаться, почти до крови закусываю нижнюю губу и отвлекаюсь на физическую боль. Кажется, помогает.

– Ты должна пойти со мной. Прямо сейчас.

– Послушайте, я ничего не знаю, и точно не сделала ничего плохого. Я просто хочу домой. – Я стараюсь говорить как можно спокойнее и убедительнее.

– Это место теперь и есть твой дом. – Он отвечает так просто и безразлично, как если бы сообщил, что на улице идет дождь. – Идем, не стоит опаздывать.

Мужчина делает короткий кивок, призывая следовать за ним.

Он идет впереди уверенным четким шагом с прямой осанкой и даже не оглядывается, чтобы убедиться в том, что я действительно послушала его, а не осталась стоять или вовсе ушла в другую сторону. Но я иду. Я следую за ним, не задавая никаких вопросов, но не потому, что их нет, а потому, что в голове эхом звучат слова: «это место теперь и есть твой дом». Я боюсь пускать в голову мысли, боюсь делать выводы из его слов и всячески отрицаю происходящее, будто это кошмарный сон, от которого не могу проснуться. А мне очень хочется проснуться. Прямо сейчас. Я хочу очнуться от этого кошмара в своем доме, в своей постели и просто забыть обо всем.

Мы спускаемся на первый этаж и проходим мимо зеленого острова, с беседующими в нем молодыми людьми. Но стоило нам поравняться с ними, как на острове тут же наступает неприличная тишина, а все его обитатели с интересом наблюдают за мной, как за диковинным зверем. От такого внимания меня передергивает. К счастью, мы не останавливаемся, а идем дальше, заворачиваем за угол и оказываемся возле маленького коридора. Вытянув шею, заглядываю в него и вижу на другом конце зал, заставленный дугообразными столами и стульями. В нем сидят люди.

– Мы пришли. Вытяни руку. – Он достает черный гладкий браслет и фиксирует его на моем левом запястье. Я поворачиваю руку ладонью вверх и вижу, как на устройстве всплывает строка: «Ева, 19 лет, группа № 10».

– Ева, – полушепотом читаю я.

– Да, Ева. Твое имя. Это своего рода, уникальный ключ, с его помощью ты сможешь открывать свою комнату и входить в доступные тебе сферы.

– Что за сферы? – растерянно спрашиваю я.

На лице парня мелькает что-то напоминающее улыбку и тут же угасает. Через секунду его лицо снова приобретает каменный вид.

– Позже. Все, что могу сказать прямо сейчас, это то, что меня зовут Сандр. Я куратор твоей группы, то есть группы номер десять, и я несу основную ответственность за твою адаптацию к жизни в Эрановум.

Его слова звучат знакомо, но я никак не могу уловить смысл сказанного. Смотрю на него во все глаза и чувствую себя полной дурой, не понимающей элементарных вещей.

– Заходи в зал и садись на любое свободное место. – Он жестом указывает вглубь коридора.

Я с опаской иду вперед. Коридор короткий, но мне он кажется бесконечным и слишком узким. Его стены будто смыкаются вокруг меня, сдавливают и я начинаю задыхаться. Мне нужно больше пространства. Но вот я стою у самого края и передо мной открывается вход в большой зал, а я не решаюсь войти в него. По телу бежит дрожь, сердце замерло. Мне будто вынесли окончательный приговор и сейчас должны его озвучить. Я бы хотела потянуть время, чтобы не слышать его как можно дольше, но понимаю, что пути к отступлению нет и мне придется войти. Делаю шаг и оказываюсь внутри большой комнаты, напоминающей зал для собраний. В ней тоже нет окон, но она сделана в светлых тонах и хорошо освещена искусственно. В два ряда ступеньками возвышаются дугообразные столы, за которыми сидят молодые девушки и парни, в основном с одинаковым выражением страха и растерянности на лицах. Я мысленно считаю их. Всего сорок человек, включая меня. Кое-где слышится нервный шепот, но в основном сохраняется молчание.

Окинув взглядом зал, я нахожу много свободных мест. Выбрав одно из них, делаю глубокий вдох, неторопливо поднимаюсь и сажусь рядом с девушкой, чем-то похожей на эльфа. Думаю, что она примерно моего возраста, хоть и кажется младше. Наверняка, она так выглядит из-за хрупкого телосложения и детского курносого носа, покрытого россыпью мелких веснушек. У нее большие карие глаза с невозможно длиннющими ресницами и короткие каштановые волосы, которые она небрежно убрала за уши. Любопытный взгляд девушки шустро осматривает меня, после чего она вежливо улыбается и протягивает руку:

– Лисса. Приятно познакомиться.

– Ева. И мне.

– Ты тоже не понимаешь, что здесь происходит? – шепотом спрашивает девушка. В ответ я лишь молча жму плечами.

Все ждут, и никто не понимает, чего именно. Присутствующие крутят по сторонам головами и в нескольких местах раздаются одни и те же вопросы: «кто знает, почему мы здесь?», «…помните, как попали сюда?». Одна светловолосая девушка громко заплакала, а две другие, сидящие рядом с ней, пытаются ее успокоить, но у них и у самих глаза на мокром месте, поэтому утешение не слишком удается. Я заламываю пальцы и гляжу прямо на пустую трибуну и темный экран за ней, который растянулся на большую часть стены. Внезапно чувствую на себе чей-то взгляд. Это напряжение, которое возникает в районе затылка и шеи, побуждает обернуться, что я, собственно, и делаю. На мгновение я ловлю взгляд, смотрящего на меня широкоплечего парня, но он тут же отводит глаза в сторону, чтобы избежать неловкости. Я узнаю его: это тот самый человек, которого видела в капсуле.

По металлическому полу гулко раздаются шаги. В зал входит грузный мужчина, старше пятидесяти, с проступающей сединой в темных волосах, а следом за ним Сандр, который привел меня сюда. Только сейчас мне удается как следует рассмотреть его внешность: он хорошо сложен, тёмно-русые густые волосы лежат легкими волнами, а черные глаза, выглядят пугающими даже на расстоянии. Он останавливается у входа, поворачивается лицом к залу и складывает руки на груди. Его лицо не выражает никаких эмоций, словно застывшая каменная маска и лишь взгляд скользит по залу, изучая всех присутствующих. Он ни на ком особенно не задерживается, а когда достигает меня, то я сразу же ощущаю озноб.

– У меня от этого парня, мороз по коже, – шепчет в мою сторону Лисса. Я киваю в знак согласия с ней, поскольку испытываю те же чувства по отношению к нему.

Следом за пожилым мужчиной и куратором в зале появляется еще один молодой человек. Он выглядит старше Сандра на несколько лет. Должно быть ему около тридцати. На вид крепкий, высокий с темной кожей и крупными чертами лица. Он живо пожимает руку Сандру, а потом, как и он становится у входа лицом к присутствующим и сует руки в карманы серой куртки.

В зале наступает полная тишина. Все внимание сосредотачивается на мужчине с наполовину седыми волосами. Он достает из футляра и надевает свои очки с необычайно толстыми линзами, становится за трибуну и после того, как громко прокашливается, обращается ко всем присутствующим:

– Меня зовут Валерий Тонецкий. Я доктор физико-математических наук и именно мне довелось возглавить проект «Эрановум». То, что я скажу, не просто осознать, но это то, с чем приходится мириться всем нам. В 2029 году несколько стран мира были вовлечены в войну. Наша страна некоторое время оставалась в стороне, поэтому в основном наши люди жили обычной жизнью, ходили на работу, растили детей. Мы надеялись, что эта война не коснется нас…

Слушая его слова, я вспоминаю последние события своей жизни. Как же я могла забыть? Абсолютно все телеканалы гремели о разразившейся войне. Помню, как отец подолгу сидел в своем кресле, прослушивая новости. С виду он выглядел спокойным, но, когда после новостей отправлялся курить, хотя врач ему категорически запретил это делать из-за больного сердца, я осознавала, насколько дела плохи, если даже он нервничал.

– …но со временем она стала принимать ужасающие обороты и, мы поняли, что нашей военной силы и техники может не хватить, чтобы дать отпор и тогда правительство приняло решение разработать и построить несколько масштабных бункеров. Это должно было помочь спасти хотя бы часть людей. Вместе с группой ученых и ведущих инженеров нашей страны мы приступили к выполнению задания, но, к сожалению, успели завершить лишь один проект. На самом деле, бункер или, как вы уже могли слышать, город Эрановум рассчитан на полноценное выживание в течение десяти лет более, чем двух тысяч человек. Однако, удалось спастись лишь 246 людям. Отбирая будущих жителей бункера, мы отдавали предпочтение детям, а также молодым юношам и девушкам. В первое заселение попали двести человек и как вы уже наверняка догадались, вы одни из них. Следующая группа состояла из детей более младшего возраста. Она уже была подготовлена к заселению, но мы не успели поместить ее в бункер. Страна-агрессор выпустила новое химическое оружие, о существовании которого никто не знал. Я полагаю, что и там о его свойствах не было до конца изучено. Это было чудовищное оружие. Его действие распространялось с немыслимой скоростью и на огромные расстояния. Поначалу его яды поражали мозг людей, доводя до сумасшествия в течение нескольких часов, а после… А после наступило утро. Как только взошло солнце синтетический газ вступил в реакцию с его светом и теплом и это дало страшный эффект – оно стало гореть и поглощать абсолютно все, на своем пути. И что самое ужасное, нам до сих пор неизвестно, как потушить это неугасаемое адское пламя.

Более того, газ частично успел проникнуть в Эрановум. Чтобы сохранить вам жизни, пришлось действовать очень быстро, поэтому было решено поместить вас в искусственную кому. Но мы, основатели подземного города, не могли позволить себе этого, а потому больше половины из нас погибло, но эти смерти были не напрасны, ведь нам удалось спасти вас, а значит спасти человечество от полного вымирания. Мы нашли средство, которое помогает организму противостоять ядам этого химического оружия, но отравление не прошло без следа. На кого-то газ повлиял в большей степени, на кого-то в меньшей, но так или иначе пострадали все. В следствие этого, в Эрановуме по-прежнему иногда возникают вспышки безумия, но, к счастью, найденное лекарство помогает нам успешно бороться с ним. Как только средство было обнаружено, мы стали выводить вас из комы группами. Невозможно было разбудить всех сразу, поскольку изначально мы не были уверены в эффективности средства, да и адаптировать к новой жизни сразу двести человек, нам сорока шести, оставшимся в живых, основателям было не под силу. Вы последняя группа. Я знаю, сейчас вы в полной растерянности, вам страшно, и вы многого не помните из-за воздействия газа, но уверяю, что вскоре память вернется, а к жизни в бункере вы со временем привыкнете. Все привыкают.

– Сколько времени мы провели в коме? – раздается мужской голос позади меня.

– Три года, – коротко отвечает доктор Тонецкий.

– Господи… – шепчет Лисса.

Ее шепот выводит меня из ступора. Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Лицо девушки застыло, широко распахнутые глаза наполнены ужасом, ресницы и губы дрожат.

Валерий Тонецкий выходит из-за трибуны, встает по левую сторону от экрана и требует включить трансляцию. Экран начинает светиться.

– Мы наблюдаем за поверхностью земли посредством специального робота, чтобы понимать через какое время, сможем вернуться. Взгляните на экран, вот так, на данный момент, выглядит наша земля, – говорит профессор Тонецкий.

Видео разворачивается на глазах и погружает в состояние шока. Это больше не та планета, которую мы все знали, с ее бескрайними океанами, зелеными лесами и бесчисленными городами. На выжженной корявой земле, погрузившейся в едкие клубы дыма, гуляют вечные языки пламени и ураганы пепла. В ней нет жизни. Все, что создавалось людьми в течение десятков тысяч лет уничтожено ими же до основания.

– Все, что осталось от нашей цивилизации находится здесь – в городе Эрановум, – горько вздыхает доктор Тонецкий и опускает голову с проседью.

На короткое время в зале повисла тишина, но вот ее прерывает та самая светловолосая девушка, которая не могла сдержать слез еще до начала выступления. Она медленно встает, обхватывает себя руками и обращается к Тонецкому дрожащим прерывистым голосом:

– Что вы сказали?

– Я сказал, что… – начал было мужчина, но девушка его тут же прерывает.

– Что вы сказали?! – она переходит на крик. – Я не понимаю смысла ваших слов, объясните же мне их, наконец!

Девушку захлестывают рыдания, и она в отчаянии падает на стол, за которым сидела. Следом за ней весь зал подхватывает панику и наполняется, криками и словами, которые я уже почти не слышу. Я оказываюсь в центре хаоса. Несмотря на это, продолжаю неподвижно сидеть и не моргая смотрю в упор на чудовищное видео, не в силах осознать происходящего. Удар настолько силен, что мне кажется, будто рассудок покидает меня. Я снова и снова прокручиваю слова Тонецкого в голове. Внезапно, я понимаю, что это значит – мне больше некуда вернуться. Всех, кого я любила, уничтожила война, а я осталась здесь, погребенная заживо под землей в этом огромном бункере. Меня парализовало всего лишь на мгновение, а после, выброс адреналина бьет в ноги и прежде, чем успеваю подумать, я уже бегу по серым длинным коридорам в неизвестном направлении.

Я не останавливаюсь ни на минуту и продолжаю бежать так быстро, будто могу освободиться таким образом от ужаса, пронизывающего меня. Сердце стучит в горле, во рту привкус металла. Мне кажется, что силы уже на исходе, но ноги движутся сами собой все дальше и дальше по металлическим однообразным коридорам, из которых нет выхода. То и дело натыкаюсь на стены, меняю направление и снова передо мной вырастает стена. Чертов лабиринт! Я беспомощна перед ним и мне не выбраться отсюда. Тяжело дыша, падаю на пол. Бегство не помогло, внутри по-прежнему нарастает ужас. Застывший в моем горле крик, наконец, вырывается на волю, и я кричу. Мой вопль оглушает до боли собственные уши и звенит в голове, перемешивая все мысли в одну: «этого не может быть!».