Уна замерла. Рядом она услышала ещё какой-то звук. Похоже, пошевелился человек. Ещё один охранник остался с ними. А ведь это она сказала пару дней назад, когда они направлялись к станции, что вооружения и брони даже одного из них хватит на то, чтобы при желании перебить всех. И в каком беспомощном положении они в итоге оказались. Она едва сдержалась, чтобы не пнуть ногой металлическую стену клетки, в которой их держали. Ещё больше убивало то, что без своих скафандров они остались без изоляции от ужасных запахов, что царили здесь в подземелье. Уна практически чувствовала, как эта жуткая смесь из затхлости, солоновато-кислой сырости и практически полного отсутствия кислорода разъедает её легкие, медленно и неумолимо убивая одну её клеточку за другой. И это было хуже всего. От здешнего воздуха спасенья не было.

Вскоре снаружи вновь послышалось какое-то движение. Неожиданно, внутри оказался не охранник, а кто-то совсем маленький, чья фигура застыла в вечном поклоне. Но разглядев лицо, Уна сразу же узнала кто это. Эта сгорбленная и согнутая пополам фигура оказалась женой Данника – Сани. Но среди общей массы населения подземелья она не сильно выделялась своим недугом. Почти все население старшего возраста здесь имело проблемы с костями и суставами. Особенно с позвоночником и особенно женщины, изможденные тела которых были истощены постоянными выкидышами, тяжелым течением беременности и родами, осложненными полным отсутствием квалифицированной медицинской помощи.

– Вы просили что-нибудь, чем можно укрыться. Я тут принесла для вас кое-что. – прошамкала женщина. Такого странного дефекта речи, из-за которого Уна с большим трудом разобрала слова, разведчица ещё никогда не слышала. Как оказалось позже, у их гостьи практически не осталось зубов. Отсюда и был этот шамкающий звук.

– Ох, бедненький мальчишка! – запричитала женщина, взглянув на лежащего почти в беспамятстве Шерита. – Двадцать лет назад эта зараза сильно нас всех покосила. Трупы десятками уносили. Я и сама едва не испустила последнее дыхание тогда. Но ничего, зачем-то выжила.

Дрожащими, иссушенными до костей руками, которые словно паутина оплетали вздутые синие вены, женщина протянула сложенную в рулон тонкую ткань. Это было лучшее, чем они сейчас располагали.

– Спасибо вам. – поблагодарила Уна женщину, принимая её подарок. В ответ на это женщина быстро обернулась, чтобы убедиться в том, что их не подслушивают, и, схватив Уну за запястье, с неожиданно большой силой притянула голову девушки к своей.

– У меня есть доступ к вашим скафандрам. Я могу провести вас к ним. – зашептала она Уне на ухо. Глаза девушки округлились. Это было то, чего она явно сейчас не ожидала.

– Отлично! – прошептала в ответ доктор. И на лице её заиграла плотоядная улыбка, сердце радостно забилось в груди. Она уже видела, как стоит во всей красе в своем скафандре перед Реем, а потом вставляет его электрокопье ему же в…

– Но это не за просто так. Мне нужно, чтобы вы сделали кое-что для меня взамен. – заметила женщина.

– И что же? – вопросительно подняла брови Уна.

– Убейте Данника. – услышала она короткий зловещий ответ, ещё более жуткий от того, что он был произнесен шамкающим ртом.

Короткий миг проблеска надежды погас так же быстро как и появился. За долю секунды в воображении разведчицы нарисовалась картина – от её рук замертво падает вселенское зло – Данник.

– Прошу вас. – сдавленно прохрипел Шерит. Каждое слово давалось ему болью, беспощадно режущей легкие изнутри. – Не нужно этого делать. Только представьте, что может здесь начаться, когда люди узнают, что чужаки убили их главного. Да, я понимаю ваш гнев, но мы не можем, чтобы всё пошло прахом. Может пострадать ещё больше людей. А пока у нас есть шанс договориться, когда вернуться наши.

– Он прав. – согласилась с его словами Уна, с огорчением глядя в глаза женщине. – Поверьте, я бы сама зубами перегрызла ему глотку, после того что он с нами сделал, но обстоятельства не дают мне это сделать.

– Вы не представляете, сколько человек погибло от его рук. Больше чем болезней. – глаза женщины полыхали огнем ненависти и долгожданной жажды мести и расплаты.

– Но в конце концов, благодаря ему вы все здесь выжили. – потупила в пол глаза Уна. Она поняла, что сама уже еле сдерживает себя в руках, чтобы не пойти и не наделать глупостей.

– Вы ничего не знаете о том, что здесь творилось всё это время со дня Апокалипсиса. – злобно прошипела женщина, и шипение это перешло в шумный влажный кашель, безжалостно сотрясающий всё её иссушенное тело. Уна уже хотела подхватить женщину, которая вот-вот грозилась упасть на пол и попросту рассыпаться. Но тут приступ кашля отступил.

– Жизнь… – Сани набрала в легкие побольше воздуха. – Жизнь здесь не была одним сплошным беспросветным гнильем, если бы он не отправлял на верную смерть других сильных и умных людей, убирая всех конкурентов и несогласных с ним. Он хотел власти. И плевать, что ради этого придется так изуродовать людей. Только посмотрите во что мы превратились! Он как злокачественная опухоль, он и вашу Цитадель погубит.

За выходом послышалось шебуршание. Сани с ужасом оглянулась назад. Все стихло, внутрь никто не вошел. Женщина с немой мольбой посмотрела снизу вверх в глаза Уне.

– Нет. Простите. Так нельзя. – сказала девушка и отвела глаза. Ей было больно смотреть в эти глаза, в которых словно запечатлелся весь тот кошмар, что творился здесь в подземелье на протяжении всех этих лет жизни без цивилизации.

– Тогда и вы меня простите. Я не могу вам помочь со скафандрами. Иначе убьют меня. – сухо сказала Сани, поджав сморщенные губы, от чего её рот вытянулся в черную кривую линию.

***

Место действия – Магистраль. Два года спустя после Апокалипсиса.

Сани уже час напряженно прислушивалась к звукам, с хрипом и помехами вырывающимся из динамика радиоприемника. Но того самого звука, который она так ждала, знакомых человеческих голосов, все никак не появлялось в эфире.

Рядом стояло ещё двое мужчин, вооруженных электрокопьями. Они тоже прислушивались. Прислушивались к тишине, царившей теперь на поверхности после Апокалипсиса. Вдруг из-за угла руин разрушенного дома донесся звук приближающихся шагов.

– Свои! – раздался веселый женский голос. Вскоре показались молодая женщина и парень, держащие в руках по паре самодельных брезентовых пухлых сумок, которые едва не тащились натуженным брюхом по земле .

– Где вас двоих так долго носило, Ирма? – раздраженно спросил один из мужчин, охраняющий Сани. – Вы же знаете прекрасно, что мы не идем за теми, кто не вернулся ко времени.

– Эй, ну не сердись, Тим. Сам же знаешь, что поблизости уже ничего не осталось. Нужно как-то увеличивать лимит времени на вылазки. – попыталась умилостивить его кокетливым голоском вернувшаяся женщина. – Мы тут с братишкой кое-что нашли. Смотри, теплые мягкие вещи.

– А что на счет аптек?

– Тоже не с пустыми руками. – гордо улыбнулась Ирма. – Достали почти всё, что заказывали.

– Хорошо, тогда нам пора идти обратно. – смягчился Тим.

– А вы нас чем-нибудь порадуете? Сани, что там? – обратилась к юной радистке Ирма.

Сани подняла глаза на женщину, полные печали, и молча покачала головой в разные стороны – ничего.

– Что? За два часа ни единого выхода в эфир? – изумилась Ирма.

– Ни единого. – подтвердил Тим и тяжело вздохнул. – Семерка… Седьмая группа пропала. Эти и двух суток не продержались. С каждым разом всё меньше и меньше времени они держатся в эфире.

– Пора возвращаться под землю, пошли. Больше здесь ловить нечего. – сказал второй мужчина по имени Керон, стороживший Сани.

– Пожалуйста, дайте ещё хотя бы полчаса! – взмолилась Сани.

– Бесполезно, они погибли. – сухо ответил Керон, отвернувшись.

Из глаз девушки брызнули слёзы, и она, не обращая внимания ни на кого, продолжила вслушиваться в жуткое хрипение из динамика, судорожно смахивая с него падающие слезы. Ирма сочувствующе посмотрела на неё, а потом тихо обратилась к остальным:

– Вы идите, мы вас сейчас догоним.

Она села на колени рядом с Сани, которая сидела на земле, скрестив под собой ноги. Небольшая прямоугольная радиостанция, изготовленная умельцем, нашедшимся среди выживших под землей, была уже мокрая от слез юной девушки. Сердце Ирмы болезненно сжалось. Перед ней был ещё совсем ребенок, который в одночасье потерял всех своих близких в Тот-Страшный-День, и остался совершенно один среди совершенно незнакомых людей, загнанных в магистраль. Всем было тяжело, но ей было тяжелее всего. И хоть девочка держалась молодцом, но… Было много «но»…

– Они же… – женщина обняла Сани. – Они же пошли в сторону твоего города, да?

– Мама, папа, брат, сестренка! – разрыдалась Сани, уткнувшись раскрасневшимся от слез лицом Ирме в плечо. – Они же все остались там! И они погибли! Наверняка их уже нет!

– Мы не знаем этого наверняка, Сани. Может они в таком же положении, что и мы. Мы же этого не видели.

Вдруг Ирма нежно, но при этом сильно взяла девушку за плечи и взглянула ей прямо в лицо, в распухшие глаза.

– Просто выслушай меня, малышка. Я не особый мастер слов поддержки. Сама порой рыдаю, вспоминая жизнь до Апокалипсиса, но вот что я скажу тебе. Я знаю, что сейчас тебе очень и очень плохо. Очень много надежд у тебя было на эту седьмую экспедицию. Ты считаешь, что все твои близкие погибли. И, не спорю, случившееся им вряд ли удалось пережить. Но это точно, умирая, они бы хотели, чтобы ты жила. Чтобы ты боролась за жизнь и в итоге выжила, раз ты единственная из семьи, кому выпал этот шанс. Поверь мне, это редкий шанс, и тебе его нужно использовать. Знаешь, как я спасаюсь? Вот смотри. – Ирма указала пальцем в сторону разрушенного дома. Хорошенько присмотревшись туда, куда указывала Ирма, Сани увидела в одном из окон торчащие кости человеческой руки. Неприятный холодок пробежался по спине девушки, раньше она не видела этих костей. Ирма тем временем продолжила: – Каждый раз, выходя на поверхность, я смотрю вон на те человеческие останки. И, глядя на них, меня сразу посещаем мысль о том, что стать вот такой же грудой костей мы всегда успеем. А пока есть возможность жить, надо её использовать. К тому же, жизнь в магистрали не так уж и плоха, если подумать. Есть вода, есть еда, коллектив подобрался интересный. Данник неплохой управленец, хоть многим он и не нравится, но я считаю, что он всё правильно делает. Без него бы мы точно быстро все загнулись. Так что проплачься, успокойся и не сдавайся. Чтобы твоей семье не было за тебя стыдно. А пока что у тебя у тебя здесь есть я и мой брат, и ты мне стала за эти два года совсем родной. Улыбнись, чудо моё, и обними меня. Я тебя люблю.

Сани со вновь со слезами бросилась на шею к своей названой сестре. Но было теперь в этих слезах ещё облегчение и счастье.

– Спасибо, что ты у меня есть. И я тебя люблю, сестренка. – хныкнула Сани, ощущая мягкое тепло объятий Ирмы.

Они сильнее обнялись, и Ирма закрыла глаза, наслаждаясь моментом нежности, которых в их жизни осталось совсем немного. Когда она вновь открыла глаза, по лицу её скользнула тень тревоги.

– Идём, дорогая. Кажется, я знаю что случилось с «семеркой». – сказала она, поднимаясь на ноги. Сани повернула голову в сторону, куда с тревогой смотрела Ирма. На горизонте росла буквально на глазах огромная черная гора, метающая яркие белые и голубые молнии. Буря надвигалась со стороны, куда отправилась их последняя экспедиция, беспощадно захватывая все пространство неба.

– Нужно торопиться, идем. – сказала женщина и протянула Сани руку, чтобы помочь ей подняться.

Через час они уже шли по тоннелю к станции, набрав на обратном пути воды в бутылки. Вода на станции всё ещё была дефицитом, но уже была построена треть пути водопровода, и скоро больше будут не нужны эти дурацкие караванные походы за водой.

Вдруг молчаливый брат Ирмы неожиданно коротко вскрикнул и тут же выругался.

– Ты чего? – удивился Тим.

– Да сколопендры эти или что это вообще такое, будь они не ладны. Раздавил сейчас одну. Длинная зараза. – сказал парень, с отвращением вытирая подошву обуви от слизи, оставшейся на ней после насекомого.

– Да, что-то много их развелось тут. – заметил, хмурясь, Тим.

– Фу, гадость. – поморщилась Ирма, глядя на бледно-зеленоватую вязкую лужицу, оставшуюся от насекомого после удара ногой.

– А знаете что? – сказал Керон, словно только что вернувшийся в реальность из глубокой задумчивости после бодрящей заминки с насекомым. – Седьмая это ведь была наша последняя экспедиционная группа. Данник больше не отправит людей. Ему надоело, что понапрасну гибнут люди.

– Вот не сомневаюсь даже. Вот только, кто будет докладывать об этом командующему? Чья очередь идти с докладом? – поднял вопрос брат Ирмы.

– Моя… – в ужасе пролепетал Тим. – Но, народ, умоляю, пощадите. Это же я уговорил его на эту экспедицию. А меня он сейчас точно убьет. К тому же вы же знаете, что случилось недавно. – голос его мгновенно потерял свою обычную силу и уверенность.

– Да, умерла его жена. – тяжело вздохнул Керон. – И что же нам тогда делать, что ты предлагаешь?

– Пусть пойдет кто-нибудь из девушек. Им он точно ничего не сделает. – начал переводить стрелки Тим. – Сани, пусть это будешь ты. К тебе он больше всех снисходительно относится. Просто скажи всё как есть, скажи, что тебе крайне жаль и всё, свободна. У тебя как раз к тому же лицо подходящее, заплаканное. Тебе ничего не будет.

– Ну придурок же ты. – с нескрываемым отвращением фыркнула Ирма. – Ребенку сейчас тяжелее чем всем нам вместе взятым, а ты…

– Ничего, ничего, я всё сделаю. Мне не сложно. – улыбнулась Сани.

– Ты уверена? – спросила её Ирма. – Если нет, то пусть он сам идет к Даннику. Нечего свою ответственность перекладывать на других.

– Эй! – уязвленно вскрикнул Тим.

– Я пойду к нему. Этот парень нам ещё пригодится живой. – подтвердила девушка.

– Ну, смотри. – пожала плечами Ирма.

– Сани, ты сама доброта! – расплылся в благодарной улыбке Тим.

Вернувшись на станцию, их команда разбрелась в разные стороны по своим делам. Сани отправилась на доклад к Даннику.

Девушка осторожно постучалась в металлическую дверь жилища командующего станцией, которая не так давно была частью корпуса электромобиля,

– Войдите. – раздался из-за двери грубый низкий голос, от которого у девушки дрогнули коленки. Но поздно было уже включать заднюю, раз дала обещание. Сани словно вся в тумане вошла внутрь.

Мужчина сидел, наклонившись над столом, который стоял прямо напротив входа. Данник поднял глаза, и на лбу его образовалась глубокая горизонтальная морщина.

– А, это ты, Сани. – голос его моментально смягчился таким кардинальным образом, что девушка с трудом сдержала выражение удивления на своем лице.

– Что доложите, связист? – спросил он, вставая из-за стола.

– Седьмая экспедиция не вышла в эфир в назначенное время. – ответила Сани. – Наша команда добыла немного теплых вещей и лекарств, сейчас они на складе. На поверхности всё тихо, но когда мы уходили, с северо-востока надвигалась сильная буря. Скорее всего, седьмая экспедиция погибла. Там…

Данник тем временем подошел к ней вплотную, не отрывая от нее жадного взгляда, словно изголодавшийся до изнеможения человек от сочного прожаренного куска мяса. Сани почувствовала, как на её голову легла его тяжелая рука. Девушка в ужасе замерла, почувствовав чем запахла ситуация. Она хотела развернуться и убежать, но ноги не слушались.

– Какая ты отважная, мне это нравится. Я заметил тебя ещё тогда, в день Апокалипсиса. – улыбнулся Данник, и Сани вдруг почувствовала как скользнули его пальцы по её щеке. Он аккуратно приподнял её голову за подбородок к своему лицу, Сани лишь уставилась на него круглыми от ужаса глазами. Сердце её затрепыхалось, шея неистово пульсировала, когда его пальцы спустились ниже её ушей. Это позабавило Данника, и он улыбнулся ещё шире. И в следующее мгновенье она уже была в его объятьях. Низ живота Сани скрутило обжигающим спазмом. Она окончательно поняла, что он хочет с ней сделать, когда почувствовала, как его руки жадно заходили по её спине и начали спускаться ниже. Сковывающий страх непонимания отступил, и девушка завопила:

– Нет, отпустите! – но из его стальных рук освободиться оказалось совсем не просто. Завязалась борьба. Хоть силы и были неравны, но в какой-то момент девушке удалось вырваться, когда она впилась зубами ему в грудь. Она было бросилась бежать, но Данник не желал так просто оставлять свой лакомый кусочек. Он настиг её, когда она уже почти дотянулась до двери, и повалил её на пол, обрушившись на неё всем своим весом. Что-то громко хрустнуло в её ноге, Сани пронзительно вскрикнула от боли.

– Отпустите! – заплакала девушка, все ещё пытаясь бороться. – Не надо, пожалуйста, отпустите!

– Дура! – рыкнул на неё Данник. И тут Сани увидела, как он заносит за своё плечо кулак и обрушивает ей на голову. Мир вокруг исчез в темноте после взрыва желтых искр в её глазах.

Но постепенно мир начал снова проясняться расплывчатыми пятнами сквозь мутную пелену. Сани открыла глаза. Потолок над ней и боль были первыми, кто встретил её после отключки. Лицо пульсировало жгучей болью.

– А, очнулась наконец-то. – услышала она голос Данника. – И зачем надо было сопротивляться?

Сани простонала и медленно приподнялась на локтях. Она лежала голой на каком-то твердом подобии кушетки, сделанным из заднего сиденья электромобиля. Наготу её прикрывал тонкий красный плед. Между ног она почувствовала странную неведомую до этого тупую боль. И не менее странное чувство, словно произошло то, что безвозвратно разделило её жизнь на «до» и «после».

– Это у тебя было в первый раз? – спросил Данник.

В ответ Сани лишь слабо кивнула головой.

– Хорошо, хорошо… – прошептал Данник, зачем-то пару раз крепко сжав кулаки.

– Поздравляю, Сани. С этого момента ты моя жена. – сказал всё так же шепотом мужчина, скользя хищным взглядом по изгибам её обнаженного тела.

Сани хотела было что-то сказать, но вдруг почувствовала под языком что-то твердое и острое, словно маленький камешек. Повернув языком, она выплюнула его себе на ладонь. Это оказался крупный осколок зуба. Она провела языком по зубам, и там его резануло таким же твердым острым краем. Данник выбил ей передний зуб. Сани ещё раз взглянула на осколок, лежавший у неё в руке. Достаточно большой для того, чтобы она могла подавится и задохнуться, если бы он попал ей в горло. Однако, он застрял под языком и она осталась жива.

И тут ей вспомнились слова Ирмы – кучкой костей ты всегда успеешь стать, так что пока есть шанс жить – живи.

***

Едва вертолет разведчиков остановил свои лопасти, приземлившись на родной аэродром Цитадели, капитан позволил себе с облегчением выдохнуть и даже слегка сполз вниз на своем кресле. Наконец-то эта кошмарная экспедиция закончилась, и теперь они дома в безопасности. Валтон всё это время, что они были в этой экспедиции за стенами Цитадели, не смыкал глаз. Хоть им и не приходилось особо ничего делать, но эта ежесекундная готовность к тому, что придется в любой момент вцепиться в схватку с ордами нагрянувших железяк, в конец его измотала.

И все же он собрал последние силы в кулак, чтобы заставит себя встать и покинуть своё судно. Там, на выходе, их уже ждал сам Сар Отан собственной персоной.

– Главнокомандующий Центра авиации, экспедиционная команда судна разведки «Север- Р-1-М-87» прибыла в количестве четырех человек и одного андроида. Двое остались на доисследовании и находятся сейчас в полной безопасности. – рапортовал начальнику капитан.

Сар Отан выслушал доклад, и приложил палец к уху, словно к чему-то прислушиваясь в своем наушнике. Выслушав, он бегло оглядел команду. Его глаза на долю секунды остановились, когда он встретился взглядом с андроидом. Сар Отан он обратился к капитану:

– Отличная работа. Теперь можете быть свободны до следующего вызова. Ориентировочно он будет через три дня. Всем вольно.

Когда Ялио оказалась в своей ячейке, она повалилась на кровать и ещё долго смотрела пустым взглядом в потолок. Её мучил один вопрос – что же будет дальше?

Когда она в очередной раз открыла глаза, оказалось, что прошло уже десять часов с тех пор, как она вернулась к себе домой. Сон её потревожил писк ПИН-СКАУ. Это было короткое сообщение от Ноила: «Приходи скорее в мою мастерскую. Важное дело. Очень.»

Долгожданный спокойный сон без скафандра в привычной обстановке пошел ей на пользу. Она заметила, как вернулось её чувство реальности, голова прояснилась. Освежившись в душе и позавтракав (хотя по времени это уже был ужин), Ялио отправилась к своему старому другу, выяснить для какого же важного дела ему вдруг снова понадобилась она.

Оказавшись у него, первое, что бросилось ей в глаза – сидящий в исследовательском кресле андроид Сервус. Ялио почувствовала как по её спине прокатилась неприятная волна мурашек. Сервус, или ещё Доктор Немо?

– О, здравствуйте, Ялио Энрич! – радостным возгласом поприветствовал её андроид. – Как же мы с вами давно не виделись.

– И тебе привет. – облегченно улыбнулась Ялио, не видя в его глазах пронизывающего взгляда Доктора Немо. – Я тоже очень по тебе скучала, Сервус.

– Да, и мне вас очень сильно не хватало! Но пока я находился в информационной базе, я не скучал. Думаю, я нашел для вас много интересного. – жизнерадостно трещал андроид, словно маленький ребенок, узнавший что-то такое жутко интересное, от чего его прямо распирало изнутри.

– Да уж, очень интересную информацию ты нам принес. – ответил из угла лаборатории Ноил, сидевший спиной к Ялио и уставившись в большой монитор ПИН-СКАУ. Голос его почему-то был печален. Ялио решила, что это тоже от усталости.

– Что там у тебя? – спросила она ученого. В ответ тот лишь устало поманил её пальцем, чтобы она подошла поближе.

– Наш простачок ломанул всю базу данных Цитадели. – шепнул ей на ухо Ноил, когда Ялио подошла поближе и склонилась к его монитору. – А в этой базе всё.

Ноил покрутил головой, словно боясь, что их могут подслушать, и продолжил:

– Всё, начиная с самой Земли.

Глаза Ялио от удивления округлились.

– Но как он… Как Сервус это сделал? – не поверила своим ушам Ялио.

– А кто ж его знает? У него очень нестандартная самобытная программа. Видимо, кто-то, кто помещал его в эту базу данных, тоже не ожидал, что этот хакер способен всё скопировать втихаря. И, говоря «кто-то» я подразумеваю Доктора Немо.

Ялио невольно вздрогнула, когда услышала это имя из уст Ноила. Он это заметил.

– Ты его знаешь? – спросил Ноил.

Ялио лишь едва уловимо кивнула.

– Я тоже с ним сейчас познакомился. – вздохнул Ноил. – Причем довольно очень близко, благодаря Сервусу. В этой базе данных всё с самого начала его работы. С тех пор, как он сам ещё был обычным живым человеком из обычной плоти и крови по имени Юрий Немов.

***

Первое что случилось в первые мгновения жизни новорожденного мальчика – родовое повреждение позвоночника. Всё, что было ниже пояса, стало парализованным. Первые годы своей жизни он не понимал, что с ним что-то не так. Он воспринимал всё как должное, думал, что так и должно быть. Били теплые мамины руки, которые ласкали его, давали всё необходимое и исполняли все его прихоти.

То, что он не такой как все, он заподозрил в возрасте около четырех лет, когда начал замечать, что все вокруг ходят на двух ногах, тогда как свои он считал непонятным образованием, которое даже не чувствовал.

Однако всю свою неполноценность он понял к шести годам. Мальчик стал всё реже и реже видеть своего отца, а потом тот и вовсе исчез. Как-то ночью, внезапно проснувшись от дурного сна, он случайно услышал, как рыдает его мама, а её подруга уговаривает отдать сына в дом инвалидов, забыть этот отрезок жизни как страшный сон и начать жизнь заново. В ту ночь маленький Юра понял, кто он есть на самом деле. Обуза. Непосильно тяжелая и совершенно бесполезная.

С тех пор начались тяжелые времена. Они с матерью переехали к её родителям, дедушке и бабушке.

У них была довольно большая квартира, места хватало всем, но временами мальчик буквально кожей ощущал на себе взгляды, полные укора и разочарования. Эти взгляды кололи его словно иглы. От них все время хотелось спрятаться куда подальше, исчезнуть с глаз долой от тех, кто в глаза фальшиво и наиграно говорит о любви, а на самом деле считает, что ты не достоин жизни, ибо все усилия, потраченные на тебя, пойдут в итоге прахом. Ведь ты даже не человек, несчастье ты безногое.

Убежищем для Юры стал дедушкин кабинет. Тот преподавал в институте, носил большую белую бороду, толстые очки в черной оправе и относился ко внуку более-менее снисходительно. В его кабинете было темно и прохладно, но главное – там он был практически все время предоставлен самому себе. Это было единственное место во всем мире, которое он сильнее всего обожал и сильнее всего ненавидел за одно и то же – за беспросветное одиночество. Книги, огромное количество книг на высоких стеллажах занимали собой почти всё пространство и были его единственным окном в реальность. Причем немым до тех пор, пока он не научился читать.

Ещё совсем маленький Юра просил деда достать ему с полки какую-нибудь книгу, понравившуюся своим корешком. И так как тогда он ещё не умел читать, он лишь с восторгом разглядывал в них редкие картинки. Мальчик приставал с расспросами к деду, чтобы он рассказал ему, что изображено на этих картинках. И дед рассказывал долго и воодушевленно о законах природы, физики, химии и биологии. Юра очень мало что понимал из того, что дед говорил ему, но слушал всегда с открытым от восхищения ртом, восторгаясь тому, какое же великое оказывается чудо под названием жизнь происходит совсем рядом. Даже руку никуда протягивать не надо. Оно происходит в тебе, даже когда ты закрываешь глаза и засыпаешь.

Позже к мальчику стали приходить учителя. Он начал учиться считать, писать и читать, и вскоре уже самостоятельно прочитал пару страниц из дедушкиной книги. Самой любимой, где было больше всего ярких и больших картинок. Называлась эта книга – Большой иллюстрированный медицинский справочник. Именно с этой книги начался новый осознанный путь маленького человека, решившего во что бы то ни стало встать на ноги и сделать так, чтобы человечество, которое так его ненавидит, рано или поздно назвало его своим спасителем. Ключ к решению проблемы можно найти, нужно лишь разгадывать загадки, оставленные природой вокруг нас. Небольшая цена за то, чтобы прийти к его цели.

Он начал усердно учиться, постигая законы природы и человека один за другим по нескольку в день. Учителя и старый добрый дедушка называли его гением, глядя на его успехи. Но нет, сам себя он считал далеким от гениальности. Ведь как он думал, гениальность – это что-то сверхъестественное, вроде умножения в уме за пару секунд шестизначный цифр, мгновенное запоминание наизусть длинных поэм, способность одним движением руки затушить горящую свечку, которая находится в паре-тройке метров от этой самой руки. Это, что изредка удавалось подглядеть ему в телевизоре, Юра считал гениальностью. У него же просто была цель и он стремился к ней изо всех сил.

Благодаря неравнодушию своих педагогов и наставников, к семнадцати годам он был уже довольно известен в научных кругах и с легкостью поступил в ВУЗ на факультет биологии. Там я уже мог действовать. За свои научные труды он получал неплохую для себя по тем временам стипендию. Правда, больше половины её уходило на оплату труда одному крупному темноволосому парню, которого он нанял, чтобы тот, так сказать, был «его ногами» и помогал ему с перемещением, дабы больше не напрягать своих родственников. Через какое-то время они с ним даже сдружились, и он проработал на Юрия «ногами» пятнадцать лет. В эти же студенческие годы случилось ещё одно чудо, в которое Юра не смел даже и помыслить. Однажды, будучи ещё на первом курсе, он открыл для себя её. Ту, которая стала ему лучшим напарником и надежным спутником жизни, которой не было равных. Это необычное для него открытие случилось в один из обычных дней, во время обычной первой пары, на одном из обычнейших семинаров. Рядом как обычно сидел его помощник, а сам Юра как всегда восседал на своем неизменном инвалидном кресле за простой деревянной первой партой. И тут к трибуне вышла рассказывать свой доклад она. Та, которая была до этого лишь одной из многих, которых по незнанию сначала путаешь с какой-то тенью до тех пор, пока эта тень не покажет свой целый мир внутри своего разума, надежно скрываемый в тени от разрушительного влияния мира внешнего. Тогда Юра даже не помнил её имени, но после её речи на выступлении, он понял, что под этими длинными черными волосами, за темными раскосыми глазами скрывается мир, так похожий на его… Вот только она этот родственный мир упорно не хотела в нем видеть ещё очень долгое время.

Пятнадцать лет. Ровно столько времени ушло на создание его мечты – протезов, идеально заменяющие человеческие конечности.

С этого момента он уже стал уделять чуть меньше своего времени науке, и открыл свою клинику инновационного протезирования – Центр трансплантологии. А следом за ней была открыта клиника репродукции человека, где можно зачать, и произвести на свет ребенка без участия матери и отца. Достаточно лишь их половых клеток.

Юрий Немов был весьма разносторонним человеком. Параллельно в это время началось активное изучение космоса с целью колонизации человечества. И как вы уже догадались, успевший к этому времени стать весьма известным в научных кругах и в медийном пространстве, Юрий в том деле был не последним человеком. Он был всеми руками за колонизацию.

Увы, добиться желаемого обожания среди людей ему так и не удалось. Да, в благодарность за то, что он сумел обмануть саму горькую судьбу людей, дав им то, в чем они так нуждались – полноценную здоровую жизнь. Но у всего есть обратная сторона медали. Кроме благодарных пациентов у него было не меньшее количество, если не большее, недоброжелателей. Множество корпораций, чей бизнес он подорвал своей деятельностью, религиозные организации и все те, кто боялся принимать новый уклад жизни. Все желали ему одного. И он удовлетворил и их желание. Он убил себя, инсценировав свою смерть. К тому времени его корпорация развило создание тканей до такой степени, что создал целый рабочий организм, новое тело. Именно его он и использовал все время в дальнейшем, создав идеального андроида, который воплотил в себе все самые лучшие идеи и технологии, не имеющие аналогов нигде ни в пространстве, ни во времени. Он взял себе новое имя, вдохновившись образом свободолюбивого героя, который сам творит свою судьбу, Капитана Немо из произведения Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой». Взяв себе новое имя, которое очень метко описывало его – Доктор Немо, он продолжил своё дело. И его уже было не остановить.