И вот скрученного Майкла ведут в офис директора, рабочие разбредаются по местам. Нужно снять специальные заглушки с оборудования, установленные агентами В1. Не ставить Богомолы их не могли, не все в группе по направлению этого завода были их людьми. Зато как всё обезвредить они знали, и этого было достаточно. Майкл… Да, Майкл. Его не должно было здесь быть.
На следующий день позвонил Антонов. Василий Палыч назначил ему встречу за городом и привез туда Майкла. Общая диверсия Джеральда была назначена на вечер того же дня, но на заводе в Бендерах не о какой общей диверсии естественно не знали.
Антонов, Палыч, их люди, взяв с собой Майкла, которого к тому времени уже развязали, решили устроить, что бы вы думали? Правильно – пикник. Шашлыков решили пожарить. Денек-то вполне себе сносный, а небо-то, какое ясное!
Знакомство с Антоновым подняло за собой всю Кишиневскую легенду о Майкле, но она больше не работала. Требовалось раскрыть свои настоящие намерения. Антонов не был профаном. Взглянув на вещи из сумки Майкла, он сказал следующее:
– Ты не хило постарался, парень, молодец. Скажу сразу, жизнь твоя зависит от того, как ты себя сейчас поведёшь. Хотя, возможно, что-то, из того, что ты нам сейчас расскажешь, подведёт этой жизни итог. Собственно, если ты не станешь говорить, или мы заподозрим тебя во лжи, тебе конец. Однако, прежде чем ты начнёшь, я немного выручу тебя. Скажу, что знаю, что ты работал на В1, или же ты в этом чей-то посредник, наёмник. У тебя было задание, и это как-то связанно с диверсией. Рассказывай всё, что знаешь об этом.
– Я – энтузиаст, вычисляющий тех, кто работает на В1, – начал Майкл, – ждал, что в Кишинёве, возможно, должна начаться заварушка, но не был уверен, какая и где именно. Я полагаюсь больше не на факты, а на интуицию. Я заполучил взлом почты с перепиской директоров заводов по поводу сверхурочного производства и нашёл сходство в сроках. Решив, что это не случайные совпадения, а один из заводов как раз неподалёку, я захотел отправиться сюда и попробовать что-нибудь разузнать. Я не знаю, что должно там производиться и зачем, знаю только то, что сроки совпадают, и возможно производятся части чего-то целого. Что именно вы подразумеваете под словом диверсия, я не знаю. Диверсий я не готовил.
– Чем ты можешь доказать хоть что-то из сказанного тобой?
– У меня есть пара скриншотов переписки с моим информатором. На планшете. Остальное удаляется автоматически.
– Палыч, ты чё, левачка решил подрубить? Чё это за дела у тебя там с производством?
– А чё такого, Виктор Михайлыч, копейка рубль бережёт. Чё мощностям простаивать?
– Вот ты лукавый, мощности-то у тебя на пределе. Ты, поди, и без диверсии взлетишь на воздух.
Майкл, слушая их диалог, грустил. Они ничего не знают о тех, кто заказал диверсию и о китайской акции они нечего не знают. И вообще, что теперь? Он и его новые друзья, бывшие рекетиры, все вместе, весело будут искать некого агента из В1? Сон одолевал Майкла, очень странный сон. Сон, какой бывает от препаратов – скручивающий мозг и размазывающий тошнотой сознание. Майкл был напуган тем, что он не успеет сделать всего, что может быть и умеет. Может они решили, что он им уже все рассказал, и пора избавиться от лишнего свидетеля? Они бы могли его ещё немного порасспрашивать, и тогда он стал бы им полезен, да и пожил бы подольше. На это и был расчёт, который не оправдался. Засыпая, он запомнил лиш фамилию Михайлин.
17
После того, как Майкл не появлялся вторую неделю, качёк Стёпа окончательно отчаялся и решил, что раз платить ему больше некому, то и делать ему в доме Майкла больше нечего. На самом деле, ему было чем заняться, поскольку шесть нанятых им для компании девчонок и Бротхер жили в пентхаусе, как у себя дома: с удобствами и развлечениями, которых там у них было предостаточно. Девчонки вообще забыли, что где-то учатся, и занимались, чем душе угодно – заплетали друг другу новомодные косички, подпиливали и покрывали ногти, пили шампанское до утра и бесились. Спали они до полудня, а вечером опять начинали кутить. Им было, где развернуться. Тут вам и бассейн, и джакузи, и сауна, и бар, и плазмы с игровыми приставками, всяческие модные штучки и приколы. От кухонной интерактивной столешницы отделялся столик и следовал за ними по пятам с расставленной на нём едой. Запасов провизии было море. Проекторы создавали неповторимую атмосферу дополненной реальности. Забавные роботы-пылесосы позволяли не заботиться об уборке. «Трёшка», «двушка» и «однушка» на четвёртом и пятом этажах соединялись между собой лестницей на большой лоджии. По ней можно было попасть и на крышу в обзорную лаунж зону. Половина лаунж зоны была крытой застеклённой верандой – лаунж баром, а вторая – танцевальной площадкой. Девчонки орали, визжали, и первая неделя пронеслась, как один день. Напрасно Стёпа мечтал об интиме хотя бы с одной из них. Девчонкам было выгоднее использовать его в своих целях, а, значит, нельзя было сексуально сближаться. В такой ситуации иллюзия сближения – лучший мотиватор. Их целью было уговорить его, разрешить пустить гостей: друзей, местную молодежь – и устроить вечеринку. Стёпа в доме был за старшего, что подразумевало хранение у него карты-ключа.
Рыженькая Женя нравилась Стёпе не больше, чем остальные, но у неё был хваткий характер такой крутлявой, задастой, маленькой сучки, от каких у мужиков вечно неприятности. Если она чувствовала, что нравится парню, то это значило, что он на крючке, и шансов у него практически нет. Всё было иначе с теми, которым она пыталась понравиться сама. Стёпа был первым вариантом, а значит, шансов у него не было. Девчонки делали вид, будто бы они равнодушны к Стёпе, и основной причиной этого были его отношения с Женей. Никаких отношений, конечно же, не было, а было только то, что она его то поманит, то пошлёт. Поскольку Степа привык чувствовать себя плейбоем и играть мускулами, он упустил тот момент, что сейчас он – не парень-красавчик, культурист, а кость в горле, с желанным ключом от пентхауса в руках. Если бы он был хоть чуть-чуть психологом, он бы заметил, что девчонок бесит его позиция начальника. Даже чтобы войти-выйти им нужно было обращаться к нему. Нельзя было даже наводить беспорядок, и делать всякую хрень вроде битвы подушек. Ну как же нельзя, когда можно. Майкл на всё глаза закрывает уже вторую неделю, а до этого все видели его раза три, не больше. Его уже, поди, пришили где-нибудь, за часы с рубашкой.
Как-то вечером, слово за слово, и Стёпа с Женей оказываются в джакузи наедине друг с другом. Сидели они там друг напротив друга в атмосфере романтики и предвкушения. Женя хотела раздразнить Степу как следует, а потом сбежать. Горячий пар поднимался над лепестками роз, и когда Стёпа пошёл за клубникой, Женя углядела в его плавках очертания покрупневшего достоинства. Не сдержав себя, она начала хохотать и скандировать: «Большой шкафчик – маленький ключик!»
– Боже, я девушка без комплексов, и я люблю всё большое, как твои мускулы, поэтому ты мне и нравишься. Но это! Зачем продолжать, если когда всё начнётся, я даже ничего не почувствую? Не надо клубники, тащи полотенце.
Стёпа остолбенел.
– Ааххаа, да я шучу, нормальный у тебя коротыш, – затараторила Женя, надеясь, что он вот-вот психанет.
– Залезай скорей обратно, братюня, и не надо дуться. Я те расскажу, как у меня однажды был с таким ну, то есть с ещё меньшим. Да, нормальный у тебя, нормальный я же просто дурачусь.
Было ли что-то не так с достоинством Степы, мы не узнаем. Ясно лишь то, что оно было не настолько велико на фоне бицепсов и других частей тела, иначе бы Степа не повёлся. Может он просто был излишне ранимый?
Зато он не психанул, сдержался. Просто пошёл и покурил, допил «шампунь», ещё покурил, а он вообще-то не курит, и лёг спать. Проснувшись, вызвал такси, взял с собой приглянувшуюся плазму с игровой консолью в качестве отступных, отдал карточку-ключ Бротхеру, которого он всё это время держал в одной из комнат, и уехал. Навсегда.
Бротхер, первое, что сделал, так это тоже ушёл, захватив пустую сумку и гироскутер. К сожалению, дороги в городе были так себе, и гироскутер приходилось то и дело переставлять руками, не говоря уже о бесконечных падениях.
Девочки поняли, что к чему только к вечеру. С одной стороны они получили, что хотели, но осадок вышел каким-то странным. Особенно огорчало отсутствие ключа и невозможность запереть дверь. Посовещавшись, девчонки всё же решили заблокировать дверь подручными средствами и продолжить тусовку дальше.
Просмотр фильма, на который они сподобились, вышел напряжённым и неуютным. Когда был Стёпа, сохранялось ощущение некой законности происходящего, а теперь все думали о том, что хозяин реально куда-то пропал, может быть, погиб. Он просто испарился, ни весточки. Вряд ли он просто решил отдохнуть в другом месте. С таким поведением он явно плохо кончил, а ещё… Господи Боже! Бомжонок!
Девочкам было по девятнадцать, и поверьте, вам абсолютно ни о чём не скажут их имена, хотя, одно вы уже знаете. В момент, когда они вспомнили про Бротхера, страх был ощутим в воздухе. Пришлось взять себя в руки и обыскать дом, однако, поиск результатов не дал. Самое противное, что никто не мог вспомнить, как давно Майкла нет в доме. А вдруг он всё-таки где-то прячется? С хоромами расставаться не хотелось совершенно. Просто необходимо было провести там вечеринку, позвав друзей и подруг с местности, а может даже и из других городов. «Это будет самая улётная тусовка в истории!» – заключили они, и на этом сон их одолел.
Проснулись они в обед чуть раньше обычного от жуткой вони. Жаль, они привыкли так долго спать. Все полы были измазаны дерьмом или чем-то на него похожим. Находились они в комнате с большой кроватью и мягкой мебелью. На экране был Snoop Dogg без звука, на стеклянном столике было шампанское и закуски, а на полу было мягкое покрытие, которое теперь было безнадёжно испорчено. Когда девоньки гурьбой побежали в коридор и наткнулись там на какого-то бича, растерянно стоявшего посередине, это стало напоминать для них фильм ужасов.
Дело в том, что пока девчонки спали, Бротхер вернулся в пентхаус и не один, а с двумя мужиками-бомжами. Он не хотел их пускать, но, не сумев запереть дверь, просто побежал прятаться. Стали они рыскать по комнатам, и в какой-то момент один из них увидал на стеклянном столике белый порошок и карточку. Это девчонки натолкли всех подряд таблеток. Шутки ради, рассыпали их как наркоту, поделали фоток, а затем всё просто оставили, как есть. Бомжара уткнулся туда лицом и вдохнул, как в последний раз. Собственно это и оказался один из «крайних разов», поскольку после этого уже через пятнадцать минут он испражнился всеми возможными способами, прямо посреди коридора. Роботы-пылесосы, делая свои обходы, наткнулись на этот новый источник загрязнения и начали елозить всё это туда-сюда, в конце концов, размазав по всей квартире.
Девочки в перепуге разбежались, забыв даже некоторые свои вещи, и пентхаус остался всецело во власти местных бомжей.
Если вы думаете, что бомжи это те люди, которые остались без крова, документов, социального положения по иронии судьбы, то это далеко не всегда так. Во-первых, у многих людей, которых мы бы назвали бомжами по образу их жизни, есть квартиры или дома, в которых они не живут по своей воле. Во-вторых, документы у многих есть. В основном многие люди, которых мы считаем бродягами, нищими и алкашами сами осознано выбрали себе такой образ жизни и вполне им довольны. Порой даже счастливы. Живут они в своём социуме, в котором у них своя иерархия, своя система ценностей. Их жизни полны событий, переживаний, горестей и радостей, основанных на их бытовом укладе. Здесь вам все краски людских отношений: партнерства, дружбы и предательства, любви и ревности. Все эти события в их компании активно обсуждаются, особенно во время совместных посиделок. Ну, не знаю, как там и где, а вот в этой компании было именно так.
Славик Бротхер жил в частном доме, внутри и снаружи походившем на свалку. Не важно, что было раньше, и кто, когда, кому и кем приходился, однако, сейчас в доме вроде бы как хозяевами были его двоюродная тётя и всяческие её дяди, ну, а за компанию и весь сброд больных и нищих, объединенных любовью к неряшливости и антисанитарии, ой, то есть общим бытом. Сжигание проводов в костре с целью добычи металла, разборка старых теликов – было обычным каждодневным занятием, наравне с поглощением девяностопятипроцентных спиртовых лосьонов, разбавляемых водой. Да мало ли что у них там было, главное, что сейчас их новым штабом стал пентхаус Майкла. Небритые, обрыганые – они никогда бы не осмелились туда припереться, но ситуация со Славиком их просто вынудила там появиться. Дело в том, что Славик был обязан каждый день приносить выручку своей когорте в обмен на то, что его не поколотят и допустят к общим посиделкам. Если Славик косячил, то есть того, что он собрал, оказывалось мало, его шпыняли и били. Обычно получалось, что Славик становился последней надеждой для того, что бы начать или продолжить веселье. Вот и сейчас, приперевшись в своё старое логово за какой-то своей хероборой, он навёл на себя слежку своих предприимчивых друзей, которых он предусмотрительно намеривался избегать. Старая компания знала о его новом друге, но не успела разузнать, куда его увозят и, что с ним там происходит. Компания сошлась во мнении, что Славиком пользуются для сексуальных утех, расплачиваясь едой, потому, что он молод. Для их мировоззрения такая ситуация была такая обыденная, что вполне могла происходить до тех пор, пока Бротхер не постареет. Из всего легко догадаться, какая ещё у Бротхера была в этой компании роль. В этот раз критически не хватало закуски, а тут он, как нельзя, кстати, забренчал, споткнувшись о дырявые ведра. Вроде не заметили, подумал об этом он.
– Нас всех зарежут цыгане! А-А-А! Тихо… тихо… кажись, пронесло. «Это Бротхер!» – отреагировала компания.
Преследование продолжалось полтора часа и сильно измотало обе стороны. Обе стороны не блистали интеллектом, поэтому преследователи выдали себя ещё на полпути, а преследуемый не придумал ничего лучшего, чем сделать попытку оторваться, не меняя маршрута. Пару раз ему это даже удалось, что добавило веры в себя. Закончилось всё тем, что Славик, которого свояки называли ещё и Бройлером, в истерике, с криками «отстаньте!!!» и «Степа!!!» заполз в пентхауз Майкла и впустил за собой преследователей.
Так вышло, что вдохнувший толчёных таблеток Бомж, слёг с ревущей печенью «болеть». Ели бы это произошло где-нибудь в их районе, его пришлось бы оставить помирать, а тут, выпытав у Бротхера что к чему, под предлогом необходимости ухода за пострадавшим товарищем, было решено всем перебраться в дом Майкла.
Интерьер дома нервировал всю компанию, особенно интерьерные проекторы. К «дополненной реальности» так и не удалось привыкнуть, зато удалось придумать, как её сломать. Запасов еды и того, на что её можно было выменять, хватило бы почти на месяц, а закончилось уже через неделю. К тому времени пентхаус стал мало чем отличаться от их прежнего места обитания. Хлам и мусор образовывался с феноменальной скоростью. Я бы назвал эту атмосферу постблатной. Не было не здоровья, не целей, не планов, но был социальный статус, обозначаемый друг перед другом. Целыми днями играли в карты, спорили, кто «крыса», выясняли отношения. Самый предприимчивый из предприимчивых – Алик промышлял металлом. Его дело было не хитрое – найти металл, и сдать его. Алик грозился повыдирать всё металлическое, включая сантехнику. Он утверждал, что нужно ободрать вообще всё, что удастся, пока не поздно, ведь проживание в пентхаусе прозвали, внимание, «командировкой», а значит, она когда-нибудь закончится. В реальности длительность проживания напрямую зависела от количества провианта. Лешак, второй из наиболее предприимчивых – конкурент металлиста, решил краны в обиду не давать. Он где-то набрал девятнадцатилитровых баллонов для питьевой воды, наполнил их через стационарные фильтра в квартире Майкла и начал предлагать в городе доставку воды. Вскоре местные полицейские отмудохали его за это дело как следует. Они как раз уже собирались наведаться в апартаменты.
То, что увидели копы в доме, их разочаровало. Всего лишь куча хлама и притон каких-то ободранцев на останках былой роскоши. Один из бомжей даже был мёртв, тот, что нанюхался колес. Про него просто забыли, он завалился за диван, вокруг него развели хламушник.
Но не это главное для копов – в доме есть сейф! О, боже, как они про него узнали? Они узнали о нём ещё тогда, когда его установили. Его установил их цепной медвежатник. Копы надеялись, что Майкл вернётся, и они его потрусят хорошенько. Повесят на него все злодеяния, что успеют случиться в его отсутствия. Так возможно получилось бы заработать больше, чем могло оказаться в сейфе. В общем, утешительный приз был на месте. Бомжи о нём ничего не знали.
Два полноватых копа согнали бомжей в одну из комнат и заперли. Далее дело было за малым. Медвежатник уже в пути, и он без труда откроет свой же сейф.
И вот в торжественный момент открытия сейф являет нам следующее содержимое: форму полицейского, женские каблуки, планшет с единственным файлом – частным порно одного из копов. На видео жена напарника, стоящего сейчас справа, наступала каблуком на его яйца, а он, покорно просил пощады у госпожи.
Говорят, что многие, кто занимает руководящие должности, любят доминирование над собой в сексе, так что, ничего тут удивительного нет. В общем, это видео было, пожалуй, самое крупное достижение псевдо разведки Майкла, нанятой в интернете. Как много друг о друге не знают даже близкие люди в то время, как все вокруг них знают о них всё. Теперь всё стало ясно-понятно, и вот наши герои уже палят друг в друга во всю из табельных пистолетов. Очень скоро перестрелка закончилась вместе с патронами. Никто ни в кого не попал. Пришлось друг с другом драться не на жизнь, а на смерть, разнося дом в клочья. Каждый был сам за себя. Медвежатник тоже дрался, поскольку как-то само-собой пришлось. Когда эмоции улеглись, и всем стало стыдно, бой прекратился. Всё было разбито в дребезги: руки, лица, дом. Бассейн медленно протекал, вода капала сверху через дыры от пуль в потолке.
Всё это время Бротхер прятался в доме. Он ждал удачного момента сбежать, и вот, наконец, он решил, что этот момент настал. Убегая, он запер за собой дверь. Открыть и закрыть её может только обладатель карты. Да, тяжёлая ситуация, но спасение близко.
Бассейн под давлением массы воды прорывается на нижние этажи, разрывая потолок. Водопады вод устремляются на улицу через окна. Глядите, сколько хлама вымыло, что это за мешок там лежит? Это один из копов или просто мусор?
У Майкла был тайник в этом доме. Нет, не тот самый сейф. В его тайнике был специальный ноутбук, пятьдесят тысяч долларов и ещё кое-какие пришпандосы, однако, ему не суждено было за ним вернуться.
18
Джейн не шагнула бы дальше своих догадок по поводу Лари, если бы не те события, которые кто-то назвал бы судьбой, а кто-то счёл бы непреднамеренной случайностью. Она на самом деле даже не подозревала, насколько значительными окажутся последующие события. Говорят, что случайности не случайны и, действительно, задумайтесь, так ли это? Что вы знаете о случайностях? Возьмите жизнь с её цепочками событий, происходящих и ожидаемых. Они могут пересечься, заплетясь в новом витке событий и последствий, могут просто пойти порознь. Порой всего один миг, один вздох, один взгляд, или на секунду закрытые глаза, всего одна не случайная случайность завяжет их, и уже ничего нельзя будет исправить.
В тот раз, Лари и Джейн ночевали в отеле «Crowne Plaza San Salvador», в Сальвадоре, как вы уже догадываетесь по названию, правда, в разных номерах. Вот почему Лари был пьян? Может это была случайность? Почему владельцы отеля до последнего экономили на системе пожарной безопасности? Почему немецкие туристы решили, что им сойдет с рук, запускать фейерверк с балкона номера? Они, что главные в мире пироманы? Ну да, было дело в начале двадцатого века, но это ведь совсем другое. Я бы ещё спросил, почему консьерж не открыл номер Джейн и не выволок её на улицу? А, ну тут всё ясно – он просто сперепугу не смог отпереть дверь и накрутил себе, что номер вообще не сдан. Ну, всё равно не клеится. Ничего не ясно. Это должна была быть смена другого консьержа, а тот бы точно всё сделал правильно, я его знаю!
Да, в тот вечер в отеле «Crowne Plaza San Salvador», случилось слишком много разных событий, которые потянули за собой множество разных последствий, но есть среди них одно особое, которое наиболее нас заинтересует. Что-то не так с Лари! Он бы, конечно, со мной на этот счёт не согласился, но одна из основных причин его тогдашнего пьянства – кризис личности. Он считал себя гениальным, он был гениальным, а возможностей отстаивать свои интересы, добиваться своих целей, да хотя бы просто получить заслуженного признания у него так и не появилось. Снова и снова заталкивал он свой камень на вершину горы. Там его брали, там он, как ни странно, оказывался нужен. Нужен, его труд, но не сам Лари. Оставаясь не у дел, он был вынужден заново создавать, а затем закатывать новый камень на вершину горы. Уж поверьте Сизифу, это совсем не лёгкое дело. Самым главным, возносимым на вершину камнем в жизни Лари, оказался его вклад в создание квантового компьютера. На этот раз ненужным оказался не только сам Лари, но и его труд. Это окончательно вывело его из себя.
Ох, интеллектуальные разоблачения Джейн и её страсть к постижению сущности Лари были таким ребячеством. Она и знать не знала, кто он на самом деле. Он ей просто не рассказал. Восемь лет он работал над созданием квантового компьютера, курируя собственный проект. В итоге его работа была подвергнута жёсткой критике, финансирование прекращено. Жаль никто не сказал ему, вовремя положив руку на плечо, мол, друг, не пари горячку, найдётся масса институтов, лабораторий, частных компаний с такими же, как и у тебя взглядами. Они с радостью поддержат твой проект. Но нет, это не в духе Лари. Вот устраивать погромы и качать права – это совсем другое дело. Нельзя просто взять и сдаться, когда ты чёртов гений, мать твою! Конечно же, нужно сразу же качать права и скандалить.
Сказать по правде, его проект был самый эксцентричный из заявленных.
– Сознание пользователя синхронизировать с ПО? Лари, ты сбрендил? – говорили ему коллеги.
– Я могу решить проблемы декогеренции и редукции фон Неймана! -кричал Лари на ответственном собрании по стратегии дальнейшего развития. – Я способен выполнить передачу результатов анализа, полученных вычислений, стабилизируя их при помощи ментально-энергетической корректировки, запускаемой посредством экспериментального оборудования. Мы можем использовать при этом классическую ЭВМ с программой, обуславливающей варианты запутанных состояний фотонов! По метрике IBM, квантовый объем моего прототипа будет под двести! И это не придел!
– Хорошо, что ты не забываешь о классической ЭВМ, Лари. Ты ведь из группы создания интерфейса, вот и думай о ПО для тех операций, которые уже могут выполнять стабильные образцы квантовых компьютеров. Ты чем-то не тем занят. Ты программист или эзотерик?
На самом деле коллеги знали об успехах Лари и были от них в шоке, однако это не мешало над ним подтрунивать. Дело в том, что Лари было очень легко задеть, а его реакция всегда была очень забавной. Сейчас ему объявили, что корпорации не могут инвестировать средства в эксперименты, завязанные на способностях только одного человека. Кроме Лари никто не мог синхронизировать своё сознание с ПО компьютера. То, что предлагал Лари, понятно было только ему самому, а проводить эксперименты над людьми – плохой имидж для инвесторов на заре великих открытий математики и физики. Конечно, Лари можно было обставить дело как угодно иначе и выиграть его. Не нужно было психовать и настаивать на своём, видя, что забиваешь гол в свои же ворота, правда?
Лари резко забросил все свои исследования. Он пытался найти утешение в опасных ситуациях. Драки в баре не шли на пользу здоровью, а главное – обществу. Он решил заболеть какой-нибудь страшной болезнью, спасая от неё других людей. Быть может, погибнуть под завалами во время землетрясения было бы в самый раз. Как продолжать свои исследования без финансирования самых богатых корпораций мира? Никак, безысходность. От этого Лари скатывался в глубокую депрессию, и вот появились они…
Лари бубнил себе под нос: «Богомол молится высшей цели. Богомол обещает предоставить возможности. Богомол призывает пройти его тест. Те, кто окажутся достойными Богомола, примкнут к нему. Вместе можно будет сокрушить горы. Лишь самые достойные, гении смогут пройти тест Богомола».
Естественно, это звучало для Лари, как вызов. Тест Богомола был не простым и состоял из нескольких этапов. В конце концов, Лари удалось пройти этот тест. Тайное общество гениев приняло его. «Богомол» предложил ему работу.
Это случилось спустя четыре месяца после той беседы в Стамбульском кафе. Нынче, в Бразилии, в Сальвадоре проходил саммит врачей без границ, а Лари с Джейн были приглашены туда для участиях в тематических мероприятиях и конференциях.
Сирены взвыли тревогу. Система пожаротушения не сработала, а дымом уже заволокло половину здания. Консьержи отчаянно выводили гостей вниз на улицу, заходя в номера по всем этажам. Так был героически спасен одиноко дремлющий в своем номере Лари. Его выволокли под руки, хотя он изо всех сил упирался. Представьте, как паршиво, когда занимаешься чем-то незаконным, да ещё приняв алкоголя, и вдруг какие-то люди хватают тебя и куда-то тащат. В его ноутбук была вставлена флешка с автономной операционкой. Нужно было просто вытащить её, и тогда все секреты остались бы на ней, но он не успел. Да может и не стоит так переживать, ведь все сгорит! Правда же сгорит?
Консьержи не добрались до номера Джейн. Всё это время она тихонько себе спала с затычками в ушах. Джейн снился сон. В нём она была где-то далеко, словно, в другом мире. Там всё было привычное на вид, но в то же время такое чужое и такое незнакомое. Словно призраки забрали её в свой затерянный мир. Сон был очень ярким – звёздная ночь виднелась из окна домика, что стоял на поляне окруженной деревьями. Это был не лес, скорее пригород. Горел приятный жёлтый свет. Джейн выходит из дома, и кто-то зовёт её, но не голосом. Она просто понимает, что нужно идти. Во сне очень хочется уйти из этого места, хотя ей там и не хорошо, и не плохо. Дело в том, что в этом мире как будто не существует этих чувств, и от этого становится не по себе. Джейн не осознает, что спит, но думая как в жизни, чувствует какой-то подвох. Она выходит на улицу, находит дорогу, но куда бы она не пошла, улицы, деревья, дома – всё какое-то бездушное и пустое, а ещё это странное навязчивое ощущение, будто проход всегда есть, но выхода нет. Она идёт всё дальше и дальше. Картина сужается. Теперь она одна в темноте. Теперь нет, не выхода, не прохода. Мерзкий гул резко поднимается из глубины. Вовсю разрывается пожарная сирена!
Джейн проснулась и выбежала в коридор. Все вокруг было белым. Это система пожаротушения, наконец, сработала. Да, с опозданием, но сработала же! Можно и дальше на ней экономить.
– Лари! О, боже, Лари! В номере его нет!
Забежавшей в номер в поисках Лари Джейн бросились в глаза некоторые знакомые ей вещи. Она сразу схватила компьютер и портмоне. Хотела вернуться и забрать свои вещи, но оступилась и разбила колено.
Казалось, что отель вот-вот взорвётся, так сильно гудело вокруг. Сирена всё выла и выла, а Джейн не понимала, что вообще происходит. Ещё никто не знал, что пожар был потушен подручными средствами в том же номере где он и разгорелся. Джейн, как могла, заползла в свой номер и, бросив вещи Лари в свою походную «торбу через плечо», поковыляла вниз по пожарной лестнице. Пройдя пять этажей, она была захвачена пожарной командой и спасена. Пока что спасена. Она оказалась в суматохе улицы и всего того столпотворения, что образовалось там в связи с происшествием. «Не покупайте с рук пиротехнику, она может рвануть раньше, чем обязана», – сказал ей какой-то перепуганный парень на английском с немецким акцентом.
Где же Лари? Найдя в портмоне его паспорт, она принялась показывать его фото пожарным, копам, зевакам. Какая-то женщина вцепилась в неё с криками на непонятном ей языке. Пришлось даже дать ей пощёчину, чтобы она отстала. Джейн вырвалась и оглушённая пошла в сторону моря. Пройдя метров сто, она успокоилась и решила всё взвесить. Она почувствовала, что жизнь здесь совсем рядом от всего случившегося, продолжает идти своим чередом. Паника возле отеля не имела к ней никакого отношения. Она просто осталась позади. А как же Лари?
Лари вырубился и был отвезен в ближайшую больницу, однако Джейн этого не знала и очень переживала за него. Она переживала странный мутный, тупомордый страх. Эти чувства были ей незнакомы. Это был страх за судьбу друга Лари.
Джейн связалась с организацией красного креста и через десять минут уже сидела в фойе офиса, куда её доставило такси. На большом кожаном кресле её наконец-то отпустило. Каковы итоги вечера? Угроза миновала, но покойя не будет. Пожара толком не случилось, Лари, скорее всего, в безопасности. Всё в порядке.
Было четыре утра, но спать больше не хотелось. Джейн подумала о ноутбуке Лари. Она не захлопнула его, когда брала, а когда упала, он… в общем, Джейн разбила ноутбук Лари и теперь, когда все другие опасения и тревоги улеглись начала за это переживать. Он и не узнает, что это сделала именно я, успокаивала она себя. Ноут был закрыт экраном в обратную сторону, оголив шлейф, однако экран светился, а на фоне печаталась одна и та же залипшая литера. Пристроившись поудобнее, она, подперев коленями экран, стала водить стрелкой, как вдруг экран погас. Это был не сбой. Включилась вэб-камера. С экрана на неё смотрело лицо в маске кузнечика. Было не понятно – это запись или онлайн трансляция.
«До чего же мерзкое зрелище, чёрт, что это за псих!» – взвизгнула Джейн. Она сильно напугалась, ведь ей было известно, что всё это значило. Об этом не раз упоминали в разных таблоидах. Тайное общество, размещающее загадки в интернете. Говорят, что некоторые люди, увлекающиеся загадками Богомолов, бесследно исчезали. «Новый мир» вспомнилось Джейн. И тут она психанула. «Лари связан с этими придурками, чёрт!» – она выругалась вслух обо всём, что на душе лежало, а так же о том, что презирает тайные общества и надеется, что они не причинят никому вреда. Внезапно камера отрубилась, а экран побелел. На белом фоне было изображение Молящегося Богомола, затем, во флешке, вставленной в ноутбук, что-то хрустнуло и экран его тут же погас. Теперь уже навсегда.