Прохожу в спальню. Открываю платяной шкаф ‒ но там только одежда Гины Альвары.
Со вздохом опускаюсь на колени перед кроватью, заглядываю под неё ‒ и рюкзак действительно там.
Когда я выхожу с объёмным и тяжёлым рюкзаком в комнату, где сидят мои неожиданные гости, их взгляды впиваются в рюкзак.
Иор откашливается и говорит вдруг осипшим голосом.
‒ Разрешите взглянуть?
Забери меня Мрак, да что же там?!
Делаю приглашающий жест рукой.
Иор подаётся вперёд, но сжимает руки в кулаки и откидывается на спинку стула.
А, мне, видимо, нужно открыть рюкзак. Я же тут хозяйка.
Подтягиваю к себе рюкзак и решительно расстёгиваю. Рюкзак доверху, до самых завязок набит брикетами размером с ладонь и толщиной в два пальца, завёрнутыми в бумагу дымчато-синего цвета. Рассеянно беру один из них и разворачиваю неплотно прилегающую бумагу. Под ней плотный брикет серо-болотного цвета.
Четверо моих гостей одновременно делают шумный вдох и замирают.
Да что же это?
Когда мне предлагают так много денег за такое небольшое количество брикетов неизвестной субстанции, у меня есть всего одна гипотеза, что это может быть.
Наркотики?!
В торговле оружием Амрис в своё время успешно участвовал, поэтому особых моральных запретов на торговлю оружием в интересные времена у него нет. Будем честны, у меня тоже: я участвовал в той же истории и вспоминаю её с тёплым ностальгическим чувством.
Но наркотики – это другое дело.
Амрис находит возможным торговать наркотиками? Если так, то нахожу ли я для себя возможным в этом участвовать?
Впрочем, может быть, я делаю слишком поспешные выводы. Лучше спрошу.
‒ Иор, это… какое-то дурманящее средство? ‒ не сводя глаз с брикета в моих руках, тихо спрашиваю я.
Иор усмехается.
‒ Нет, что вы. Это лекарство.
Поднимаю на него взгляд.
‒ Защита от действия Кочующего Мрака.
Похоже, изумление отражается на моём лице, потому что Иор улыбается половиной рта и поясняет:
‒ Как сказал Кир Альгес, это недавняя альдагорская разработка. Тамошний Орден Мрака занимается исследованиями.
Амрис вывез из Альдагора лекарство от Мрака. Вот это да. Но для чего? А, чтобы спасти жизнь Рэй-Йи. Но ведь Мрак сейчас на стороне Альдагора ‒ им как раз могла бы пригодиться защита от его действия!
Или нет? Что о происходящем в Альдагоре не успел рассказать мне Амрис?
Однако сейчас передо мной стоит более срочный вопрос: что делать с Иором? Вообще происходящее выглядит, как план Амриса. Он оставил у меня рюкзак, пошёл в Консультативный совет Ксесса по Мраку, нашёл там в четыре утра людей, которые заинтересовались захваченным образцом, и отправил их ко мне. Сегодня утром он никак не предупредил меня о том, что чего-то не надо делать, и в течение дня и даже сейчас никакого сообщения не прислал.
Наверное, я могу допустить, что всё идёт по его плану и мне просто нужно отдать рюкзак и получить деньги.
И тут у меня появляется идея, как можно с пользой для дела применить эти деньги.
Тот охранник, который сказал принцу Лереку, что принц ничем не распоряжается. Что-то мне подсказывает, что с ним можно будет легко договориться о том, сколько будет стоить то, чтобы никто не заметил, как Амрис вдруг покинет камеру заключения и скроется в неизвестном направлении.
‒ Поняла вас, Иор. Кир Альгес действительно не успел меня как следует проинформировать, но я не вижу причин не отдать вам товар. Прошу вас.
И двигаю рюкзак в его сторону. Тот, кого Иор назвал именем Гленос, выступает вперёд, ловко застёгивает рюкзак и подхватывает его на плечо.
Я подвигаю к себе сумку с деньгами…
…и опять слышу звук открывающейся калитки и спешные приближающиеся шаги. Не дом, а проходной двор какой-то.
Стук в дверь.
‒ Иор! Это Легсит.
Это имя мне тоже знакомо. Легсит Пиренти ‒ главный ответственный за прогноз движения Мрака. Похоже, сегодняшний визит не представляет особенной тайны.
Поднимаюсь и открываю дверь.
‒ Мадам Альвара, простите за беспокойство в поздний час, ‒ бормочет он и проходит мимо меня к Иору. Лицо последнего вытягивается.
‒ Легсит, неужели…? ‒ спрашивает Иор.
Легсит кивает.
‒ Да. Мы наблюдали за странным поведением Мрака весь день. И теперь нет сомнений: Мрак идёт в Ксесс.
‒ Когда он будет здесь?
‒ Завтра днём, до заката.
‒ Мрак идёт в Ксесс, ‒ повторяю я, пробуя эти слова на вкус. Иор переводит взгляд на меня и вздыхает.
‒ Да, мадам Альвара. Но не думаю, что это влияет на нашу сделку.
‒ Подождите. Дайте мне немного подумать.
Если Мрак идёт на Ксесс, он будет портить все планы. И тёмные дела будут твориться под Мраком. А значит, что Амриса нужно вытаскивать как можно скорее.
Прижимаю кольцо к губам.
«Мрак идёт на Ксесс. Я собираюсь вытаскивать тебя из-за решётки. Если у тебя есть другой план, озвучь его немедленно».
Амрис молчит.
Вот зачем надо было ваять кольца, если, когда действительно надо, он молчит?! Или он просто думает о Рэй и поэтому не может ответить мне?
Ладно.
‒ Вы правы, Иор. Приближение Мрака никак не меняет условий нашей сделки.
‒ Ну что же, ‒ Иор скорбным взглядом смотрит на меня. ‒ Я надеюсь, что эта сделка пойдёт на благо обеих стран.
‒ Я тоже, Иор…
Никакой уверенности в моём тоне, будем честны, нет.
Иор склоняет голову и встаёт. Человек из его свиты, без рюкзака, уже открыл дверь и вышел наружу. Гленос выходит предпоследним. Иор замыкает колонну.
В комнате остаются я, сумка, заключающая в себе целое состояние, и гул печи.
Глава 6. Кровь альдагорских младенцев
Поздний рассвет первого дня наступившего Мрака Ксесс встречает протяжным звуком сирены, оповещающим жителей о том, что в этот раз Мрак на стороне Ксесса.
Впрочем, настоящий Мрак ещё не наступил. Небо затянуто плотными, но всё ещё высокими облаками. Низкие тёмные облака виднеются где-то на полпути между Альдагором и Ксессом и ‒ похоже, Легсит будет прав в своём прогнозе ‒ доберутся в Ксесс после полудня.
Я не унесу во дворец всю сумку с деньгами, поэтому вытаскиваю из неё несколько пачек, которые могут послужить авансом для охранников, которых я хочу подкупить, а остальное прячу под кровать. До чего я докатилась, подумать только.
Но оставлять Амриса в заключении на время Мрака нельзя, совсем нельзя.
Когда за секунды до моего выхода из дома я слышу звук открывающейся калитки и шаги по двору, я уже не удивляюсь.
‒ Мадам Альвара, именем регента ‒ откройте!
Именем регента, значит. Больше того, что у меня не получится умело подкупить охранников, я боялась только одного: что регент сделает ход первым, и я вообще не смогу добраться до дворца.
Собираюсь с духом и открываю дверь.
К моему удивлению, на пороге стоит Ангир, секретарь Регентского совета в сопровождении свиты из двух человек. Я даже забываю, что я хотела сказать в качестве приветствия.
‒ Мадам Альвара, мы здесь, чтобы проводить вас во дворец согласно соответствующему распоряжению сиятельного лорда-регента, ‒ объявляет Ангир.
Вот это новость.
‒ Я была уверена, Ангир, что регент больше не желает видеть меня во дворце.
‒ Это не мешало вам появляться во дворце, не так ли? ‒ приподнимает бровь Ангир.
‒ Это весьма мешало мне появляться во дворце, но не останавливало меня, ‒ улыбаюсь я. ‒ Лорд-регент изволил изменить своё решение?
‒ Да. Сиятельный лорд-регент распорядился, чтобы вы немедленно явились во дворец и приступили к занятиям с принцем.
Внезапно.
‒ Занятиям? Но ведь под Мраком не проводятся занятия…
‒ Таково распоряжение сиятельного лорда-регента. Извольте пройти с нами.
Я пожимаю плечами, накидываю плащ, в который я незадолго до визита Ангира успела положить несколько пачек купюр для аванса стражам, и мы идём во дворец.
Воздух чуть кислый на вкус ‒ один из признаков приближающегося Мрака. Кислота будет усиливаться, и люди будут ходить с кислыми лицами, прятаться в помещениях и стараться ничего не делать, чтобы задуманное не попало под ядовитое действие Мрака ‒ сгустившихся в атмосферное явление злых помыслов граждан Ксесса.
А потом придёт Свет.
‒ Кстати, Ангир, а вы знаете, что принц – уже больше не принц, а король Лерек Первый? ‒повинуясь внезапному порыву, спрашиваю я у дверей в покои Лерека, куда приводит меня Ангир. Он смотрит на меня внимательно. Стоящий у дверей Лерос также едва заметно косится на меня.
‒ Что вы имеете в виду, мадам Альвара? ‒ осторожно спрашивает он. Я улыбаюсь, надеюсь, загадочно ‒ насколько мимика Гины Альвары позволяет это сделать.
‒ Со вчерашнего дня, ‒ отвечаю я. ‒ Остальное предлагаю вам узнать самостоятельно.
И захожу в покои нового короля.
Теперь по дворцу распространится слух о том, что принц перешёл в статус короля. Это очень странная идея ‒ что принц стал королём без официальной коронации, ‒ и тем сложнее будет её опровергнуть.
В приёмной комнате меня встречает идиллическая картина: новый король изучает незнакомый мне фолиант, а у окна ‒ стоит Амрис и вглядывается в происходящее снаружи.
‒ Гина! ‒ лучезарно улыбается мне новый король.
‒ Ваше величество, ‒ приветствую его поклоном я и указываю жестом на Амриса. ‒ Какими судьбами?
Амрис вопросительно смотрит на Лерека, и тот кивает.
‒ После нашей вчерашней беседы сиятельный лорд-регент изволил предоставить мне свободу передвижения по дворцу и окрестностям, ‒ поясняет Амрис и выглядит крайне довольным собой.
‒ А я пригласил Кира Альгеса дождаться вас здесь, ‒ подхватывает молодой король Лерек. ‒ И послушал немного его рассказы про Альдагор.
‒ Я бы тоже с удовольствием послушала его рассказы про Альдагор, ‒ я кидаю на Амриса выразительный взгляд. Тот едва заметно щурится и показывает головой в сторону выхода. Однако мне нужно понять, нужна ли я королю Лереку.
‒ Ваше величество, Ангир сказал, что регент распорядился, чтобы я продолжила занятия. Какова ваша воля по этому вопросу?
Взгляд молодого короля печален и светел.
‒ Я думаю, Гина, что на время Мрака нам всё же придётся сделать перерыв в занятиях. Но я буду признателен, если вы будете неподалёку ‒ на случай, если мне нужно будет спросить ваше мнение. Я хочу понять, что я как король могу сделать для защиты Ксесса от Мрака. Или хотя бы для последующего возмещения ущерба. Поэтому я изучаю отчёты казначейства за прошлые годы. Вскоре должен прийти казначей. Вы можете передвигаться по дворцу беспрепятственно. Только пусть Кир Альгес наденет плащ из уважения к нашей судьбе оказаться в этом году под Мраком.
И он углубляется в бумаги. Я так понимаю, что аудиенция закончена. Тонкий и светлый юноша действительно становится королём.
‒ Конечно, ваше величество, ‒ отвечает Амрис, но новый король уже не слышит его.
На выходе из покоев принца Лерос протягивает Амрису плащ.
‒ Оперативно! Спасибо, ‒ улыбается Амрис. Лерос смотрит на него настороженно. На меня – озадаченно.
Что-то мне подсказывает, что слух начал распространяться. Может быть, не самое удачное время, потому что тема дня – это наступление Мрака, но всё равно полезно. Надеюсь.
‒ А я уже собралась выкупать тебя из плена, ‒ негромко говорю я, когда мы отходим от покоев нового короля.
‒ Это был мой план Б на случай, если мы с регентом не договоримся.
‒ Но вы договорились?
‒ Да. Слушай, давай пойдём поедим? Я не ел со вчерашнего вечера. И по дороге я тебе расскажу про регента. А после еды – про всё остальное.
И мы идём в столовую.
Дворец под Мраком – странное место. Если в обычное время все носят соответствующую своей должности одежду, под Мраком никто не снимает плащей даже в помещении, и на первый взгляд непонятно, кто есть кто. «Все равны под Мраком».
‒ Так как прошёл ваш разговор с регентом?
Амрис улыбается.
‒ Я сказал ему, чтобы он не делал резких движений и оставил принца в покое.
‒ И что, он прямо-таки перестал делать резкие движения и оставил принца ‒ нового короля ‒ в покое? ‒ поднимаю бровь я.
‒ Ну, я надеюсь.
Я останавливаюсь в изумлении.
‒ Поясни?
Амрис смеётся, целует меня в щёку и увлекает дальше за собой.
‒ Я скучал по тому, чтобы разговаривать с тобой, ‒ улыбается он, конечно, обворожительно. ‒ Но в общем я действительно просто сказал регенту, чтобы он не делал резких движений и оставил принца в покое. Заодно и нас с тобой.
‒ А что, так можно было? ‒ не удерживаюсь я.
‒ Тут есть неочевидный фокус, которым я воспользовался. На регента произвело впечатление то, что я вообще оказался в Ксессе. И он стал думать, что я ‒ какая-то необычная фигура. При этом он не знает, представителем каких сил я выступаю. Альдагорский Орден Мрака? Агент альдагорского двора? Или такой странный сумасшедший одиночка? Он пробует представить меня на фоне разных сил, и у него не складывается картинка. А я, естественно, не спешу сообщать ему, что выступаю агентом Ведомства порядка Мироздания. Но он чувствует стоящую за мной силу, и то, что он не может её идентифицировать, усиливает его чувство небезопасности и ‒ удивительно, но факт ‒ активирует стремление к познанию. Он жаждет узнать, кто я такой, и начинает давать вопросы. А задавая вопрос, он открывается для ответа ‒ и для воздействия с моей стороны. Поэтому, когда я держусь уверенно и даю инструкции, он начинает их учитывать ‒ просто так, на всякий случай. Что нам и надо.
‒ Хм. Да, это неочевидный фокус.
‒ Зато это очень простая продажа, ‒ он разворачивается и теперь идёт спиной вперёд, лицом ко мне. ‒ Вот скажи мне, Кан-Гиор ‒ или Карна, неважно, ‒ что главное в продажах?
О, да я знаю ответ на этот вопрос!
‒ Знание потребности целевой аудитории! ‒ бодро отвечаю я. Амрис широко улыбается и показывает на меня двумя указательными пальцами.
‒ Зачёт. Какая потребность у регента?
Я вздыхаю.
‒ Амрис, не томи. Просто расскажи, как ты это видишь.
Амрис опять разворачивается лицом по направлению нашего движения.
‒ Самая большая потребность регента – в безопасности. Эти представления с петухами он устраивает не для того, чтобы действительно навредить принцу. Он считает, что, если он будет самым страшным, он будет в наибольшей безопасности, потому что никто к нему не полезет. Понимаешь? Он очень сильно боится. Поэтому я из своей позиции представителя неведомых сил продал ему одну простую мысль: сиди тихо ‒ и будешь в безопасности.
‒ Ух. Я впечатлена, ‒ коротко аплодирую Амрису. ‒ Посмотрим, насколько его хватит.
‒ Я уже посмотрел, ‒ Амрис мрачнеет. ‒ Его хватит на полдня, а потом будет происходить… что-то, врывающееся в планы всех. Я не знаю, что это.
Мы проходим мимо большого окна, и Амрис останавливается на несколько секунд, чтобы посмотреть в сторону Альдагора. Стало заметно темнее, как будто солнце уже село и наступают сумерки. Хотя ещё и полудня нет.
‒ Что-то, связанное с Альдагором, но я не могу понять, что… ‒ бормочет Амрис. ‒ Ну да ладно. Давай поедим, и, может быть, яснее станет.
В столовой пусто. Для обеда ещё рано, поэтому мы довольствуемся оставшейся с завтрака кашей, бутербродами и сезонными фруктами, похожими на земные сливы.
‒ Я смотрю, ты особенно не сердишься на меня? ‒ щурится лукаво Амрис. Отодвигает пустые тарелки и уютно обхватывает кружку прита.
‒ Я ещё раз уточню на всякий случай: возможно, ты получал от меня сообщения?
‒ А! ‒ во все зубы улыбается Амрис. ‒ «Амрис, мать твою»! Прости: твои сообщения, как назло, приходят в моменты, когда я очень занят.
‒ Мыслями о Рэй? ‒ не удерживаюсь я.
‒ Не без этого, ‒ Амрис мрачнеет. ‒ Что-то происходит в Альдагоре, что не даёт мне покоя.
‒ Кстати, об Альдагоре. Расскажи мне, что за груз ты привёз из Альдагора и зачем.
Амрис кивает и размышляет, попивая прит.
‒ Ты знаешь, я бы сам не поверил тому, что я собираюсь тебе рассказать, если бы у меня не было доказательств этой истории.
‒ Испытай меня.
‒ А то, ‒ улыбается он. ‒ В Альдагоре есть заговор. Ну, ты же знаешь, что там есть Королева Мрака, которая является одновременно верховной жрицей Мрака, и орден жрецов Мрака, который называет себя Венец Мрака. У них появились невиданные ранее властные амбиции. Они хотят убить Королеву Мрака и убить принцессу, которая должна стать новой Королевой Мрака. И захватить власть.
‒ В смысле – Рэй-Йи? Они хотят убить Рэй-Йи?
Амрис кивает.
‒ Но подожди… В чём смысл? Королева Мрака – именно что жреческая и волшебная должность, и у неё нет реальных полномочий вне цикла Мрака.
Амрис лукаво смотрит на меня.
‒ Попробуй задать вопрос иначе, и я отвечу на него.
Мне требуется мгновение, чтобы сообразить.
‒ Ладно. Где там деньги?
Амрис смеётся и негромко аплодирует.
‒ Королева проводит Королевскую Лотерею бесплатно. Венец придумал, как делать примерно то же самое, только за деньги. И своими силами, без Королевы.
‒ Это как? Ведь то, что делает Королева Мрака, – это настоящая магия! Они правда разработали аналог? Если да и если это масштабируемый аналог, то это меняет дело.
И тут я вспоминаю.
‒ А, подожди. Тот товар, который ты привёз на продажу, ‒ это он и есть?
Амрис кивает.
‒ Что это такое? Мне сказали, что это лекарство, защита от действия Кочующего Мрака.
‒ Да, так и есть. Это мазь, которой можно покрыть всё тело, и она убережёт человека.
‒ Из чего её делают?
‒ Кровь младенцев, ‒ отвечает Амрис. Пристально смотрит на меня и ждёт моей реакции. Я поднимаю брови и жду пояснений. ‒ Ладно, шучу. Не совсем кровь младенцев. Точнее – не только.
Амрис смотрит куда-то в сторону, прислушивается. Хмурится. Встряхивает головой и продолжает.
‒ Как ты, скорее всего, знаешь, люди, рождённые под Мраком, обладают к нему иммунитетом. Другое дело, что мало кто решается зачинать ребёнка в такое время, чтобы ждать ребёнка примерно на время Мрака, потому что рожающая под Мраком женщина всегда умирает при родах, а у ребёнка есть примерно пятьдесят-на-пятьдесят шанс выжить. Какое-нибудь хитрое предлежание плода, асфиксия оттого, что тело матери умирает, все дела. Ну и так как роды происходят под Мраком, там обычно есть осложнения.
‒ Но ведь Королева Мрака и принцесса Мрака рождаются именно под Мраком?
‒ Да, это так. Более того, королева, рождающая принцессу Мрака, не умирает при родах. И весь Венец тоже состоит из людей, рождённых под Мраком. В Венец нельзя вступить ‒ можно только родиться членом ордена. Представь: целый орден людей, имеющих иммунитет против Мрака. И если вынести за скобки то, что их сторонятся и не любят, потому что они иные по сравнению со всеми остальными, какой здесь просится вопрос?
‒ Целый орден людей, имеющих иммунитет против Мрака? Почему они ещё не богаче всех? Если не принимать в расчёт репутацию, то они могли бы зарабатывать… да любые деньги на том, что они предлагают свои услуги на период Мрака. Если хорошо объяснить техническое задание, то они же могут сделать что угодно.
‒ Именно, Кан-Гиор. В смысле, Карна, ‒ улыбается Амрис. ‒ В женском контуре у тебя мозги прекрасно отвечают на вопрос «где тут могут быть деньги?». Тебе стоит носить его чаще. Это очень сексуально.
Я открываю рот, чтобы возразить, но Амрис тянется через стол и ловит своими губами мои, своим языком – мой. Отстраняется и смотрит мне в глаза.
‒ Кстати, среди твоих сообщений или просто душевных движений в мою сторону я, кажется, слышал также что-то в духе «я тебя прибью». Скажи, в силе ли ещё твоё намерение?
‒ Пожалуйста, продолжай, ‒ выдыхаю я и слышу его негромкий смех.
‒ Что именно?
‒ Конечно же, свой рассказ.
Амрис смеётся и опускается обратно на своё место.
‒ Кан, Карна ‒ неважно, ‒ я напомню здесь, что мой личный Кочующий Мрак – это твои обращённые на меня обиды, и, поверь мне, за некоторое время нашего знакомства я успел отрастить к ним вполне рабочий иммунитет, ‒ он делает паузу, чтобы эта мысль успела попасть в глубину меня. Я запомнила и обдумаю её позже. ‒ Однако я продолжу.
Он неспешно и с явным удовольствием скользит по мне взглядом и посылает мне воздушный поцелуй. Забери его Мрак, он ведь по-настоящему возбуждается от разговоров о деньгах. Вот ведь чудо природы.
‒ Короче говоря, до некоторых сообразительных членов ордена дошло, что если им, так сказать, изменить позиционирование ордена, то они могут сказочно разбогатеть на предоставлении различных услуг на период Мрака. Но это только во-первых.
‒ А во-вторых?
‒ Как ты помнишь, Королевская лотерея бесплатна, потому что она – настоящая магия и чудо. Если бы орден Мрака нашёл способ обеспечивать иммунитет от Мрака, они могли бы заменить Королевскую лотерею продажами этого средства. Также, как ты понимаешь, за любые деньги. И Королева была бы им не нужна. И мы возвращаемся к упомянутой крови младенцев.
Амрис мрачнеет, поджимает губы и подбирает слова.
‒ Они хорошо подумали, провели ряд… опытов и выяснили, что плацента женщин, рожающих под Мраком, обладает чудодейственными свойствами, обеспечивающими иммунитет против Мрака. Сила надежды на жизнь, вне зависимости от Мрака, а также готовность пожертвовать своей жизнью ради ребёнка, ‒ великая сила, которая сильнее Мрака. И в крови младенцев, рождённых и выживших под Мраком, заключена та же самая великая сила. Сильнее всего она до захода солнца дня рождения ребёнка, затем слабеет. Орден знает свою магию, и они нашли способ изготавливать чудодейственную мазь на основе плаценты родивших под Мраком живых детей женщин и крови этих детей. Убивать детей не обязательно, достаточно взять немного крови.
‒ Допустим. Этическая сторона вызывает много вопросов, которые вряд ли понравятся авторам проекта, но допустим. Я вижу проблему в том, как наладить производство. Женщины, насколько я представляю, не горят желанием умирать в родах.
‒ И их можно понять! Орден об этом тоже подумал. И решил прибегнуть к старой, как мир, схеме: покупать дочерей у тех, кто испытывает сильную нужду в деньгах. И, скажем так, не оставлять им выбора в том, когда зачинать ребёнка.
Мы молчим.
‒ Орден платит за женщин, но потом он получает гораздо больше денег на продажах мази, а также получает в свои ряды новых людей, которые через 5-7 лет тоже начинают приносить прибыль. Дети ведь тоже могут исполнять несложные поручения. Долгосрочные, но очень надёжные инвестиции.
Мы опять молчим. От рассказа Амриса у меня мерзкое послевкусие.
‒ Жуть, ‒ только и могу сказать я. ‒ Подожди минутку: отнесу посуду.
Подхватываю тарелки и отношу на мойку. Рядом, у входа, находится раковина, и я останавливаюсь на минутку, чтобы помыть руки, умыться и прополоскать рот. Охватившееся меня было чувство омерзения отступает.
‒ Но подожди, ‒ соображаю я, вернувшись. ‒ Это же зло в чистом виде. Торговля людьми, использование крови младенцев, а потом использование детского труда – и всё ради наживы! При таком подходе Мрак всё время будет на стороне Альдагора.
‒ Смотря как настроить пропаганду. Во-первых, родителям этих девушек совершенно не обязательно знать, что девушкам осталось жить до ближайшего или следующего Мрака. Им можно рассказать, что Ордену нужны послушницы, и девушек ждёт монастырский образ жизни. Во-вторых, самим девушкам можно промыть мозги так, что они будут чувствовать себя будущими матерями избранных детей и умирать гордо. В-третьих, и это самое неприятное, если члены ордена сами до конца уверятся, что они делают это во благо, то и Мрак тоже не будет реагировать на это как на зло. Всё дело в позиционировании.
‒ Оу. Это же такая… фундаментальная подмена ценностей! Мрак от неё может сойти с ума.
‒ Сойти с ума? ‒ сдвигает брови Амрис.
‒ Я сама не знаю, о чём я говорю, но у меня есть интуитивное предчувствие, что Мрак начнёт вести себя непредсказуемым и жестоким образом, как будто он сошёл с ума, оттого что такое зло решили объявить благом.
‒ Так или иначе, хороших сценариев по этому направлению дальше я не вижу, ‒ Амрис смотрит куда-то сквозь меня, одновременно оценивая различные варианты развёртки событий. ‒ Если орден начнёт воплощать свою новую бизнес-модель, на Мерре будет климатическая катастрофа. Я думаю, что это и есть настоящая причина, почему, по словам Анриты, планета поставила статус «требуется помощь» и почему мы здесь. Катастрофы нужно избежать.
‒ Рэй-Йи знает? Или она ткёт гобелен? ‒ я очень стараюсь, чтобы моя интонация была ровной, но не могу удержать несколько иронических ноток.
Лицо Амриса проясняется.
‒ Ради справедливости следует отметить, что с гобеленом там всё не так просто. Кроме того, что нужно обладать некоторым мастерством в ткачестве, необходимы также глубокое знание соответствующей магии, недюжинная концентрация, усидчивость и дисциплина. Ткать гобелен в течение года, чтобы потом его порвало на кусочки во время Королевской лотереи, ‒ занятие, будем честны, на любителя. Сказав это, ‒ Амрис улыбается во все зубы. ‒ Скажу также, что ты права, и «Рэй, ткущая гобелен», ‒ это великая хохма. Не только до Второго пришествия, но просто на все времена.
Отсмеявшись, Амрис мрачнеет.
‒ Сегодня первый день Мрака, правильно? Значит, старая Королева Мрака умерла или умирает. Вопрос, который меня тревожит, ‒ своей ли смертью они умирает, или нашлись желающие ей помочь? А Рэй, получается, празднует ‒ если позволяет обстановка ‒ свой двадцатый день рождения и становится новой королевой Мрака. И проводить лотерею будет уже она. Хотя… раз Мрак пришёл в Ксесс, то и лотереи в Альдагоре не будет…
Амрис задумчиво подпирает подбородок сложенной в неплотный кулак ладонью.
‒ Странно: когда я ещё был в Альдагоре, прогноз был, что Мрак останется в Альдагоре. А в Альдагоре ‒ не в обиду Ксессу будет сказано ‒ кое-что понимают в Мраке. Что-то произошло, что резко качнуло баланс добра и зла в пользу Альдагора.
‒ Может быть, то, что ты вывез товар и тем самым расстроил ‒ или отложил ‒ планы Ордена?
Взгляд Амриса останавливается.
‒ Вроде ‒ нет, ‒ медленно отвечает он. ‒ Этот поступок не приводил к переходу Мрака на сторону Ксесса. Что-то произошло ещё в Альдагоре, отчего Мрак спешно пошёл на Ксесс. Мне тебе не передать, как меня раздражает то, что я не знаю, что это.
‒ Ты волнуешься за Рэй?
Амрис пожимает плечами.
‒ И да, и нет. Да, потому что опасность, в которой она находится, не иллюзорна. Нет ‒ потому что… потому что это Рэй-Йи, ‒ он тепло улыбается. ‒ Она наблюдательна, сообразительна и быстро принимает правильные решения. Кроме того, после парочки остросюжетных браков со мной, включающих покушения, стрельбу и очень быстрый бег, она отрастила здоровую паранойю и очень внимательно смотрит по сторонам.
‒ Ты думаешь, она в курсе заговора?
Амрис пожимает плечами.
‒ Если честно, я не знаю. Но уберечь её от сомнительного удовольствия стать жертвой заговора я, конечно, хочу.
‒ Два вопроса. Первый – как ты сам узнал о планах ордена?
Амрис постукивает кончиками пальцев по столу.
‒ Скажем так: связи и деньги. У меня хватило ума выбрать для временного воплощения весьма могущественную фигуру. Знаешь эту присказку, что если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а расходы? Тот самый случай. А второй вопрос?
‒ Думаешь, Рэй будет в большей безопасности, если ты в другой стране, а не где-то рядом?
Амрис вздыхает.
‒ Вопрос в точку, конечно. Когда я принимал это решение, я видел его тактически наилучшим из возможных вариантов. И здесь я подчеркну, что я ставил своей целью не спасение своей бывшей жены, а защиту тонкого устройства страны от потрясений. Так уж вышло, что от доброго здоровья и благополучия моей бывшей жены зависит благополучие всей планеты. Ой, ‒ поднимает на меня взгляд он.
‒ Ой, ‒ соглашаюсь я. ‒ Подожди. Правильно ли я понимаю, что королева Мрака, то есть Рэй, непременно должна выжить? В Ксессе же нет короля, однако климатической катастрофы не происходит.
Амрис щурится и смотрит в пространство поверх моей головы, вглядываясь в разные варианты.
‒ Климатическая катастрофа начинается с подмены понятий «добро» и «зло», которое задумал орден Мрака. Королева является сдерживающим фактором для этого.
‒ Спрошу на всякий случай: может быть, это неизбежное развитие событий, следующий этап развития планеты?
‒ Климатическая катастрофа? ‒ морщится Амрис. ‒ Не думаю. Тем более, что Анрита ясно дала нам понять, что наша миссия – в удержании статуса кво. Никаких резких движений.
‒ А в Альдагоре сейчас как раз произошли какие-то неизвестные нам резкие движения, от которых Мрак пошёл на Ксесс.
Амрис кивает.
‒ Что нам делать?
‒ Что нам делать, чтобы что? ‒ улыбается Амрис.
‒ Чтобы исполнить нашу миссию здесь.
Амрис водит нижней челюстью влево-вправо, размышляя.
‒ Нам нужно прожить ещё несколько часов до настоящего прихода Мрака в Ксесс. Тогда всё станет ясно. Ну, или яснее.
Я киваю и протягиваю через стол руку Амрису.
‒ Здорово, что мы поговорили. Мне не хватало согласованности действий с тобой. Сейчас её больше, впрочем, не стало, но появилось ощущение, что мы хотя бы на одной и той же странице этой истории.
Амрис улыбается и накрывает своей ладонью мою.
‒ Прости, что не отвечал. Кольца я запрограммировал очень, как оказалось, ненадёжным образом, поэтому я предлагаю просто не расходиться оставшееся нам здесь время. Тем более, что мы можем спокойно перемещаться по дворцу.
‒ Чем займёмся? До наступления Мрака несколько часов.
‒ Хм, дай подумать, ‒ и его рука ползёт вверх по моей, и сам он опять тянется ко мне через стол, и я готовлюсь к поцелую, и я, наверное, согласна уединиться где-нибудь или вернуться в дом Гины Альвары и таким образом радикально не расходиться.
Звучит сирена. Та самая, которая утром сообщила всем, что Мрак идёт на Ксесс.
Только она не должна сейчас звучать. Никак не должна.
‒ Это ещё что? ‒ смотрит на меня Амрис, и в моих глазах тот же вопрос.
‒ Давай поднимемся к королю. Кто-нибудь из ближайшего окружения должен знать, что происходит.
Амрис кивает, и я, не отнимая руки, поднимаюсь и увлекаю его за собой.