Примеры можно приводить без конца, я останавливаюсь лишь на первых. Но не ясно ли, что путь «Совр. Записок» уже намечается и что это – трудный средний, серединный, путь между Сциллой и Харибдой? Не ясно ли, что журналу придется, в процессе своего дальнейшего «становления», менять и плоть свою, соответственно росту определенного духа?
Процесс медленный и особенно медленный в области так называемого чистого искусства, в области художественной. Единство жизни как единство человеческой личности, то, что так проникновенно понял Вл. Соловьев, – до сих пор еще не понимается и не воспринимается. Мы, как дети, берем явления отрывочно, и эту отрывочность любим узаконять. Искусство для нас отделено от жизни и человека, политик от художника, мысль от действия, религия от общественности, и так до бесконечности. Даже к последним событиям, – мировым, – мы еще нередко подходим со старыми, частичными, мерками, политическими и другими. Вишняк-то понимает, что его «формулы», суждения, определения, его «специальное знание природы и духа Р. К. П.», – все это не остается в области только политики и не относится лишь к политическому «течению» «Совр. Записок». Но кто не понимает, кто думает, что в области художественной, критической, научной и т. д. течение так и будет идти по тому же широкому руслу под общим знаком культуры, тому рано или поздно сама действительность покажет иллюзорность подобных надежд. Да уж и сейчас показывает, в виде мелких перебоев в движении, завитков, внутренних противоречий. Журнал тоже есть в какой-то мере – единство, а тем более «течение», которое он создает. В известный момент, когда широта переходит в эклектизм, все равно в какой стороне журнала, – этот эклектизм, после борьбы, или подчинит себе все другие стороны, или сам будет побежден общим течением.