Но дальше я не шел. Любовь не могла быть "очеловечена". Как у всех – мне было не нужно. Вообще чем меньше плоти в любви, тем она настоящей. Чем старше становишься, тем больше подтверждений этому находишь. Наши тела превращаются в зловонные трупы и ничего красивого там нет.
Детские крылья оказались контрабандой. Их пришлось сдать…
Ржавая труба, висевшая на опустевшем, обветшалом, выщербленном, сохранившем оттенки старых красок, аварийном доме, вдыхавшиим чуждый ему, отравленный современностью воздух, ожидала день сноса. Мимо проходили веселые, хорошо одетые молодые люди, в свой семнадцать, хорошо знавшие чего им нужно от жизни. По ним было заветно, что у каждого есть своя цель, и верно почти все достигнут ее. Дай им Бог! Рациональное побеждает. А что тут плохого? – спросит иной. Да ничего, конечно. Так и должно быть. К этому и стремиться человечество, к прогрессу. Все "Как надо", "Как и должно быть", на месте старых домиков построят новые, большие, из стали и стекла, с большими удобствами. Сколько же будет радости от новоселья! Старые улицы переменяться, станут шире, светлей. Старых людей сменят новые…
Прогресс. Прогресс. Скоро наверное не будет воин и епидемий, денег и границ. Может даже стихии покорятся. Не будет больше проблем. Но останутся ли люди?
Мир заселен мертвецами. Они живут, работают изо дня в день, знают свое назначение. Мчатся к намеченной цели. Достигнув же ее, портятся.
А старенький дом, на берегу Мраморного моря, вдыхает последний глоток воздуха, перед роковым ударом экскаватора. Сладкие епизоды пробегают перед глазами. Слезы точатся сквозь трескающееся дерево, и жизнь потухает. Жизнь, а не гарантия на срок годности…
* * *
Как обычно бывает в таких ситуациях, время шло медленно. Я решил выйти во двор.
– Как оно, Артурик? – сросил я толстого часовщика.
– Как? Я скажу тебе, как? Вот недавно наступил я в дермо… И знаешь, что?
– Что?
– Обрадовался. Да, да, обрадовался. Ведь говорят, что дерьмо к деньгам. Если птица нагадит, или приснится или вот так вот, как я ступишь ногой… Ты подумай, какой я перспективный?! Не то чтоб даже мечтать о том, что деньги найти. нет! А мечтаю, чтоб может хоть так, косвенно, через дерьмо получится что нибудь? -
Я улыбнулся. Было жарко и воздухе висело напряжение. Все были напуганы, взволнованы. Выражалось это у всех по разному но стойло появится во дворе новому персонажу, все вскакивали и вопросительно смотрели на него, не принес ли он какие вести. Вдруг словно гром грянул. Все повскакали с мест. Тишина с минуту и потом с ужасающим, все нарастающим гулом пронеслись по небу некие летательные аппараты. Это длилось с минуту и все вдруг стихло. Мы все стояли молча, в оцепенении, смотря друг на друга.
– Турецкие самолеты летят бомбить русских ! – заключил Артурик. – Вам то что? Если турки войдут, они нас, армян начнут резать.
– Хватит нести чушь, Артур! – перебила его тетя Виола. Никто никуда не войдет, и никого резать не будет. Не пугай детей.
Зазвонил мой телефон.
– Буду через полчаса. Не волнуйтесь. Передай всем, все не так плохо. Кажется стороны договорятся. – сказал отец.
Вздох облегчения вырвался у собравшихся людей.
– Он скоро придет? – спрашивали все. – Да, подождите…
Я часто думал о сущности вещей. Представлял, одушевлял, проецировал на них или с них. Бродский говорит, …"вещи важнее, чем их оценки", Шопенгауер, что главное субъективное восприятие, а не суть вещей. Да и что такое объективность? – Правдивость? Непредвзятость? Человек может быть правдив и непредвзят, но от субъективности хотя бы угла обзора никуда не деться. Талмуд говорит, -" Мы видим все не таким, какое оно есть, – мы видим все таким, какие мы есть"… Можно продолжать до бесконечности.
Какой мы все видели войну? Каждый из нас? Артурик боялся, что турки войдут и убьют его первого, потому, что он армянин, но надеялся и верил в силу русского оружия. В то же самое, хотя и несколько иначе верил, как мне кажется и мой отец. Но он был настоящим офицером и патриотом, и хотя очень хотел снова сдружиться с Россией и встать с ней бок о бок в борьбе с "настоящим врагом" человечества, представлял это только после осознания Россией своей неправоты перед нами и после непременного возвращения отнятых исконных грузинских земель: Абхазии и Самачабло. С этим в той ли иной степени был согласен и я, но в отличии от отца никогда не воевавший, не так хорошо воспринимал страшную военную действительность, жаждал большего. Возвращения всех грузинских земель отнятых Турцией, иногда до Трапизона а иногда аж до Синопа, (где некогда, в элинистическую эпоху расселялись картвельские племена) и подаренных нашими же меньшевистскими и большевиствскими правительствами армянам и азербайджанцам Лорэ и Херети, Грузия за хребтом, которую почти забыли, от Сочи до Двалети. Да и православный Крест над Агией Софией в мыслях возвышался не раз. Я грезил, злился и злорадствовал. Большинство все же считало врагом Россию, а Турцию стратегическим партнером, мало вспоминая про почти половину грузинской земли оккупированной турками чуть раньше, чем Россией другие части Грузии и поэтому меньше болевшей и почти забытой, а религию не брало в рассчет.
Единственным человеком среди нас, понимавшим, что в войне абсолютно ничего хорошего нет, была моя мама. У нее было совсем другое, отличное от всех нас выражение лица. Отец вернулся.
* * *
Может ли бабочка вылетать из твоего бока? В смысле, не сидя на твоем боку, на твоем теле а и именно из тебя, из твоего тела, покопошась в тебе некоторое время, притом проведя эту операцию без крови, без боли. Живя , правда совсем недолго, считанные секунды, личинкой в твоем желчном пузыре и потом вылететь? Оказывается может, и это приятно. Что это? Лсд? Бред? Фантазия? Психическая болезнь? Художественные пройски? Первые минуты после смерти? Все может быть. Я знаю точно, все это было со мной…
– Президент Турции Реджеб Таййп Эрдоган высказал желание встретиться со свойм российским коллегой, дабы спасти ситуацию, пока не поздно… Барак Обама призвал стороны сесть за стол переговоров… Владимир Путин заявил, что готов встретиться с Эрдоганом в Ялте, однако только после полного прекращения огня с турецкой стороны… Барак Обама, Ангела Меркель и Папа Римский, а также Патриарх Вселенский Варфоломей выразили готовность в посредничестве между сторонами… Серж Сарксян призвал мировых лидеров остановить азербайджанское продвижение на карабахском фронте… Сухуми и Цхинвали заявили о готовности отразить атаки грузинской армии в случае провокации… Тбилиси заявляет о необходимости решения всех конфликтов мирным путем… Украйна выражает готовность организовать многостороннюю встречу… По последней информации удалось достичь временного прекращения огня. Силы противников остаются на занимаемых позициях до принятия дальнейших инструкций… Путин выражает желание встретиться один на один с Эрдоганом, без посредников…
В Торонто пройзошел крупный теракт… Азербайджанское командование объявило о прекращении огня и готовности сесть за стол переговоров. Тем не менее, они не собираются покидать занятых позиций… В населенных преймущественно курдами районах Турции сохраняется чрезвычайно напряженная ситуация… Администрация президента США заявила о том, что Обама не против встречи Путина с Эрдоганом наедине… Прес-секретарь президента России одобрил позицию администраций президента США, добавив однако, что это единственная допустимая опция. Также он обещал обнародовать дату встречи двух президентов (России иТурции) в ближайшие часы…
Я открыл холодильник и достал бутылку с водой. По взглядам определил кому наливать…
– Экстренное сообщение! Встреча президентов России и Турции состойтся завтра в 10.00 в Санкт-Петербурге… Двоякое чувство. С одной стороны – хоть какая то ясность и шанс, с другой – опять томительные часы ожидания. Вспомнились сразу все ужасные и отвратительные случаи. Поскольку я был несколько мнительным человеком, то так уж вышло, что не раз сдавал анализы на все существующие и несуществующие пугающие болезни, подозревая их, по вычитанным в разных энциклопедиях симптомам, не веря и сразу опровергая лишь наличия у себя острого невроза и повышенной на этой почве зацикленности на плохих мыслях. Наверное понятно через что я проходил каждый раз, дожидаясь ответа.
– Мы с господином Эрдоганом обсудили все вопросы, касающиеся недавних событий. – Вдруг послышался голос Путина. – Мы с президентом Турции пришли к единому мнению о скорейшем завершении военных действий и проведении совместного расследования. К процессу будут допущены американская сторона, представители Евросоюза, Оон и Мулен -Руж. Как нам стало известно, огонь по нашим кораблям открыли албанские трансвиститы, прикрываясь турецким флотом, и то, что Стамбул не уничтожен личная заслуга Саманты Фокс и моей мачехи инопланетянки. – Что то в речи Путина казалось странным, но что?
– Так вот, – продолжал российский президент – самое главное остановить гонения красных кхмеров и тайских ледибоев… – Кажется я понимаю. Я вспомнил рассказы проституток о том, почему они предпочитают турок всем остальным. – Понимаешь, – говорили они… – хотя я опущу детали. Суть в том, что они они платят в тридорога, и практически не пользуются членом, только языком, и проститутки не устают, а потом они, очень часто женяться на них. И к чему это я? А! Наверно Путин видит связь между ними и ледибоями красных кхмеров!
– Так, вот! – продолжал Путин – завтра же займемся этим. Спасибо!
Я оглянулся, чтоб взглянуть на мать и соседей. Хотелось узнать их мнение по этому поводу. В комнате никого не было. Было темно и жарко. Я встал и направился к двери. Двери не было больше. Стены начали трястись. Как будто содрогались в титаническом, приглушенном смехе. На небе появились яркие, белые круги. Постепенно они начали увеличиваться и приближаться. Вдруг они остановились и словно слились воедино. Теперь это был один шар, гигантский и злой. Он продолжал расти, пока не вырос до размеров "он по всюду". Свет был слишком ярок. Я закрыл глаза. – Атомный взрыв?! – пронеслось в голове и словно все оборвалось внутри. Все, что до этого держалось благодаря неймоверному и напряжению, воздержанию, отказу от жизни и поэтому пустоте и страданию. – Может оно и лучше? Может боль уйдет? Все закончится? -
Инопланетяне выглядели так же, как и в кино. Видно наши мысли материализовали их облик, или же просто так воспринимались тогда, или они действительно так выглядели и кто то правда их встречал раньше и правдиво описал, просто ему не поверили.
Они были большими. Очень высокими. Прозвучит неполиткорректно, но все были на одно лицо. Правда можно было различить мужские и женские особи.
Постепенно глаз и сознание через него, как это всегда бывает, стали привыкать к этому, казалось бы непривыкаемому зрелищу. Инопланетяне не вели себя злобно или агрессивно. Ни даже странно, ибо ничего не вяжущегося с человеческим сознанием они не делали. Они вообще ничего не делали. Не стояли склонясь надо мной, не смотрели пристально, сверля взглядом и проникая в дебри сознания. Они вели себя одновременно как экспонаты музея и обитатели этого дома. Один сидел за обеденным столом и как будто читал газету (хотя читать газету, которой у меня не было, тем более на грузинском, он наверно не должен был мочь). Второй стоял у окна и смотрел в сад. Будто бы он улыбался, хотя физиология не позволяла ему этого делать. Третья ( и да, она была женщиной) стояла нацепив фартук поверх платья в горошек и будто бы держала в руках жаровню с только что выпеченным пирогом, с гордостью за свое умение и как бы в ожидании похвального слова глядя на мужа ( инопланетянина с газетой), не смея прервать его чтение. И да, она тоже улыбалась. Немножко по другому, чем инопланетянин №2, зайскивающе. Сцена походила на сцену из жизни американской семьи 50-х, а еще больше на такую сцену на открытке того времени, или в рекламном журнале. Все выглядело так же постановочно-глянцево, как на флаерах свидетелей Иеговы. За этой нарисованной идилией что то должно было быть. И так и было…
Чуть прищурив глаза и хорошо присмотревшись, ясно можно было разлечить ящероподобных существ в человеческий рост, без улыбок на лице, фартуков на теле и газет в руках. Правда они точно так же застыли в одной позе, но одновременно как будто копошились. Или что то копошилось в них и это было видно через их прозрачную кожу.
Что то страшное должно было произойти. Я это чувствовал, но впервые в жизни не боялся. Сюреалистическое присутствие рептилий наполняло и меня неземным хладнокровием. Однозначно чувствовалась их влияние.
Внезапно картина изменилась. Ящеры поднялись и зашагали ко мне. Расстояние между нами было от метра до трех, но они шли долго, хотя и быстро. Я смотрел на них и они походили на призраков обитающих в сравнительно новых замках. На людей с картин, развешанных по коридорам некогда их же прекрасных владений. Мне случалось несколько раз побывать в таких имениях, где особо нравилось разглядывать предметы утвари, быта, одежду и оружие людей, некогда живших там. Заходить в их спальни, гостиные, кухни, ванные комнаты. Грезить и романтизировать их жизнь, только потому что оно прошлое…
И вот, эти ожившие призраки из прошлого, одетые в одежду из прошлого, по красной ковровой тропинке, хромая и ковыляя, спеша, со свистом и шипением, словно едва касаясь поля, по воздуху неслись ко мне. Я закрыл глаза… Меня женили.
Спешу разочаровать любителей экстрима. Женили меня на обыкновенной женщине. Хотя нет, обыкновенной она конечно не была. Внутри она была ящером, не т.е. инопланетянином. Ни по какому внешнему признаку определить это не было возможно. Я просто знал это. Не догадывался, не чувствовал, но знал. Не то, чтоб она выглядела плохо, скорее наоборот, и по всем остальным признакам вполне была в моем вкусе. Подходила по возрасту и т.д. , и дело было не в том, что я совсем не любил ее, не знал ее и даже если и знал бы, вряд ли бы захотел жениться на ней, потому, что вообще не хотел жениться на этом этапе жизни. Такие вещи я вообще тогда не воспринимал. Не воспринимал и то, что пройсходило что то совсем из ряда вон выходящее. Что вдруг появились инопланетяне, что куда то кануло все, что я до этого знал и что я очутился в мире рекламной открытки, где мне предстояло дальше жить. Не было живого восприятия утраты всего, что должно было убийственно больно восприниматься мойм ранимым сознанием. Не было и удивления от этого. Не было и простого приятия факта. Будто я слишком устал, настолько, что было все равно. Промелькнула мысль: – Может я умер? – За ней другие: – Может она такая – смерть? Или это ад? Остаться где то, в незнакомом, непонимаемом месте, с непонятными, незнакомыми, нелюбимыми существами навсегда? Навсегда? – Это слово заставило содрогнуться. Все можно вынести, только не "навсегда". Вернуться в свой, знакомый мир всегда хочется …Как будто страх возвращался. Значит возвращалась и жизнь. Я почувствовал благодарность к страху, как к старому врагу и союзнику. Но очень скоро страх пропал. Я застыл на фотографии. Вокруг застыли жена и другие ящерицы. У меня появилась новая жизнь. Жизнь ящера на фотографии, свиду счастливая и налаженная, ухоженная, подстриженная. Изнутри она не была несчастной, все так же налаженная, ухоженная, подстриженная…
Что такое счастье? Вопрос настолько банален и вечен, что и задавать его, даже себе самому кажется верхом безвкусицы. Если нет несчастия, значит есть счастье – живут люди по такому принципу. Миллионами живут, миллиардами и ничего. А что делать? По сути мы все живем в камере смертников под названием "Земля". Никто из нас не знает, когда его поведут на убой. И привыкают. И живут. А что делать? Если все не так плохо, значит хорошо. Вот так мы и не живем свой жизни…
Интересно, бывают ли у них дети, в этом новом мире на старой фотографии? И если бывают, вырастают ли они? Или же навечно остаются детьми, потому что это фотография? Вечно оставаться счастливым ребенком в замороженном мире, в одном единственном кадре! Наверно это все же лучше, чем оставаться взрослым на том же самом кадре, просто потому, что ребенком быть несравненно лучше, чем быть взрослым. Вероятно в таком состоянии тоже.
И что мне теперь делать? Надо ли мне будет работать где нибудь? Ведь теперь у меня семья, по крайней мере жена. Если мне надо будет работать, значит нужно будет куда то выходить. Значит я не буду совсем застывшим на фотографии. Я буду куда то ходить. С кем то иметь отношения. С кем то хорошие, с кем то плохие. Я буду зарабатывать деньги. Интересно какие они в этом мире? Если я буду работать, то у меня наверно будет и социальная жизнь. Появятся друзья. Будем ходить вместе в бары, на стадион, смотреть регби. Будем ходить друг к другу в гости. Может и наши жены подружатся. Ах да, жена! Она же главная в этой истории. Практически все с нее и началось. Раз уж так, назову ее Евой, в честь Праматери.
Пока все это будет, я должен жениться. Т.е. учавствовать в церемонии. Оказалось, что никаких ритуалов не проводиться. Нет ни цветов, не обручальных колец, не церкви, ни Загса, не свидетелей, не родных, не застолья. Просто меня женили. Не знаю так же выдали ли ее за меня замуж, или это был ее выбор. Существовал ли выбор в этом новом мире на фотографии? Она такой же ящер, как те другие, или человек, как я, которую превратили в ящера? И превратили ли меня в такого же? Или еще только собираются? Теперь я просто знал, что женат и этого было достаточно. Что знала она? Конечно я думал и о том, что нам надо будет сожительствовать, но оказалось что и этого нет здесь, в новом мире на фотографии. Насколько можно было почувствовать радость или какое либо другое чувство в нарисованном, бесчувственном мире я обрадовался. Даже в переходном возврасте мне не хотелось снашаться с кем попало.
Я шел по пустынным, мирным улочкам, с красивыми одноэтажными домиками, с хорошо подстриженными газонами и красивыми клумбами цветов. Тут тоже все было ухожено, с виду обжито, но стояла та же мертвая тишина, что и в доме. Только легкий бриз доносящийся с побережья океана колыхал травку газонов. Присутствовало ощущение чье го то присутсвия. Чувствовалось, что кто то смотрит, наблюдает, но все окна во всех домах были пусты. Где то были опущены шторы, где то занавески, которые при долгом смотрении на них казалось, что вот- вот чуть дернулись, как будто кто то смотрел в окно и как только к нему повернулись тут же отпрыгнул и спрятался, но скоро понималось, что это всего лишь обман зрения. Где то одиноко и чинно с той же глянцевой улыбкой, что у ящеров, стояли горшки с разными цветочками. Я шел глядя вперед и вниз, ощущая все это периферииным зрением и мне было все равно…