К этому моменту на мне уже практически не осталось плоти, а температура тела вернулась к приемлемым значениям, поэтому я не стал давать рыцарю возможности ответить, вновь бросившись в атаку. Пришло время сожрать очередную вкуснейшую душу. Главное – успеть до того, как ГОЛОД окончательно поглотит меня…
Глава 23
Герой и Монстр часть 3.
Я преодолел разделяющее нас расстояние за один прыжок, затормозив при помощи крыльев на самой границе радиуса атаки рыцаря. Десять ножей уже заняли своё место между пальцами, таким образом, чтобы в любую секунду у меня была возможность повторить предыдущую удачную атаку, в то время как все остальные оставались закрепленными на моих руках и ногах. Удерживающая их ткань пропиталась соком, выделившимся из сварившейся кожи, так что пока она могла без особых проблем переносить температуру поверхности брони.
Тем не менее к окружающему меня аромату мясного бульона уже начал примешиваться запах гари. Скорее всего, он исходит от лохмотьев оставшихся от джинсов и свитера, но всё же лучше ускориться.
Рыцарь делает шаг вперед, одновременно с этим резко смещаясь влево и совершая короткий замах алебардой, целясь в мою голову, так что мне приходится отклонить корпус назад, и замахнуться руками, как будто я вновь собираюсь бросить ножи. Этого, оказывается, вполне достаточно для того, чтобы мой противник, прекрасно помнящий о последствиях моего предыдущего броска, сам разорвал дистанцию, отскочив на пять метров вправо. К слову, именно из-за такой его реакции не стоит продолжать действовать по той же тактике.
Да один раз это сработало, и результат был вполне неплох. Если бы не перегрев, бой скорее всего был бы закончен уже тогда, но, тем не менее, продолжать по тому же сценарию нельзя. У меня осталось слишком мало ножей для того, чтобы пытаться атаковать раз за разом до первой ошибки противника.
К тому же отвлекать внимания рыцаря без снега на крыше будет намного труднее.
А значит, у меня больше не осталось выбора, придётся всё-таки лезть в ближний бой. Только так я смогу правильно разыграть козырь, нанеся противнику максимальные повреждения.
Очередной рывок вперёд, на этот раз без торможения. В момент приземления от острия моего ножа до тела противника остается чуть больше метра, но бить нельзя, ведь от режущей кромки угольно чёрной алебарды до моего горла расстояние куда меньше.
Уклониться невозможно. Блокировать этот удар также нельзя, мне до сих пор неизвестно из чего изготовлено оружие рыцаря, и оно без проблем режет бетон. Конечно, всё ещё остаётся вероятность, что оно создано из местных композитных материалов. И в таком случае мой нож при правильно поставленном жестком блоке просто перерубит оружие противника, ведь материалы алебарды явно сбалансированы таким образом, чтобы она не разбивалась на куски при первом же ударе плашмя. Значит, в ней предусмотрен определённый компромисс между твердостью и гибкостью. В то время как моё оружие является очень близким к максимуму по первому параметру, и разрезать его удастся, разве что алмазом.
Но всё это верно лишь в случае обычных материалов. И желания проверять прав я или нет, со ставкой в виде целостности этого тела, у меня нет никакого желания. Поэтому из сложившейся ситуации остаётся только один выход. Нужно сбить направление атаки противника таким образом, чтобы она прошла мимо. Будь я быстрее можно было бы бить руками в лезвие алебарды сбоку и полностью отражать удары, но сейчас подобное находится за пределами моих физиологических способностей, придётся выполнять “обычное” парирование.
Крепко сжатый в руке нож уже летит по диагонали наперерез чёрному лезвию превышающему его размером раз в пятнадцать. Столкновение происходит буквально в тридцати сантиметрах от моего горла, оно отдаётся острой болью по всей руке. Мышцы практически всего моего тела работают на пределе. Раздавшийся звон оглушает, на долю секунды лишая эхолокационного зрения. Во все стороны шрапнелью разлетаются бритвенно острые осколки, глубоко вонзающиеся в наши с противником тела, и бетон под нашими ногами.
Мой клинок взорвался практически мгновенно после встречи с алебардой, но той микроскопической доли секунды, на протяжении которой он выдерживал чудовищную нагрузку, всё же хватило, чтобы немного сбить угол наклона лезвия. Таким образом удар по моей кисти, все еще удерживающей рукоять разбитого ножа с приделанным к ней маленьким колечком из более гибкой стали, был нанесен не всеразрубающим лезвием, а древком оружия. Приятного в этом тоже весьма мало, по броне на тыльной стороне ладони разошлась тончайшая паутинка трещин, но главное то, что мне удалось поднырнуть под алебардой, ещё немного сократить дистанцию, и вскользь зацепить бедро противника, оставив на нём длинный, неглубокий порез, из которого полился красный ручеек практически неразличимый на фоне черной брони.
Правда продлилось это, к сожалению, недолго, тонкие белесые нити очень быстро стянули края раны.
Роли сменились.
Теперь уже рыцарь пытался рвать дистанцию, продолжая раз за разом атаковать меня короткими рубящими ударами.
Из-за постоянного оглушительного звона пришлось полностью отключить бесполезный сейчас слух. Всё больше и больше осколков неглубоко вонзались в наши разгоряченные тела, из-за чего на поверхности крыши к серой бетонной пыли и крошке, перемешанной с чёрными ошметками защитного покрытия, добавились сотни тысяч мельчайших красных капелек, разлетающихся во все стороны от каждого нашего движения.
Рыцарь пытался совершать финты и делать обманные удары. Пытался атаковать древком как посохом и даже бить обухом. Лезвие его алебарды двигалось с бешеной скоростью. Каждый взмах сопровождался громким свистом воздуха и вызывал порывы ветра.
Но, несмотря на всё это, ни один из его ударов не мог достичь цели.
И в то же самое время на теле рыцаря появлялось всё больше и больше порезов, сквозь каждый из которых, в его организм проникало всё больше и больше яда.
Он продолжал сражаться на пределе своих возможностей постоянно меняя тактики и пытаясь хоть как-нибудь преодолеть мою защиту, не брезгуя даже попытками выбить меня из равновесия, или подцепить лезвием с пола бетон из-под наших ног, чтобы запустить его мне в лицо. Но с каждой секундой бешеной схватки его движения становились все менее быстрыми и точными.
Отравление и кровопотеря делали своё дело…
Хотя, говоря по правде, стоит признать, что мне бой давался тоже не особо легко. Температура тела с каждой секундой росла всё сильнее, а броня на руках и предплечьях сильно потрескалась. К тому же далеко не каждое парирование, получалось идеальным, так что количество фаланг пальцев на руках снизилось практически на треть, что весьма сильно мешало удерживать оружие достаточно крепко. Шрапнель из осколков также не добавляла здоровья, и пусть ни один из них не мог добраться до жизненно важных органов, от кровопотери я страдал лишь немногим меньше самого рыцаря.
Ножей становилось всё меньше и меньше, а металлических колечек в руках всё больше и больше.
Во время очередного парирования лезвие ножа слегка повело, и он сломался чуть раньше, чем должен был. Так что вместо обуха мой кулак встретился с криво идущим лезвием, которое вошло аккурат между средним и безымянным пальцами левой руки, разрубив вначале мою кисть, а затем и предплечье вплоть до локтя.
Половина нижней части руки еще только начала отлетать в сторону, когда я рванул вперёд, дабы подставиться под древко вместо лезвия, не дав рыцарю разрубить меня на две половинки. От удара чёрного шеста одна из длинных, узких пластин, прикрывающих мою талию, разбилась на множество небольших кусочков, она уже была повреждена шрапнелью осколков и удар алебарды стал последней каплей. Древко вошло на несколько сантиметров в мой бок, а затем рыцарь отскочил назад, увлекая своё оружие за собой.
Уже в момент удара я начал смещаться влево, пытаясь минимизировать урон, но мне решительно не хватало скорости. Гладкая рукоять легко проскользнула внутри раны, после чего закрепленное на ней лезвие вонзилось в мою спину, дернув вперёд вслед за рыцарем, прямо на его уже подготовленный к атаке кулак. От наблюдения его приближения меня отвлекло движение внизу. Если точнее на восемнадцать этажей ниже уровня крыши, на которой рыцарь был очень близок к тому, чтобы дать мне по зубастой морде. Тогда же когда я летел лицом на бронированное возмездие, в дверь подъезда влетел обладатель небольшой, но при этом весьма яркой души.
От чудовищного по мощи удара череп жалобно хрустнул, а голова сильно дёрнулась назад. Сила была такая, что практически двухсоткилограммового меня сорвало с крючка алебарды и отшвырнуло на несколько метров назад.
Тело кренило вправо из-за огромного разрыва в левом боку, отделившего мышцы стабилизаторы пресса от таза. Одно из крыльев оказалось практически ополовинено. От температуры поверхности брони, ленты, удерживающие ножи, уже начали тлеть. И в дополнение ко всему по лестнице к крыше быстро приближался некто с весьма знакомой для меня душой. А это значит, что исход боя должен решиться очень и очень скоро.
В то время как я восстанавливал равновесие после приземления, рыцарь попытался сократить дистанцию, чтобы добить меня, но вместо молниеносного рыка он лишь слегка дернулся вперед, споткнулся и чуть не растянулся на земле, удержавшись от падения лишь за счёт упертой в бетон рукояти алебарды. После чего наклонил голову, бросив удивленный взгляд на свой живот.
По всей видимости, он только сейчас заметил нож, всаженный на всю длину лезвия точно в солнечное сплетение, который оказался там тогда же когда его кулак отколол половину от одного из моих клыков. Правда, надолго задержать моего противника это не смогло, равно как и сотни мелких осколков, торчащих из его тела. За секунду потребовавшая мне на усмирение начавшего отказывать организма, он вновь встал в боевую стойку, отставив одну ногу назад и нацелив алебарду точно в моё горло.
Пригибаюсь к земле и упираюсь руками в поверхность крыши, становясь в низкую стойку для бега и готовясь к финальному рывку. Ноги напряжены до предела и готовы выстрелить меня вперёд, к рыцарю, занявшему оборонительную стойку. Время танцев закончилось, пришла пора наносить последний удар, мы оба понимаем это, ведь оба находимся на пределе собственных возможностей.
Толчок. Плита под ногами трескается и начинает складываться внутрь чердака, в то время как сам я на огромной скорости лечу на острие алебарды противника. Одновременно с этим мои руки продолжают скользить по поверхности крыши, сгребая с неё левой рукой рассыпанные секунду назад кольца.
Достигнув наконечника отбиваю его в сторону и тут же отклоняюсь влево, пропуская мимо головы удар обратной от лезвия стороной древка. В этот же момент рыцарь отскакивает вправо пропуская, всё еще движущегося по инерции меня, мимо и занося алебарду, чтобы снести мою голову, ещё до того, как я успею приземлиться.
Я же просто разворачиваюсь в воздухе лицом к противнику, ведь одно из моих крыльев перерублено, и я не могу больше ничего предпринять. Сейчас рыцарь находится прямо между мной и поляной, усеянной осколками ножей так, что лучшего момента для козыря просто не придумать.
Уже несколько десятков миллисекунд ничего не происходит, мой полёт, на деле являющийся неконтролируемым прыжком, всё продолжается. Рыцарь делает рывок к своей жертве, допустившей непростительную ошибку. Ещё чуть, чуть и он будет на эффективной для удара дистанции. Ещё чуть, чуть и он наконец сможет одним четко выверенным ударом снести мою голову. ХА!
На кольцах наконец появляется напряжение, настолько сильное, что оставшихся пальцев с трудом хватает, чтобы удержать их в руке. Когда оно достигает апогея, я резко дёргаю рукой назад. От рывка мой полёт полностью останавливается, ноги вновь касаются крыши, а из бетона за спиной Рыцаря вырывает сразу несколько сотен бритвенно острых осколков. Словно выпущенные из лука, они летят ко мне, не обращая внимания на стоящее между нами препятствие, влекомые тончайшими практически невидимыми нитями.
В это время мой противник уже оказался достаточно близко для того, чтобы дотянуться до меня. Лезвие алебарды вновь летит в мою голову. Шрапнель осколков наконец достигает своей цели, разрывая колено опорной ноги рыцаря на куски, из-за чего он теряет опору и начинает заваливаться вперёд.
Но удар алебарды к этому моменту уже не остановить и не заблокировать. Я ещё только тянусь к креплениям, чтобы выхватить последние оставшиеся у меня ножи, а смертоносное лезвие уже находится всего в паре сантиметров от моего виска.
Атака Героя наконец настигла монстра.
Алебарда рассекает прочнейшую броню моего черепа, так же легко, как рассекала снег несколькими минутами ранее. Она входит в мою голову всё глубже и глубже, даже не замечая множество перегородок разбивающие все пространство черепа на десятки практически изолированных друг от друга сот. Лезвие идет по диагонали, разрезая на своём пути всё от левой скулы, до правого края затылочной кости. Большая часть черепа отделяется и, повинуясь инерции удара, улетает в сторону, оставив со мной лишь основание и челюсти. Внутри ровного среза бешено пульсирует что-то красное, выделяющее с каждой секундой всё больше крови. В то время как практически обезглавленное тело продолжает по инерции двигаться к рыцарю.
Или не по инерции ?
Ведь не могут же руки по инерции продолжать высвобождать ножи из удерживающих петель, а затем всаживать их с хирургической точностью в тело противника, в то время пока ноги по инерции несут безголовое тело вокруг лишившегося ноги рыцаря.
Всё происходит практически мгновенно, начавшись ещё в процессе моего предполагаемого убийства. Делая подшаг мимо рыцаря и как бы огибая его по кругу, я всаживаю по клинку, в его сердце, печень, почку, оба лёгких и гортань, не забыв по пути, одним длинным разрезом вспороть его живот, вместе со всем содержимым.
По итогу оказываюсь за его спиной, и сразу же делаю рывок на несколько метров вперёд, чтобы уйти от предполагаемой контратаки.
Ещё до того как успеваю приземлиться, чувствую сильный удар в центр спины. Весь корпус пронзает острая боль быстро распространяющаяся из точки попадания на всё более и более широкую область. Из центра нагрудной пластины, разорвав длинный участок брони на мелкие осколки, вылетает острие пробившей меня насквозь алебарды. Импульс от броска настолько велик, что меня сбивает с ног, из-за чего я заваливаюсь вперед, орошая всё вокруг обильными ярко-алыми брызгами.
Торчащее из груди лезвие вонзается в бетонную поверхность крыши и застревает, буквально пришпиливания меня к ней, как лепидоптеролог бабочку.
На то, чтобы подняться и вытащить из своего тела двух с половиной метровое лезвие, ушло около тридцати секунд. Благо можно было не особо торопиться, бегущему по лестнице благословенному нужно было преодолеть ещё пять этажей, а потративший последние силы на бросок алебарды рыцарь и вовсе не шевелился, продолжая лежать вниз лицом во всё сильнее и сильнее растекающейся луже крови.
Среди его вывалившихся сквозь дыру в боку разрезанных кишок, извивался целый клубок белесых нитей, которые пытались сшить собой все разрезы, чтобы остановить кровотечение, но получалось у них это слишком медленно. Доспех рыцаря тихо жужжал и издавал щелкающие звуки, по всей видимости ,пытаясь хоть, как то реанимировать хозяина.
Я же стоял напротив этого печального зрелища, внимательно обследуя свою новую алебарду на предмет скрытых сюрпризов. И не зря, взрывчатки, яда, или рун дистанционного разрушения по какой-то неведомой для меня причине на оружие не обнаружилось, но и без неприятных нежданчиков тоже не обошлось. В выемке с обратной стороны лезвия оказалась небольшая нашлепка из другого материала, она была идеально замаскирована, полностью сливаясь с поверхностью внешне и ничем не отличаясь тактильно, поэтому обнаружить ее при простом осмотре было невозможно.
Собственно говоря, при первом беглом осмотре я эту нашлепку как раз таки проглядел. Но затем, не обнаружив на алебарде ничего способного, оторвать мои руки при малейшей неаккуратности, мне захотелось наконец проверить свою теорию по поводу материала данного изделия. Я попробовал пропустить через древко энергию души, и она послушно влилась в оружие, напитав его силой и попутно продемонстрировав мне, то что цельно в нём всё за исключением, уничтоженной мной сразу после обнаружения нашлёпки. Вывод из всего этого мог быть только один, местные благословленные тоже используют цэртанит.
Это вполне логично, поскольку энергию способна проводить исключительно органика, из которой наиболее подходящим для изготовления оружия является именно черный кристалл, можно быть уверенным, что в роли материала для алебарды использовали именно его, даже несмотря на странность в виде отсутствия света от пропитанного энергией матового, идеально отполированного кристалла.
Тело у моих ног дёрнулось, сжало в руке крупный осколок ножа, попутно слегка раскрошив его в ладони, и начало медленно подниматься. Вначале на четвереньки, а затем на колени.
Я не мешал этому мучительно медленному натужному процессу, хоть и был готов в любой момент пустить в ход свою замечательную новую алебарду.
Причиной моему терпению, было отнюдь не праздное любопытство, что собираются делать эти выпотрошенные остатки от некогда неплохого бойца, с моим ножом, как могло бы показаться со стороны.
Я дожидался пока благословлённый добежит до выхода на крышу дав мне возможность увидеть свою экипировку. Потому, что, если у нового гостя окажется такая же броня в комплекте с тяжёлым огнестрелом, живой заложник скорее всего станет для меня единственным выходом из ситуации. Из-за перегрева и весьма сильных повреждений ближайшие тридцать минут я даже с новым оружием очень вряд ли смогу победить второго такого же противника как стоящий передо мной на коленях рыцарь.
Основной фокус моего внимания был сосредоточен на лестнице скрытой остатками мезонина, но это не помешало мне заметить, что рыцарь весь содрогаясь и издавая булькающие хрипы, опёрся на огрызок ноги, подобрав вторую под себя. Он явно собирается сражаться до последнего.
Поистине душа достойная поглощения.
Секунда, другая и вот над обломками, частично перегородившими проход, появляется сначала светлая растрепанная шевелюра, а затем и вся миниатюрная фигурка похожей на фарфоровую куклу девушки, пытающейся как можно быстрее попасть на крышу.
Её взгляд фокусируется на мне, и практически сразу перескакивает на стоящего в луже крови Олега. И в этот момент одновременно происходят сразу два события. Первое: Рыцарь с трудом отталкивается единственной ногой и очень медленно и грузно прыгает в мою сторону, выставив перед собой нож. Второе: Я с силой опускаю алебарду на его голову, одним ударом разрубая истерзанное тело на две половины. От темечка к паху.
После чего выпускаю на свободу несколько десятков призрачных рук, которые тут же начинают разрывать на куски и поглощать душу рыцаря. В то время как моё физическое тело уже повернулось к новой жертве, готовое в любой момент сорваться в атаку.
И без того огромные голубые глаза расширяются еще сильнее. По алебастровой коже щеки стекает первая кристально прозрачная слезинка.
-Папа ?
Глава 24
Естественный отбор.
Шокированная девушка на автомате делает несколько шагов вперед, протягивая руку в сторону истерзанного тела отца, затем вздрагивает всем телом как от удара, и хватается за висящий на плече дробовик. Тоненький пальчик начинает судорожно давить на спусковой крючок, но это не вызывает никакого эффекта.
Лишь спустя пять или шесть секунд Ксюша наконец вспоминает про предохранитель.
Когда ей наконец удается с третьей попытки привести оружие в боеготовность, она вновь поднимает дрожащими руками дробовик и начинает стрелять, не обращая внимания на застилающие глаза слезы.
Из дула оружия один за другим вылетают облака смертоносной картечи, сопровождаемые оглушительным грохотом. И из-за того, что отец этой девушки ценой своей жизни уничтожил большую часть моей брони, попадания из этого оружия сейчас представляют для меня серьёзную опасность.
Но, несмотря на это, я даже не пытаюсь сдвинуться с места на котором стою, в этом просто нет смысла, ведь Ксения стреляет от бедра даже не целясь.
Спустя десять выстрелов мимо меня девушка продолжает судорожно давить на спусковой крючок, заставляя механизм дробовика с опустевшим магазином, тихо щёлкать. Когда до неё наконец доходит, что оружие уже не стреляет, а я по- прежнему спокойно стою на том же самом месте, она отбрасывает свой огнестрел в сторону, вместо того чтобы перезарядить его, и бежит прямо ко мне.
На секунду у меня появляется подозрение, что она специально пытается изобразить из себя помесь беспомощности и отчаяние ради того, чтоб подобраться ко мне поближе и активировать пояс смертника, но оно быстро развеивается после сканирования девушки призрачными руками. Из условно опасного у неё только три магазина для дробовика закрепленные на поясе.
Я уже поднимаю алебарду готовясь вырубить это нежизнеспособное в условиях окружающего мира существо, когда Ксении удается снова удивить.
Вместо того, чтобы продолжить пытаться убить меня, пока есть такая возможность, она падает на колени возле мертвого куска мяса и начинает тихонько всхлипывать, полностью игнорируя моё присутствие. На долю секунды у меня даже появилась мысль, что я каким-то непостижимым образом стал невидимым, но это было не так. Из лужи воды, оставшейся от растаявшего снега, на меня смотрит всё тоже практически безголовое зубастое подобие человека, покрытое броней состоящей из множества потрескавшихся щитков, материал которых отдаленно напоминает хитин. Довершали жутковатый образ тлеющие обмотки вокруг рук и ног, а также уже начавшие закрываться сквозные дыры в груди и боку.
Её отец определенно был прав, когда говорил, что без его защиты она погибнет вместе со всем отрядом. У меня даже пропало желание делать из нее батарейку. Лучше просто разрублю голову, а затем разорву ядро души, чтобы энергия рассеялась в окружающем фоне. Такой душе всё равно нечего делать внутри меня.
Она слишком слаба…
“Подожди, прошу ! Не убивай её, пожалуйста ! ”
“Оставлять врага имеющего личные счеты это очень большая ошибка. Или возможно у тебя есть идея, как можно её использовать ? ”
“Нет, нету… Но. Но. Точно ! Йормат ! Ты сам говорил, человеческая жизнь – это невероятно ценный ресурс с огромным потенциалом, поэтому нельзя её забирать! ”
“Да, но она не бесценна, когда на кону стоит спасение всего вашего вида, ликвидация личности способной помешать мне из-за мести становится более чем оправданной.”
“Ну тыж сам видишь. Она … Как там было ? Точно ! “нежизнеспособное в условиях окружающего мира существо” Вот! Ксюша, даже если захочет отомстить, не будет представлять никакой опасности. ”
“Возможно ты прав и она действительно для меня не опасна, но запомни, никогда не оставляй в живых тех, чьих родных ты прикончил. ”
“Нет ! Пожалуйста ! Если тебе нужно моё добровольное сотрудничество, не делай этого! Не убивай в спину мою невинную одноклассницу ! Она не заслуживает подобного ! ”
“Похоже твои психологические барьеры всё ещё слишком крепки… Ладно я оставлю это существо в живых, но при двух условиях.”
“Каких ?”
“Первое: ответственность за все последствия этого решения будет лежать только на тебе самом и ты даже в мыслях не допустишь винить меня, если однажды, когда уже всё закончится, она станет полубогом и придёт за твоей головой.”
“Согласен !”
“Второе: ты обязуешься выполнить один мой приказ вне зависимости от своего желания. Обязуешься выполнить даже то ,чему в обычной ситуации предпочёл бы смерть от моей руки.”
“Звучит, конечно, крипово, но ладно.”
“Прекрасно.” – я отвернулся от всхлипывающей над куском мяса фигурки и пошёл к краю крыши – “Сейчас ты потеряешь сознание и я внесу в твою душу несколько изменений, которые заставят тебя сдержать данные ,только что обещания.”
“А зачем тебе вообще было нужно моё согласие, если ты так умеешь ?”
“В момент создания установок ты должен быть согласен с ними, иначе свежая конструкция получится недостаточно прочной, и у тебя останется возможность нарушить обязательство ценой своего разума. ”
“Понимаю…”
“Всё ещё согласен ?”
“Да ! Она того стоит ! Можешь только ответить на один вопрос перед тем, как вырубишь меня ? ”
“Смотря какой.”
“Я ведь правильно понимаю, что нам голову отрубили ? ”
“Да”
“Тогда почему мы живы. Нет, я конечно понимаю, регенерация и всё такое, но до этого когда нас били по голове, сознание начинало плыть, а сейчас нет никакого эффекта, будто она и не нужна вовсе.”
“Делая полною реконструкцию организма, было бы глупо оставлять очевидные уязвимые места там же куда их поместила эволюция, основанная в основном на процессе случайных мутаций. Поэтому в черепе у этого тела теперь орган по функционалу схожий с лёгким. Таким образом, при перерубании шеи, которую при всё желании невозможно сделать достаточно прочной, единственной серьезной потерей для меня станет утрата возможности разговаривать. К слову, единого сердца так же нет.”
“А где тогда мозг если не в голове ?”
“Узнаешь, когда станешь единственным владельцем этого тела.”
[СПИ]
И так. Теперь пора заняться проверкой полученной от Рыцаря информации. Использовать для этого трясущуюся сзади Ксению не лучшая идея. Сейчас она в состоянии глубокого шока, так что попытки вытянуть из неё связную правдивую информацию займут слишком много времени, даже если я буду использовать пытки. А значит, самое время наведаться в строительный магазин, где меня, надеюсь, уже ждут новые вкусные души.
Подойдя к краю крыши я поднялся на бортик и внимательно осмотрел город, на предмет возможного появления в нём новых, по-настоящему ярких, душ, после чего сделал ещё один шаг прямиком в пустоту.
Падение длилось недолго, не пролетев и пары этажей, я вцепился рукой в подоконник одной из квартир, а затем одним лёгким движением закинул себя внутрь, высадив при этом сразу несколько стекол вместе с рамами. Не обращая внимания на хрустящие под подошвами осколки, направился к балконной двери. Открывать было лень, поэтому я просто срезал её края двумя короткими взмахами алебарды.
Посреди темной комнаты, в которой я оказался, на расправленной кровати сидел бородатый мужик. Вид у него был весьма забавный. Расширенные от помеси страха и удивления глаза следили за каждым моим движением, в то время как правая рука будто бы сама по себе раз за разом щипала заспанную физиономию.
Короткий взмах алебарды и противоположная от древка сторона лезвия врезается в лоб мужика ещё до того, как тот успевает хоть что – то предпринять. Несильно, но вполне достаточно, чтобы отправить его досматривать сны.
Сам я иду к дверям стоящей всё тут же гардеробной, а одна из моих призрачных в это время погружается в голову мужика сквозь глазной нерв. Свидетели мне не нужны, поэтому этому человеку придется забыть последние пару часов своей жизни. Или не часов, а месяцев. Тонкие манипуляции с памятью требуют слишком много времени так, что тут уже как получится…
В гардеробе не оказывается ничего интересного кроме набора однотипных рубашек, брюк и пиджаков. Ничто из этого не подходит для маскировки моего нынешнего состояния, поэтому приходится направиться на дальнейшие поиски.
Перед тем как выйти из комнаты, подхватываю с тумбочки телефон, и протягиваю его к кровати. Одновременно с этим при помощи призрачной руки заставляю мужика поднять руку и приложить большой палец к центру экрана смартфона.
Выхожу из комнаты и иду в стороны прихожей, где стоит ещё один шкаф. Телефон у Мцвади я так и не взял,он бы в любом случае не пережил сражения, но запомнил номер, который она вводила в телефонную книгу.
Левой рукой печатаю сообщение с приказом для ученицы прибыть в подворотню примерно в квартале от нужного мне строительного магазина, а правой в это время потрошу ящики шкафа, выгребая оттуда всё вызывающее интерес.
В ход идёт буквально всё.
Начинаю с того, что сворачиваю тонкий шарф в тугой комок и при помощи плавательной шапочки закрепляю его на месте отсутствующего куска головы, обматываю всё ещё одним шарфом и надеваю сверху шапку ушанку. На место, где по идее должны быть глаза, садятся солнцезащитные очки. Довершают маскировку балоневые штаны и красная горнолыжная куртка.
Закончив с отправкой сообщения, захожу на кухню и закидываю телефон в микроволновку. А затем под громкий треск и шипение горящего аккумулятора покидаю квартиру, не забыв по пути прихватить с тумбочки ключи от автомобиля.
Дорога не занимает много времени, так что уже менее чем через двадцать минут я оказываюсь в условленном месте, где меня уже ждёт дрожащая от холода девушка.
– Ну как всё прошло ? И почему смс ?
Вместо ответа, выпускаю на волю две призрачные руки и втыкаю их в уши Мцвади. Она морщится от боли, и чуть не падает из-за внезапно давшего сбой вестибулярного аппарата, но тем не менее даже не пытается сопротивляться.
“Из-за травмы не могу говорить вслух.”
-Понятно, что я должна делать ?
“Сейчас я солью в твою душу лишнюю энергию, она уже очищена и адаптирована под нейтральный психоэмоциональный спектр, поэтому тебе ничего не угрожает. Под её воздействием твои энерго каналы расширяться, а ядро немного увеличится и повысит свою эффективность. В конечном итоге это придёт к значительному ускорению процесса укрепления твоего организма. Проблему твою это не решит, но проживёшь ты однозначно дольше и убить тебя будет труднее. "
-Хорошо.
“После того, как придешь в себя будешь ждать моего звонка. Как он поступит, сбросишь и придёшь к строймагазину. Поняла ?”
– Да. А переливание энергии это больно ?
“Нет”
-Врёшь ?
“Да. Терпи. Как закончу, дотащу тебя до машины. Дальше сама.”
Не дожидаясь ответа, я пустил энергию. Процесс не занял и десяти секунд, но уже на второй мне пришлось подхватить Мцвади подмышки, чтобы она не рухнула на землю. К моменту завершения её кожа приобрела легкий зеленоватый оттенок, а губы и вовсе и стали практически белыми.
Так и удерживая лёгкое, слегка подрагивающее от судорог тело, на вытянутых вперёд руках я вышел из переулка. Сгрузил на водительское сидение автомобиля, на котором приехал, а сам быстрым шагом направился на встречу с остальным отрядом охотников.
***
В полутемном складском помещении закрытого строительного магазина царила звенящая тишина. Двенадцать пар глаз неотрывно смотрели на старенький радиоприемник, стоящий на одном из стеллажей у стены. Напряжение, висящее в воздухе, было настолько густым, что давило на присутствующих практически на физиологическом уровне. Все эти люди даже сами не могли понять, чего они ждут, ведь поступившая информация была предельно однозначной.