Глава 12
Я выныриваю из сна так резко, что ни сразу понимаю, где нахожусь. Меня трясет: не то от страха, не то от озноба; сердце учащенно стучит; на лбу проступают капельки холодного пота. Вытираю его тыльной стороной ладони. Оглядываюсь на свою постель: она вся смята, одеяло сбилось в кучу, а простынь сгреблась гармошкой, обнажив при этом матрас. Я пыталась убежать во сне, а тело отзывалось этому в реальности. Точно знаю, что все это приснилось мне не просто так, но не могу до конца разобрать смысл увиденного, кроме как то, что мне очень хочется помочь этому ребенку.
У меня вошло в привычку вставать очень рано, чтобы не пропустить тренировку. Вот и сейчас, проснулась еще до того, как должна просигналить ГИП. Но сегодня остаюсь в постели, хотя совсем не хочу спать. Я подтягиваю к себе ноги, сворачиваюсь калачиком на левом боку и в таком положении, нахожусь до семи утра, размышляя о том, как избавить Даниса от дурацкой программы, где пытаются выработать самостоятельность у малыша, которому около трех лет. Ничего не приходит на ум. Собственное бессилие угнетает и злит даже больше, чем безучастие Тани в жизни собственного малыша.
Я подхожу к большому зеркалу. Вид болезненный, помятый и кожа бледнее, чем обычно, зато на ее фоне волосы кажутся еще более медными. Заканчиваю приводить себя в порядок и спускаюсь завтракать. За десятым столом уже сидят друзья. При виде них на душе теплеет.
– Привет, – говорит, сидящий напротив, Марк и обеспокоенно интересуется: – Как ты себя чувствуешь?
– Спрашиваешь, потому что я ужасно выгляжу, да? – догадываюсь я.
Марк улыбается, отрицательно качает головой и говорит:
– Немного бледная, вот и все.
– Мм… со мной все в порядке, – заверяю я и, кажется, даже сама себе верю.
За последнее время, это впервые, когда Марк сам изъявил желание разговаривать со мной и это не может ни радовать. Не знаю, что вдруг изменилось, но если наши отношения могут стать такими как прежде, то все равно, что на это повлияло.
По дороге мы наверстываем упущенное и делимся друг с другом новостями за месяц. Я рассказываю о том, что сын Тани живет отдельно от нее и как сильно меня разочаровывает ее бездействие, а вот о занятиях в тренировочном зале намеренно молчу. Марк же в красках описывает работу во Внешнем мире так, что захватывает дух и я в очередной раз сетую на несправедливость, благодаря которой, вынуждена торчать в городе, пока некоторым ребятам достается все самое интересное. Потом Марк говорит о схистотеге, что так удивительно светится в глубине каменных коридоров.
– Раньше ходили легенды, что в пещерах живут гномы, – улыбаясь рассказывает Марк.
– Гномы, да ну? – смеюсь я.
– Да, гномы. Так вот, они трудились в шахтах и добывали невероятные богатства в виде драгоценных камней и золота, а затем хранили их под землей. Люди же хотели заполучить эти сокровища. Они проникали в подземные гроты и найдя клад, ослепленные жадностью, сразу же нагребали их полные мешки, но когда они поднимались на поверхность, то обнаруживали вместо золота лишь сырую землю вперемешку со мхом. Так гномы наказывали людей за их алчность.
– То есть, люди принимали схистотегу за драгоценности из-за его свечения, а думали, что гномы превращают сокровища в грязь? – спрашиваю я. – И где же ты слышал об этом?
– Ходил как-то давно в поход по пещерам с друзьями. Вот местные и рассказали, – отвечает Марк.
Я и не знала, что он раньше занимался скалолазанием, да и в пещерах бывал не раз, как и мой брат Лиам. К тому же Марк сильный и тоже в прошлой жизни занимался спортом. Неудивительно, что его взяли в схиты с распростертыми объятиями.
Когда мы входим в кабинет, то все остальные уже сидят за общим столом. Похоже собрание. Сандр просит нас также занять места. Я присаживаюсь напротив Макса. Он неприкрыто сверлит меня взглядом полным ненависти и призрения, и сжимает от злости губы так, что они белеют. Интересно, за что он так ополчился на меня? Неужели только потому, что я получила призвание в Схит?
– Она будет нам обузой! – почти кричит Макс и при этом резко жестикулирует. – Мы выходит за границы города и полагаемся друг на друга, а как я могу рассчитывать на слабую девчонку? Какая от нее польза?
– Слабую девчонку, значит? – возмущаюсь я.
– Не встревай, – гневно кидает он мне и продолжает: – Сандр, я не буду для нее нянькой! Или работаю я, или она, выбирай.
Я смотрю на куратора. Он облокотился на спинку стула, стоящего в основании стола и кажется спокойным, но глаза пылают огнем, как у рассвирепевшего зверя, готового в несколько секунд перегрызть глотку любому, кто смеет посягать на его лидерство. Мне становится страшно за Макса, но тот похоже слишком смелый или слишком глупый, потому что никак не унимается и стоит на своем. Наконец, Сандр, выходит из себя и по его взгляду я понимаю, что все это добром не кончится. Вдруг он и вовсе запретит доступ и Максу и мне? Тогда его уж точно не убедишь передумать. Я закусываю нижнюю губу и готовлюсь к худшему, но внезапно в разговор вклинивается Таня.
– А может пари? – ловко предлагает она. – Кто выиграет – того и место.
Вот черт! И как мне это самой в голову не пришло? Я, конечно, по-прежнему не в восторге от нее, но за идею – спасибо.
– Вот еще! Я не буду соревноваться с девчонкой? – возмущается Макс.
– Не хочешь потерять место – будешь, – гневно бросает Сандр. – Через час, чтоб все были в тренировочном зале.
На лице куратора все еще напряженно играют скулы, а черные глаза метают молнии. Он встает так резко, что ножки стула жалобно скрипят и не проронив больше ни слова, выходит из кабинета. Как только Сандр скрывается за дверью, Макс яростно вскакивает со своего места и подлетает ко мне. Марк тут же становится на его пути, загораживая меня широкой спиной. Макс несколько секунд скрипит зубами, а потом уходит вон из кабинета вслед за главой сферы Схит.
Сердце так и колотится. Я не была готова к такому повороту, но делать нечего, придется отвоевывать себе место прямо сейчас. Остается надеяться, что на скалодроме Макс не настолько смелый, как вне его. Может быть, даже гнев сыграет против него и у меня будут хорошие шансы. Главное, не дать собственному волнению взять вверх. Я глубоко дышу и пытаюсь укротить эмоции. Мне не впервые приходится соревноваться, но это было так давно, что кажется больше сном, чем реальным опытом.
К десяти часам вся наша группа Схит собирается в тренировочном зале. Да и не только она. Слух быстро распустился по городу и вот уже чуть ли не половина его жителей толпится возле скалодрома, чтобы поглазеть на нас с Максом. Это и есть самая отвратительная часть в соревнованиях для меня – внимание со стороны. Хотя кажется, что Макс получает от этого удовольствие. Он уверен в себе. Даже слишком. Считает, что я слабее, медленнее, менее опытна. И если с последним соглашусь, то с первыми двумя, как бы он не промахнулся.
Макс угрожающе смотрит в мою сторону, сжав зубы, но я не отвожу взгляд. Напротив, смотрю в упор и широко улыбаюсь. Не хочу, чтобы он знал, как на самом деле нервничаю. Макс наблюдает за моей лжеуверенностью и кажется верит, потому что я никогда еще не видела его настолько взбешенным как сегодня. Если подумать, то это может сыграть мне на руку. Макс контролирует свои эмоции еще хуже, чем я, а значит у него есть большая вероятность допустить ошибку. Скалолазание не терпит отсутствие контроля.
– Эй, проиграешь и за вылазки в пещеру думать забудь, – раздается твердый голос Сандра позади меня.
Я оборачиваюсь и лишь коротко киваю, потому что от волнения не могу произнести ни слова. Марк в свою очередь подбадривает меня, берет за руку и крепко сжимает. Я чувствую прилив уверенности и благодарно улыбаюсь. И снова это странное ощущение, будто такое уже когда-то было. Дежавю на время отвлекает меня от реальности, но Сандр командует, чтобы мы приготовились. Я несколько раз увлеченно вдыхаю и выдыхаю воздух и чувствую, как напряжение понемногу отступает. Я готова.
Куратор подает сигнал. Мы оба тут же приступаем к страховке. Я не смотрю на Макса, чтобы понапрасну не тратить время и слежу лишь за тем, что делаю сама. Протягиваю сначала правую ногу, а затем левую в страховочную систему и затягиваю пояс. Нужно закрепить трос. Самый прочный узел, как говорил Сандр – восьмерка. Я складываю веревку вдвое, чтобы получилась петля, нижнюю часть завожу под верхнюю и просовываю, а после ловко затягиваю узел. Отлично. Теперь быстро оцениваю участок трассы, по которому собираюсь взбираться и закрепляю страховку. Краем глаза цепляю Макса: он уже поднимается. Ставлю ногу на выступ, хватаюсь руками и переставляя ногу, подтягиваюсь. Все как обычно. Поднимаюсь выше, чувствую прилив уверенности и ускоряюсь. Я гибкая, проворная и в этом мое преимущество, а еще гораздо спокойнее, чем он, а значит, сумею оставить соперника позади. С каждой секундой я чувствую сильнее эту энергию, адреналин, поток силы, переполняющие меня и так страстно хочется коснуться рукой вершины как можно скорее, но я не поддаюсь. Вместо этого, все также размеренно преодолеваю маршрут и спустя минуту дотягиваюсь до верхней точки. Касаюсь края, а затем отталкиваюсь ногами от трассы, натягиваю веревку и плавно спускаюсь. Мои скальники звонко бьются подошвой о пол. Я выпрямляюсь. Спустя секунды тоже самое повторяет Макс, но победа уже за мной.
Я обнимаю Лиссу и Ника, а после бросаюсь на шею Марку. Он отпускает меня на мгновение позже, чем я его. Победа ликует внутри и чувства переполняют так, что воздуха становится мало. Я жадно дышу. Раньше и не думала, что какое-либо занятие может приносить мне столько же удовольствия, как и акробатика когда-то.
– Да брось, неужели ты и впрямь позволишь этой девчонке занять мое место? – яростно пыхтит Макс.
– Нет, это ты только, что позволил ей занять твое место, – спокойно отвечает Сандр. – Надеюсь теперь конфликт разрешен? В таком случае все могут быть свободны, – объявляет куратор и толпа начинает расходится.
Мы вчетвером тоже спешим к выходу, но тут я чувствую, как меня больно дергают за руку, заставляя обернуться. Это Макс. Глаза моего противника наливаются кровью, и он сквозь зубы цедит:
– Ты еще пожалеешь.
– Не смей ей угрожать, – заступается Марк.
То, что мой друг встал на мою защиту окончательно сносит ему голову и он кидается на него с кулаками. Но Марк сильнее. Он наносит всего один удар в челюсть и Максу этого хватает. Тот падает на пол, скрючивается и стонет, держась за лицо руками.
– Идем отсюда, – слегка нахмурившись говорит Марк.
Мы усаживаемся на привычные места за нашим десятым столом и не спеша приступаем к обеду. Меня распирает от гордости за себя, что наконец смогла утереть нос Максу, и от предвкушения скорых рабочих дней, которые смогу проводить за стенами города. А еще я радуюсь, что невидимая стена между мной и Марком пала и все стало, как раньше.
Внезапно тихую трапезу прерывает Лисса. Она включает обычный темп разговора и обрушивает на Марка весь свой словесный поток.
– Ого, я даже не знала, что ты такой сильный? Ты же с одного удара его вырубил. Рука не болит? Могу посмотреть. А ты раньше, чем-то занимался, да? А ты знаешь как…
– Лисса, прошу, остановись, я не запоминаю все твои вопросы, – тормозит ее парень.
Мы переглядываемся и начинаем дружно с нее хохотать. Пожалуй, это единственный человек в нашем маленьком мире, которому удается задать тысячу вопросов в минуту. Иногда я даже сомневаюсь, что она и вправду хочет услышать ответы, такое ощущение, что ей просто нравится задавать вопросы. Очень много вопросов. Когда смех прекращается, Ник прочищает горло и поднимает кружку:
– Детка, я могу надеяться, что ты придешь в Мерцание хотя бы сегодня? Думаю, нам есть, что отметить.
– Обязательно приду, – улыбаюсь я.
– Правда? – сомневаясь приподнимает бровь Марк.
– Правда, – уверенно отвечаю я.
Я не была в Мерцании с того самого дня, когда нашла тело Анны. Не хотела приходить сюда вновь, да и некогда было. И вот теперь прохожу через светящийся огнями вход в клуб, чувствую музыку телом, а в голове всплывают страшные картинки мертвой девушки. Мы так и не знаем, что с ней случилось на самом деле. Одно время, я даже старалась обращать внимание на форменные куртки первой группы, надеясь, что наткнусь на ту, у которой не будет значка с номером и пойму, кто был той ночью рядом с Анной, но все зря. Я гоню от себя мрачные мысли, чтобы провести время с друзьями, ведь за тренировками и работой, нам в последний месяц не часто это удавалось. Я протискиваюсь сквозь танцующую толпу и иду дальше к барной стойке, где уже сидят Лисса и Ник, а вот Марк почему-то задерживается. Они нежно общаются, девушка кокетливо улыбается, а когда Ник уходит на сцену, я замечаю, как он проводит кончиками пальцев по руке Лиссы. Я занимаю место Ника и выжидающе смотрю на подругу. Каким бы профаном я не была по части любви, но не заметить это даже мне сложно.
– Ну да, – наконец говорит Лисса вздыхая. – Между нами кое-что закрутилось. Не знаю к чему все приведет, но надеюсь, что по крайней мере не закончится совсем плохо, ведь с подводного корабля нам обоим никуда потом не деться.
Улыбка тут же сползает с моего лица. Я не задумывалась об этом раньше, но ведь все так оно и есть, а потому решиться на романтические отношения в Эрановуме страшно. Это на поверхности можно было уехать, сбежать или просто обходить друг друга на расстоянии километра в случае неблагоприятного разрыва, а здесь взаперти придется все время натыкаться на бывшего друга или подругу. Может поэтому я подсознательно избегаю собственных симпатий?
Мы с Лиссой потягивает через соломинки разноцветные безалкогольные коктейли и наслаждаемся восхитительным пением Ника. Вспоминаем, в его исполнении, песни, что оставили нам люди, которых смела война и не можем при этом не грустить. Несмотря на то, что прошло время и, как ни странно, мы освоились в Эрановуме, я все равно иногда просыпаюсь по утрам с полной уверенностью, что все это было лишь сном. Потом приходит жуткое разочарование, опустошающее душу. Но ничего уж не поделаешь. Наверное, и через десять лет у меня периодически будут подобные ощущения.
Глаза Лиссы вдруг поднимаются и удивленно смотрят куда-то позади меня. Я оборачиваюсь, ожидая, что пришел Марк, но вижу стоящего рядом с нами Сандра. Он настойчиво протягивает мне руку. Я прикусываю нижнюю губу и, к собственному удивлению, тут же соглашаюсь с ним танцевать, даже не успевая подумать о том, стоит ли. Поднимаю руки, чтобы положить ему на плечи, но Сандр опережает меня. Он уверенно сжимает кончики пальцев обеих моих рук и закидывает себе за шею. А затем крепко обнимает мою талию. Сильная хватка, ничего не скажешь. Мы двигаемся медленно, в такт музыки, пульс учащается и становится трудно дышать. Все не так как с Марком. Если с ним я чувствую себя как дома, безмятежно и легко, то тут будто в бездну проваливаюсь. Даже в глазах темнеет. Чувство нарастает и становится таким невыносимым и пугающим, что в конце концов я не выдерживаю и где-то на середине танца отстраняюсь от Сандра. Он пытается удержать, но я все же вырываюсь из его рук и почти убегаю из клуба. Возле самого выхода кто-то окликает меня. Я рефлекторно оглядываюсь. Передо мной короткие огненные волосы и злобные прищуренные глаза.
– Ты пожалеешь, что позволила себе дерзость занять мое место. Обещаю, – опасно говорит Макс.
На языке вертятся язвительные фразы, которые хочу кинуть ему в ответ, но вместо этого застываю на месте, так и не открыв рта. Молчу и стою как истукан, потому что взгляд впивается в форменную куртку Макса и пустом месте, где должен быть значок с номером группы. Мои глаза округляются от ужаса, а в висках стучит адреналин. Он убил Анну и теперь угрожает мне. Пожалуй, только сейчас, я воспринимаю все его слова всерьез. Становится не на шутку страшно. Я пулей лечу в свою комнату, запираюсь, падаю на кровать и крепко зажмуриваюсь. В голове хороводом носятся сотни мыслей, но не одной о том, что мне делать дальше.
Глава 13
– Да он же псих, это же видно. И что мы сразу на него не подумали? – взволнованно произносит Лисса, сидя на кровати в комнате Марка.
– Что мне то теперь с этим делать? – вздыхаю я.
– А ты уверенна, что у него на куртке не было значка? Мне казалось, что когда мы были в раздевалке, то я видел его закрепленным на форме Макса.
– Может ты его видел до смерти Анны, а теперь путаешь? – предполагает Лисса.
– Может, – жмет плечами Марк. – Ева, в любом случае, с тобой все будет хорошо. Он ничего не сделает. Ты же видела, он только пыль в глаза пускать умеет, а на деле хнычет, как девчонка, стоит ему по роже получить.
– Возможно ты прав, – немного успокаиваюсь я.
– Конечно, он прав, – соглашается Ник, а затем подмигивая продолжает: – к тому же, в отличие от Анны, ты у нас не робкая девочка, а еще у тебя есть мы.
Это точно. Анна была доброй, но слабой, еще и пила время от времени. Общалась мало с кем, разве что с Таней. Вот только от нее совсем никакого толку. Если она не может защитить даже собственного сына, то что можно говорить о других людях. При мысли о Тане, меня снова охватывает злость. Хорошо, что мои друзья другие. Им удалось за короткое время приободрить меня. Уже и Макс не кажется таким устрашающим, да и сама себя чувствую куда увереннее. Здорово, когда есть люди, которым можно довериться и рассказать, что беспокоит.
Теперь, когда я выбила место среди схитов, отобрав его у обозлившегося на меня Макса, начинаются другие тренировки. Я снова буду оставаться с Сандром наедине и при мысли об этом, бросает то в жар, то в холод. Особенно, после танца в пятницу. Но делать нечего. Я спускаюсь в тренировочный зал и нахожу куратора, стоящим возле входа в дальнюю комнату.
– Я не выпущу тебя за пределы Эрановума, пока хорошо не подготовишься, – в своем духе говорит Сандр.
– Во-первых, насколько я помню, то уже выпускал. А во-вторых, другим же ты разрешил тренироваться на практике, со мной то, что не так? – раздражаюсь я.
– С тобой все не так, – как-то непонятно отвечает Сандр. – А что касается подземного озера, то там псы не обитают, поскольку на стенах бункера расположены приборы испускающие высокие частоты, отпугивающие пещерных жителей в радиусе километра. При себе такие устройства носить нельзя, они могут нанести серьезный вред человеку при близком контакте, но зато у нас есть кое-что поинтереснее. – Сандр ведет меня внутрь специальной комнаты тренировочного зала, где я не была раньше и показывает стойку с несколькими устройствами, похожими на причудливое оружие, обтекаемой формы и без дула. – Это Z 20–32. Главный плюс этого оружия в том, что оно не требует большой меткости. Силовая волна идет на достаточное расстояние, чтобы не промахнуться, поэтому думаю, что несколько тренировок будут вполне достаточными для тебя. Смотри, это своего рода курок, если нажмешь на него, то Z 20–32 выпустит силовую волну, которая может отбросить на расстояние до десяти метров, в зависимости от веса предмета или живого существа. Если поймаешь момент, когда пещерный пес будет находится в нескольких метрах от обрыва, то сможешь попрощаться с ним навсегда.
Когда я слышу это мне становится не по себе. При мысли, что возможно придется убить животное или покалечить, даже, чтобы защитить себя, желудок скручивает в узел. Не уверена, что способна это сделать без сожаления, так, чтобы рука не дрогнула.
– Тебе приходилось убивать? – осторожно спрашиваю я Сандра, но почему-то чувствую, что уже знаю ответ.
– Да, – коротко произносит он, не глядя в глаза. От того, как именно он это говорит, становится жутко, будто парень делал это множество раз. Больше я его ни о чем не расспрашиваю, потому что не хочу слышать ответы.
Он вкладывает оружие в мою правую руку, а поверх нее сжимает свою. Свет в небольшой комнате тренировочного зала гаснет, и мы оказываемся в практически непроглядной темноте. Из неоткуда возникает светящаяся синим цветом проекция пещерного пса. Животное скалится, грозно наступает и я ощущаю прилив страха. Что же будет, когда повстречаюсь со зверем лицом к лицу? Нужно собраться, не зря же получила место, которое так долго хотела и из-за которого Макс теперь на меня зуб точит. Пес, рыча и брызгая слюной прыгает и кажется, что его клыки вот-вот сомкнуться на моей шее, но Сандр мгновенно направляет в его сторону оружие вместе с моей рукой и стреляет. Силовая волна толчком вырывается из Z 20–32 и достигнув зверя, отбрасывает его в стену. Проекция рассыпается на мелкие частицы, а после растворяется в темноте. Следом возникает другая, а потом еще. У Сандра потрясающая реакция. Я удивляюсь тому, как он ловко справляется и неожиданно в голове проносится вопрос: «кем этот человек был до того, как очутился в бункере?» В завершении тренировки, Сандр дает возможность мне стрелять самой. Я неплохо справляюсь для первого раза, за что получаю одобрительный кивок куратора.
Я провожу еще несколько тренировок под наблюдением главы Схит, с каждым разом справляясь все лучше, и вот наступает момент, когда слышу:
– Вечером Таня загрузит маршрут в твой браслет. А завтра утром, после завтрака иди напрямую к выходу. Помнишь, где он находится?
– Серьезно? – Я буквально свечусь от восторга. – Конечно, помню.
Птицей выпархиваю из зала и буквально бегу в отдел. Мне ужасно хочется, чтобы скорее рабочий день закончился и наступило завтра, но, как назло, день тянется слишком долго. Я то и дело касаюсь браслета, чтобы посмотреть время и мысленно подгоняю его, но кажется, что оно будто специально замедляет ход. Я закатываю глаза, вздыхаю, но не могу заставить часы идти быстрее.
Когда же, наконец, наступает вечер, я с облегчением потягиваюсь и готовлюсь впервые загрузить маршрут в именной браслет, с которым не расстаюсь ни днем, ни ночью. Таня прикладывает его к специальному устройству рядом с табулой и набирает на доске какие-то данные и сохраненные карты. Пара минут и все готово.
– Надо же, завтра первый рабочий день за пределами города. Поздравляю! – искренне улыбается девушка. – Я знала, что у тебя все получится.
В ответ я вяло киваю, не желая поддерживать разговор. Таня прекрасно понимает это. Она рассеянно убирает за уши светлые волосы, поправляет куртку, задевая при этом криво висящий значок и перед тем, как уйти говорит довольно убедительным тоном:
– Ева, ты можешь думать обо мне все, что угодно, это твое право, но я не плохая мать. Я очень люблю своего сына и действительно забочусь о нем и буду заботиться до конца своих дней.
Я сознательно пропускаю ее слова мимо ушей, потому что слова, не подтвержденные действиями, в моем понимании ничего не стоят.