Когда ничего не хочешь – есть шанс.
Питер рассказал, с кем придется играть. Несерьезные противники.
Оказывается, он поспорил на огромную сумму, что найдет женщину, постоянно проживающую в городе, которая сможет выйти в финал большого турнира по техасскому холдему.
Он был уверен выигрыше только потому, что знал эту даму лично.
Питер любит споры, легкие деньги и риск. Однажды он просто ради удовольствия взломал сайт Гексагона, а потом долго хвастался друзьям эти фактом. Хотя, чем там хвастаться? Венди не понаслышке знает, насколько слабые у них защиты.
Раньше они работали в паре, и это было здорово! Как Сид и Нэнси, только гораздо, гораздо более изощренно. Они грабили банки, выводя с каждого счета по несколько центов в счет какой-нибудь комиссии. Обычно этого хватало на путешествие или новый компьютер.
Они никогда не играли по-крупному. А зачем? Деньги их особо не интересовали. То есть, конечно, первоначально все затевалось именно ради наживы, но потом переросло в нечто значительно более интересное.
Азарт.
Чувствовать, как алая кровь наполняет артерии Города. Знать, как проходит наркотрафик, какой чиновник и за что берет взятки, видеть всю эту паутину и дергать, дергать за невидимые, тонкие, но прочные ниточки.
Это захватывало.
А потом родилась Джинни. Конечно, Венди хотела для девочки лучшей судьбы и постаралась максимально оградить дочь от тлетворного, по ее мнению, влияния Неверленда. Джинни не смотрела новости, ходила в одну из лучших школ Города, посещала танцевальную студию и кружок шахмат. Игральных карт дома не держали.
Венди решила вести обычную жизнь. Ее навыки пригодились одному из банков. Финансовый аналитик – это вам не жук на палочке.
Но женщину все равно тянул и привлекал… Мир преступности? Она не считала себя преступницей. Она называла его Неверленд.
Шокирующая правда, которая хрустит под ногами. Лишь приглядись, и ты увидишь все эти связи. Кто с кем спит, кто кому дорог, кто кому должен. Наблюдательность не выключишь как эмоции. Наблюдательность – это дар и проклятье.
Просто жить, зная, что в здании рядом с твоим домом по вечерам проходят воровские сходки, ходить на выборы и голосовать за мэра, который не только лоббирует, но и сам пользуется услугами одного из домов терпимости. Потому что больше голосовать не за кого, потому что из всех представленных – это лучший вариант
.
Неверленд – чудесная и грязная страна. Венди как-то научилась с этим жить. Смотреть людям в глаза, улыбаться, понимая, что никогда не будет здесь своей. Этакая белая ворона. Лишний паззл.
Они с Питером были уникальными, не встраиваемыми в общество людьми, которые видели многое.
Несмотря на крепкую дружбу, разница между напарниками была разительной. Если Венди корежило от несовершенств мира и выворачивало наизнанку, то Питер принимал его совершенно спокойно. Любопытство пятилетнего мальчика позволяло с одинаковым энтузиазмом ковыряться и в песке, и в навозной куче. Он наслаждался миром и наслаждался своими возможностями.
Под утро Венди покинула прокуренный игральный зал. Вышла, подставив лицо холодной тишине Города. Она победила. Но это был последний раз.
Часть 3
Бывают ли феи взрослыми,
Милая Динь?
Ответы станут вопросами.
Ты один.
Скажи, почему все ушли?
Венди где?
Они маму и папу нашли,
Привыкай к пустоте.
Говори со мной!
Пожалуйста, не молчи!
Колыбельную спой!
Конец. Тишина в ночи.
Я просыпаюсь в поезде. Вроде бы выспался, но голова туговато соображает. Должно быть укачало. Соседи по купе еще спят. Встаю, стараясь не шуметь, сдвигаю тяжелую скользящую дверь и выхожу в узкий проход.
Тут значительно прохладнее, сквозняк.
Когда едешь, довольно сложно сказать, кто ты. Пропадают условности, никого не волнует твое имя, возраст, образование, награды. Гораздо более важными становятся простые вещи: способность договариваться, легкий характер, умение справляться с трудностями и терпеть. «Терпеть что?», – спросите вы.
Нескончаемый плач ребенка, едущего в соседнем купе, слишком разговорчивую, или наоборот, чересчур молчаливую соседку. Запахи, звуки, невозможность остаться одному – все это раздражает, когда долго едешь.
Солнце еще не взошло, но стало светлее. Часа четыре утра. Четыре часа – интересно, по какому времени? Как вообще в поездах считают время?
Я лично предпочитаю самолеты.
Это замечательное ощущение, когда многотонная машина трогается, едет, разгоняется и наконец отрывается от земли. Будто часть меня остается там, внизу, на взлетной полосе.
После смотришь в окно, наблюдаешь, как рисунок ландшафта становится меньше и меньше, леса превращаются в зеленые островки, озера в маленькие зеркала, дома в спичечные коробки. Самолет поднимается над облаками.
Мы входим в чудесное царство света и иллюзий.
Дворец Фаты Морганы.
Облака белым сияющим алебастром создают перед глазами горы, форты, громадных размеров замки.
Ярко.
Между мной и небом ровно ничего.
Если умирать, то только тут.
Не то что бы я не люблю поезд, но это не самолет.
Кто я? Питер. Петька. Петр Николаевич. Может быть, даже Афанасий Петрович. Здесь, в дороге, я просто улыбчивый, рано поседевший мужчина. Не герой, не пират, даже не мафиози.
Венди, я постоянно говорю с тобой. Не отвечаешь. Но я иногда чувствую, как уголки твоих губ цвета пыльной розы подрагивают в еле заметной улыбке.
Помогла мне в последний раз и ушла.
Знаешь, кто настоящий супергерой?
Ты.
Ты смогла отказаться от Неверленда и вернуться в серую обыденность.
Как это у тебя получается?
В захолустном поселке с поезда сошел пожилой учитель алгебры и информатики Афанасий Никитич Петров. Или Иванов. А может, его звали Петр Семенович Исаев. Кто ж упомнит-то?
Тётки
Часть 1
– Нет, Семен, я все равно не понимаю, зачем ты это сделал. – Спокойно вещала Наталья Петровна, сидя за рабочим столом и строго поглядывая на покрасневшего до ушей Ливеева.
– Ну дык, мы ж вроде как на починке… – Запинаясь бормотал мужик, глядя в пол.
– Новых не подвезли. А у меня мечта, может.
– Какая еще мечта? – Начальница подперла кулаком щеку и приготовилась слушать. Не то, чтобы ей было очень интересно мечта мастера Ливеева, но оправдание столь странному поведению ремонтника получить все же хотелось
– С детства мечта была, поставить обогреватель в морозилку, врубить обоих на полную и посмотреть кто кого! – Семен с боевым видом погрозил кулаком в сторону окна.
– Да, Семен, мечта это хорошо. Но вот как мне объяснять вышестоящему руководству, каким образом мы умудрились спалить девять масляных обогревтелей из бухгалтерии и четыре, – Она глубоко вздохнула, возведя очи горе, – четыре! Рефрижератора для тел.
– Не боись Наташ, придумаю чо-нибудь!
– Ты уже придумал. Деятель! Эх, уволить бы тебя, дурака.
– А я то думал рабов продают, а не увольняют.
– И то верно. Переводим тебя на рабский труд. Если Костику нужна будет помощь с ремонтом, только попробуй сказать что ты занят и не нанимался работать сверхурочно. Понял меня? Ну всё, иди.
Наталья Петровна дождалась, пока незадачливый экспериментатор выйдет из кабинета, обхватила голову руками и задумалась. Морг должен был открываться на днях, а без охлаждающего оборудования это невозможно, починят ли сломавшееся– большой вопрос. Стоило заказать как минимум пару-тройку фетальных холодильников, и запчасти для холодной комнаты.
Головачук заполнила заявку на несколько фетальных ящиков, накинула пальто и с почти спокойной душой направилась в буфет, попутно набирая номер школьной подрги. София как назло не брала трубку.
Неужели у Софочки что-то случилось? Подумала Наталья, резво постукивая каблуками о разбитые ступени больничного буфета. Морг работал при крупной больнице захолустного города Энска, Наталья устроилась туда сразу после института, и вот теперь доросла до начальницы. Черт бы ее побрал эту работу.
– Булочку и кофе! – Крикнула женщина отошедшей от столовкой кассы буфетчице.
Та с недовольным видом одернула фартук на плотной фигуре, подошла, и поставила на прилавок блюдце со свежей булочкой, снятой прямо с противня.
– А кофе? Можно мне кофе?
– Я вам шо, врачиха? – Возмутилась буфетчица, наливая в граненый стакан темный, резко пахнущий напиток. – Откуда я знаю, можно вам кофе или нет?
Наталья хотела было ответить в тон, но зазвонил телефон, она только зыркнула на полноватую даму в переднике, расплатилась, нажала зеленую кнопку, взяла поднос, и прижимая мобильник к уху плечом двинулась к столику.
– Да?
– Я в морг попал? – Пробасили с того конца.
– Пока только дозвонились. – Ехидно ответствовала Наталья.
– Значица в морг. Вы Головачук?
Женщина тихо вздохнула, опускаясь на стул и с тоской взирая на остывающий кофе.
– Угу.
– Так это вы у нас холодильники заказывали?
– Все верно. Нам нужно четыре фетальных холодильника и скорее всего к вечеру будет дозаказ на запчасти.
– Владимир Лесной. ЗАО Эмский Комбинат технических решений. – Запоздало представился менеджер – Звоню для того чтобы подтвердить ваш заказ. Город Энск, улица Клиническая, строение десять, литер А?
– Всё верно, молодой человек.
– Хорошо, тогда перевожу заявку на этап комплектации и жду дозаказ. Наталья, извините, можно вопрос? Я сегодня первый день на работу вышел…– в голосе менеджера скользнули нотки неуверенности.
– Слушаю. – Она обхватила горячий стакан замерзшей ладонью и собиралась было сделать глоток.
– Скажите пожалуйста, а зачем в морге столько холодильников? – Наталья пыталась сообразить как бы покультурнее ответить, но Владимир понял заминку по своему, решил уточнить, и выпалил: – Они у вас там что, постоянно жрут что-ли?
– Да, да… – рассеянно произнесла, прихлебывая целебный напиток, Наталья Петровна – Именно так. Налаживаем покойникам трехразовое питание. Понимаете?
– П-п-понимаю.
– Созвонимся с вами после четырех, Владимир. Всего доброго.
Наталья Петровна, устало выдохнула, закончив очередной идиотский разговор. Не успела она положить трубку, мобильник снова зажужжал. На экране высветилось «София». Наталья с улыбкой взяла трубку и радостно поздоровалась.
– Софочка, здравствуй! Всё у тебя хорошо?
– Ой, Наташка! Прости, так замоталась! У меня тут работа новая.
– Здорово! Может соберемся? Обсудим?
– Конечно, завтра у нас что? Суббота? Вот давай завтра и соберемся. Алиске я сама звякну. Ну давай!
– Стой, стой! Ты хоть скажи, с чем твоя новая работа связана?
– С дебилами, Натуль, с дебилами! Я побежала, пока!
– Пока-пока!
Надо же, и у Софочки тоже работа не сахар, удивилась Наталья, допивая остывающий кофе.
София Арнольдовна Феррер, Зав кафедрой Энского Института Культуры неслась по коридору, перекинув через плечо огромную сумму с планшетом и красками. Она страшно опаздывала на пленэр с последним курсом.
Нерасторопную в силу возраста Соью Арнольдовну обгоняли близнецы экипированные точно такими же сумками.
– Сашка, ты мольберт взял?
– Взял. – На бегу рапортовал запыхавшийся Сашка.
– Кисти взял?
– Взял.
– Краски взял? – Не отставал от старшенького Данил.
– Взял-взял.
– А палитру взял? – недоврчиво поинтересовался брат.
Сашка замедлил бег, задумался, и ответил.
– Да я подумал, по литру маловато будет, взял по два.
Парни захихикали, оглядываясь на спешащую преподавательницу. Софья вспомнила их с девчонками студенческие выкрутасы, хмыкнула и ничего не сказала. Ребята взяли скорее всего пива, или крашеной бурды, по случайности носящей название коктейля, большого вреда они себе не причинят, и то ладно.
Женщина вся в мыле прибежала в парк к ждущим ее студентам.
Зима едва вступила в свои права, хоть давно стоял декабрь, снег едва покрывал землю, то тут то там виднелись прогалины и грязные лужи. Черные голые стволы деревьев наводили тоску. Этот «прекрасный» пейзаж предлагалось рисовать выпускному курсу под названием «Рождественская сказка».
Обычно в это время парк был засыпан хрустящим белым снегом, вдохновленные студенты делали быстрые наброски и возвращались в художественную студию заканчивать свои шедевры.
В тот день было от силы минус два градуса, промозгло, сыро и темно. Студенты негодовали, галдели и бухтели, дожидаясь преподавательницу.
София подошла к ним и попыталась успокоить не на шутку разбушевавшихся студентов.
– Ну-ка тихо! – Она хотела было рявкнуть, но подвели связки, из горла вырвался то ли писк, то ли шипение. Преподавательница прокашлялась, обращая на себя внимание и решила разрядить атмосферу.
–Тихо, я сказала! Или я тихо сказала?
Беспокойная когорта дружно захихикала, расступаясь. София повела студентов рисовать ели. А что еще в такую погоду можно рисовать с натуры не боясь впасть в депрессию? Правильно, натюрморт. Но курсовая работа– пейзаж, так что приходится работать с тем что есть.
Софья Арнольдовна нашла хорошее место, поставила мольберт, проследила, чтобы студенты начали работу и отошла позвонить.
– Алиска привет! Ты рыдаешь что ли? Что у тебя опять случилось?
– Паспорт!
– Что паспорт?
– Украли паспорт.
– А в милиции ты была?
– Была… Не они.
– Тьфу ты блин! Завтра в гости придешь? Наташка будет, посидим, решим что делать с твоей пропажей.
– Приду. А во сколько?
– Ну давай как проснешься, так и приходи.
– Давай.
– Всё, Алис, я побежала, у меня тут… – Не договорила, нажала отбой и двинулась по дорожке, намеренно близко проходят увлеченно целующейся парочке. Обвела взглядом резко оторвавшегося от подруги парня и вызывающе окинула его:
– Молодой человек, а вам нравится Чайковский?
– Нет. – Непонимание на бледном, перемазанном помадой лице.
– А вы бы ему обязательно понравились. – Язвительно улыбнулась преподавательница. – Помаду с лица сотрите и возвращайтесь к курсовой.
Парочка о чем-то перешептывалась, до слуха Софии донеслось только «Долго и счастливо», она не преминула прокомментировать.
– Ага, в Помпеях тоже все жили долго и счастливо и умерли в один день.
Алиска бросила трубку на диван и вытерла слезы. Квартира типичной блондинки– белое и золотое. Сама Алиса, привыкшая раз в полгода менять масть, сегодня рыжая.
Вот черт! Ни работы, ни паспорта, ни даже мало мальски адекватного любовника. На филфаке подружки за глаза дразнили ее охотницей на крокодилов. Как найдет себе какого-нибудь парня, так хоть фотографию в детском саду перед сахарницей ставь, чтоб дети рафинад не таскали.
Девушка объясняла это своим изысканным эстетическим вкусом и тем что с лица воду не пить. Девочки смеялись.
На нет и суда нет, надо устраиваться на работу. Вчера одна из давних знакомых попросила Алису пару месяцев поработать экскурсоводом. А что, работа не плохая. Искусство, вокруг приличные люди, не приличные-то по музеям не ходят.
Алиса собрала волю в кулак, умылась и начала приводить себя в порядок.
Бибик, красно-оранжевая помада в тон волосам, и вот уже почти не видно следов бессонной, проведенной рядом с компьютером ночи. Незаметно, слегка припухших от слез глаз.
– Красота спасет мымр! – Алиса удовлетворенно кивнула своему отражению в зеркале оделась и выпорхнула во двор.
Часть 2
Простой работник Городского морга Константин Капенский нервно разговаривал по телефону со своей девушкой Леной, студенткой Энского института культуры. Трубка возмущалась высоким недовольным голосом. Виданное ли дело, бойфренд проводит вечер субботы на на этой чертовой работе, вместо того, чтобы сводить ее, Лену, куда-нибудь в кино или в кафе.
– Нет Ленок, сегодня не получится встретиться, дурак какой-то спалил нам холодную комнату. Буду до ночи ковыряться. А что завтра? Завтра тоже работать. За один день это все не починиться. Отпуск планируешь? А куда бы ты хотела? В тихое место, подальше от суеты… Как ты говоришь? Чтобы внутренний мир раскрылся? Так это тебе к нам надо. Как куда? В морг конечно.
– Тьфу ты блин обиделась. Трубку бросила. – Пробухтел Костя – Вот так всегда, девушкам нужны крутые парни. А я кто? Могу только байки про морг травить. Семен Владимирович! – Позвал он. – Семен! Пошли, проверим релюшки. Не переживай ты так, скорее всего серьезных повреждений нет. Чего покраснел, а Семен Владимирович?
– Да голова болит, не знаешь, чем тут можно напряжение снять? – Семен явно намекал на разбавленный медицинский спирт.
– Мультиметр вот есть, им и будем снимать. А водкой, не в мою смену.
Семен вздохнул и поплелся следом.
Костя и Семен быстро закончили осмотр сгоревших реле. Делов-то! Докупить, заменить, и если проводку не спалили, можно будет во вторник открывать прием «пациентов».
– Что у нас сегодня на ужин? – Деловито поинтересовалась Наталья, проходя на кухню. Она повела носом, запах специй, маринада, чего-то еще. В кастрюле булькало.
– Картошка в мундире. – Ехидно ответила Софья, мол не ожидала, что я дорогих гостей буду пустой картохой потчевать.
– Но ведь сегодня праздник!
– Какой еще праздник?
– Э… Забыла? Вспоминай, склерозница старая, какое сегодня число!
София вытащила мобильник из переднего кармана цветного фартучка и сверилась с датами.
– Тринадцатое! И то верно! Праздник! Как я могла забыть? Ну, раз праздник, то будет картошка в парадном мундире.
Женщины начали отмечать день Российской Печати после их первой работы. Все они в студенчестве устроились подрабатывать в издательство. И два года
проводили там зимние и летние каникулы. Работу девушкам давали не сложную, но требующую аккуратности.
Прошли годы, а привычка собираться тринадцатого января осталась. Дамы праздновали не просто выход в свет газеты Ведомости, а юбилеи собственной многолетней дружбы.
– Ну картошка конечно хорошо, а у меня тут колбаса, сыр, и бутылка красного.
– Вот ты молодчина, Наташка!
София вынула из холодильника жаровню с предварительно замаринованным мясом, поставила ее в духовку, достала с полки дачные соленья, привет от заботливой мамочки и откупорила первую бутылку.
Через час, когда мясо было уже готово, пришла Алиска.
Говорили про работу, про мужчин, про семьи, обсуждали дела насущные и пили вино.
Сверху послышалась тяжелая музыка.
– Это еще что?
– А это наш сосед, Костик. – Ответствовала София по-бабски подпирая рукой щеку. – Он как со смены придет врубает свою шарманку. Не, я уже привыкла. Да, громко. Но музыка то хорошая.