Самодур, часть вторая. Part II

Не знаю, что там произошло внизу. Желания особо не было проверять. Я влетел в эту металлическую дверь, выбил ее и ударившись об стену в коридоре, грохнулся на пол. Дверь была не заперта, это меня и спасло – это первая мысль, которая посетила мою голову, когда я осознал, что нахожусь в безопасности. После того, как я рухнул на пол, тут же поднялся на колени и достал пистолет – вот она, моя последняя надежда на благополучный побег.

Я открыл глаза, уверенно поднялся на ноги и быстрым шагом, пошел к лестнице. Внизу меня уже поджидал один из врагов, который с самого начала караулил меня снизу. При виде меня, он выстрелил из ружья. Я был в таком шоке, что замечал все до мелочей, даже летящие пули. Разумеется, я смог увидеть тень этого идиота внизу и успеть отшагнуть назад перед тем, как оппонент нажал на спусковой крючок. Теперь надо придумать другой путь к отступлению. На этот выстрел сбегутся остальные мерзавцы и тогда мне точно не поздоровится. Когда я развернулся обратно, меня за шкирку схватил коренастый налетчик в черной маске. Его живот выдал его – это был Карен Арутюнян. Он оказался сильнее, чем я предполагал. Из его плеча хлестала кровь. Похоже один из тех металлических шариков, все-таки добрался до этого толстяка.

Несмотря на свою рану, криминальный авторитет прижал меня к стене и, крепко удерживая правой рукой, наносил сильные удары левой. Во время побоев, пистолет выпал из моей руки, и я уже не мог думать ни о чем другом, кроме как выбраться отсюда. После третьего удара, противник дезориентировал меня и ментально сломал меня. Он продолжал яростно забивать меня кулаками, а я ничего не мог сделать.

– Менты! – выкрикнул один из головорезов, забежавший по лестнице на второй этаж.

Карен неплохо так вложился в последний удар, а затем отпустил меня. Я упал на колени перед этим здоровяком. Боюсь даже представить, что этот урод сделал с моим лицом. Балаклава уже насквозь пропиталась кровью.

– Вели нашим уходить! – сдержанно, но холодно приказал Арутюнян.

Я сплюнул кровь, поднял голову вверх и посмотрел на своего оппонента, который одевал на руку кастет. Ехидно посмотрев на меня, главарь черных тигров оттолкнул меня ногой, повалив на спину. Сам преступный босс отошел на пару метров назад, дожидаясь пока я поднимусь на ноги.

– Ну давай! – размахивая руками в стороны, азартно произнес противник, пытаясь подбодрить меня на следующий раунд.

Несмотря на головокружение, мне удалось подняться на ноги и встать в боевую стойку. Теперь, осталось что-то придумать. Быть грушей для битья для всяких подонков не в моих приоритетах. Как говорил Артур Николаевич, лучшая защита – это нападение. Из последних сил, я рванул на своего оппонента. Когда оказался на нужной для меня дистанции, то с наскока ударил Карена ногой в грудь. Нельзя было его к себе подпускать, ведь любой удар теперь мог стать для меня последним. Толстяк стремительно пошел вперед, как танк, выкидывая мощные, но медленные удары, в район моей головы. Одного такого удара хватило бы, чтобы оторвать голову с моих плеч.

Противник был правшой, значит надо заходить ему за левую руку, чтобы не допустить столкновения с правой. Увернувшись от удара бандита, в момент своего ловкого маневра, я ударил подонка в живот, а затем срезав угол, оказавшись с боку врезал толстяку по голове. Враг не растерялся и тут же ответил, ударив локтем в висок. Удар был внезапным и серьезно потряс меня, чтобы не упасть пришлось прижаться к стене.

Гангстер схватил меня за горло и замахнулся своей правой рукой. Мне-то и оставалось, чтобы грязно ударить пяткой в стопу. После громкого хруста, хват Арутюняна ослаб и мне удалось вырваться и обойти его. Его удар был таким мощным, что кастет просто впечатался в стену. Боюсь представить, что случилось бы с моей головой, не увернись я вовремя.

Хоть это и не в моих правилах, бить в спину, но в данный момент речь шла не просто о победе, а о моей жизни. Я пнул ногой в спину противника. Бандит ударился головой об стену, затем тут же развернулся. Я не позволил ему что-либо предпринять и в прыжке ударил коленом в грудь. Противник скорчился от боли, и воспользовавшись моей невнимательностью, пока я поднимал с пола свой пистолет, ударил кастетом в бедро. Боль была неимоверной, сопровождалась ужасным хрустом, характерный перелому. Тут меня больше стало уже волновать мое самочувствие, а не победа.

Мой оппонент на это и рассчитывал. Карен схватил меня за шею и вновь прижал меня к стене, свирепо сдавливая руками мою трахею. В этот момент, вся надежда только на пистолет. Была только одна мысль – убить его. Драться с таким бугаем, было ошибкой с самого начала. Арутюнян будто видел наперед, что я хотел сделать. Когда я прицелился из пистолета врагу в голову, бандит схватил оружие за ствол и отвел мою руку в сторону, обезопасив тем самым себя от выстрела. Затем, как следует ударил своей головой по моему лицу и ухмыльнувшись, коварно спросил:

– Что? Даже ничего не скажешь напоследок?

Моей ошибкой было появиться здесь. Его же ошибкой, удерживать пистолет за ствол. Я нажал на спусковой крючок. Затвор пистолета дернулся назад, а затем вернулся в исходное положение. Довольно неприятное зрелище, когда раскаленная рамка, целиком сдирает кожу с твоей ладони. Оппонент только что ощутил на себе все прелести суровой жизни. Отпустив меня, гангстер схватился за свою руку и завизжав на весь коридор, начал топать ногами.

Пока я приходил в себя, криминальный авторитет скакал по коридору, как ошалелый от боли зверь. Кто-то снизу, поднимаясь по лестнице на наш ярус, дал четкую и громкую команду:

– Оружие на пол живо!

Полиция!?

Эти слова прямо вернули меня на землю, как и Карена Арутюняна. Я поднялся на ноги и побежал к окну, которое и отделяло меня от свободы. Полагаю, что лидер картеля «Черный тигр» также не стал ждать своего задержания и удачно скрылся. Я это к тому, что именно меня почему-то преследовали до самого окна сотрудники ОМОНа, а не его. В этой суматохе, мне едва ли удалось выбить решетку с окна и спрыгнуть вниз.

На территории колонии было полно полицейских и бойцов ОМОНа. К счастью для меня, они были заняты бандитами, которые отстреливали законников, как какую-то дичь. Вот так просто, преступной банде удалось проникнуть на территорию колонии; отпустить своих людей; перебить сотрудников полиции, прибывших на выезд и при всем при этом надрать мне зад.

Бандиты расчистили проход своему боссу до грузового автомобиля, на котором они прибыли, дождались его и уехали прочь. Мне же пришлось немного повозиться, чтобы бесследно исчезнуть. Могу только отметить, что среди сотрудников, попадаются и такие люди, которые имеют неплохую физическую форму. И даже способны составить конкуренцию в беге на короткие и длинные дистанции. С одним таким я как раз здесь и столкнулся. К его же собственному разочарованию, он не был профессиональным бойцом и его было легко застать врасплох и вывести из строя.

О чем я вообще думал, когда решил идти сюда? В зале-то был последний раз, три года назад. Уверенность или глупость? В любом случае и то, и другое сегодня могло стоить мне жизни.

6 мая 2013 год

21:30

Дмитрий Воронцов

После того как я покинул коттедж Иланова, прямиком направился в город. В данный момент мне не интересно выяснять отношения с малолетками. Времени, чтобы заручиться поддержкой оставшихся агентов оставалось не так много. Стоило начать с капитана Резанова, он более лояльный среди оставшихся командиров. Думаю, он выслушает меня и сделает необходимые выводы, касающиеся сложившейся вокруг Иерархии ситуации. Оставалось только выйти на него. А это было проблемой.

В случае раскрытия и нападения на наши объекты, уцелевшие сотрудники вынуждены были прибыть на точки регламентированные приказом номер тридцать под грифом «Секретно», в котором черному по белому прописано о каких военных и государственных учреждения идет речь: военные части, которых в нашем городе всего две; в редких случаях это объекты Федеральной службы безопасности и отделы полиции. По прибытии, агенты должны получить дальнейшие распоряжения от своих начальников и быть готовы к исполнению.

Не знаю, где сейчас находиться группа Резанова, но точно знаю, как это выяснить. Этот офицер стал моим главным приоритетом не просто так. Просто я знал, где он проживает, ведь его отряд полностью курировал я: проводил проверку по месту жительства, писал характеристики и прочее. Я точно знал, где живет мой подчиненный: в пятом доме по улице Вороновского, квартира сто тридцать четыре. С женой и двумя детьми. Время для визита я, конечно, выбрал не самое удачное, но хозяйка квартиры сейчас единственная, кто сможет свести меня со своим супругом.

Диана Резанова только уложила детей спать, как я наведался в гости. Не прошло и минуты, как она открыла дверь и увидела меня в таком дешевом наряде. Женщина была очень удивлена моему прибытию. Ведь в прошлый раз перед ней стоял мужчина, в строгом деловом костюме, бритый, подстриженный и живой, не то, что сейчас. Жена моего доблестного подчиненного сказала, что мужа дома нет. Я это и так знал. Мне только необходимо, чтобы она связалась с супругом и выяснила, где сейчас он находится. Не забрали бы у меня мобильный телефон при задержании, можно бы было обойтись простым звонком.

По моей просьбе, уставшая от семейной рутины женщина начала звонить мужу. Диана распереживалась еще больше и была вынуждена передать мне телефон. Так даже проще. Когда я взял телефон в руки, то капитан Резанов уже был на проводе. Я поздоровался со старым товарищем, который не раз приглашал меня на Новый год к себе домой, и попросил его о встречи, намекнув на то, что дело важное.

По словам Виктора Резанова, все группы ожидали распоряжений руководства на территории завода «КрасКосмос», где находилась войсковая часть. Странным был тот факт, что никто не получал даже намека на дальнейшие указания от вышестоящего руководства. Ведь насколько помню, в случае ликвидации и захвата объекта, дежурный или лицо, его заменяющее должно незамедлительно доложить о захвате в Москву, где заместитель министра, в течении двух часов должен принять незамедлительное решение и дать указания оставшимся группам.

Что-то мне подсказывало, что наше начальство и понятия не имеет о том, что у нас здесь происходит. Вот такая у нас, как выяснилось, несовершенная структура. От слова совсем…

Мы не стали обсуждать лишнего по телефону и назначили встречу для дальнейших проверки. Я встретился с Виктором недалеко от завода и пояснил все обстоятельства дела. Рассказал обо всем даже хуже, чем было на самом деле. Дожидаться дальнейших распоряжений Москвы уже глупо. Возможно, он узнает обо всем, когда будет уже слишком поздно. Не было бы проблем, если мобильный телефон заместителя министра был бы у кого-нибудь из нас на быстром наборе, но нет. Связаться с ним можно только по стационарному телефону Иерархии. Оставалось только надеяться на самих себя.

Резанов не имел опыта работы в подобных ситуациях, как, собственно говоря, и я. Никто из нас даже представить не мог, что захват секретного объекта вообще возможен. Поэтому, прежде чем действовать, следует взвесить все за и против. В противном случае, придется отвечать перед нашим законом за преувеличение должностных полномочий или дезертирство.

Капитан мне поверил, но мы не знали поверят ли другие подозреваемому в измене. По крайней мере, боевой товарищ обещал их убедить в моей правоте. Хотелось бы, чтобы поверили все, но такой исход маловероятен.

Заставить поверить сослуживцем в слова разыскиваемого предателя, дело не быстрое, и я это понимал. Поэтому оставил Виктору номер мобильного телефона, по которому со мной можно будет связаться, а именно, номер Дениса Владимировича Леонова. А затем отправился до следующей остановки.

Теперь мне надобно быть рядом с Владимировичем, либо хотя бы предупредить его. Ведь Резанов мог позвонить в любую минуту. Кажется, старика ждет неоплачиваемая ночная смена.

Когда мы с боевым командиром группы Иерархии, обсудили дальнейший план действий, он вдруг спросил:

– Значит мы будем рассчитывать только на свои собственные силы?

Вопрос вполне логичный. Этим я как раз и собирался заняться. Теперь мой путь лежал в отдел Федеральной службы безопасности. Попасть на этот объект без удостоверения невозможно. Дежурный не стал бы даже слушать мои бредни. Остается только устроить дебош с сотрудником на контрольно-пропускном пункте и надеяться, что коллеги этого доблестного специалиста ФСБ, не заколотят меня дубинками на смерть.

Все прошло практически идеально. Устроив разборку с дежурным, я пару раз отвесил ему оплеуху, а затем в ту же секунду, на меня откуда не возьмись набросились бойцы вооруженные электрошокерами. От удара током, я мгновенно отключился и проснулся уже только в помещении для задержанных, где уверенно настаивал на аудиенции с заместителем начальника Федеральной службы по Красноярскому краю полковником Григорием Качановым – не самая приятная личность, но он знает меня, а я знаю его. Это важнее моего отношения к нему.

Полковник спустя десять минут уже находился в помещении и стоял напротив меня. Он попросил своих подчиненных снять с меня наручники и удалиться. Что, собственно говоря, бойцы ФСБ и сделали.

– Ты мог бы в следующий раз не устраивать здесь балаган? – с насмешкой спросил Гриша.

– Я бы с радостью. Какие времена такие и методы, – ощупывая свои запястья, ответил я. – А ты быстро добрался!

– Будешь женат, поймешь, что в нашем возрасте самое безопасное место от жены – это работа! – пошутил офицер. – Тем более, начальник дал указания, оцепить один из ваших объектов на правом берегу.

– Ваши люди сейчас в оцеплении?

– Да. И мы ждем дальнейших указаний от начальства.

Какой-то замкнутый круг. Качанов ждет указаний своего начальника, а тот в свою очередь ждет указаний от нашего.

– Что вообще происходит? – спросил полковник.

– А что вам известно? – положив руки на стол, неуверенно задал я вопрос.

– Ваш ответственный и начальник смены нас не просвещает. Только все время говорит, что ждут указаний сверху. Какие-то учения. Одно да потому.

Это Хозанов ловко придумал. Иерархия по-прежнему функционирует, а не способность наших служб к взаимному сотрудничеству, привело к тому, что мы сейчас имеем. Наверняка противник прекрасно понимал, что долго скрывать нападение не получится. А значит у него должен быть запасной план. Глупо идти на такое, надеясь лишь на то, что врагу удастся неделями прятаться за стенами секретного организации. Я-то Бакееву знаю. Узнать код будет не так просто, как Марк рассчитывает. Да и он это знает, а значит, должен был осознавать весь риск.

У него точно есть запасной план.

– Мне нужно, чтобы ты сообщил в Москву, что наш объект захвачен террористами, – настоятельно порекомендовал я Григорию Качанову.

Полковник удивленно кивнул головой в ответ, взял в руки стационарный телефон и созвонился со своим начальником. Пять минут и на объекте началась шумиха. Внеплановое совещание с Москвой, в котором принимали участие не только руководители Федеральной службы Красноярского края, но и министры всей страны. В частности, наш непосредственный Московский начальник.

Я обрисовал им все так, как есть на самом деле, без преувеличений. Куда уж больше. Короли должны были осознавать, что происходит на самом деле. А именно, что Иерархия, единственная в своем роде непреступная секретная организация, была захвачена шайкой террористов и бандитов. Я назвал личность террориста ответственного за захват – Марк Хозанов, рассказал о его союзниках всё, что было мне известно. Уведомил, что среди врага был лидер картеля «Черный Тигр» и то, что противнику осталось пройти только один уровень защиты, чтобы попасть в секцию три. О секции три знал только министр вооруженных сил, его заместитель и наш непосредственный куратор, и директор ФСБ. Ну, может еще их заместители. Министр вооруженных сил, редко, когда приезжает к нам с проверкой. А директора ФСБ вообще не касаются секреты, хранящиеся в наших тайниках.

Секция три, была чем-то вроде секретного хранилища, в котором хранились планы возможного наступления и отражения противника на территорию Российской Федерации; местоположение шахт с ядерным оружием противника. Также на жестких дисках, хранились данные о местоположении секретных бункеров с оружием, которое может сыграть ключевую роль в третьей мировой войне: всё, от экипировки бойцов, до тяжелой техники и баллистических ракет. И все то, что террористы могут использовать в своих корыстных целях: от программ, способных взломать спутники и противоракетную оборону; до новейших разработок, с помощью которых подонки будут способны погрузить целый мир во тьму и хаос.

– Ситуация зашла слишком далеко! – промолвил министр вооруженных сил. – Разрешаю проведение контртеррористической операции. Все террористы должны быть ликвидированы в течение двадцати четырех часов.

К утру контртеррористическая группа будет готова к операции. А штат военных, проходящих службу на территории, где располагаются те самые засекреченные бункеры, будет удвоен. Посмотрим, к чему это приведет.

22:31

Роман Птенцов

Я оплошал. То, что произошло со мной… Что сотворили в колонии, даже невозможно описать словами. Маску было страшно снимать со своего лица, поскольку ткань уже присохла к ранам на лице и каждое неуклюжее или случайное движение мышцами лица, приносило неприятную боль. В общем, внешний вид оставлял желать лучшего. Когда снял маску, то увидел свое «милое» и обезображенное личико. За все время, которое я провел в спорте, никто и никогда не делал со мной того, что сделал этот криминальный карапуз.

С момента моего возвращения, Карина только и твердила, что мне нужен доктор. Еще бы… С таким лицом, как у меня, врач был необходим. Я насчитал, как минимум пять рассечений на голове. Плюс гематома на бедре и выбитый на лодыжке палец, тоже не оставляли утешительного прогноза для скорейшего возвращения в строй. Возможно, палец на лодыжке сломан, а на бедренной кости имелась трещина. Это, конечно, только мои предположения, но все равно, мало приятного.

Выслушав истерику своей девушки, которая твердила не переставая, что мне необходима врачебная помощь, я наконец-то сдался и позвонил своему водителю Леониду. Всё лишь бы прекратить этот девчачий приступ истерии. Я попросил шофера приехать на указанный адрес, по которому находился коттедж Иланова или Самодура, кто его там разберет.

Просто на одном месте Карине не сиделось. Ничего не поделаешь, но девочке хотелось показать свою заботу. Потому, она принялась обрабатывать спиртом раны на моем лице.

– Нельзя спокойно дожидаться пока попадет инфекция! – так она утверждала, каждый раз, когда я корчил лицо от прикосновения смоченной специальным спиртовым раствором ваты.

Мне интересно было увидеть выражение лица Леонида, который даже не догадывается, чем его босс промышляет в последнее время. Он, конечно, человек, повидавший многое, но все равно… Такое для него должно быть в новинку.

При виде моего разукрашенного личика, водитель просто застыл, пытаясь распознать во всем этом разукрашенном месиве своего начальника. Я его прекрасно понимаю. Для меня тоже осознать подобное тяжко. Сейчас я выгляжу так, как выглядели мои соперники на соревнованиях. Отек с черными синяками, увеличивающий мое лицо в несколько раз. Да так, меня даже мать родная не узнала бы.

Как же я так облажался?

Леонид принес из багажника автомобиля аптечку и быстро зашил меня все пять рассечений на лице.

– Больно!? – спросила Карина.

– Нет, – холодно ответил я.

– Чтобы исключить переломы, было бы не плохо сделать рентген, – настойчиво посоветовал шофер.

– Может спустим все на самотек? – шутливо отреагировал я. – Само заживет! Как и всегда.

И вот. Появился тот, кого не ждали. Снова этот Воронцов. Он уже сюда, как к себе домой приходит. Не удивившись моему состоянию, он посмотрел на меня и спросил:

– Что случилось?

– Ты о моем прекрасном личике?

– И о нем тоже! – отметил агент.

– Все произошло в точности так, как вы и предсказывали, – ответила Кара. – Карен Арутюнян освободил свое отрепье из тюрьмы. А какие новости у Вас?

– Москва знает, – ответил жуткий кореш Иланова. – К утру, в Красный Острог, прибудет группа, для осуществления масштабной контрразведывательной операции с дальнейшей ликвидацией террористов.

– А Карен? – с интересом спросила Слепцова.

– Банда Арутюняна сейчас не в приоритете…

Если безопасность мирных жителей не в приоритете, тогда я не знаю, что вообще происходит с этой страной. Я особо не вдавался в их разговор, голова гудела, как чайник, кипятящий воду и без их трепа. А боль на ноге постепенно усиливалась. Вскоре болевые ощущения терпеть было уже невыносимо. И пришлось даже изъявить желание поехать в травмпункт.

Дмитрий Воронцов посоветовал всем нам пока не вылазить на поверхность. Поскольку Самодур по-прежнему является самым разыскиваемым лицом в стране. А поход в травмпункт, только привлечет ненужное внимание ко всем присутствующим здесь.

– И что же ты прикажешь мне делать? Загнуться тут и сдохнуть? – нервно, едва ли сдерживаясь от боли, спросил я.

– Нет! – ответил агентик. – У меня есть знакомая, которая окажет тебе помощь. Работает в платной клинике. Сейчас, мы только ей и можем доверять.

– Раз уж речь зашла о врачебной помощи, может тогда и Мире Бакеевой подыскать доктора? – спросил Денис Владимирович.

– Мира Бакеева!? – ошеломленно спросил Дмитрий.

Воронцов осмотрел каждого из нас, в надежде на разумное объяснение. Но единственный человек, который сейчас был разумен, находился явно не здесь. Девчонка, которую подстрелил Иланов стрелой, нуждалась в помощи. Это верно! Только вот врач, к которому я обращался, в данный момент приехать в Красный Острог не сможет. Какие-то внезапно появившиеся дела. Потому, придется использовать любые возможности, за которые можно зацепиться.

– Она жива? – спросил этот чудила, возомнивший себя крутой шишкой.

– Да, – ответила Кара. – Рома спас ее.

– Какого черта он не рассказал нам?

– Потому что раньше всех вас узнал, что в вашей Иерархии крот, – строго ответила девушка. – И таким образом он хотел ее защитить.

– Подставив тем самым себя под удар, – посмотрев в пол, промолвил агент. – Где она сейчас?

Прежде чем ответить, Карина посмотрела на меня. Она не знала, стоит ли сообщать такую информацию этому хмырю или нет. Ведь мы даже не уверены, в этом чудике. Вдруг он заодно со всем этим преступным сбродом.

– Где она сейчас? – вновь повторил свой вопрос, этот разжалованный начальник.

– В Горном, – ответил я.

Решение надо принять в ближайшее время. Прятаться в загородном доме, пока эта девчонка не откинет копыта на моей собственности, не лучшее решение проблемы. Ей реально нужна помощь врачей. Может родители Ромы и были докторами, но без необходимого оборудования и препаратов, долго эта девочка не проживет даже под их присмотром. Так они неоднократно говорили. Какие бы крутые медики ее сейчас не окружали, жизнь Миры находится на волоске от смерти.

Подумать только, в третий раз попадаю из-за Иланова в больницу. Стоило сделать определенные выводы еще в две тысячи двенадцатом… Но нет. Я прислушался к внутреннему голосу и зову своего сердца и вновь помог этому охламону, впутав себя тем самым в чужую вендетту.

Шестое мая 2012 год

08:30

Целую неделю врачи только и пичкают меня обезболивающими, от которых ужасно клонит в сон, боль при этом не стихает. Она оставалась со мной до момента пробуждения. Так продолжалось двое суток. После, доктора сократили количество препарата. Врач сказал, что все будет хорошо, если я позволю ноге отдохнуть, а так ничего серьезного. Просто перегрузил колено, пока бегал и играл в отчаянного русского дружинника.

От такого количество лекарств, в голове мутнело до такой степени, что я начинал видеть то, чего нормальный человек видеть не должен. Не хватало еще, чтобы меня к психиатру определили после нескольких дней пребывания в медицинском учреждении.

Так можно и с ума сойти.

За эту неделю меня никто не навещал. Так сказала медсестра, которая два раза в день, стабильно приносила передачки моему соседу по палате: ужасно нудному старикану, который не прекращая кормил меня и медсестер рассказами о своей жизни. Я даже понять не мог, хвастается он тем, что работал на заводе или нет, но повествовал дед лучше, чем большинство современных драматургов. Медсестрам нравилось, и они, не перебивая, с восхищением слушали соседа по палате. Да и я, от таких рассказов смог быстро переключиться со своего горя, на что-то жизнерадостное. Может, не хотел горевать на глазах всех этих людей? Такими темпами, от произошедшего той ночью, я отошел очень быстро.

Местная еда ничуть не изменилась с тех пор, когда я был тут последний раз. Ни сладкого, ни фруктов, только одна крупа и компот. От такого можно не успеть сойти с ума. Просто повеситься на люстре. Хорошо, что при мне находился кошелек. Наличных там, конечно, было немного, но денег хватило, чтобы попросить одну из молоденьких медсестер купить чего-нибудь вкусного и вредного. Улыбчивая же девушка попалась. Хотя все они улыбчивые, когда даешь им деньги, намекая на то, что сдачу они могут оставить себе.

К шестому мая я уже окончательно отчаялся в этих стенах. Даже этого старика уже выписали, а я все еще был здесь и отлеживался под наблюдением докторов, которым заплатил отчим за мое лечение. Признаюсь, уже даже соскучился по этому седовласому деду и его рассказам. В этот же день, у меня совсем кукушка поехала от одиночества.

Утром врачи делают обход, осматривают больных. Спал я сегодня больше обычного. Первый день в больнице, когда я действительно выспался, хоть и проснулся от ночного кошмара. Может, это был и не сон вовсе, а больное воображение, возникшее в результате химии, которую в меня тут литрами закачивали.

После кошмаров, сомкнуть глаз уже было нереально. Приходилось лежать в темноте и одиночестве, смотреть в потолок и ждать восьми утра. Именно в это время, отделение оживает: моют полы, мерят температуру, колют обезболивающее, кормят таблетками. Всяко лучше, чем разглядывать микробы на потолке.

После восьми часов утра, ближе к девяти, происходит самое интересное: заходит доктор, в окружении таких же неприметных и молчаливых специалистов и медсестер в халатах; быстренько отчитываются перед своим начальником, который подходит ко мне ближе и спрашивает:

– Роман Птенцов! Как вы себя чувствуете?

– Вроде бы не плохо… – ответил я.

Только жар. На лбу можно было воду кипятить, но полагаю это мелочи, о которых этим людям знать необязательно. Не люблю жаловаться и прибедняться.

– Тогда полагаю, нам нужно его усыпить… – не скрывая своих слов, прямы текстом сказал доктор, вызвав у меня тем самым недоумение.

Жар усиливался. С моей головы побежал пот. От страха я схватился за простыню и сжал руку в кулак. Сейчас, даже пошевелиться не мог. Такое со мной было впервые.

– Что простите? – решился спросить я.

Начальник ортопедического отделения повернулся и увидев мое тревожное состояние, улыбнулся в ответ и спросил:

– А Вам, что, не сказали? – медики посмотрели на меня, как на какого-то идиота. – Вас сегодня усыпляют.

Что за бред? Я что собака какая-то, чтобы меня усыплять?

– Вы уже достаточно пожили! Пришло время жить другим, – уверенно продолжал ортопед.

– Извини приятель, это моя прихоть! – протараторил некто, находившийся ко мне спиной.

Незнакомый мужчина безмятежно смотрел в окно, держа руки в карманах. На нем был деловой костюм черного цвета. От одного только вида и напряженной обстановке, у меня мурашки по спине побежали. Подозрительный и мрачный товарищ повернулся. От увиденного у меня кровь застыла в жилах. Это был я. В прямом смысле этого слова. Я что спятил?

Врачи схватили меня за руки, остальные помогали удерживать меня, не позволяя встать с кровати.

– Что происходит!? – недовольно выкрикнул я. – Эй, помогите!

Доктор держал в руке шприц, с которым подходил ко мне все ближе и ближе.

– Не переживай ты так, – с коварной ухмылкой сказал мой двойник. – Это для твоего же блага.

Только иголка проткнула мою руку. Только я почувствовал страдания, каких ранее не чувствовал, как я в ужасе проснулся. Сон? Да это было сон, от которого не просто теперь прийти в себя. Вся подушка промокла моим потом. Присниться же такое. Вот такие сны, мне стали сниться довольно часто, и я ничего не могу с этим поделать. Посттравматический стресс? Может какая-то иная причина, скрытая где-то глубоко в моем подсознании?

После таких снов, даже аппетит пропал. Завтрак остался не тронутым. После утреннего обхода все медики и прочие медицинские сотрудники покинули палату и закрыли за собой дверь. Такого угрюмого грубияна они давно не встречали. По глазам вижу… Теперь, когда меня наконец-то оставили в покое, появилось время, чтобы погоревать. Алина была единственным человеком, ради которого я бы стерпел весь этот ужас, происходящий в больнице. Только ради нее остался бы сильным… Но, как это всегда бывает, потеря любимого человека, ломает душу. Я любил Алину, чтобы кто ни говорил. Любил больше собственной жизни. Без этого человека, даже просто не представлял себя. И как бы больно мне не было, ни одна слеза на моем лице так и не появилась. Может что-то внутри меня сломалось, когда я в первых рядах наблюдал за ее смертью, а может выплакался еще тогда в охотничьей хижине. Кто знает? Одно знал точно, ничего от Романа Птенцова уже не осталось. Он погиб вместе с Алиной Ибрагимовой в тот день.

Ближе к обеду медсестра Ирина обрадовала меня. Это та самая девушка, которая спасала меня вредными продуктами купленным в магазине. Она сказала, что ко мне пришли. Первая хорошая новость за неделю. Только знал бы я с самого начала кто решил меня навестить, прежде чем так думать. Роман Иланов собственной персоной. Он стеснительно зашел в палату, прекрасно понимая, что является не самым желанным гостем… Уж точно не его я ждал. Кого угодно, но только не его. Поздоровавшись со мной, товарищ зашел внутрь и облокотившись спиной к стене, через какое-то время спросил:

– Как ты?

Я ничего не ответил. Что в таких случаях отвечать, я и не знал.

Иланов рассказал мне, что пока я лежал в больнице, их с Кариной допрашивал следователь, по делу об убийстве Алины. Он ходил вокруг да около, пытался сказать что-то важное. Со стороны это все было похоже на оправдание. Словно этот мальчишка совершил или даже утаил, что-то не хорошее. Но в результате, слабак взял себя в руки и собравшись духом сказал: