Нет, конкретно что-то надо делать. И тут мысль пришла мне в голову, всё до обидного просто, от чего заболел, тем и лечись. Стоял я лечить её тем же методом, который практиковала она. Она на работу, я домой, благо работа позволяла, ставлю всё что она переставила на место как было и так каждый день. И ещё, все что можно, что касалось её, всё менял, телефоны, часы, трусы. В папку с её документами детские книжки, разукраски, в сумочку мелкое барахло гаражное. На кухне вместо сахара соль, вместо муки крахмал, вместо любимого вина чай, ну вообще, что только можно. До того увлекся, не знаю как остановился и она слава богу.
Сенсация
При раскопках курганов в Запорожье, найдено древние захоронение, усыпальница доблестных, именитых казаков. Погребению более 300 лет, но они сохранились как живые.
Вопрос о святости сам собой отпадает, значит, мы стоим на пороге открытия мирового значение в области бальзамирования. Возникает много вопросов, как простые казаки три века тому назад, смогли сделать то, что не могут сообразить тысячи учёных и десятки институтов всего мира. При дальнейшем, доскональном обследовании казаков, оказалось, что организм их сильно проспиртован. Это же какую горилку они гнали, что до сих пор не выветрилась. В желудке у казака, который взят на обследование в институт, найдена смесь сала, чеснока, перца, сдобренная горилкой. Много сразу встаёт вопросов или обособленный организм, может особый микроклимат усыпальницы, выходит, египетские пирамиды им в подмётки не годятся.
Сенсация, сверх сенсация! Случилось невероятное, рабочие на раскопках ничего лучше не придумали, как после рабочего дня расположиться в усыпальнице на пустом гробу с горилкой местных умельцев, с традиционным салом, чесноком, лучком, перчиком и ржаным хлебушком. Скорее всего, это могли только додуматься братья славяне.
Но ближе к делу, застолье было в самом разгаре, когда из-за одного гроба приподнялась крышка и из него шагнул бравый казачина. В военных доспехах, в одной руки сабля, в другой кубок, с дико блестящим глазами и с криком: Наливай, а то все пересохло!
Старатели, наоборот, враз протрезвели и кинулись кто куда, сметая всё на своем пути. Им казалось, что всё что они откопали, несётся за ним саблями наголо. До сих пор найти не могут, только главный археолог Изя Раскопман от встречи с казаком обезноживший и не сумевший убежать и невероятным способом, от стресса и страха забывших все языки какие знал, заговорил начисто украинском языке. И он поведал, что, когда все сквозанули кто куда, бравый казак подошел к импровизируемому столу, наполнил полный кубок горилки, тяпнул, плотно закусив и словами: Во це гарно дило! лег на своё место прикрыл за собой крышку. У учёных ум за ум заходит только руками разводят и говорят, дескать, по преданиям старины был в этих местах хороший казак Наливайко, который постоянно говорил, что я из гроба встану, да горилки тяпну.
Солитер
Слышали про большой прощальный сабантуй в Забодаево, а я его пережил. К Кехе Загудаеву племянник помирать приехал, родился он здесь.
Ну в общем как дела это было, Петя Загудаев жил не тужил, а тут аппетит потерял, похудел, пошёл в больницу врач осмотрел, и говорит весеннее обострение, витамины прописал, диету, а выходить то стал от него и замешкался за дверью. А врач в это время подошел к окну и обращаясь к сестре, глядя на засохший кактус: Да жаль, конец ему, уже не подымится.
Красивый был, вторит ему сестра, ну что сделаешь такова жизнь, что-то зацветает, что-то умирает.
Петруха посидел на стульчике у двери, справился с волнением, и в ту же минуту он приобрел решимость в своих дальнейших действиях. Другие Бога сразу вспоминают, лечится, к экстрасенсам, шаманам обращаются, а Петя ничего лучше не придумал, с женой и так плохо жил развёлся сразу, тестя с тёщей маленько погонял, сослуживцам наконец то вы сказал, что о них думает.
Продал квартиру, машину, снял накопления в Сбербанке, приехал худющий, бледный. Здрасте, вот он я. И вот представьте две недели, день в день всё может мужское население, справляли толи тризну, толи праздник. Он как подгадал, пахать, сеять надо и что вы думаете выберет настоящий хлебороб, правильно, где дармовая выпивка и закуска там и мы трудяги, готовы надорваться.
Честно сказать, наголодались то пустые прилавки, то талоны на спиртное, капитализм сделали ни денег, ни трудодней, если сможешь что спереть, считай, что получил аванс, каждый сам по себе, а тут один для всех оборудовал поляну, навес, столы, музыка с утра до вечера. И каждый день новое застолье, баранина, телятина с пылу жару, спиртного всякого, закуски всевозможные. Ребятишкам конфеты, сладости, бабам вино, фрукты.
Нанял Рабиновича он следил, организовывал застолье, умный мужик, еврей, ну правда не пьющий, к сожалению. Как-то дня через три у баб закончилось шампанское, а до району не добраться грязь непролазная, деревня с пашней пятаком два на два км, а вокруг болотина, а он что удумал то к четырём тазам сделал крепление, Оська его младший сын на коня, и к вечеру дамский каприз был выполнен.
Егор Трофимыч наш управляющий поначалу ерепенился, а потом устал смотреть на наши весёлые, радостные лица и присоединился к нам. Утром сообщит в район, столь вспахали, столь засеяли, и к нам за стол, благо что никто не приедет, не проверит. Ну, в общем попервости до дому доползали кое-как, а потом на общем застольном собрании решили быть постоянно на виннозакусочном посту.
Наши духовный лидер и представитель законности и власти дня три увещевали образумиться, посмотрев на наш фестиваль, посвященный в память живому Петрухе Загудаеву. Ну как можно переть против соблазна, равносильно, что против нашей грязи, потоптались, потоптались и залезли по самые уши.
Петрович блюститель закона три раза терял пистолет, всей деревней изыскивали, а потом на верёвочке его вместо медальона повесили на шею. Представитель духовенства батюшка Аполлинарий, вот истинно где генетика по буйствовала, высотой больше 2 м, шириной метра полтора не меньше, килограмм двести с лишним, глаза что сливы, нос что добрый семенной огурец, растительное на голове что добрый насвильник сена, голос когда поет уши приходится прикрывать, оглохнуть можно. На гулянке всегда со своей кружкой, она у него литра полтора, норма три кружки. Выпьет, крякнет и молотит, нет не языком как мы, а своими жерновами, которых не видно из-за растительности.
А мы то чё по рюмочке на старые дрожжи выпьем, пока какой крошкой закусываем, он пол барана сомнет, тазиком холодца закусит и идёт под навес охолонуть маленько. А тут что ему взбрело в голову, выпер на дорогу и забуксовал, мать ты моя родная всей деревне его крутили, вертели и закатали в мумию, был 250 кг стал под тонну, через бровку перекатить не можем и баста, привязали за лошадь вожжами не берет сердешная, Белорусем кое-как, кое-как. Тонну воды, вылили от скребли как могли батюшку, морды кое-как пообтерли, пообсохли местами, мыться то некогда, надо же отметить освобождения Аполлинария из грязевого плена. Веселье набирает обороты шум-гам, пляски у костра под гармонь и балалайку.
А тут что получилось то, районное начальство наняло бригаду молдаван мост ремонтировать, самим то некогда, то полевые работы, то грязевые ванны, ну короче ехали они к нам и в нашем бездорожье вездеход утопили. Пошли пешком и увидели огонёк и выперли на нас, на наше стойбище и увидели полный шабаш чёрных лохматых существ. В особенности они свихнулись глядя на громадную копну, которая плясала вприсядку и от которой как гранаты отлетали грязевые шалаболки, они такого чуда в жизни не виделию. Молдаване так сквазанули в разные стороны, что их только через две недели выловили в другой области.
Пролетело две недели сабантуя как один день, кончилась закуска да спиртное, да и не пьяницы мы какие-нибудь в самом деле. Да, хорошо, что Рабинович в нашем Забодаево живёт, умная все-таки нация, научил нас, бейте говорит во все колокола, что стихийное бедствие, что сначала все затопило, потом выжгло. И точно вовремя, начальство на вездеходе на воздушной подушке с МЧС к нам прорвались. Поля непаханые, не сеяные, поросли травой, огороды так-кое где, а народ какой-то как пришибленный. морды чёрные и как будто пухнуть начинают, на вопросы улыбаются как блаженные и отвечают все невпопад. Забегали, засуетились, гуманитарку из области вертолётами попёрли, бычков да баранов которых поели, списали, коровы до сих пор по лесу с шастают, осохатились. Пособие выдали, как пострадавшим восстановили поголовье скота, птицы, ничего не попишешь стихия. Мы с мужиками так прикидываем, стихия само собой, а вот батюшка Аполлинарий точно нас спас своим неуемным аппетитом и почти умеренной тягой к спиртному, мы бы ещё месяц кувыркались, а так он молодец все подъел, все подпил.
А Петруха то чё, он с нами вместе пил, закусывал крошками, что оставлял батюшка и болезнь то вся вылезла наружу, солитер у него был, грех до смех. Надорвался от Петиного недоедания и пьянства и выполз, посадили его в остатки самогона в память о большом панихидном сабантуе. Петруха сейчас в деревне шоферит, морда хоть перекуривай, сытый, спокойный. Дорогу проложили тут у нас асфальтовую, отрезали нас как говорится от спокойной жизни. Порой сглатываем слюну воспоминаний, и сожалеем что, такой как Петя Загудаев один на весь мир, правильный.
Пристёгнутый
У нас в Забодаево редко кому кличку меняли, а тут Ваньке Репейникову по прозвищу «Репей» сменили на «Пристегнутый», а дело было так: Ванча высокий, чубатый, голубоглазый увалень, но с неуемной энергетикой по женской часть, одним словом малая голова большой покоя не давала. Зинка баба его, что только не делала и к знахаркам бегала и поила его всякими отварами и местком и партком кабеля этого разбирали, а с него как с гуся вода, под каждую юбку как уж залазил.
Тут как-то Ваня приударил за Маней Подставухиной, молодой, симпатичной девахой с которой вместе работал на ферме. Она доярка, он ветврачом, он ей комплименты и симпатии полового влечения, наседал со всех сторон, обложил и не вырвешься. А Манька, к примеру одноклассница и лучшая подруга Зины жены Вани.
Как-то у Мани зуб заболел, флюс щека опухла как арбуз, а Ване всё нипочём, любовь из штанов так и прёт, оккупирует не продохнуть. Допёрло Маню толи боль, то ли Ванькина любовь, пошла она в медпункт, в котором Зина все болезни лечила у нас, одного Ваню вылечить не могла, они о чем то долго на приеме шептались.
На следующий день пришла Маня с повязкой на щеке и прогундосила на очередные знаки внимания Ивану: Приходи чего уже там, в баню к Сёмке Капканщикову. Ваня окрыленный, после работы прилетел домой и с порога верной супруге своей Зине: Ты собери поесть, с ночёвкой хочу на рыбалку, на озеро. Ваня втихаря на заначку в сельпо купил конфет и вина и задами пробрался, как стемнело к Сёмкиной бане, стоявшей за огородами у самой речки.
Скрипнув дверью, он в потёмках смутно различил силуэт Маняши с перевязанным лицом. Прифол все -таки прогундела она, да любимая, как и договаривались, подсаживаясь на полок к ней, стал прижимать, гладить. Манечка, солнышко, ты как пышка, персик не то что моя вобла. Маня чуть не выскочила и жарких объятий кавалера, замычала что-то не членораздельное: Мовыть неада, мовыть не надо. Нет Манечка надо, ты пойми дорогая, это же любовь и не думал Ваня что, повторяя эти слова часто и многим, он больше их никогда не произнесет. Ваня все ближе подбирался к заветной цели, вот он лешил Маню не нужной одежды, а она что-то мычала сквозь повязку. Маня, Манечка шептал он, я как в рай попал, ты как вулкан, не то, что моё бревно, он не успел до сказать экстазные заготовки слов, не успел закончить дело, как очутился на полу, больно ударившись об печку. Когда он на минуту пришел в себя, он увидел при свете фонаря полураздетую, растрёпанную, красную и злую свою верную супругу с тяжелым, железным ковшом, которая снова выключила свет и сознание, и так потерявшего рассудок Вани.
И всё как рукой сняло, был приставучий репей, стал как ручной Ванька пристегнутый. Так мужик, как мужик работает, общается, говорит не заговаривается, шрам на лбу правда остался. Вот только в глазах испуг, зашуганость какая-то, и Зине будто в рот заглядывает, и ходит как телок куда она, туда и он. А Зине впору диссертацию защитить на тему «Психологическое и физическое воздействие на отдельных особей для излечения неуемной половой тяги».
Препарат
Обдуриловский медицина-космический, сверхточный приборостроительный завод предлагает прибор, который создавался в сверхсекретных лабораториях, для космонавтов и кремлёвской элиты. А также, за очень большие деньги им пользуются монархи и президенты и самые богатые люди мира сего.
В связи с наступающими, великими событиями в России проводится государственная акция, только для пенсионеров, людей пожилого возраста (другие пусть и не рассчитывают) проживающих в России и стран СНГ. В очень ограниченных количествах, первым кто до нас дозвонится и закажет прибор, скидка 50 %, а также сверхновое, современное, небольшое бумажное издание в подарок, как быть здоровым, богатым, умным и успешным во всех дела.
Несмотря на простое устройство ДК-1, картонная четырёхгранная пирамида небольшого размера, без всяких проводов, включателей, выключателей, без всяких источников энергии для пользования (это же какая будет экономия!).
Всё просто до обидного, всё гениальное просто (прости меня Господи). Этот прибор точная копия в миниатюре пирамида Хеопса, имеющий два отверстия одно для поступления, другое для пользования космической энергией. Компасом, который, также находится в комплекте с прибором, устанавливается изделие строго с севера на юг. Засунул палец в одно из отверстий, сосредоточился, настроился, проиграл в голове любую ситуацию, любой недуг от которого бы хотели избавиться, и все процесс пошёл.
И не прельщайтесь на мгновенное избавление, как бы растворитесь в получаемой космической энергии. И со временем наступит облегчение, исцеление (лишь бы не прозрение). Вам доподлинно известно, что ничего не известно, что находится внутри египетских пирамид. И здесь вроде пустая коробка, я знаю обязательно постучите (лучше бы по другому месту) по изделию, и загляните, и понюхайте каждое отверстие.
Пожалуйста не надо разочаровываться не найдя ничего сверхъестественного и тем более не пытайтесь раскурочить или сделать самому такую (пустую во всех отношениях) великую вещь, творение непревзойдённых мастеров инопланетного происхождения. Космическая энергия, поступающая что в пирамиду Хеопса, что в это изделие сверхсекретным способом до сих пор не разгадана учёными всего мира. И приоткрою тайну, такими точь-в-точь приборами пользуются инопланетяне (но это только между нами). За этим прибором большое будущее, пользование им, людьми всего мира изживёт само по себе такую науку как медицина. И вы будете гордиться, что стояли у истоков становления, испытания ДК-1.
Пишите по адресу: Баламутский Национальный многострадальный округ, г. Объегорьево, акционерное общество с безграничной безответственностью, президенту Дурилкину. (Да, просьба может кто подскажет где можно прикупить картона и клея подешевле?).
Простая история
Санька, маленький пятилетний оболтус, утром по пути к своему горшку, увидев спящую кошку Мурку на своём любимом месте, наступил её на хвост. Мурка от дикой боли вцепилась в ухо спящему на крыльце щенку Кузьке. Кузя спросонья с душераздирающим лаем кинулся в хлев под копыта корове Зорьке.
Зорька лягнула доящую Матрёну Петровну, опрокинув её вместе с молоком в навозную жижу. Матрёна, злая на весь мир, в пух и прах разругалась со своим мужем Парамоном Кузьмичом. Кузьмич, в корень раздраконенный, сделал выволочку старшему сыну Митьке, за все прошлые и будущие грехи. Митя, начинающий, но с большими задатками хулигана, по дороге в ненавистное учебное заведение, обозвал и побил многих своих одноклассников.
Матрёна Петровна, работающая продавцом, всем покупателям без исключения отвесила порцию неприязни и гадости. Кузьмич, работающий автобусным контролёром, облаял и чуть ли не покусал, не один десяток пассажиров. Всем, с кем Кузьмич и Петровна поделились своими душевными гадостями, излили её в какой-то мере на близких и встречных-поперечных. Маленький городишко местами был накалён и кипел до самого вечера.
К утру все страсти поутихли. Но Саньку, Которого никто и не думал ругать по молодости его лет, да хоть и пожурили бы, но всё равно он никогда не пропустит длинный и пушистый хвост кошки Мурки, лежащий у него на пути к горшку.
Ванька-гад
Язык не поворачивается назвать его Иваныч, а все в округе только по отчеству и обращаются – Иваныч, Иваныч. Росли вместе, гад всезнающий, через дорогу, через мой кирпичный, через его штакетник, вся жизнь как на ладони прошла.
Пока я на виолончели в консерватории учился, он на баяне или гитаре в подворотне с друзьями. Вечно одет легко, что грудь, что улыбка, вечно нараспашку. Пока я учился в институте, он отслужил в морфлоте, женился на такой же блаженной, как и он. И всё поёт, радость – поёт, горе – напевает.
Я здесь всю жизнь крутился, озабочен – то надо, того нету, да как бы половчей достать. А он, ты прикинь, доволен всем, ничего не надо, всё есть. Тут вся жизнь по минутам расписана, а у него, наверное, и часов-то нету – без надобности. Всё умеет, всё может, всё знает, что ни спроси. Машины, механизмы, электронную технику собирает как скворечники. Всё Иваныч, да Иваныч. Всем подсобит, поможет. Машину в лепёшку смятую притащит – сделает лучше новой, ребятишек сопливых посадит, катает до одури. Дурак, больше никто.
Выпивает строго по праздникам, изредка в выходные, ребятишки ждут не дождутся этих дней – конфеты всем раздаёт, на себе катает, кружит, частушки-прибаутки. Никогда мордой в грязь не падал, голос не повышал. Утром будто не пил, – на работу как штык. В праздник тесть его с битончиком бежит за пивом, тёща ему пироги-шаньги печёт (Иваныч любит). Гады и только. В праздник соберутся – такая же рвань, как и он, поют, смеются, галдят. Не то, что мы интеллигенты, слово, не взвесив – не скажешь, а если выпьешь маленько – рвёт, выворачивает, да жена с тещей и тестем плешь проедят – не то сказал, не то подумал. А эти на своей гулянке подерутся, через минуту сидят – обнимаются, радостные. Гады и только.
Тут такие дела прокручиваешь, такими деньгами ворочаешь, всего боишься, бессонница, невроз, лишнего шага боишься ступить. А он привезёт со свалки досок, жести, хлам всякий, – доволен как поросёнок – пилит, колотит, строгает. Подвезёт кого на машине, чуть сам «спасибо» не говорит, дурак, да и только. И оболтусы его сопливые все в папу – красномордые, коренастые, всегда вместе как гусята, чего-то долбят, копают – минуты спокойно не посидят, есть в кого. У меня Гоша, правда, маленький, худенький, зато учится хорошо – музыке, иностранным языкам, Маргарита-дочурка тоже хоть куда, вся в маму. Фамилия у меня Елёдкин, дак он гад, с его подачи, букву «С» впереди добавил и все меня кроме как «Селёдкой» в округе не зовут. Жена, тесть, тёща туда же, чуть что – Селёдка!! Ты, – говорит, – Кузьмич, не парься». Ему что не говорить – ни начальства, ни подчинённых; ни украсть, ни покараулить. А тут – перед начальством в три погибели, перед подчинёнными – грудь колесом, а он прям прямёхонький, наоборот начальство перед ним елозит. Мастер-«золотые руки», гад такой.
У меня вся жизнь борьба, хоть и победителем никогда не был, любил одну – отдали за кого надо. А он как любил свою блаженную Вальку с пятого класса, так до сих пор сопли размазывает с цветами своими. Как была мне виолончель и любовь к музыке хуже изжоги, так и осталась эта неприязнь. А Ванька-гад так наяривает на гитаре, на балалайке, да на всём, мне кажется, что может издавать звук что твой Паганини. Пошёл работать куда хотел, к чему руки лежат. А здесь родители пристроили к кормушке – и бросит жалко, и сидеть страшно. Всю жизнь лавировал перед родителями, педагогами, начальством, родственниками. Боялся высказаться, говорил – недоговаривал, всё окольными путями. А у него всё наоборот – за словом в карман не лезет, если сказал – как припечатал, пообещал – разобьётся, а выполнит (прямолинейный, как линия электропередач).; рыбак заядлый – свободное время всё на реке (снасти, стульчик) в компании друзей и своего выводка, там и картошку пекут, уху варят. Улов – десяток окуней с палец, домой несут как тигра-людоеда, гордые, довольнёхонькие. Как-то раз тоже с гостями выбрались на реку, а тут он с компанией своих друзей и знакомых, кричит мне: "Кузьмич, тебе-то зачем рыба – нелогично" и заржали как кони, причём обе компании. Всё настроение, гад, испортил. Тут дело провернёшь, подарков купишь, «спасибо» не дождёшься – кроме постных лиц ничего не видел. Про иваныча это всё у меня поверхностное, а внутри – в мыслях потаённых хотелось так же как он жизнь прожить. Ни от кого не зависеть, ни кого не бояться, всё уметь, всем помогать, не замучено, а от всей души улыбаться. И жаль, что судьбу не перепишешь и не исправишь. Жаль.