В Тени. Затмение

– Ты очень странно себя ведешь, золотце, – сурово сказал дед, – не опоздай на ужин.

После чего Мейли бросил на Йэна страшный укоризненный взгляд и медленно вышел из комнаты, закрывая за собой дверь.

Йэн облегченно вздохнул. Хотя разговор и не был содержательным, и юноша не добился в нём поставленной цели, но прогресс был на лицо: дед был к нему более снисходителен. Но это нисколько не умаляло желание устранить его.

До ужина оставалось подождать час. Конечно, о трапезе мог вполне объявить дворецкий, но Йэн решил прийти сам, без его напоминания. В его интересах было окончательное поражение Мейли. В ожидании ужина, юноша прошёл по коридорам в просторный зал, который ранее служил местом для пышных балов и празднеств. Мейли в последнее время существенно сократил состав прислуги, отчего дворец казался пустым. Вдобавок он не проводил праздники уже порядка десяти лет, а Йэн, как бы не хотел больших празднеств с кучей гостей, попросту не имел на организацию, так как был сплошь занят. А бал, как известно, дело затратное и серьёзное.

Взгляд Йэна устремился на огромный белый рояль, стоящий в нише. Юноша присел на креслице подле него и открыл крышку. Он не играл на нём уже давно, за все время своего отсутствия во дворце. В его мыслях теплились идеи о том, как было бы прекрасно созвать гостей и устроить музыкальный вечер. Юноша даже иногда звал друзей во дворец и вроде бы даже его дед изначально не был против гостей. Однако в один из вечеров Мейли влюбился в зал и с яростными криками прогнал всех ребят, которые пришли просто послушать музыку, выпить хорошее вино и пообщаться. После этого юноша особо не приглашал гостей во дворец, да и сам нечасто посещал званые вечера, ведь был сплошь занят. Ему было гораздо легче пригласить во дворец, нежели чем пойти куда-то.

Вспоминая прошлое, Йэн легонько вздохнул и, едва коснувшись клавиш своими длинными изящными пальцами, затянутыми в чёрную кожу, начал исполнять композицию.

То была спокойная, но в некоторых местах порывистая мелодия, постепенно нарастающая по своей помпезности. Но вскоре, едва она успела стать громче, то резко сделалась тише и её звучание стало более нежным. Вскоре началась её ведущая часть, такая плавная и лёгкая, неосязаемая, струящаяся и слегка холодная и меланхоличная, словно лунный свет. Йэн исполнял эту мелодию с закрытыми глазами и с тёплой, но грустной улыбкой. Она была одной из самых любимых и юноша знал ее наизусть, так, что уже душа подсказывала пальцам на какие клавиши нажимать.

Игра на рояле была одним из его увлечений и способов снять нервное напряжение. А нервы ему нужно было успокоить, – ему предстояло совершить тяжёлое деяние. Йэн резко стукнул по клавишам, не доиграв мелодию. Она не успокаивала его, потому что не передавала его ощущений. Он открыл глаза и начал бездумно нажимать крайние левые клавиши, пока это не переросло в приемлемую мелодию. Юноша снова начал медленно, не спеша играть основной мотив, уже достаточно жуткий и нагнетающий. Так он постепенно дорос до неистовой бури, которая затрагивала уже не только левую сторону рояля. Йэну это нравилось, и играл он с такой неистовой страстью и яростью, что его эмоции витали в воздухе. Он даже бы и не услышал как пробили часы, которые ознаменовали начало ужина, если бы вовремя не вернул контроль над собой.

Аккуратно закрыв крышку рояля, он поспешил в столовую, где его ждал уже скучающий дед.

Зайдя в зал, Йэн заметил совершенно хмурого Мейли. Тот злобно постукивал пальцами по столу и, увидев внука, сердито крикнул:

– Я просил тебя не опаздывать, Йэн.

Юноша, не слушая укора, сел за противоположный, дальний угол стола.

– Может быть, ты сядешь поближе, золотце, – продолжал дед, – почему ты так сильно отдалился от меня?

Но Йэн не обращал на него внимание. Он поднял серебряную крышку своего блюда и, увидев сегодняшний ужин, легко повёл бровью от удивления. То была тыквенная каша, которая считалась блюдом простого народа. Но юноша не выразил своего отвращения, а наоборот, только обрадовался. Это, пожалуй, было ему ближе, чем сочные раки и мясистая рыба, привезенные из земель дома Воды. Йэн очень любил тыкву, это было, пожалуй, единственное, что он мог есть вечно. Посередине стола было ещё несколько блюд, закрытых крышками, но Йэн их не трогал. Он пока довольствовался одной кашей. Наслаждаясь простым, но вкусным блюдом, Йэн наконец среагировал на вопрос деда, поднимая на него свирепый взгляд:

– Спрашиваете, почему я так сильно отдалился, не так ли? Спросите у самого себя, когда в последний раз вы следили за своим поведением и найдете ответ на вопрос, заданный мне. Вы должны были заметить, как даже самые верные подданные от вас отворачиваются. А теперь, позвольте мне, пожалуйста, спокойно отведать свой ужин.

Взгляд Мейли сделался стеклянным от злости. Он собрал брови на переносице и вгляделся в внука, который, как ни в чем не бывало, мирно ел кашу. Дед был возмущен поведением Йэна. Поэтому он резко встал с своего места и плавно, как лебедь, подошёл к юноше и облокотился об его стул. После, тихим, манерным, но свирепым голосом, произнёс следующее:

– А ты не пробовал подумать о своём поведении, мальчик мой.

Он схватил Йэна за волосы и потянул к себе.

На что юноша грубо зашипел, как кошка. Ему было больно, но кричать он не мог. Это было бы признаком слабости. И он же, немного погодя, все же пошёл против деда и освободил свои волосы от его настойчивых рук.

– Вы мне портите укладку, – спокойно сказал юноша, свирепо сверля деда глазами, – Ну а теперь, дедушка, давайте мирно попьем чаю, как Вы и хотели.

Мейли едко ухмыльнулся. После, он спокойно сел на своё место и налил себе чай в блюдечко. Мейли не любил горячий чай, а разбавленный он считал кощунством, поэтому пил из блюдечка, где тот быстрее стынет. Аккуратно поднося к себе блюдце, дед смотрел нетрезвым взглядом на внука, неистово перемешивающего сахар в чашке. Чего таить, Мейли жаждал снова обнять его крепко, даже непристойно, да и вовсе всегда иметь при себе Йэна на поводке, чтобы тот мог в любую секунду удовлетворить его потребности. Он хотел видеть его постоянно. В какой-то степени он просто обожал своего внука, но его строптивый характер все портил. И юноша, что печально для деда, имел на то свою точку зрения, совершенно отличную от желаний Мейли.

Поймав на себе вызывающий взгляд, Йэн сказал:

– Не стоит на меня так смотреть.

Этими словами он хотел затронуть чувства деда, если они у него были.

– Что ты имеешь в виду, золотце?

– Вы меня страстно "любите", я же не могу сказать то же самое про себя, – легко и спокойно сказал юноша, попивая чай, – Вы часто меня разочаровываете.

Мейли удивился. Йэн никогда не осмеливался так говорить.

– Ты даже не представляешь, насколько ты неблагодарный, Йэн, – иронично произнёс он с едкой ухмылкой, – я сейчас не буду перечислять все то, за что ты мне обязан, но знай, в данный момент ты только обижаешь меня и разбиваешь мне сердце.

"Было бы за что благодарить," – подумал юноша.

– Но я готов забыть про свою обиду, если ты добровольно зайдешь в мою комнату и проведешь со мной этот вечер, золотце, – продолжил нежным и томным голосом Мейли.

Йэн встрепенулся:

– С чего это я должен к Вам приходить?

– В любом случае, если не придёшь ты сам, то к тебе в дверь постучу я. И ты уже не сможешь мне отказать, так как я так или иначе зайду к тебе.

– Вы желаете поиграть в шахматы, потянуть трубку, или душевно со мной побеседовать? – спросил юноша, который понимал, что Мейли интересует вовсе не это. Йэн прекрасно понимал, что может ждать его за дальнейшее сопротивление и решил перестать гнуть свою линию. Сейчас это было бесполезно, – Несмотря на обиду, у меня есть, что Вам сказать.

Дед удивился. Но, одобрительно кивнув, заговорил:

– Рад, что ты принял разумное решение, Йэн, – он злобно улыбнулся, надеясь все же сотворить то, чего он жаждал так долго, – какими ходить будешь, белыми или черными?

Юноша поразился вышесказанным словам, мол, нет ли подвоха в том, что Мейли так акцентировал внимание на шахматах.

– Во сколько Вам удобнее? – спросил он.

– Подходи через два часа, золотце, но на этот раз точно без опозданий. Ты же знаешь, как я не люблю ждать.

– Хорошо, – сказал он, выходя из стола.

Обыденность

Обыденность.

После ужина Йэн поспешил в свою комнату.

Он прекрасно понимал, что дед его обожает. Но, вопреки этому, Йэн ненавидел Мейли. Юноша считал, что дед испортил ему детство и в данный момент очерняет его юность.

Как вдруг, в его дверь постучали.

– Войдите, – сухо сказал Йэн.

Дверь открылась и в ней показался дворецкий.

– Добрый вечер, милорд, с прибытием. Вас просят к телефону.

Юноша удивился, он думал, что у дворецкого сегодня выходной.

– Здравствуйте, Себастиан. Я думал, что Вы сегодня дома, раз Вы меня не встретили. Кто меня вызывает?

– Ваша бывшая однокурсница, Селена Шиммер. Так она представила себя.

Йэн встрепенулся и быстрым шагом направился к телефону.

– Я слушаю, – отстраненным голосом сказал юноша, подняв трубку.

– Здравствуйте, – раздался женский голос – извините за беспокойство, но у меня есть к Вам предложение.

Юноша изменился в лице и радостно протянул,

– Я Вас внимательно слушаю, доцент Шиммер.

– Я надеюсь, что вы не забыли о нас? – Кокетливо спросила она.

– Как я могу забыть! – Он легонько засмеялся, но после резко поменял свой тон. – Я, конечно, только недавно приехал, еще не успел отдохнуть, но подождите меня немного, я скоро к вам подъеду.

– Профессор Кварц хочет Вас порадовать. Не забудьте свои чертежи!

– Тогда до скорой встречи!

Юноша бросил трубку. Он быстро накинул на себя белый халат, сменил перчатки, взял тубус, что лежал за шкафом и вышел из дворца. Йэн вызвал своего машиниста и немедленно отправился в университет.

– Добрый вечер, милорд, – поприветствовал его мужчина, – присаживайтесь.

– Здравствуйте, Джаспер, мне нужно в университет. Как можно скорее, пожалуйста.

– Само собой, господин, – легко сказал мужчина и нажал на газ. Спустя несколько минут они уже были рядом с университетом. Йэн поспешил в здание, украшенное внушительным рядом колонн. Он поздоровался с вахтером, и тот немедленно пропустил юношу.

Внутри он сразу заметил ожидающую кого-то девушку. Йэн галантно помахал ей рукой и ускорил шаг. И, когда оба встретились, они обменялись дружеским объятием.

– Ещё раз здравствуйте, милорд! – мило сказала Селена, – как Ваша командировка?

– Вполне успешно, – мягко произнес юноша, – а как у вас продвигаются дела?

– Мы справляемся. Так странно обращаться к Вам со всеми почестями, хотя мы учились вместе в одной группе, – начала девушка, пока шли по коридору, – вместе защищали диплом, вместе оставались после пар с профессором и судачили над проектами.

– Я не прошу этого, Селена. Мы смело можем панибратствовать, так как нередко ночевали вместе за чертежным столом, – юноша мило улыбнулся девушке, – я так понимаю, вы с профессором хотите порадовать меня решением проблемы с проектором?

– Пожалуй, доктор Кварц нашел способ улучшенной цветопередачи. Ты же наверное помнишь, что цвета были блеклыми и проектор был все равно, что монохромным.

– И что же он предлагает?

– Он хотел бы, чтобы лампы издавали цветной свет сами, мы как раз сейчас над этим думаем. – девушка решилась взглянуть юноше в глаза, – Всё же хочется, чтобы он работал без магии. То, что ты покрасил лампочки, заметно ухудшило качество изображения. Это годилось для дипломного прототипа, но в использовании это не практично, так как краска выцветает.

– Да, помню, мне профессор говорил это. Но я же перед командировкой предложил ещё одно решение, неужели оно не подходит?

Девушка осуждающе посмотрела на него и приподняла бровь.

– Мы полагаем, что нашли наилучший вариант. Ты сейчас все увидишь.

Уже в лаборатории, аспиранты, увидев его, вздрогнули – за два месяца они успели отвыкнуть от его внешнего вида. Но они были безусловно рады видеть своего бывшего однокурсника. Юноша обменялся с каждым крепким объятием, пока не услышал громкий бас:

– Йэн! Как я рад Вас видеть! – к юноше подошел высокий статный мужчина в очках, протянул руку и продолжил шутливым шепотом, – Сегодня вы очень стильно одеты, не изменяете себе!

– Взаимно, профессор Кварц, – радостно сказал юноша, крепко пожимая руку, – Селена сказала, что у вас есть хорошие новости.

– Я, узнав, что Вы приехали, и что Вы свободны, поспешил за Вами, чтобы показать нечто. Я созвал лучших студентов, заинтересованных в Вашем проекте. А, да, еще возьмите у меня со стола салфетку, пожалуйста. Хотя бы смойте помаду и уберите волосы, мне очень непривычно видеть Вас таким.

Йэн недовольно взглянул на профессора. Тот хотел, чтобы юноша очистил свое лицо.

– Я надеюсь, Вы меня не проводите домой как тогда, с экзамена? – едко спросил он.

– Нет, сейчас я не в праве это сделать, но я прошу Вас по-дружески. У нас, как-никак лаборатория. Как закончите, следом за мной, у нас есть нечто, что Вам понравится.

Йэн покачал головой. Он не стал спорить, поэтому вытер губы и поспешил за доктором, забирая волосы в хвостик. Когда он достиг большого зала, профессор остановился.

– За время Вашего отсутствия я решил проблему с цветом. Теперь лампы наконец-то бесперебойно сами источают свет. Мы пробовали предложенные Вами синий, красный и желтый цвета, но изображение было странным и неестественным. Я бы сказал, слишком светлым. Тогда мы заменили желтый на зеленый, и теперь посмотрите, что вышло, – доктор Кварц включил проектор, который показал фото одной из улиц города Астра, – Конечно, изображение в меньшей мере передает реальность, но все же, результат впечатляет.

– Красный, синий и зеленый, говорите, – задумчиво сказал Йэн, – А ведь знаете, можно же таким же образом сделать экран из крошечных лампочек, где смешение этих цветов даст нужное изображение. Так же ведь легко получить белый, фиолетовый, желтый свет. Только лишь надо хорошо подумать над размером этих самых ламп. Но сейчас это второстепенно. Помните, я хотел сделать панораму из проекторов? Я взял с собой чертежи. Сказать честно, они не совсем готовы, но что-то есть.

Юноша потянулся за тубусом и достал оттуда бумаги. Он разложил чертежи на столе так, чтобы всем было видно.

– Вы можете наблюдать, что я взял под основу последовательное соединение. Оно не такое громоздкое, но есть существенный минус. Если один проектор выйдет из строя, то вся система, так сказать, накроется.

– А почему бы не взять параллельное? – спросил один из аспирантов.

– Ну, можно, но я боюсь, что мы запутаемся в проводах, – вставила Селена.

– Интересное предложение, Йэн, но пока не понятно, – задумчиво проговорил профессор, – надо собрать систему, и тогда выйдут наружу все изъяны. Надо собрать ещё два проектора, чтобы это проверить.

– Согласен. Кстати, цветовое решение очень удачное, забыл сказать, – улыбчиво сказал юноша.

– Вероятно, Вы очень сильно устали после вашей длительной командировки, – заботливо сказал доктор Кварц, – но Вы все равно решили навестить нас.

– Я не мог не прийти! Вы меня знаете!

Йэн взглянул на часы и испуганно вытаращился. Он серьёзно опаздывал на встречу с дедом.

– В хорошей компании и время летит быстро. Я надеюсь, что не расстрою вас, если приду еще раз завтра или послезавтра. В любом случае, я позвоню. Сейчас я вынужден вас покинуть.

Доктор Кварц выключил проектор и недоверчиво посмотрел на юношу,

– Ну, Вы, наверное, и так устали в дороге. Только не забывайте о проекте, это важно.

Йэн кивнул головой и попрощался. Честно говоря, он не хотел идти к деду, он был только рад провести время в команде ученых, но Мейли мог сильно рассердиться. Он быстро вышел из помещения и направился к машине.

– Вы меня наверное заждались, – сказал юноша, присаживаясь в салон, – отвезите меня, пожалуйста, домой.

– Хорошо, сэр, – машинист снова тронулся с места.

Весь путь юноша задумчиво смотрел в окно, наблюдая за проезжающими мимо трамваями и автомобилями. Затем он наблюдал за тем, как в домах постепенно появляется свет и как медленно загораются фонари.

Мужчина ехал довольно быстро, так, что редко приходилось стоять на семафоре. Поэтому уже через несколько минут Йэн был у дворца.

Юноша, выходя из кабины, любезно протянул машинисту несколько серебряных монет .

– Благодарю, что быстро подвезли меня. Я думаю, что это не помешает.

– Ну что Вы, господин, полно! У меня и так хорошее жалование!

– "Спасибо" на хлеб не намажешь, поэтому держите.

Машинист с заметным недоумением забрал монеты. Йэн же поспешил во дворец, где его ожидал Мейли. Он быстро прошел по коридору в покои деда. Осторожно постучал в дверь кабинета. Молчание. После юноша принялся за опочивальню.

– Кто пожаловал? – послышался грубый голос.

– Это я, дедушка.

– Ты немного опоздал, золотце, но входи.

Йэн аккуратно открыл дверь. Он увидел, что Мейли стоял у окна и курил трубку. Тот был в длинном шелковом халате.

– Вы уже готовы ложиться спать? – спросил вошедший юноша.

– Да, золотце, сегодня был трудный день. Сначала подданные замучили своими глупыми вопросами, а после явился ты.

– Я Вам мешаю? Я могу уйти.

– Нет, – Мейли развернулся, – останься. Я не так выразился. Я очень сильно тосковал по тебе, так как ты единственный разумный человек среди всей челяди, хоть и весьма дерзок.

– Мне кажется, что наш дворецкий тоже хороший человек. Спокойный и учтивый.

– Он ныне слишком тихий и скучный, – фыркнул дед, – мне не хватает жизни и страсти. Ах, а ведь раньше он был весьма неплох.

Мейли затянулся и выпустил клубы дыма.

– Я так понимаю, дедушка, что Вам не до шахмат.

– Я сильно устал, дорогой. Подойди ко мне, мое сокровище.

Йэну не нравились многочисленные ласковые обращения в его адрес. Это его настораживало, но юноша все равно подошел к деду поближе. Мейли, свободной от трубки рукой, нежно схватил юношу за подбородок.

– Неужели ты наконец-то без своего дурного макияжа? Я всегда говорил, что он только портит твою красоту.

– Я был в лаборатории.

– Ну, и что они там творят? – Мейли начал нежно трогать волосы Йэна, распуская его хвост, – не возражаешь, если я распущу твой нелепый хвостик?

– У них практически готов проектор. Это хорошо. Скоро можно будет показывать и цветные кинофильмы.

– Здорово, – дед снова затянулся, – а ты не против покурить?

– Нет, я откажусь, – юноша легко взял руку деда, которая пыталась расстегнуть его рубашку, – я решил это бросить.

– Это полезно для мыслей, золотце.

– Вряд ли это полезно для организма.

– Знаешь, – Мейли поставил руку в бок, – я курю уже больше чем сорок лет и мне ни разу не стало плохо из-за этого. Главное соблюдать меру. Хотя, зачем я тебе буду это навязывать. Я надеюсь, что ты искупался после дороги.

– Зачем Вы это спрашиваете?

– Я не хочу, чтобы от тебя плохо пахло, золотце. Сядь на кровать, мне больно видеть, как ты стоишь, – приказал дед. – И сними свою обувь.

– Я не собираюсь ложиться, – твёрдо сказал Йэн.

– Тогда ладно, – Мейли в очередной раз затянулся и поставил трубку на комод. – Я составлю тебе компанию, если не возражаешь.

Дед сел к внуку вплотную. Йэну было неудобно и странно. Но отсесть подальше он не смог. Мейли нежно прикоснулся к его щекам.

– Знаешь, как я скучал по тебе! – томно сказал он. – Ты и представить не можешь. Мой маленький прелестный лучик Светила.

После этого дед крепко обнял внука. Йэн думал, как бы ему уйти отсюда, да и побыстрее. Ибо эти ласки не были хорошим знаком. Обычно дед был к нему груб.

– Знаешь, золотце, – обратился Мейли, – я не раз говорил тебе, что ты прекрасен. Но недавно мне снился кошмар, где ты стал пухлым и неряшливым. При этом ты еще носил очки. Ты выглядел так же неопрятно и неизящно, как тогда, пока ты писал свой диплом. Обещай, что всегда будешь красивым. Это не столь сложно.

– Мне бы очки не помешали, – вздохнул юноша. – В контактных линзах неудобно.

– Даже и не думай об этом, очки разрушат твой облик. Ради красоты можно и потерпеть, – дед взял внука за плечи и строго посмотрел ему в глаза. – Ты должен быть безупречен. Твоя кожа должна быть бархатной и нежной, как у младенца, а тело упругим, гладким и сильным. Как сейчас.

Он резко схватил Йэна и повалил. Завел руки за голову. Юноша, как ни пытался сопротивляться, у него ничего не выходило, но он отчаянно вырывался и пинался.

– Прекратите! – Крикнул он. – Сейчас же! Иначе вы поплатитесь за это!

– Успокойся, милый мой, я не собираюсь делать тебе больно. Я хочу тебя всего лишь утешить, ведь ты так неспокоен и несчастен в последнее время. Особенно после того, как расстался с графиней Брайт.