-Эм… Да нет вроде. У деканата к тебе вообще вопросов нет. Наверно.
-Тогда, что тебе надо ?
– У меня к тебе есть одна просьба.
-Какая ?
– Можем немного отойти ? Не разговаривать же прямо в проходе.
-Хорошо – девушка развернулась и пошла в сторону спортивного зала вуза.
По её поведению было явно видно, что она нервничает. Да и в целом ведёт себя, достаточно странно, из-за чего я начинал нервничать всё сильнее. Нужно успокоиться, иначе такими темпами можно и параноиком стать. Во прикол будет, неубиваемое сверх сильное тело, обещанное Йорматом, и разум деграднувший до уровня овоща, из-за стресса. В самом деле, что со мной может сделать хрупкая девушка ростом метр пятьдесят, особенно после произошедших за последние два дня изменений в моем теле.
Когда мы зашли за спортзал, оказавшись в небольшом закутке, Ксения остановилась и, стоя ко мне спиной, расстегнула пухлую куртку.
-На колени, руки за голову, вы обвиняетесь в использовании сил благословенного полученных из неизвестного источника, без регистрации в местном отделении святого воинства – Сквозь разошедшиеся полы куртки, в моё лицо смотрело дуло автоматического многозарядного дробовика.
-Во Бляяя…
Действительно, и что со мной может сделать хрупкая девушка ростом метр пятьдесят…
Глава 10
Охота.
– Т… Ты чего ? Какие на хрен благословленные? Какая регистрация ? – Я поднял руки и отступил на несколько шагов назад, как будто испугался. Хотя почему как будто, если я и вправду с трудом удерживаюсь от того, чтобы сбежать – Я ни в чем не виноват! Не стреляй!
– Врать бесполезно. Один из охотников видел тебя на месте прорыва. – Дробовик всё так же смотрел мне в лицо, но подходить девушка почему-то не спешила.
– Ну, был в заброшенном доме чё такого-то ?
“Идиот.”
– Я не говорила о том, что прорыв был в заброшенном особняке.
– Да я там увидел фигню какую-то светящуюся, а когда из неё начала вылезать та херня зубастая, сбежал. – Голос не изменился, но теперь вместо меня говорил уже Йормат. – Я… Я никому не расскажу об этом. Только не убивай. Пожалуйста.
-Согласно предварительной оценке искажения, оттуда должен был выйти нерождённый не ниже С ранга. Обычный человек не смог бы даже понять, что его убило. О побеге речи нет в принципе.
-Мне, видимо, очень повезло, то существо, достаточно долго выбиралось из портала…
-Хватит! Охотник также видел и сам бой.
– Что ж… Почему тогда ты не спешишь меня обездвижить? Ждёшь подмогу для того, чтобы убить ?
– Ответь сначала, кому ты служишь. После этого я тебя арестую, тебе нечего бояться. Ты ведь из людей пока никого не ранил ?
-Никого вроде. Нашёл в лесу красивый кинжал, поднял и меня вырубило. Когда очнулся, начал видеть странные вещи внутри людей. Голос в голове сказал, что я избранный, и что теперь мне нужно убивать монстров. В случае отказа пообещал смерть. Ты поможешь мне от него избавиться ? – Голос дрожит, как будто я нахожусь на грани истерики, но вместе с тем в нём отчётливо читается надежда.
-Да. Только не волнуйся. Я хочу помочь. Из тебя уберут эту тварь, и ты сможешь вернуться к нормальной жизни. – Ксюша впервые на моей памяти искренне улыбнулась – Пожалуйста, не сопротивляйся, встань на колени, заведи руки за спину и подними их вверх.
– Зачем меня сковывать, если ты хочешь помочь – еще несколько шагов назад, интонации страха усилились, также к ним добавились нотки недоверия.
– Я знаю. Ты не хочешь мне навредить. Но существо внутри тебя может начать сопротивляться, поэтому для нашей общей безопасности будет лучше, если надеть на тебя блокиратор. Хорошо ? – Голос девушки окончательно потеплел, и она сделала медленный шаг вперёд.
-Хорошо. Ладно, только будь осторожна, в последнее время я стал очень сильным.– ответил я, разворачиваясь спиной к девушке и становясь на колени.
– Не волнуйся, ты не первый одержимый, с которым я имею дело, всё будет в порядке – Ксения отпустила дробовик, оставив его висеть на ремне, достала из кармана, немного светящуюся, толстую, пластиковую стяжку и медленным, осторожным шагом двинулась ко мне – Постарайся не двигаться, ты можешь сопротивляться воле того существа, я точно знаю. Ты сильнее.
“Йормат, ты ведь не собираешься её убивать, правда ?”
“Разумеется, не собираюсь. Глупо отправлять на тот свет столь ценный источник информации.”
В ту же секунду, как самый краешек стяжки коснулся моей кожи, тело отклонилось назад, рука схватила девушку за запястье, одновременно с этим я сам рывком поднялся на ноги и обернулся, не разжимая хватки, за счёт провернувшегося с тихим хрустом плечевого сустава.
Ксения попыталась отскочить назад, но не успела. Моя вторая рука крепко сжала её шею. Передавливая сонную артерию. Казалось бы, исход боя уже окончательно решился. Только вот, недаром говорят: если кажется, крестись.
Вместо того, чтобы вырубиться, как подобает любому нормальному человеку в подобной ситуации, противница вытащила из-за спины длинный кинжал и полоснула им по тыльной стороне моего предплечья, одновременно с этим, уперевшись ногами в мой живот, и сильно оттолкнулась, сделав рывок назад, пытаясь вырваться из железной хватки.
Не знаю, пальцы не выдержали нагрузки, или ей таки удалось перерезать сухожилия, но факт в том, что рука разжалась и девушка рухнула спиной на асфальт. Только вот давать ей наслаждаться свежим воздухом свободы достаточно долго для восстановления дыхания, Йормат явно не собирался. Короткий пинок в руку и кинжал улетает в сторону. Пальцы, на этот раз левой руки, вновь смыкаются на тонкой шее. Легонькое тельце снова отрывается от земли.
Если будет второй нож, у Йормата не останется выбора, кроме как, повредить это смазливое личико.
Громкий хлопок со стороны одного из домов, находящихся за забором территории вуза, через улицу. Краем глаза успеваю заметить яркую вспышку в окне седьмого этажа. В этот же момент моя рука, удерживающая Ксению на весу, взрывается в локтевом суставе, а по ногам весьма ощутимо ударяют осколки разлетевшегося во все стороны асфальта.
Рывок назад, влево, снова назад, вправо, я всего в одном прыжке от припаркованного автобуса, который должен укрыть меня от снайпера. Но вместо того, чтобы сделать последний рывок к спасительной преграде, на секунду замираю и не зря, асфальт прямо передо мной взрывается, осыпая всё вокруг осколками. После чего я наконец позволяю себе сделать финальный рывок, в относительно безопасное укрытие. Да судя по наносимому урону, стреляют в меня как минимум пятидесятым калибром,который прошьет кузов ЛИАЗа даже не заметив, но я сел за двигателем, который должен выдержать как минимум несколько попаданий. Это даст мне как минимум пару секунд форы.
Быстро сбрасываю куртку, Ксения лежит в полубессознательном состоянии и явно не собирается вытаскивать меня из укрытия, так что у меня есть короткая передышка на подготовку к бою со снайпером. Первым делом осматриваю культю, оставшуюся от отстреленной руки. Свисающие лоскуты, обрамляющие месиво из мышц, связок и осколков кости, выглядят довольно жутко, но кровь уже остановилась, следов чужой энергии в ране также не наблюдается. Значит, срочного внимания повреждение не требует. Периодически с интервалом примерно в две секунды моё укрытие пробивают пули, поднимая всё новые и новые фонтанчики асфальта, но стрелять в район двигателя оппонент даже не пытается, понимая, что это пустая трата патронов.
“Метаморфоза еще не завершена, но в любом случае выбора нет. Придётся использовать так.”
Проносится в голове явно чужеродная мысль. Срываю футболку, достаю из кармана куртки десантный нож, позаимствованный ещё у Глотова, и ,вывернув руку, делаю аккуратный разрез на спине, вдоль позвоночника. Под кожей начинает что-то шевелится, а затем, расширяя рану и местами разрывая трапециевидные мышцы, на волю вырываются четыре тонких полупрозрачных крыла, примерно в метр длинной каждое.
“Кажется я теперь ебучая феечка” – А вот эта мысль уже точно моя.
Лопасти начинают двигаться. Сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее, распыляя в окружающее пространство красную дымку, состоящую из мельчайших частиц моей крови. Воздух вокруг наполняется гулом и приходит в движение, создавая ощущение, как будто мне в спину дует мощный вентилятор. Прыжок, ноги легко отрываются от земли, и я зигзагами, несусь в сторону окна, замеченного еще при первом выстреле.
За секунду до достижения цели переворачиваюсь в воздухе и складываю крылья, плотно прижимая их к спине. Инерция продолжает двигать меня в нужном направлении, но теперь уже ногами вперёд. От перегрузки на долю секунды темнеет в глазах. Удар. Звон разбитого стекла. И я на огромной скорости, окруженный тысячами осколков, влетаю в небольшую кухню обычной хрущёвки.
Ноги врезаются в потолок, с трудом амортизируя приземление, а у меня появляется свободная секунда на оценку ситуации. Старенький, но при этом достаточно чистый Гарнитур. Желтоватая газовая плита, прямоугольный холодильник Зил рядом с окном, небольшой застеленный зеленой клеенкой стол. Именно на нём сейчас стоит здоровенная, матово-чёрная винтовка Барретт, соседствуя с небольшой хрустальной вазочкой, заполненной леденцами. Здесь же находится и сам снайпер, не очень высокий, весьма крепкий, коротко стриженный, черноволосый мужик средних лет, одетый в ничем не примечательные джинсы и клетчатую рубашку . Встретишь такого на улице, и он мгновенно выпадет из памяти, затерявшись среди сотен похожих образов.
Отталкиваюсь от потолка, еще до того как гравитация, успевает вновь отвоевать власть надо мной у инерции. Нас с противником разделяет всего полтора метра, так что я успею убить его ещё до того, как враг выхватит пистолет, висящий в наплечной кобуре.
Когда острию моего ножа остается преодолеть жалкие несколько десятков сантиметров до пульсирующей в так сердцебиению, жилки, на шее противника, краем глаза замечаю движение в темном коридоре. В последний момент успеваю выставить блок, после чего меня сносит огромная черная фигура, буквально впрессовывая в холодильник, уши заполняет целая очередь негромких щелчков, похоже, нам с рёбрами опять не по пути. Жаль не успел закончить эндоскелет.
Противник отскакивает, назад давая возможность оценить всю серьезность проблем, которые предстоит решить. Прямо напротив меня, застрявшего кверх ногами в смятых остатках, чуда советской инженерной мысли, стоит здоровенный рыцарь с отведенной для удара рукой, закованный матово чёрные полимерные доспехи, щелей в которых практически нет. Пытаться убить врага в такой экипировке ножом, это примерно тоже самое, что дробить камень деревянной киркой. Значит надо менять тактику.
Одновременно с его ударом подтягиваю ноги к груди. Всё вокруг наполняется оглушительным хрустом, один глаз слепнет от попавшей в него крови, перемешанной с осколками скулы. На секунду пропадает ощущение верха и низа. У меня явно серьёзное сотрясение мозга, но это вполне можно считать допустимым уроном, с учётом того, что голова противника находится прямо напротив подошв моих ботинок.
Ещё до того как враг получит хоть мизерную возможность уклониться, напрягаю мышцы ног и спины, за долю секунды распрямляясь из позы эмбриона в струнку. От столкновения ступней с забралом шлема рыцаря, щиколотки пронзает острая боль. Противника буквально сносит с места, отправляя в короткий полёт сквозь тонкую кирпичную стену, разделяющую кухню с ванной.
Сам же я группируюсь в воздухе и приземляюсь на колени. Сразу же вскакиваю, разворачиваясь ко второму врагу, одновременно с этим как бы походя чиркая ножом по стене за плитой. Тихий звон полностью заглушается грохотом выстрела пятидесятого калибра. Правый бок пронзает резкая боль, и я чуть не падаю назад. На месте половины мышц преса теперь зияет, дыра размером с кулак. Всего каких-то полсекунды назад в этом месте находилась моя голова.
Сознание начинает плыть всё сильнее, но расслабляться рано. Снайпер уже почти нацелил дуло в моё лицо. Короткий взмах ножом и страшное оружие улетает в окно, прихватив вместе с собой отрубленную правую кисть стрелка.
В глазах темнеет. Я с трудом удерживаюсь на ногах, облокотившись на подоконник. О снайпере можно ненадолго забыть. В обрубке его руки шевелятся какие-то белёсые нити, активно сшивающие перерезанную плоть, и судя по выражению лица стрелка, он уже на грани потери сознания от боли, которой сопровождается процедура. Поэтому я концентрирую внимание на дыре в стене ванной комнаты и коридоре.
Краем сознания отмечаю лежащую на полу прихожей фигуру в свитере и длинной юбке, под её, покрытую платком, из-под которого выбивается несколько седых прядей, голову, заботливо подложена диванная подушка, сшитая из разноцветных лоскутов ткани. Грудь женщины мерно вздымается в такт медленному дыханию, похоже, что она спит даже несмотря на оглушительный грохот выстрелов.
От созерцания спящей меня отрывает рыцарь, выбирающийся из ванной, окончательно разваливая, по пути, остатки стены. Одним прыжком он оказывается возле меня и наносит очередной удар в лицо. Сил сопротивляться уже нет, поэтому от выпадения в оно меня спасает только его вторая рука, сжимающая стальными тисками моё горло. Картинка перед глазами плывёт всё сильнее. Удар. Щека порвана, на полкухни вылетает несколько, бритвенно острых, длинных, изогнутых клыков. Удар. Правый глаз окончательно перестаёт видеть, на шипованной перчатке рыцаря остаются куски глазных мышц. Удар. Остатки носа вминаются в остатки лица. Пора.
Между моими пальцами проскакивает, маленькая искорка. От взрыва, все органы чувств, исчезают. Единственное оставшееся ощущение – это пронизывающая всё тело боль, которой сопровождается удар страшной силы. Сознание практически уплыло в спасительную тьму смерти. На чистых инстинктах активирую крылья, пытаясь зависнуть в воздухе, но этого недостаточно. Новый удар, остатки осязания, ощущают окружающий меня смятый металл, и осколки стекла.
Через три минуты ко мне возвращается зрение, позволяя оценить ситуацию. Я лежу на смятой крыше какого-то автомобиля, припаркованного через улицу от исторгнувшего меня дома. Из окна седьмого этажа валит густой, чёрный дым, подсвеченный языками пламени.
На то, чтобы подняться уходит ещё пять минут. Нужно торопиться, скоро прибудут экстренные службы, да и мой организм мягко намекает, что каждая минута промедления может стать последней. Причём не только для хоста. Если провалюсь сейчас в изнанку, меня сожрут в первые несколько минут.
Поверхностная оценка состояния неутешительная. Ноги, находящиеся во время взрыва ниже подоконника, полностью раздроблены, поскольку приняли на себя большую часть энергии взрывной волны выкинувшей меня из квартиры. Но даже будь они целы, я в любом случае не смог бы подняться. При падении поясница попала на край крыши машины, из-за чего один из позвонков сейчас напоминает трехмерный пазл, наполненный кашей из спинного мозга.
Дальше идёт дыра в животе от попадания снайпера, которая, помимо части пресса и целой кучи мышц спины, стоила мне одной почки, половины печени и приличного куска толстого кишечника. Но больше всего напрягало сердце, пробитое осколком ребра, Мне уже дважды приходилось перезапускать его при помощи магии. Упоминать про повреждения головы смысла и вовсе почти нет, ибо на мне сейчас нет лица, буквально. Вроде всё. Если, конечно, не считать сотни мелких трещин, ушибов, разрывов, растяжений и деформаций.
С трудом оттолкнувшись от остова машины последней целой конечностью, я расправил крылья, несмотря на кажущуюся хрупкость их прочность сравнима с листом титана пяти миллиметровой толщины, и взлетел на несколько метров над землёй.
Прямо перед машиной, немного смягчившей моё падение,в позе морской звезды лежит рыцарь, принявший на себя основной удар взрывной волны, и тем самым невольно спасший меня. Вокруг его фигуры по асфальту расходятся десятки трещин, что говорит о поистине чудовищной силе удара об землю.
Но несмотря на это противник всё ещё жив, о чем свидетельствует прерывистое дыхание, хоть и находится в полностью бессознательном состоянии. Добить бы его. В истинном зрении он светится как горящая, из-за закоротившей проводки, новогодняя елка.
Только вот если смотреть на ситуацию объективно. Я сам на грани смерти и нахожусь в сознании только за счёт практически полностью измененной, по сравнению с человеческой, структуры мозга, нацеленной на сохранение рассудка вплоть до последней вспышки нейронов. Поэтому вместо сбора,столь манящей, практически бесплатной энергии, набираю высоту и устремляюсь в сторону промзоны.
Хватило меня ненадолго, пролетев примерно пять кварталов, картинка в оставшемся глазу потемнела, из-за чего я с грохотом рухнул во двор перед каким-то складом. Сознание практически угасло, а сердце остановилось. Уже в седьмой раз с момента взрыва....
Глава 11
Пир.
Всё что мне оставалось, это лежать неподвижно, пропуская раз, два в минуту электрические импульсы, сквозь, практически вышедший из строя мотор, чтобы обеспечить мозг хотя бы минимальным питанием. Каждое сокращение всё сильнее разрывает миокард об острый осколок ребра. Только вот других вариантов всё равно нет.
Пусть смерть подкралась практически вплотную, но это не повод сдаваться. Шансы всё ещё есть, единственное, что мешает мне восстановиться, это отсутствие строительного материала. Для выживания будет достаточно всего пары кило свежего мяса, которое, надеюсь, придёт само на созданный падением шум.
А затем, я покажу этим заблудшим овцам их место в пищевой цепи. Нужно лишь продержаться.
Как и предполагал, ожидание продлилось весьма недолго. Уже через три минуты, окружающий эфир в нескольких метрах от меня немного усилился, значит, рядом находится кто-то живой. Ещё через тридцать секунд в плечо ткнулось, что-то мокрое и холодное.
Очередной импульс, заставляющий сердце сократиться, но теперь кровь получает не только мозг, но ещё и глаз. Естественно, после, столь длительного отсутствия питания зрение оставляет желать лучшего, но даже этой расплывчатой, мутно красной картинки достаточно для оценки ситуации.
Рядом со мной стоит, крупная, но при этом очень худая псина. На её длинной, чёрной шерсти в некоторых местах сияют белой зарубцевавшейся полотью, проплешины, одна из передних лап прижата к животу, а левое ухо и вовсе оторвано.
Весь вид животного говорит о том, что жизнь на грязных улицах города, даётся ей далеко не просто, заставляя биться за каждый маленький кусочек пищи. Даже не знаю, когда еще она видела такое количество, свежего, слегка поджаренного и что самое главное беззащитного ,на первый взгляд, мяса. Вот только несмотря на всё это в её взгляде нет ни жажды крови, ни голода. Только тревога.
Она не пыталась вцепиться в моё горло, а лишь бегала вокруг тихонько поскуливая, и раз за разом тыкаясь в мое истерзанное тело носом, в попытках то ли поднять, то ли разбудить.
Что ж. Вот оно моё спасение. Бегает вокруг, виляя грязным лохматым хвостом, и пытается помочь как может. Так почему я всё ещё лежу неподвижно, а не вонзаю оставшиеся клыки в призывно пульсирующую сонную артерию животного ?
Смешно, осколок, использующий в качестве прототипа душу королевы роя поглотителей, сдохнет в обнимку с парой десятков килограмм материала, для восстановления. Убей или будешь убит. Главный закон природы в действии. Туда мне и дорога…
Впрочем это решение оправдано не только лишь глупыми эмоциями. Если хоть на секунду пойду вразрез со своими принципами, если хоть на секунду отпущу цепи удерживающие целостность моей ”Души”, и допущу разрушение хрустального замка сознания, выпустив тем самым её… Уж лучше смерть, жалкого осколка чем это. К тому же план всё равно уже запущен, и никому его не остановить.
Впрочем, готовность к смерти лишь укрепляет желание жить. Поэтому, как только в поле зрения, попала еще одна фигура, я непроизвольно пропустил через сердце лишний разряд.
-Пошла прочь мерзкая псина – спешащий в мою сторону жирный мужик в черно-синей форме замахнулся ногой на собаку, отчего та вся сжалась и отбежала на десяток метров в сторону – И как ты сюда только пролезла ?
-Эй мужик ты че разлегся ?! – подслеповато щурясь обратился охранник на этот раз уже ко мне.
Разумеется, разорванные барабанные не позволяли слышать слов, но эту проблему без проблем решал навык чтения по губам .
– Ухтыж – подойдя ближе, жирдяй наконец разглядел в каком состоянии я нахожусь – Во бля… Ты это живой там ? – Бледная, чуть подрагивающая вторым подбородком ряха приблизилась ещё примерно на метр. Ну же, осталось всего пара шагов! Давай !
– Ты это лежи, а я пока в скорую позвоню. Сука, сука, сука! Вот только трупа мне тут не хватало. Мне ж начальство яйца оторвет, если склад из-за жмура опечатают.
-Подойди – голос очень тихий и хриплый – Иначе я умру так и не рассказав никому, о…
С каждым словом моя речь теряет в громкости и четкости, и в то же время, чем менее разборчиво я говорю, тем ближе ко мне наполненные любопытством поросячьи глазки охранника. В конце он, с трудом переборов отвращение, склоняется к самым моим губам. Убей или будешь убит! Незачем, отказывать себе в удовольствии забития скота. Особенно если он сам пришёл к тебе на заклание.
Взгляд единственного глаза прилип к пульсирующей, глубоко под потной, белой с красными пятнами, кожи, и подрагивающим жиром, магистрали, несущей в жалкое подобие мозга божественную амброзию.
Надпочечники выбрасывают в кровь огромную дозу адреналина и кортизола. Частота сокращений сердца подскакивает в район четырехсот ударов в минуту, подстёгиваемая, гормонами и разрядами ,буквально поджаривающими миокард. От подскочившего давления начинают лопаться кровеносные сосуды. Большая часть ран снова открылась, из-за чего на остатках кожи выступила кровавая испарина.
Рывок. Зубы с легкостью пробивают нежную плоть с мягкой прослойкой жира, буквально тающей во рту, благодаря кислотной слюне. Сжимаю челюсть чуть сильнее и в горло устремляется, горячий поток свежайшего жизненного сока. Каждый глоток которого наполняет моё тело силой, в то время как жертва, трепыхается всё слабее.
К тому моменту, как я напился сердце, человека уже достаточно давно остановилось, так что под конец приходилось буквально высасывать, эту божественную по вкусу субстанцию из раны. Для полного восстановления этого, разумеется, не хватит, но минут пять на небольшую операцию у меня вполне есть.
Откинув с себя тело противника, разрываю сплавившуюся молнию на куртке и достаю из нагрудного кармана кухонный нож. Не скальпель, конечно, но выбирать всё не приходится. Задираю относительно целую футболку, и аккуратно погружаю лезвие в опухшую грудную клетку, чуть левее середины грудины. Из раны небольшим фонтанчиком вырывается кровь, скопившаяся под кожей из-за надорванных мышц. Медленно виду нож вниз, расширяя разрез до примерно пяти сантиметров в длину. Этого должно хватить, для того чтобы внутрь пролезла рука.
Ожидаю пару минут пока лишняя кровь сольется, а регенерация заблокирует края раны, и делаю последний надрез, вскрывая плёнку между третьим и четвёртым ребром. Откладываю нож и засовываю грязные, обгоревшие пальцы внутрь своей грудной клетки .
На ощупь двигаюсь вдоль склизкого, мерно вздымающегося, лёгкого, затем достигнув, наконец, судорожно сокращающегося сердца, аккуратно провожу рукой по его поверхности до тех пор, пока палец не натыкается на твердый осколок, застрявший в мышцах.
Повинуясь моей воле беспокойный орган замирает, и спустя несколько щипкообразных движений, злополучная косточка оказывается зажата между моими пальцами. Сердце возобновляет свой ход, а дыра на нём с каждой секундой становится всё меньше. И почему люди считают сердечные раны такой серьёзной проблемой ?
Закончив с лечением, возвращаю футболку и куртку на место. Разрезу нужно время для того, чтобы затянуться, так что пока стоит быть поаккуратнее. Будет неприятно, если в грудную клетку попадет снег, перемешанный с грязью и бензином.
Итак.
Срочных дел больше нет, значит, пора возвращаться к трапезе. Пока еда еще не остыла.
Начал я с самого, на мой взгляд, вкусного: глазных яблок. Аккуратно вводим острие ножа в уголок, возле переносицы, а затем начинаем двигать лезвие вокруг глазницы, используя кость в качестве направляющей, сопровождая это осторожными, поступательными движениями. Спустя минуту, когда глазное яблоко, само выпадает из глазницы, закидываю его за щеку, предварительно осторожно надкусив, после чего повторяю тот же процесс со вторым.
Следующими на очереди идут, приятно похрустывающие на зубах уши, затем мясистые щеки. Мозг не трогаю, он будет в качестве десерта. Так, что с головой и по совместительству закуской, я пока закончил. Пора переходить к наиболее питательным частям добычи.
Аккуратно разрезаю, брюки и подштанники в области бёдер. Несколькими отточенными движениями ножа, отделяю кожу вместе с толстой жировой прослойкой от мышц. Сало, конечно, весьма питательно, но его вкус в сыром виде, мягко говоря, оставляет желать лучшего, поэтому пока я предпочту отложить его на случай недобора калорий.
Отслаиваю пленки с четырёхглавой и продольной мышцы бедра, после чего, быстренько перерезав мешающие связки, достаю из ноги жертвы, здоровенный кусок ароматной плоти, истекающей жизненным соком, и исходящей паром на холоде. Нежнейшее блюдо буквально тает во рту, само распадаясь на волокна и наполняя вкусовые рецепторы ни с чем не сравнимым вкусом наисвежайшего мяса. Следующими та же участь постигает и остальные мышцы ног, жертвы.
Выглядящие когда то как две, мясные колонны, сейчас они представляют из себя лишь тонкие бело жёлтые тростинки.
Дальше на очереди идут мышцы пресса, скрывающие пикантную начинку, этого несравненного блюда. В несколько быстрых движений я срезаю с тучного тела весь жир, обнажая весьма неплохой мышечный каркас. Двигаясь от пупка вверх справа налево, отсекаю небольшие, тонкие ломтики мяса, наслаждаясь нежным, и каждый раз чуть отличающимся вкусом полосок плоти. Следом тщательно обгрызаю грудину, срезаю мышцы с шеи, плеч и рук, не побрезговав даже хрящами.
Когда на передней стороне тела не осталось ни грамма плоти, перехожу к внутренним органам: горьковатая печень, соленые почки, обжигающе кислая поджелудочная, почти безвкусные, немного похожие на грибы лёгкие и наконец жёсткое, даже для моих зубов, с сильным металлическим привкусом, сердце. Трогать пищевод, я, разумеется, не стал. Не считая желудка в нем довольно мало калорий, но при этом там содержится несколько килограммов полупереваренной пищи, контактировать с которой у меня нет ни малейшего желания.
К этому моменту мной поглощено и усвоено, необходимое количество калорий. Да и регенерация уже завершилась. Более того, накопилось достаточное количество строительного материала как для дальнейшего усовершенствования организма, так и на случай запаса, для восстановления возможных повреждений. Теперь для завершения метаморфоз осталось всего лишь добыть некоторые специфичные материалы и у меня наконец появиться возможность противостоять вооружению местных.
***
Поднимаюсь на восстановившиеся ноги, и оглядываю место в котором я оказался. Проулок, между двумя огромными ангарами, покрытый тонким слоем недавно выпавшего снега. Посреди узкой дороги, в месиве из различных отходов, лежит полуобглоданный костяк, завёрнутый в собственную кожу как в ковёр, для насыщения оказалось достаточно, только передней стороны тела и конечностей. Собака сбежала еще в тот момент когда, разрывая горло охранника я издал, непроизвольный рык.
Так что сейчас я нахожусь тут в гордом одиночестве.
Может улететь ? Нет, плохая идея. Девчонка выжила, и, скорее всего, видела мой пролёт к окну. Вероятно, меня уже ищут, отслеживая в том числе и воздух. Придётся добираться пешком.
Пора будить хоста, окончательно вырубившегося ещё в момент взрыва. Причём, что забавно вырубил его не я, сознание Данила само ушло в защиту под воздействием, чудовищного стресса, связанного с практически полной смертью родного тела. Весьма полезное свойство для сохранения рассудка. Честно говоря его психическая стабильность вообще приятно удивляет. Изначально я предполагал, что вскоре мне придётся вырубить его до момента создания нового тела, в связи с скоротечным безумием. Но похоже, парень имеет неплохие шансы проработать автопилотом до самого конца сделки, а может, даже и после…
Под эти мысли я добрался до самого выхода с базы, и зашел в небольшую будку, принадлежавшую охраннику. Быстро переоделся в найденные там вещи, вполне ожидаемо оказавшиеся сильно более большого размера, чем мне хотелось бы. Свою изорванную, обожженную и окровавленную одежду, оставил под небольшой лежанкой, по всей видимости, служившей покойному кроватью. После чего не оглядываясь вышел за территорию базы, не стоит хосту видеть цену регенерации. По моему опыту человеческая психика, крайне плохо дружит с каннибализмом.
***
[Проснись]
– Что?! Где я ?!
“Успокойся, мы улетели оттуда, после чего потратили примерно тридцать минут на восстановление. ”
-Понятно – На секунду я выпал из реальности, пытаясь понять, что случилось, пока меня не было. Последним воспоминанием был взрыв, а затем просто чернота, наполненная тихим шёпотом тысяч голосов, и тут мою голову пронзила, внезапное осознание – Нужно срочно предупредить сестру, за ней тоже могут прийти. Где мой телефон ?
“Я предполагал, что ты захочешь это сделать, но увы. Аппарат не пережил взрыв, или падение, в любом случае это неважно. Даже если мы прямо сейчас отправимся за ней, это ничего не даст. ”
-Почему ?
“Во-первых, потому что сейчас исход боя в лучшем случае будет таким же, а, скорее всего, всё закончится нашей смертью. Во-вторых у нас, вероятно, есть время до завтра, если, конечно, мы не попробуем сбежать из города. Они осознали мою опасность, один из атаковавших нас погиб. Соответственно, в следующий раз противник предпочтет ударить куда большими силами, координация которых потребует время на подготовку. Значит, всё что нужно для отсрочки боя, это не провоцировать их.”
-Подожди-ка секунду. С чего ты взял, что они часть какой-то большей силы ? Может просто группа охотников, типа Дина с Сэмом.
“Из-за упоминания необходимости регистрации в непонятном Святом воинстве, формулировки слов, а также экипировки. На рыцаре было, что-то вроде экзоскелета питающегося от энергии его души. Подобного, по официальным данным, нет даже у регулярной армии, поэтому обычному частнику взять такой попросту негде. ”
-Понятно и что будем делать?
“Улица академика Лазарева дом 21, по этому адресу находится химический магазин. Твоя задача купить там максимально чистые титан, хитин, углерод, платину, никель, хром и вольфрам. Всё в виде порошка, первые три по двадцать кило , всё остальное по килограмму. Деньги в нагрудном кармане. А я пока займусь адаптацией организма.”