2
За несколько недель прошедшие с тех пор я стал играть чуть лучше, но не сильно. Да и не в этом была суть. Важнее для меня было где я играю. Перед кем. Сколько людей услышит меня. На следующий день я играл почти в сухую погоду на не слишком людной улице. Несколько людей даже оставались послушать меня, но быстро теряли интерес. Я был благодарен хотя бы за то, что никто не кидал в меня камни. Я двигался от маленьких пустых переулков ближе к центральным улицам. Я мяукал свои мрачные строки недалеко от центрального парка. Я клал перед собой сумку от гитары, как делали другие музыканты, но денег туда никто не кидал. Разумеется. Я и не надеялся. Мне просто казалось, что так правильно. Так принято.
Я даже однажды попытался сыграть в трамвае, но меня вышвырнули оттуда, не дав проехать и одной остановки. Можно сказать, это была самая сильная реакция, которую я получал. Ещё кто-то однажды бросил мне в сумку подтаявшее мороженное, доставив этим мне массу хлопот, да и ещё показал мне средний палец в ответ на мой возмущённый взгляд.
Сегодня я стоял у входа в большой торговый центр. Людей здесь довольно много, но я чувствовал себя вполне терпимо. Волновался конечно, но не трясся от страха как вначале. Разложил сумку, оперся на перила и нежно коснулся струн. Побренькал слегка, как будто, что-то настраивал, хотя понятия не имел как это делается. И затянул мелодию, которую разучивал. Старательно, перебирая струны, переставляя пальцы. Иногда закрывал глаза, пытаясь уйти в себя, забыть, где я и всех людей вокруг. Это было, наверное, самое людное место, где я играл. Я открывал глаза и видел всех этих людей, идущих мимо. Входящих и выходящих, несущих свои пакеты, спешащих домой. Я видел, как заходящее за горизонт солнце окрашивает тучи в тёмно-красный цвет. И дорога, идущая мимо торгового центра словно растворяется в этом мрачном и прекрасном зареве. Сладкое чувство тоски всегда возникало у меня на закате. День закончился и можно наконец расслабиться. Можно наконец расслабиться и успокоиться. Исправить уже ничего нельзя. День подошёл к концу. Время вышло.
Я играл как мог, пытаясь излить свои чувства через звуки гитары. Через ту печальную песню, которую запомнил. Заполняя забытые пробелы неуклюжей импровизацией. Петь я здесь не собирался. Слишком уж людно. Но когда сердце совсем сжало, и гитара была не в силах передать мою тоску я завыл. Сначала тихо, почти не слышно, но потом громче. По-настоящему. Почти во весь голос. Без слов. Просто громко:
– Ммммм…
Пытаясь что бы гитара и голос звучали в унисон. Стараясь изо всех сил, словно от этого зависела моя жизнь. Зависело просветление, без которого я уже не мог. Без которого однажды ночью я наконец наглотаюсь достаточно снотворного, чтобы уже не проснуться.
И я думал, что у меня неплохо получается. Что, может быть, мне наконец удастся достучаться до этих людей. Объяснить им что со мной не так и может быть даже понять самому. Я думал, что у меня неплохо получается, пока камень не прилетел мне в висок.