509 год до нашей эры

держал я часть помпилиевых книг,

что найдены при вскрытии гробницы,

читал слова, уложенные в строки

великою рукою Нумы!

Да, сказано при основаньи Рима,

что наказанье за измену – смерть.

Но наш последний царь, Тарквиний,

так часто к этой мере прибегал -

боюсь, как бы народ не принял клятву

за сохраненье прежнего порядка.

Брут

Тарквиний превратил закон священный

в орудье своей алчности бездонной,

но вряд ли нам на этом основаньи

пристало упразднять веленья предков.

А во-вторых, прошу не забывать,

что полагается присутствующим, если

Тарквиний сможет власть себе вернуть -

нас с вами ожидает смерть!

И если у кого-то вдруг

появится сочувствие к царю,

то пусть оно под страхом этой меры

останется бесплодным чувством.

Или пусть твёрдо знает он, на что идёт.

Вот что ещё добавить к клятве нужно:

«Кто хочет смерти государства,

достоин тоже смерти, потому что

своим предательством

иль безрассудством

на смерть кого-то обрекает сам»

Сенатор

И всё-таки: как отнесутся люди?

Публий Валерий

Как отнесутся? С воодушевленьем!

Как проголосовал народ

за преторство двух Луциев недавно?

Без промедленья и единогласно!

Сенатор

Что для народа преторская должность?

Неосязаемая вещь, Луна на небе.

Другое дело – выбор наказанья,

которое всегда маячит рядом,

здесь каждый помнит о себе.

Публий Валерий

Да, помнит, но не о себе!

О том, кто нарушает клятвы!

А таковым себя во время клятвы

никто не полагает никогда!

И если мы хотим, чтобы народ

в нас видел верных стражей Рима,

законы предков мы должны хранить.

Сенатор

Но ведь царям народ не приносил

ни этой клятвы, ни какой другой.

Публий Валерий

Царям не приносил, а против принесёт!

Народ не очень любит «за»,

но сильно тяготеет к «против».

Сенатор

Завидные познанья о народе

нам демонстрирует сенатор Публий,

но это лишь красивые слова!

А как всё обстоит на деле?

Брут

Я предлагаю всё это проверить.

Перед народом клятву я прочту,

и призову к ней присоединиться.

Колатин

И я прочту

Публий Валерий

И я!

Сенатор

Я посмотрю сначала (уходят)

XVII

Народ Рима гуляет, отмечая

установление Республики.

Отовсюду слышится шум компаний.

На стенах по всему городу

написаны четверостишия на манер

недавно принесённой клятвы –

основной их пафос в неотвратимости

расплаты предателям нового порядка.

Форум, в центре стелла с надписью

«RES PUBLICA».

Глашатай

Народу Рима и Колация от Габий,

куда бежал, решив укрыться

от справедливой мести, Секст Тарквиний.

«Народ Габийский сообщает Риму,

что Секст Тарквиний нами пойман

и тут же предан всенародной казни,

за то предательство, что совершил когда-то

Тарквиний юный, в Габиях живя, -

придя в наш город с просьбой о защите,

и, заручившись помощью отцов,

он гнусно предал их доверье

и жизни их коварно оборвал

своею нечестивою рукою.

Народ габийский, обнаружив Секста,

не стал мешать вершиться правосудью

и останавливать тех сыновей, что пожелали

за смерть отцов без промедленья заплатить.

Предатель был застигнут спящим

и вытащен на городскую площадь,

где тут же был забит камнями

и предан рассечению на части,

из коих голову отправили в Колаций,

а остальное бросили в канаву

за городской стеной, где местные собаки

закончили путь нечестивой плоти.

Народ габийский также сообщает,

что по изгнании царя и сыновей,

Рим не враждебен Габиям отныне,

и Рим и Габии – навеки братья!»

Народу Рима претор Луций Юний:

Поскольку царь за годы своего правленья

низвёл количество отцов в сенате

с трёх сотен до одной неполной,

сенат решил восстановить состав свой

до прежнего количества отцов.

(появляются Брут, Колатин, Публий, Спурий)

XVIII

Коллатин

Скажи-ка мне, любезный огласитель,

когда ты объявлял постановленье,

куда ты подевал второе имя?

Брут

Он ни при чём – моё распоряженье. (глашатаю) Ступай.

Колатин

Твоё? И почему?

Брут

При сборе голосов по трибам,

столкнулись мы с одной проблемой,

которую легко было предвидеть:

народ твердит о том, что ты Тарквиний,

им это имя не даёт покоя,

мешает людям видеть, кто ты есть.

Колатин

Я отказался от родства с царём!

тебе ли этого не знать!

Что происходит, Луций? Объясни мне.

Брут

Вчера, когда глашатай объявлял

от имени двух преторов указы,

по площади пронёсся гулкий ропот,

а чтец чуть было не поймал

своим лицом летящий камень,

мог получить ещё, но вовремя сбежал.

Толпа – бездумная стихия,

глухая к доводам рассудка,

попробуй морю или ветру объяснить,

что человек по имени Тарквиний

на самом деле вовсе не Тарквиний.

Они боятся, Луций, кровных уз!

Они считают, рано или поздно

ты пожалеешь царских сыновей,

ведь нет на них вины, и Секст наказан,

и царь с их помощью вернётся,

и учинит над городом расправу!

Ведь получается, что каждая семья

имеет отношение к изгнанью,

поскольку никого, кто против, нет.

И вот, пока ты у кормила власти,

никто из них не может быть спокоен

и новой власти доверять.

Коллатин

Народ всегда чего-нибудь боится!

Чего ж ты хочешь от меня?

Брут

Во имя сохранения порядка

и избежания ненужной смуты,

возможно даже с нападеньем на тебя,

сложи на Форуме ты пред народом

сегодня полномочия с себя.

И если весь народ увидит,

что ты не претор, а обычный гражданин,

то страсти быстро поутихнут.

Колатин

К Республике пришли с тобой мы вместе,

ты знаешь – я такой же, как и ты,

противник и царя и царской власти,

и навсегда защитник Рима и свободы.

Ты, может быть, забыл, что зачеркнуло

в моей душе сочувствие к царю?

Брут

Я помню, Луций – брат мой, помню,

здесь нет того, кто не скорбит с тобою

и Спурием почтенным заодно.

Но, к сожаленью, твоё имя

хотят использовать

как повод к беспорядкам.

Кто мутит воду, нам пока неясно,

но мы работаем над этим.

И уберечь тебя хотим!

Спурий Лукреций

И правда, Луций, милый, ты же знаешь,

что ты как сын мне. И теперь,

когда Лукреции нет с нами,

особенно боюсь я за тебя

и не хочу случайно потерять,

чтоб одиночество не отравляло старость.

Колатин

Но это смысл жизни для меня!

Я искренне служу народу Рима,

чтоб ненавистное Тарквиниево семя

не получило власть над Римом никогда.

Брут

Случилось! Ты в глазах народа

уже «Тарквиний, получивший власть»!

Народ устами неспокойных

кричит на каждом перекрёстке,

что царь обвёл их вокруг пальца!

К тому же ты толкуешь здесь о жизни,

меж тем как выбрали нас только на год?

Колатин

Ну выбрали – так пусть потерпят.

Что я скажу в Колации сейчас?

они ведь нам с тобою помогали,

и видят в преторстве моём,

сочувствие народа Рима

и уважение к Колация общине.

Публий Валерий

Послушай, Луций, ты прекрасно знаешь,

что я с людьми общаюсь чаще,

намного чаще, чем любой из вас.

Так вот, поверь, ничто так не тревожит

сейчас умы, как то, что ты – Тарквиний.

А между тем для блага государства

в ближайшем времени необходимо

нам ряд законов вынести на Форум

и одобрение народа получить.

А так как процедура эта

необходимо подразумевает

присутствие двух преторов, ты можешь

легко предвидеть, что у нас за шансы

законы эти провести.

Когда ты выйдешь к ропщущей толпе

и станешь ей хоть что-то объяснять.

Тебя сметут! затопчут! разорвут!

И всё из-за того, что ты – Тарквиний.

Толпа как бык – пар из ноздрей,

глаза налиты кровью,

подайте что-нибудь, во что воткнуть рога!

Для римлян, Луций, ты чужак!

Мы с этим справиться не можем.

Колатин

Не эти ль римляне за нас голосовали?

Брут

Да, римляне-то те же, но толпа…

толпа уже совсем другая.

Коллатин

Тебе так весело, что хочется шутить?

Брут

Я не шучу ни капли, брат мой Луций,

народ всегда один, но вот толпа

какая из него сегодня выйдет,

заранее не знаешь никогда.

Народ растит детей, готовит пищу,

строгает мебель, делает дела,

и так всегда – народ себе не изменяет.

Толпа ж изменчива и прихотлива,

вчера тебя спасителем считала -

сегодня с радостью готова разорвать.

Мы можем в спор вступить с толпою,

внеся раскол в единство государства,

и потерять всё то, чего добились,

и очень скоро, отойдя от власти,

увидеть возвращение царя,

утратив и Республику, и жизнь!

Или за власть цепляться, проливая кровь.

А можем начатое продолжать бескровно,

отдав потомкам Рим свободным!

Не будь упрямцем, Луций, – бесполезно

вступать в противоборство со стихией.

Публий прав – нам нужно вовремя подумать

о благе и о силе государства.

Тарквиний обязательно вернётся

в попытке власть себе вернуть,

и мы должны его достойно встретить,

но сделать это можно лишь в единстве,

в согласии властителей с народом!

Так помоги же нам к согласию прийти.

Колатин

Всё правильно – не будем больше спорить,

согласие важней любых обид.

Но эта переменчивость толпы .

имеет массу истинных имён:

предательство и вероломство, низость,

неблагодарность, чёрная притом.

Вот почему толпа зовётся чернью!

Она умеет только предавать,

и не должна притворно удивляться,

что власти предают её в ответ.

А тот, кто потакает ей,

оправдываясь благом государства,

невольно навлекает на себя,

удар судьбы, назначенный толпе,

и тащит в дом предательства заразу.

Я откажусь от преторства. (уходит)

Спурий Лукреций

Луций, дорогой, помедленнее – я не успеваю,

послушай, ну её к чертям

политику – лишь беды от неё.

Мне предлагают чудный виноградник

– я должен показать тебе его. (уходит)

XIX

Брут

Я не тиран, не царь, не самодержец,

а вот смотри – вкушаю горечь власти.

Вот человек, который стал мне братом

в борьбе за обновленье государства.

Его заслуга в этом деле одна из первых.

Потеря же, которую понёс он,

намного превосходит достиженья,

последовавшие за ней.

Твой гнев, мой брат, пройдёт,

и ты поймёшь, надеюсь.

Противоречат интересы дела

тому, что справедливостью зовём.

Сенатор (выходя из курии)

Претор Тарквиний объявил, что хочет

досрочно полномочия сложить.

Вам надобно внести кандидатуру

второго претора на обсуждение в сенат.

Брут

Сенатор Публий, думаю, достоин –

известен и отцам и многим из народа.

Сенатор

Уверен, возражать никто не станет.

Ещё: Тарквинии прислали к нам послов

решить вопрос с имуществом царя.

Брут

Отдайте всё, марать не будем руки

стяжательством – я обещал ему.

Сенатор

Боюсь не всё так просто, претор Юний.

Мы брать чужое тоже не хотим,

однако же отдать ничем не лучше,

поскольку создадим поддержку

в наборе войска против Рима,

здесь очевидное самоубийство -

врагу окажем помощь сами!

Брут

Да, не подумал я об этом.

Стремленье благородство показать

врагу порою разум наш туманит.

Действительно, не будем торопиться,

послушаем, что думают отцы.

XX

улица Рима, «золотая молодёжь» –

несколько юношей из знатных семейств,

среди них сыновья Брута

Первый юноша

О, Квинт, похоже ты набрался,

ушёл в себя, молчишь. Что думаешь?

Второй юноша

Что при царе жилось нам лучше!

Чернь потеряла уваженье к знатным людям.

Дорогу перестали уступать,

когда идёшь пешком – совсем не уступают,

и с неохотою, когда на колеснице.

Как было раньше? Сядешь в колесницу,

все расступаются – так можно было жить.

А сейчас? – плетёшься словно черепаха!

И потом – откуда столько в недрах Рима

гуляющего праздного народу?

У них как будто нет работы!

Такое ощущенье – весь народ

работал на Тарквиния и только!

И ходит неприкаянный теперь.

Я думаю, что эта смена власти

всех привела к безделию, друзья,

а где безделье, там и бедность рядом!

Первый юноша

Я думаю, что это заключенье

по меньшей мере спорно, ибо мы

не заняты каким-то внятным делом,

но бедность нам, надеюсь, не грозит.

Второй юноша

И всё-таки на улицах ужасно -

столпятся на дороге и орут,

чтоб я держал коня, им уступая!

И главное – стоишь, им уступаешь -

они ж назло так медленно идут!

Какие отвратительные люди.

Третий юноша

Да уж, и это «Общее» их «дело»,

проходу нет – того гляди, захочешь

по городу спокойно погулять,

ты должен будешь свою тогу

на рубище плебея поменять.

Второй юноша

Переодеться, Марк, – не велика проблема,

а вот лицо как поменять, скажи мне,

не выделяться чтобы из толпы.

Где взять этот упёртый бычий взгляд,

который говорит: «Смотри -

я неотёсан, груб, одет небрежно,

не брит, не чёсан, под ногтями грязь,

но я такой же, как и ты!»

Что за бред? Какой ещё «такой же»!

Какое грубое насилие над жизнью -

считать, что все равны! Как бы не так!

Да, все равны, но не между собою,

а каждый равен сам себе – и всё!

Человек вам не кочан капусты,.

чтобы равнять его с другими!

Третий юноша

Прекрасно, Квинт, прекрасно! У тебя

имеется единомышленник. Случилось

вчера мне возле рынка проходить,

так там один торговец овощами,

забрался на телегу, а на ней

как раз была капуста, представляешь!

Вскарабкался наверх и заорал:

«Я – человек! Дворцы мне не нужны!

и колесницы, и с подбоем тога!

Достаточно мне званья «человек»!»

Потом схватил кочан капусты

и на ладони поместил,

как будто он держал зелёный череп,

и, обратившись к черепу, продолжил:

«Человек – вам не кочан капусты!

Остановись, прохожий, и запомни:

Ты человек, и это звучит гордо!»

Такие вот «мыслители» сегодня

на улицах и площадях.

Вас нужно познакомить! Будет

тебе достойный собеседник!

Второй юноша

Такие мудрецы теперь не только

на улицах, но и в сенате -

где это видано – пускать плебеев

в высокое собрание отцов.

Третий юноша

Да уж! А поблагодарить за всё,

нам нужно «указующего путь»,

отца наших Тиберия и Тита.

Надеюсь, вы передадите.

Тиберий

Боюсь, не сможем – мы живём не дома.

Недавно мать пришла к отцу

и стала говорить о том,

что знатные семейства недовольны.

При слове «недовольны» наш отец

рассвирипел и стал кричать,

да так при этом разошёлся,

что мать ударил… по лицу…

Есть кое-что ещё, но это не для всех.

Поэтому его мы не увидим.

Теперь мы с матерью отдельно от отца,

Вителлии нам предложили дом.

Однако не пора ли нам обедать?

Идём все к нам – Вителлии сказали,

имеют к нам серьёзный разговор.

XXI

Дом Тарквиния. Виндиций

(забирается в дом через окно)

Да! Сразу видно царский дом.

Картины, статуи, светильники из бронзы!

Какая мебель – дай-ка посижу,

какое дерево, какие ткани!

А потолок – какая фреска!

Как будто у богов на небесах!

А пол-то, пол какой!

Такой мозаики я сроду не видал.

Что за прохлада после уличной жары,

видать, хороший мастер строил дом!

А где у них кровати? Где кровати?

Они-то спят, небось, не на соломе,

пойду ка поваляюсь – господам

теперь уж вряд ли пригодится,

а если пригодится, то не скоро,

а я сюда дорожку протопчу!

Здесь буду чувствовать себя я господином!

(заворачивается в кусок ткани как в тогу)

И пусть никто не видит и не знает,

достаточно мне самого себя!

(падает на трапезный лежак)

Как хорошо, когда царя изгнали!

Так каждый город должен делать! Иногда.

Но что за шум? В саду, забрался кто-то,

да он там не один! не двое! и не трое!

Что за собрание? Я лучше спрячусь,

иначе мне несдобровать.

(прячется в соседней комнате)

XXII

Из сада входят послы Тарквиния,

братья Вителлии, «золотая молодёжь»

Первый Посол

Вернуться мы должны, не только устно

царю поддержку передав,

но и в письме – от каждого отдельно.

Вы были осведомлены об этом.

Царь ждёт от вас верительные письма.

Тот, кто по каким-либо причинам

не может письменную клятву дать,

нам должен сообщить сейчас об этом.

(все молчат)

Посол Афраний, соберите письма.

(второй посол собирает и проверяет письма)

Итак, вы знаете, что царь

решил вернуться и нашёл поддержку

известного количества семейств,

желающих ему успеха.

Задача ваша состоит лишь в том,

чтобы помочь проникнуть в город

и у себя в домах укрыть на время

людей царя. Они, когда придёт их час,

должны будут одномоментно

верхушку заговора устранить?

Первый юноша

Что означает «устранить верхушку»?

Первый посол

Чтоб смуту обуздать,

вернуть порядок в город,

открыв царю возможность возвращенья,

начальник городского гарнизона

и оба претора устранены

должны быть быстро и без шума.

Первый юноша

Устранены из города? В изгнанье?

Первый посол

Устранены это убиты.

Первый юноша

Постойте, как это убиты?

С тех пор, как свергнут царь,

никто не пострадал.

Все живы – это ж очевидно!

Кроме племянника царя, который

понёс вполне заслуженную кару,

к тому же не от рук республиканцев.

И если речь идёт о справедливом

возмездии, то не достаточно ли будет

так с ними поступить, как поступили

они с царём и сыновьями?

То есть отправить их в изгнанье?

Тит и Тиберий, вы-то что молчите?

Зачем же руки нам марать кровью людей,

которые чужой не проливали?

Первый посол

Ты говоришь о справедливой мести?

По закону, доставшемуся нам от предков,

власть царская дарована богами,

и покусившийся на этот дар

повинен смерти. Да, закон суров,

но нужно уважать законы.

И тут нет повода для спора.

С другой же стороны, скажи мне -

кто власть отдаст по доброй воле?

Иль мы должны терпеньем запастись

и подождать, пока судьбе

будет угодно сделать нам подарок,

которым удостоен был мятеж?

То есть, когда вся власть покинет город.

Судьба не делает таких подарков дважды!

Так что наш план таков, каков он есть.

Иначе можно обо всём забыть

и тихо заниматься земледельем.

Ты – славный юноша, и жалко

терять таких помощников, но всё же

пока не замарал ты руки кровью,

ты можешь нас покинуть, если хочешь.

Первый юноша

Пожалуй, я действительно, пойду,

не сомневайтесь, я вас никому не выдам.

Первый посол

О да, конечно, этого не будет.

Я вижу – тебе можно доверять.

Первый юноша

Друзья, даю вам слово -

я унесу это, как говорят, с собой в могилу.

Первый посол

Вот это правильно! Посол Афраний,

помогите… в саду, чтоб не наделал шума.

И забери письмо – как звать тебя?

Первый юноша

Я – Виктим Фрустра

Первый посол

Виктим Фрустра? Любопытно.

(находит его письмо)

Забирай. (Юноша, окидывая всех долгим

взглядом, выходит со вторым послом)