Рассказы наизнанку. Возмутительные семейные истории

Антон и сам выглядел не лучше: щеки стали впалыми, под глазами наплыли темные круги, снова резко обозначились морщины. Куда подевались тот юношеский влюбленный взгляд и мечтательная улыбка на губах? Съедаемый виной, Антон с каждым днем все больше впадал в уныние.

В предположение Дарины насчет симуляции он не верил. В итоге Дарина устала от этого нескончаемого балагана с болезнью: оттого что все мысли Антона заняты его женой, оттого что он уезжает к ней, стоит лишь ей пальцем поманить. Забрав вещи, девушка съехала от него.

– Извини, – сказала она напоследок, – у нас с тобой ничего не получится. Я просто больше не могу.

Антону ничего не оставалось, как вернуться к Марине. Та скрытно торжествовала: ее план удался на все сто и привел к безоговорочной победе! Виду, конечно, она не подала, а приняла мужа обратно со смирением мученицы.

Антон, надеясь загладить мнимую вину, окружил Марину вниманием и заботой. Хоть он и пытался вернуть их отношения в прежнее русло (сколько лет назад это было!), но разбитую чашку не склеить, былое не вернуть, и хоть супруги снова жили вместе, натянутое, искусственное тепло между ними могло обмануть, наверное, только самого наивного зрителя.

Антон проводил с Мариной большую часть своего времени, но саднящее чувство вины и не думало отступать. Зато внезапно отступила болезнь. Как по мановению волшебной палочки, Марина резко пошла на поправку, а потом все симптомы «неизлечимого порока сердца» попросту исчезли.

Опять-таки наивные родственники умилялись и полагали, что это результат трогательной заботы Антона. Но далеко не такие простодушные люди задумались… крепко задумались. Даже дочери, немного смущаясь, в разговоре друг с другом признали, что этот ход конем, который сделала их мать, уж слишком далеко выходит за рамки честной игры.

Антон тоже не был ни наивным, ни глупым. Он сразу все понял и в ужасе схватился за голову.

– Что ты наделала? – прошептал он.

– Что ты имеешь в виду? – с невинным лицом спросила Марина.

* * *

В тот же день Антон собрал вещи и ушел из дома. На этот раз он добился развода, и их дочери даже не слишком его отговаривали. Дарина к нему больше не вернулась.

Иногда Антон проезжает мимо школы, в которой работает Дарина, и с тоской думает о своем неудавшемся втором шансе. И чувство вины на этот раз гораздо сильнее.

Болезнь

– Сахарный диабет у вас все-таки есть, – сказала врач. – Это лечится, но вы сладким не злоупотребляйте.

И вот теперь Валерия Ивановна сидела на кухне, пила чай с сахаром и ела второе пирожное с кремом. Злоупотребляла. Специально, чтобы умереть.

Пирожное ей не хотелось, и чай с сахаром она тоже не слишком любила. Просто Валерии Ивановне не хотелось жить, и она выбрала такой своеобразный способ саморазрушения. У нее был сахарный диабет, а ведь если не прибегать к прямым мерам, а просто не следить за здоровьем, то это не грех, правильно? Валерия Ивановна вздохнула.

Да и зачем ей жить? Все уже в прошлом. Муж скончался два года назад, когда ему было шестьдесят семь лет, а Валерии Ивановне – шестьдесят пять.

С мужем они прожили сорок лет. Говорят, что никакая любовь столько не выдерживает: остаются привычка, дружеское расположение, обязанность, квартира, которую лень разменивать… Вот люди и живут вместе. Но Валерия Ивановна считала, что к ней и Олегу это не относится и никогда не относилось.

Они любили друг друга до самой смерти, и Валерия Ивановна искренне надеялась, что у них все будет как в сказках – будут жить долго и умрут, если не в один день, то хотя бы примерно в одно время. Однако этого не случилось.

Мужа уже два года не было на свете, а Валерия Ивановна все еще жила. Врачи поставили ей диагноз «сахарный диабет», но тут же утешили:

– Да не волнуйтесь, будете следить за уровнем сахара, соблюдать диету, ставить уколы и спокойно проживете еще десять-пятнадцать лет.

Проблема была в том, что Валерия Ивановна не хотела жить. Ей было просто незачем.

Единственный сын уже пятнадцать лет жил за границей. Раньше он с женой и дочкой приезжал к родителям почти каждый год, но сейчас это стало невозможным. После смерти отца звал мать переехать к нему, но Валерия Ивановна отказалась:

– Сам подумай, ну куда я в шестьдесят пять поеду? Учить с нуля язык, ну хотя бы основные слова? Это же нереально. Придется жить в чужом доме, а я тут ко всему привыкла, у меня и диван любимый, и шкаф, и все лежит, как мне надо.

Сын продолжал уговаривать:

– Мам, конечно, твой шкаф мы через полмира не повезем, но какие-то любимые мелочи, конечно, бери. Фотографии, вазочки, шкатулочки. Поставишь все так же, как было в твоей квартире, у меня свой дом, у тебя будет отдельная комната. Все будет расставлено, как тебе удобно.

Но Валерия Ивановна не соглашалась. Ее трехкомнатная квартира в центре Москвы была давно ею обжита. Шкаф они покупали вместе с мужем. Женщина не могла представить, как выбросит его на помойку или просто отдаст чужим людям.

Полочку в свое время тоже делал Олег. Родной дом, все привычно – и небольшой парк поблизости, и магазины. Поэтому Валерия Ивановна наотрез отказывалась уезжать.

Но жить становилось все скучнее. Надо было вставать, умываться, делать гимнастику, одеваться, есть безо всякого удовольствия. Подруг уже практически не осталось. Одна уехала к детям за границу, другая – сдавала квартиру и практически все время жила в санатории, третья – жила на другом конце Москвы, Валерия Ивановна никак не могла туда выбраться, да и самой подруге тоже было тяжело сначала ехать на метро, а потом на автобусе.

В итоге общалась с кем-то Валерия Ивановна только по телефону. Да, это, конечно, были соцсети, можно видеть лица и подруг, и сына, и внучки, но все-таки это не «живое» общение. Подруги периодически советовали снова выйти замуж. Валерия Ивановна раздраженно отвечала:

– Какое замужество в шестьдесят пять? Мне уже ничего от мужчины не надо. И зачем мне посторонний человек в квартире? Еще не дай бог на какого-нибудь афериста наткнусь.

Подруги объясняли, что они вовсе не имеют в виду официальное замужество. Можно просто найти мужчину подходящего возраста, общаться с ним, приглашать в гости. Может, пожить немного вместе, не заключая официального брака, разумеется, без прописки.

Валерия Ивановна, повинуясь напору подруг, даже заглянула на сайты знакомств, но очень быстро поняла, что там она ничего не найдет.

Один из сайтов был явно предназначен для тех, кто искал кратковременные случайные связи. И люди там были достаточно молодые. Самой пожилой женщине, которую Валерия Ивановна увидела, было пятьдесят пять.

Другой сайт выглядел серьезнее, но там было столько условий для размещения анкеты, что Валерия Ивановна сдалась. Она не загрузила свои фотографии на этот сайт, даже не попросила помочь внука соседки, продвинутого в гаджетах молодого человека.

Подруги советовали вновь:

– Кто сейчас знакомится на сайтах знакомств? Там только развести могут. Одни мошенники, жулики и ненормальные сидят. Надо знакомиться в социальных сетях.

– А как я там познакомлюсь? – резонно возражала Валерия Ивановна. – С теми, кто посещает мою страницу, я и так уже знакома. Вот с тобой, Леночка, например. А с чего чужие люди полезут на мою страницу? Я ведь неизвестная личность.

– А ты там выкладывай всякие интересные фотографии, истории, как-нибудь привлекай людей, – настаивала Лена.

Валерия Ивановна даже рассердилась:

– То есть я должна чуть ли себя не рекламировать, чтобы неизвестно с кем познакомиться? Вот уж спасибо, посоветовала. Делать мне больше нечего – себя позорить на старости лет.

Валерия Ивановна окончательно впала в меланхолию. Подругам она почти не звонила. Все чаще женщину посещали мысли о самоубийстве. Конечно, это большой грех, но если просто не следить за здоровьем, есть что попало, не ходить к врачу, то, наверное, все произойдет само собой, – и это грехом не будет.

Но, видимо, это все-таки было грехом, и Господь упорно не хотел забирать Валерию Ивановну. Очередное посещение врача показало, что анализы у нее были практически идеальными, во всяком случае, для ее возраста и ее болезней.

Когда Валерии Ивановне в очередной раз позвонил сын и услышал жалобы, что ей ничего не хочется, он сказал:

– Мама, ну съезди хотя бы в санаторий. Конечно, если одной дома сидеть – любой затоскует.

Валерия Ивановна наотрез отказалась.

– Вот еще, – сказала она, – в санатории со мной будут общаться такие же уставшие возрастные женщины, как и я сама. Я себя окончательно умирающей почувствую.

– Ну, хорошо, – не сдавался сын. – Не в санаторий. Съезди просто куда-нибудь, посмотри новые места. Ты же раньше так любила путешествовать.

– Какие мне сейчас поездки? – возразила Валерия Ивановна. – Здоровье уже не то. Одной ездить страшно, а вдруг что-нибудь случится? Сам знаешь, какие сейчас люди. Никто не поможет.

Тем не менее, слова сына все-таки запали в душу Валерии Ивановне. Может, действительно куда-нибудь съездить? Конечно, не в санаторий, не на Байкал и не на Камчатку, а вот, например, в какой-нибудь круиз. Там и ходить много не надо, и воздух свежий.

Валерия Ивановна выбрала круиз по Лене, но, увидев цены, ужаснулась. У нее была хорошая пенсия, сын тоже периодически помогал, но цена одноместной каюты была как ее пенсия почти за год.

Валерия Ивановна подумала и разместила объявление на одном из сайтов, где люди искали себе попутчиков для поездок.

Попутчица на одну поездку – это же, в конце концов, просто посторонний человек, с ней потом необязательно общаться. Даже если она окажется не очень приятным человеком, уж две недели можно будет как-нибудь выдержать. А двухместная каюта все-таки дешевле, чем одноместная.

На ее объявление ответило несколько человек. Так Валерия Ивановна познакомилась с Валентиной Сергеевной – только она пришлась ей по душе. Она была младше – ей шестьдесят.

Она сразу написала, что круиз по Лене – ее давняя мечта, но цены смущали, а жить с совсем чужим человеком, о котором ничего не знаешь, все-таки страшновато. Валентина Сергеевна предложила как-нибудь встретиться, вместе погулять, побеседовать, сходить в кафе. Рассуждала она весьма разумно:

– Встретимся, поговорим, побеседуем пару раз, погуляем, выпьем кофе, может, в театр сходим. Может, во время третьей встречи окажется, что мы друг друга уже видеть не сможем, – так надоели. Тогда, конечно, и ехать вместе не стоит. Зачем друг другу жизнь отравлять? А если окажется, что нам приятно вместе, то можно и попробовать.

Валерия Ивановна согласилась. Погулять, пусть даже и с незнакомым человеком, нестрашно. А если они друг другу не понравятся, то никаких взаимных претензий не будет – вежливо распрощаются и разойдутся.

Женщины сошлись очень быстро. Обе они были коренными москвичками, у обеих схожие воспоминания из детства и судьба. Например, дочь Валентины Сергеевны вышла замуж за иностранца и сейчас тоже живет за границей – в Италии, а с матерью только созванивается. Единственное отличие заключалось в том, что у Валентины Сергеевны была двухкомнатная квартира, а у Валерии Ивановны – трехкомнатная.

Познакомились женщины в марте, а в июле окончательно решили отдохнуть вместе и забронировали двухместную каюту.

Круиз оказался чудесным. Много ходить не приходилось, в основном женщины любовались суровыми сибирскими видами с борта теплохода.

Потом они регулярно виделись уже в Москве. Вместе гуляли, созванивались почти каждый день, раз в неделю выбирались в театр или на какую-нибудь выставку. Валерия Ивановна почувствовала, как к ней возвращается почти забытый вкус к жизни. Она планировала следующую совместную поездку.

Можно было зимой съездить в какой-нибудь тур по окрестностям Подмосковья, посмотреть маленькие города, в которых она никогда не была или в которых была давным-давно вместе с мужем. Она предложила Валентине Сергеевне снова поехать вместе. Валентина Сергеевна вначале оживилась, а потом смущенно призналась:

– Знаешь, Лера, я бы с удовольствием, но у меня столько денег нет. Я на Лену копила почти три года, а сейчас в лучшем случае на пару дней на турбазу выбраться смогу, – и все.

Валерия Ивановна подумала и предложила такой вариант: Валентина Сергеевна переселяется к ней в ее трехкомнатную квартиру. Места много, все комнаты раздельные, мешать друг другу они не будут. А квартиру Валентины можно будет сдать и на вырученные деньги путешествовать по России, а, может быть, даже и за границу.

Валентина Сергеевна подумала и согласилась. Квартиру она сдала. Вначале на три месяца, просто ради эксперимента. Подруги поселились в квартире Валерии Ивановны. Оказалось, что они ничуть друг другу не мешают. На неделю женщины съездили в Калужскую и Тульскую области.

В итоге квартиру Валентины Сергеевны сдали на более длительный срок. Женщины живут вместе, и им это очень нравится. Они активно путешествуют, слетали в Турцию и в Армению. Валерия Ивановна считает, что у нее появилась сестра. Конечно, не кровная, а сестра по духу.

Кроме того, Валерия Ивановна и Валентина Сергеевна организовали в районной библиотеке клуб «Шестьдесят плюс», где помогают таким же одиноким женщинам знакомиться друг с другом.

Две дочери

Ангелина поднялась на третий этаж, держа четырехмесячную Леру в объятиях. Младенец, конечно, весил немного, но в другой руке были санки и одежда. В общем, Ангелина совсем запыхалась. Она открыла дверь и услышала, как в прихожей надрывается сотовый телефон мужа. Ангелина бросила санки и освободившейся рукой схватила телефон. На экране белела надпись: «Лера».

– Какая еще Лера? – машинально подумала Ангелина.

Лера – ее четырехмесячный младенец – умиротворенно лежала на ее правой руке, а в левой был телефон. Замотанная Ангелина машинально нажала кнопку ответа, и из динамика послышалось:

– Олег, мы завтра встречаемся?

Ангелина молчала, не зная, как реагировать.

– Ну что ты молчишь? – нетерпеливо переспросила в трубке женщина. – Встречаемся или нет? Твоя ведь завтра в детскую поликлинику с утра идет…

Ангелина окаменела. В эту минуту в прихожую вошел муж. Ангелина протянула ему трубку и сказала деревянным голосом:

– Твоя Лера звонит, вся истосковалась, ждет не дождется встречи с тобой.

А затем Ангелина закричала:

– Вон из моей квартиры!

Результатом скандала, устроенного Ангелиной, было то, что Олег на следующий день собрал вещи и удалился в голубую даль. Это было ожидаемо.

Олег женился на Ангелине «по залету» и всячески демонстрировал, что ему не слишком-то интересна семейная жизнь и новорожденная дочь. Муж ни разу не сходил с ней гулять, от детского плача морщился, на руки свою дочь взял только в роддоме. Зачем нужен такой муж? Так Ангелина и решила.

Спустя год Ангелина с детской коляской пыталась пробраться по каким-то шатким и скрипучим мосткам через необъятных размеров лужу.

Ангелина с дочерью жила в новом элитном квартале в «Солнечном», но «элитность» эта была весьма относительной. Аккуратные закрытые дворы с кустиками декоративных сосенок, тренажерами и детскими площадками соседствовали с бульдозерами, самосвалами, подъемными кранами и глинистой дорогой, за которой как раз и располагался детский сад.

Ангелина отчаянно пыталась не рухнуть вместе с коляской и дочерью со скользких досок в жидкую грязь, когда ее сзади твердо, но вежливо взяли за руку:

– И куда вы, женщины, все идете? – укоризненно сказал высокий красивый мужчина лет тридцати. – Мы же справа специально переход сделали. Там и доски нормально положены, и перила есть, и даже указатель «Переход». Что ж вы все в самую грязь тащитесь?

– Так дотуда сколько ехать! – возразила Ангелина. – Метров двести туда, двести обратно.

– Лучше, конечно, в грязь вместе с ребенком свалиться, – иронично сказал мужчина. – Езжайте девушка, езжайте, могу вам немного коляску подвезти, мне тоже в ту сторону.

Мужчина довез коляску до перехода и нырнул во двор, где шла стройка очередного дома.

Через несколько дней, возвращаясь с Лерой из садика, Ангелина решительно повернула к «официальному» переходу. Несколько дней она героически преодолевала шаткие мостки, поскольку тащиться полкилометра в обход у нее не было сил, но сейчас она решила, что незнакомец прав: лучше спокойно обойти полкилометра, чем сломать колесо коляски или действительно рухнуть в грязь.

Ангелина приближалась к переходу, когда сзади послышался знакомый голос:

– Ну вот, вижу, что вы, в отличие от большинства женщин, способны понимать разумные речи.

Ангелина обернулась. Перед ней стоял тот же мужчина.

– Меня Вадим зовут, – представился он. – Кто это у нас в коляске такой красивый?

– Лера, – с гордостью сказала Ангелина. И добавила: – Девочка. Я знаю, для мужчин все младенцы на одно лицо.

– Уж годовалую девочку от мальчика я как-нибудь отличу, тем более имя сказали, – засмеялся Вадим. – А где у нас папа? Почему он не возит коляску с младенцем через препятствия?

– Папа нас бросил, – в сердцах сказала Ангелина, – потому что изменил.

– Вот как… Ну, счастливо вам доехать, – сказал мужчина и пошел в сторону к припаркованному на относительно чистом кусочке асфальта джипу.

* * *

Вскоре Ангелина стала встречаться с Вадимом регулярно. Вадим был представителем инвесторов и контролировал стройку, причем обычно приезжал либо в конце, либо в начале буднего дня, именно тогда, когда Ангелина с Лерой направлялись в детский сад. Пару раз Вадим прогулялся вместе с Ангелиной и коляской по свежеобустроенному скверику, а на третий раз предложил:

– Может, хватит нам мерзнуть? Лера не будет возражать, если она поспит в коляске не на этом холоде, а внутри кафе?

Лера не возражала, Ангелина тоже. Ангелина и Вадим выпили по чашечке капучино, поговорили на общие темы и разошлись. Еще через неделю Вадим вручил Лере плюшевого медведя размером чуть больше нее самой, а еще через год Ангелина и Вадим поженились и сменили студию на трехкомнатную квартиру в этом же районе, в доме, который наконец-то был достроен.

Вадим сразу сказал Ангелине, что хочет ребенка, и обязательно дочку. Такую же умницу и красавицу, как Лера.

– Дочку, а не сына? – удивилась Ангелина. – Обычно мужчины хотят мальчиков.

– С мальчиками неинтересно, – отмахнулся Вадим. – Девочки куда забавнее.

Тем не менее прошло еще полтора года, прежде чем тест выдал Ангелине заветные две полоски. Все это время Вадим был идеальным отцом для Леры. Собственно говоря, Лера именно так его и воспринимала, ей даже в голову не приходило, что Вадим – не настоящий папа.

Официально удочерение не было оформлено, но трехлетнему ребенку этого, разумеется, не говорили. Вадим с удовольствием гулял с женой и Лерой, иногда водил ребенка в детский сад. Купил ей трехколесный велосипед.

И вот наконец родилась долгожданная дочь. Когда родилась Алена, Лере было четыре годика, и она с восторгом встретила сестричку из роддома. Когда Ангелина с розовым свертком вошла в дом, ее ждала роскошно оборудованная детская.

Розовое мягкое покрытие на полу, розовые шторы, новая кроватка, вернее, две кроватки: одна старая, в которой спала Лера, другая новая, с розовыми шелковыми занавесочками для Алены. Тут же лежала куча всевозможных погремушек, резиновых уточек, мячиков, мишек.

– Вадим, ты с ума сошел! – воскликнула Ангелина. – Ей все это понадобится через год, не раньше. Сейчас нам нужны памперсы, пеленки и подгузники.

– Это все тоже есть, – Вадим распахнул дверцу встроенного шкафа. – Подгузники самой лучшей фирмы, я специально спрашивал, какие лучше всего впитывают и кожу не натирают.

В общем, Вадим оказался не просто идеальным, а сверхидеальным отцом. Он мог встать ночью, чтобы сменить подгузники, подогреть дочке детское питание, отпроситься с работы, чтобы свозить Алену в больницу.

Первый тревожный звоночек прозвучал, когда Алене было два года. Было воскресенье, Вадим собрался погулять с Аленой в близлежащем лесочке: пусть ребенок свежим воздухом подышит. Ангелина стала одевать Леру.

Вадим сказал:

– Я же с Аленой пошел гулять, куда ты Валерию собираешь? Мне дорогу переходить, у меня в одной руке коляска, в другой ребенок.

– Она рядом пойдет – возразила Ангелина, – она же уже взрослая, ей шесть лет.

– Вот именно, – сказал Вадим, – ребенок уже взрослый, вполне может самостоятельно во дворе погулять: у нас тут и качели, и карусели, и турники, и песочница.

– Не могу же я ребенка одного во двор выпустить, – возразила Ангелина, – а я бы как раз, пока вы гуляете, пол помыла.

– Что случится с ребенком в закрытом охраняемом дворе? – возразил Вадим. – Начали с детьми носиться, как не знаю с кем. Прекрасно погуляет, подышит свежим воздухом, хоть с соседними детьми познакомится. Ей скоро в школу идти, а она, кроме детского сада и нашей квартиры, ничего не видела.

– Но ты можешь погулять с ними вместе во дворе, – пыталась возразить Ангелина.

– Я хочу, чтобы мой ребенок погулял в лесу, – отрезал Вадим.

Ангелина решила не принимать произошедшее близко к сердцу. В конце концов двухлетней Аленке действительно полезно подышать чистым воздухом. Она собрала мужа с младшей дочерью, затем вывела старшую во двор и поручила ее заботам нескольких мам и бабушек, смотревших здесь же за своими детей и внуками.

Когда Лере исполнилось семь, и она пошла в школу, Вадим решительно сказал:

– Надо уже ребенка к каким-нибудь домашним обязанностям приучать. А то сейчас все растут фифами, тарелку вымыть не могут.

– Какие домашние обязанности? – не поняла Ангелина. – У нас посудомойка, стиральная машина, что она будет делать?

– Пусть хотя бы лук научится чистить, пол мыть.

– Пол я и сама могу помыть, – возразила Ангелина.

– Я тоже, – отпарировал Вадим. – Я тебе говорю не о том, что пол некому помыть, а о том, что у ребенка должны быть какие-то обязанности. Кстати, и игрушки свои она опять раскидала где ни попадя. Пальто на тумбочке валяется, учебники в одной комнате, портфель в другой.

– У Аленки тоже все игрушки разбросаны, – возразила Ангелина.

– Но от трехлетнего ребенка ты, надеюсь, не ожидаешь, что он будет игрушки в шкаф убирать и пол пылесосить? – отрезал Вадим.

* * *

Когда Лере исполнилось десять лет, супруги переехали в другой район. Вадим курировал там новый строящийся жилой комплекс, и ему было удобнее сменить квартиру, а не мотаться через полгорода. Но тут возникла неожиданная проблема. Лера рыдала и говорила, что у нее в школе лучшие подружки, что она любит свою учительницу, что здесь она никого не знает и всех боится. В итоге было решено, что Лера останется в старой школе.

Когда наступил сентябрь, Ангелина спросила мужа:

– Как организуем «доставку» ребенка в школу? Утром, наверно, ты на машине отвозить будешь? Потом она будет оставаться на продленке, а вечером после работы я ее буду забирать.

– Ты с дуба рухнула? – спросил Вадим. – Мы специально квартиру поменяли, переезд организовали, в долги влезли, чтобы я свою стройку из окна квартиры видел. Теперь я в семь утра по самым пробкам буду ездить на другой конец города?

– А как же добираться? – растерянно спросила Ангелина.

– Лера – вполне взрослая девица, – заметил Вадим, – десять лет. В конце концов, это было ее решение. Она уже взрослый человек и должна понимать, что за свои поступки надо отвечать. Хочет ездить в свою любимую школу, значит, будет вставать в шесть утра и ездить. Автобус от нас ходит прямой. Школа в одном квартале от автобусной остановки, не заблудится. Если не хочет ездить, пусть переходит в новую школу. Это ее выбор.

Ангелина смирилась.

Первый месяц она отвозила ребенка в школу сама, затем Лера как-то приспособилась: стала сама ходить на учебу и возвращаться домой. Шестилетнюю же Аленку Вадим отдал в художественную гимнастику и ездил с ней два раза в неделю к пяти часам на занятия. Ангелина не удержалась от резкого замечания:

– Почему-то Аленку ты можешь возить на дополнительные занятия, а Леру ты не можешь возить в школу, которую, между прочим, обязаны посещать все дети.

– Алену я вожу в секцию после работы, – ответил Вадим, – и только потому, что в нашем районе такой секции нет. А Лера спокойно может ходить в школу, которая у нас прямо под окнами. Это исключительно ее капризы.

Финал наступил поздней осенью.

Лере исполнилось одиннадцать лет. Вадим подарил ей на день рождения дорогие джинсы, о которых девочка давно мечтала. Так получилось, что день рождения Алены был через месяц. Вадим устроил родной дочери роскошный праздник. День рождения праздновался в развлекательном центре с аниматорами, одетыми мишками и зайками, с огромным тортом, мороженым и кучей детей. Лера, конечно, тоже присутствовала: бегала и играла вместе со всеми.

Но на следующий день она спросила у матери:

– Мама, а почему у меня не было такого же дня рождения, как у Алены?

Ангелина попыталась выкрутиться:

– Когда ты была такая, как Алена, таких праздников еще не устраивали.

– Мама, мне кажется, что папа любит Алену гораздо больше, – сказала Лера.

– Лера, но ведь это естественно. Алена маленькая, а маленьких всегда любят больше.

– А я вообще не помню папу, когда я была маленькая, – сказала Алена.

– Он тогда постоянно ездил по командировкам, – пыталась схитрить Ангелина, – что поделаешь. Тогда мы жили совсем по-другому.

Разговор с дочерью на этом закончился, но вечером было его продолжение, но уже с мужем. Оказывается, Вадим слышал разговор Ангелины со старшей дочерью.

Вечером Вадим сказал:

– Ангелина, нам надо серьезно поговорить. Лера уже взрослая девочка. Ей пора узнать, что она не моя дочь.

Ангелина вся всколыхнулась:

– Ты с ума сошел! Зачем ребенку это знать?

– Рано или поздно она все равно узнает, – возразил Вадим. – Хотя бы заглянет в свое свидетельство о рождении и увидит.

– Да зачем ей заглядывать в свидетельство о рождении? – возразила Ангелина.

– Лера уже взрослая, читать и писать умеет, – продолжал Вадим. – Естественно, она рано или поздно увидит свои документы. Я хотел вам предложить на Новый год в Турцию слетать, надо будет оформлять документы на выезд. А вдруг твой бывший запрет на выезд сделал?

– Да зачем ему?

– Ты же не оформила лишение отцовских прав? Значит, все может быть.

– Ничего я не оформляла, – пробормотала Ангелина.

– Так займись, – посоветовал Вадим.

– Ты мог бы удочерить Леру, – сказала Ангелина.

– Геля! – воскликнул Вадим. – Чтобы ее удочерить, вначале нужно оформить лишение родительских прав. И уж тогда она точно узнает, что она – не моя дочь. Не сиди, как пень, займись оформлением всех документов и скажи, наконец, ребенку правду. К Новому году ты, конечно, не успеешь все это сделать, но хотя бы к весенним каникулам.

Разумеется, Ангелина не успела к Новому году оформить все документы. С первым мужем она давно не виделась и вообще понятия не имела, где его искать. Дочери она не стала ничего говорить: не хотела травмировать ребенка. К тому же через неделю после этого разговора случилось еще одно неприятное событие.

Вся семья собиралась в театр кукол. Ангелина задерживалась. Сначала одевала детей. Старшая недавно переболела, ее надо было особенно тепло укутать. Лера капризничала. Ангелине еще бы самой накраситься. В итоге они вышли в последний момент. Автомобиль стоял на платной стоянке, до которой нужно идти минут двадцать.

Ангелина предложила мужу:

– Давай срежем тут, пробежим дворами.

Вадим неохотно согласился:

– Давай, но там лужи по колено.

Действительно, через пять минут дорогу им преградила огромная лужа. Вадим подхватил Алену на руки и, перепрыгивая по кирпичам, успешно преодолел преграду.

Ангелина звала его с другой стороны.

– Вадим! А как же мы с Лерой?

– Хватай Леру и давай быстрее, – отвечал ей муж.

Но перенести одиннадцатилетнего ребенка через глубокую лужу у Ангелины, конечно, не было сил. Она напрасно звала Вадима. Тот вместе с Аленой спокойно пошел дальше. Лера расплакалась. Ангелина психанула и вместе с дочкой вернулась домой.

Однако муж не последовал за ними. Вадим с родной дочерью приехали довольные и радостные только через три часа.

Вечером Ангелина устроила мужу грандиозный скандал:

– Как ты мог с нами так поступить? Ты же специально подчеркиваешь, что Алену любишь больше? – кричала она.

– Разумеется, своего ребенка я люблю больше, – спокойно отвечал Вадим.

Супруги не разговаривали почти две недели. Однако постепенно отношения стали налаживаться.

В середине февраля Вадим радостно сообщил Ангелине:

– Я купил путевку в Турцию. На троих очень дешево. Слетаем в начале марта на десять дней.

– Почему на троих? – удивилась Ангелина. – Нас же четверо!

– А ты уже лишила ее отца родительских прав? – поинтересовался Вадим.

Ангелина промолчала.

– Я так и думал, – сказал Вадим. – Поэтому заранее подстраховался. Я позвонил своей маме, она согласна, чтобы Лера пожила у нее эти десять дней. Ничего страшного с ребенком не случится. Моя мама – человек ответственный, в школе в это время все равно каникулы.

Ангелина возмущенно закричала:

– Я не оставлю свою дочь посторонней женщине!

– Не посторонней женщине, – возразил Вадим, – а бабушке.

– Ты не мог обсудить со мной это заранее? – возмутилась Ангелина.

– Я тебе все заранее сказал, – возразил Вадим. – Но ты ничего не стала делать. Я не намерен лишать свою дочь отдыха и тем более нянчиться всю жизнь с чужим ребенком, которого ты совсем избаловала.

– Это ты избаловал свою Аленку! – уже в истерике закричала Ангелина.

– В общем, через неделю мы улетаем, – невозмутимо продолжил Вадим, не обращая внимания на слезы жены. – А когда вернемся, нам надо подумать, как жить дальше. Я устал жить с чужим ребенком. Лучший вариант – если Лера переедет жить к твоей маме. Там ей и до школы ближе. Обдумай это. Лера должна понять, чья она дочь и какие у нее права.

– Какие еще права? – опешила Ангелина.

– Разные. На наследство, на квартиру, на мое имущество, – отвечал Вадим.

– Ты говоришь ужасные глупости, – сказала Ангелина. – Ребенку одиннадцать лет. О каких правах может идти речь?

– Это ты говоришь глупости, – отрезал Вадим. – Надо уже сейчас расставить все точки над «i».

– Откуда эти мысли о завещании?

– Со здоровьем у меня все порядке, – ответил Вадим. – Просто раз уж мы обсуждаем эти сложные вопросы, надо все решить окончательно раз и навсегда. Завещание я напишу. Ты поступай как хочешь, а о квартире для Леры надо подумать уже сейчас. Если она переедет к твоей матери, то там и пропишется. У твоей мамы квартира приватизирована?

– Не знаю, – ответила Ангелина.

– Так узнай, – раздраженно сказал Вадим. – Хватит изображать из себя девочку-ромашку. Если не приватизирована, то Леру надо прописать. Со временем она ее унаследует, будет со своим жильем. И бабушке заодно помогать будет. Там у нее будет комната, а здесь они с Аленой в двенадцати метрах теснятся.