Глава 17 Накануне казни
Грузная фигура мужчины, смутно намекавшая на успех у женщин в прошлом, да и сейчас блиставшая статью и мощью, застыла в ожидании у высокого забора, железными листами, ограничивающим территорию вокруг добротного дома.
Нурлан Хасенович Кайсаров, а это был он, вот уже сорок минут ждал Дину. Нет, она не опаздывала, просто он, в жгучем нетерпении, вышел из дома пораньше, не желая терять ни минуты драгоценного времени. От долгого всматривания в глубь, исчезающей в сгущающих сумерках, дороги, глаза заволокло пленкой, потому он признал в девушке, звонко огласившей всю округу приветствием, родную племянницу, лишь, когда она оказалась на расстоянии пяти метров.
– Все ли живы- здоровы? Как твой приемный сынок?
– Спасибо, аға. Только вы и бабушка считаете Мальчика моим сыном.
– А как же, родная, вы вдвоем, уже, семья.
– Что случилось? У Адиля, вроде, все не так плохо, если верить врачам.
– Пойдем в гараж, сама увидишь, – а по дороге, оглядываясь через плечо, сообщил, – видел на днях бабку твоей покойной подружки, говорит, на похороны спешу, зятя убили. Я ей, значит, соболезнования, то да се, а она, старуха бешеная, как вызверилась на меня, он таких слов не заслужил, мол, собаке собачья смерть. Что с людьми творится?
В гараж вошли не через огромные, тяжелые ворота, а через узкую дверцу со стороны двора. Нурлан Хасенович клюкнул заскорузлыми пальцами по тумблеру выключателя, Дина зажмурилась от яркого света мощной лампы. Когда попривыкла к свету и огляделась, ужас от увиденного парализовал голосовые связки.
Вдоль задней стены, в метре от смотровой ямы, на цементном полу в ряд лежали связанные люди. Четверо раздетых догола мужчин и женщина в нижнем белье. Невдалеке высилась горка из тряпья.
– Вот, спасибо твоему сайту, выследил этих нелюдей, заманил сюда.
– З- зачем, аға, судить их надо, а женщина при чем?
– А эта курва, – он выругался сквозь зубы, – позволила своему хахалю, вот этому, рядом валяется, над сыночком своим, восемь лет ребенку, надругаться. Ублюдки!
Женщина замычала в ответ, но разобрать было невозможно, вырваться словам наружу мешал самодельный кляп, затыкавший рот. Надо сказать, при появлении Дины, все взоры несчастных, наполненные диким ужасом, обратились к ней, они молили и пытались что- то сказать.
– Что вы собираетесь делать?
– Казнить. Пусть ответят за зло, которое деткам причинили.
Теперь замычали и мужчины, в отчаянии приподнимая головы и поворачивая их из стороны в сторону.
– Лучше сделаем так, пусть пишут признания и сдадим их в полицию.
Мычание прекратилось, внимание пленников приковалось к их захватчику, так подсудимые застывают, ожидая приговора.
– Ойпырмай, не зря я тебя позвал. Конечно, пусть пишут. Бумажки в любом деле важны. Как в том фильме, опись, протокол, все, как полагается.
Глаза обреченных засветились надеждой. Спустя время, Нурлан Кайсаров развязывал руки мужчины, лежащего с краю, усаживал его, протягивал листок, ручку и книжку для удобства – за всем этим добром Дина сходила в дом. Остальные дожидались своей очереди. Последний пленный, заполучив ручку, стал что- то строчить размашистым почерком, затем протянул лист бумаги Дине.
– Я не виноват пожалуйста разберитесь спасите мою честь, – с трудом пробираясь сквозь строй кривых, крупных букв, по слогам прочитала Дина.
В самом низу написана была фамилия, ее вслух читать Дина не стала.
– Так не пойдет, сознавайся или сдохнешь первым, – прокомментировал просьбу Нурлан.
Мужчина не сводил умоляющего взгляда с Дины, Нурлан вырвал листок из рук девушки и припечатав чистой стороной к книге- подложке, выплюнул с ненавистью.
– Пиши!
– Напишите, в чем вы обвинялись, а я с утра займусь вашим делом. Обещаю.
В это время женщина задергала связанными ногами, привлекая внимание Дины. Игнорируя недовольство дяди, Дина подошла к ней и сорвала, приклеенный ко рту, скотч.
– Девочка, я вижу, ты добрая, попроси его отпустить меня, пожалуйста, – застрекотала срывающимся голосом она, впиваясь безумным взглядом в лицо Дины, – ну, что я могла сделать, он же мужик, он здоровее меня, выгнал меня из комнаты, а сыночка я люблю, как не любить?
Дина слушала ее с отрешенным спокойствием, затем приладила скотч на губы женщины и выпрямилась.
– Что могла сделать, говоришь, – зазвенел, ударяясь о бетонные стены гаража, ее голос, – зубами горло перегрызть, руками придушить, вот что может сделать мать!
Нурлан протянул стопочку исписанных листков племяннице со словами:
– Держи у себя, завтра принесешь в милицию, а я приведу этих.
– Зачем завтра, признания есть, поехали сейчас, – протяжно выдохнула Дина, таким образом пытаясь унять дрожь в пальцах и колотившееся под ребрами, сердце.
Она смотрела на дядю, подмечая, как постарел он за этот год, ответный жесткий взгляд заставил ее похолодеть от страшной догадки.
– Завтра, дочка, завтра. Все будет завтра. И знаешь, что, писульки эти пусть побудут у меня.
– Не надо, аға, я обещаю, они сядут в тюрьму. Они ответят за все.
– Ответят, обязательно ответят. И перед людьми, и перед Аллахом. Иди домой.
– Не боитесь, что я вызову полицию?
– Я внимательно читал все, что ты писала в своем интернете. Если ты и в самом деле так считаешь, ты не будешь мне мешать. Не жалей этих выродков. Они нелюди, детей не жалели, они души калечили. Такое нельзя прощать!
Дина молчала, стало слышно, как капает вода где- то в углу гаража, потом не обращая внимания на вспыхнувшую мольбу в опустошенных глазах и отчаянные вскрики, прорвавшиеся через кляпы- тряпки – на этот раз она ясно различила беспомощное: не уходи, помоги – медленно передвигая ноги, направилась к выходу, с каждым шагом ощущая непоправимость своего решения. Мыслей почти не было, лишь фамилия одного из заложников бултыхалась в голове.
Глава 18 После казни
Бело- сизая пелена поднималась из- за горизонта, заполняя город светом. Ночная мгла рассеивалась, восходящее светило все четче обрисовывало очертания зданий и деревьев.
Звезда, в течение миллионов веков, освещающая все сущее, не способна удивляться и потому вполне равнодушно забирала у ночи и цветущий луг, и архитектурный шедевр из гранита и стекла, и… кустарно сооруженную виселицу, на которой мерно раскачивались безжизненные, но еще не остывшие тела.
Трех висельников при жизни жестоко пытали, это было видно по обожженной коже, местами свисавшей клочьями, по глубоким порезам, отсутствию некоторых органов. Двух других – мужчину и женщину – можно было считать «везунчиками», их тела сохранили относительную чистоту, без следов издевательств. Кроме того, на четырех трупах белели тетрадные листочки, наспех приклеенные скотчем. А в целом, картина свершившейся казни грубо нарушала гармонию утра, вступившего в свои права.
Слегка покачивающихся казненных первыми увидели люди, не обремененные недвижимостью. Шокированные увиденным, они добрались до трассы, остановили несколько машин, в красках описали, леденящее кровь, зрелище, и через полчаса вокруг виселицы собралась внушительная толпа зевак, не было, лишь, полицейских и врачей. Они на служебных машинах прибыли позже.
Понятное дело, сохранить секретность в этом деле не удалось: все социальные сети запестрели фото, снятыми с разных ракурсов и видео с личными комментариями. Город бурлил, незнакомые люди обсуждали друг с другом эту новость, пережевывая самолично додуманные детали. Страшная весть летела по улицам города, залетая в каждое окно, по пути обрастая новыми подробностями. Кто- то бросает смутную догадку и вот, она передается из уст в уста и где- то примерно на пятом пересказе шаткое предположение оборачивается правдивой историей очевидца. И, уже, никто не сомневается, что так и было.
Когда страсти улеглись и началась обычная следственная рутина, полицейские вышли на след первого подозреваемого. Теперь все интернет- ресурсы обогатились свежей сенсацией: задержан владелец сайта «СМЕРП».
Сутулый следователь в неуютном кабинете устало вопрошал:
– Фамилия, имя, отчество.
– Кайсарова Медина Габитовна.
– Вам будет предъявлено обвинение в убийстве пятерых людей. Трое из них засветились на вашем сайте, почему, собственно, вы и здесь. Рекомендую чистосердечно во всем признаться и выдать своих сообщников.
– Если верить американским фильмам, я имею право хранить молчание и не свидетельствовать против себя.
– Мы не в Америке. Это не поможет.
А еще через день Дину привели в знакомый кабинет, где все тот же следователь объявил ей об освобождении из- под стражи.
– А что так, нашли другого бедолагу?
– Бедолаги там, в коридоре сидят. Аж три штуки.
– Вы о чем?
– О том. Приходят сегодня с утра трое. Ваш отец и два, то ли братья, то ли друзья, не разобрал. Каждый клянется, что убил и требует, чтобы вас немедленно выпустили.
– Не слушайте их. Они врут, меня спасают. Или вы собираетесь их закрыть?
– Нет. Я свою работу хорошо знаю, и дела не шью, как вы там, у себя на сайте пишите. Защитники ваши в показаниях путаются, одно и тоже долдонят: я убил, я виноват.
– Зачем же вы меня отпускаете?
– Потому что, еще один ваш заступник по фамилии Сабитов нанял адвоката, самого матерого, он, тоже, свое дело знает. Это, во- первых, а во- вторых, пришел настоящий убийца, тоже ваш родственник. Все рассказал, все показал. Сомнений нет, он и убил.
– Могу я с ним поговорить? – Дина подняла на следователя измученный взгляд.
– Обязательно. Это, кстати, его условие. Его сейчас приведут. У вас десять минут.
Как только Нурлан Кайсаров вошел, следователь и конвоиры скрылись за дверью. Дина подошла к дяде и обняла его.
– Вы все- таки это сделали. Зачем?
– Ты знаешь, из- за чего все, он свое получил. Обделался от страха, сученыш. Его я напоследок оставил, двоих мучил у него на глазах, ну, с ними я особо не старался, для виду только, чтобы этот выродок проникся.
– Может, надо было его одного и казнить?
– Так тебе помочь решил, чего ты им тюрьмой грозишься, они ее не боятся. Да и одного повесишь, что толку? А пятерых повесить, тут уже душегубы эти призадумаются, только язык страха поймут их пакостные душонки.
– Правильно, что признались.
– Не думал я, что тебя повяжут. Что ж ты молчала обо мне?
– А вы и в самом деле, считаете меня невиновной? Я их видела, все знала, могла помешать. Как минимум, недонесение о готовящемся преступлении.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Не вздумай лезть в соучастники.
– Среди них был один невиновный.
– Кто?
– Учитель физкультуры. Дети его оклеветали. Следователь толковый оказался, все по закону сделал, его выпустили.
– Детки все придумали?
– Да, дети жестоки и не так глупы и наивны, какими их считают взрослые.
– Ну так, он умер быстрой смертью. Признания не написал, и я подумал, раз смерти не боится, может, детишек не обижал.
– Почему же убили?
– Эх, дитя мое, сразу видно, вы неверующее поколение. Если Всевышний позволил ему попасть в мои руки, значит, виноват, но в другом деянии. Без вины виноватых нет! Зато не мучился, как другие. А, и бабу пожалел, стукнул по черепушке и все. Вчера не успел тебе сказать, на богоугодное дело направила ты стопы свои, не сходи с пути выбранного. В нашем городе педофилов не будет, а иначе, на виселице окажутся. Так, у себя, в интернете и напиши. Пусть поджилки трясутся у них!
Конвоиры вывели мужчину в наручниках, и оставшись в одиночестве Дина с горечью прошептала:
– Я тоже думала, что делаю добро, а оно ощетинилось, выпустило когти и показало свое истинное лицо! Зло – изнанка добра!
На выходе Дину ждали: ее отец, Айдар и Константин. Упреждая объятия и выражения радости, Дина выставила руки перед собой.
– То, что вы сделали, просто глупо! Ладно, папа, его понять можно, а вы, двое, куда полезли?
– Тебя под подписку выпустили, доча? Быстрей бы убийцу нашли.
– Он сам нашелся. Это Нурлан- аға.
Константин и Айдар одновременно свистнули.
– Все, я домой.
Поравнявшись с курившим, неподалеку от них, мужчиной, на ходу бросила.
– Тебе привет от твоего дружка – адвоката дьявола. Благодарить не буду. Я не просила.
– Я все равно рад, если помог, – хмыкнул тот.
– Ты не помог. Только хуже сделал.
Глава 19 Все менять
К остановке подкатил автобус, шумно выдохнул, сметая пыль с асфальта. Дина прижалась к поручню, не замечая пролетающий пейзаж. Перед глазами в оконном стекле размытое лицо Гаухар и слышно тоскливое бормотание.
– Дина, объясни мне, что происходит, ведь, папа не мог. Это не он, да? Его подставили? Все знают, как они это умеют. Скажи, Дина.
– Не он, он не мог, – кивала Дина, пытаясь придать голосу убежденность в этом, ее выдал взгляд. Сестра умолкла на минуту.
– Он добрый, он не мог убить… или нет. Не молчи, Дина, скажи правду.
– Правда в том, Гаука, что твой отец очень сильно любит тебя и своего внука. И если он что- то сделал… не совсем правильное, то только ради вас. Он хороший отец, никогда не сомневайся в нем.
За окном проплыл Дом Культуры Горняков, и Дина повернулась к выходу, мысленно завершив недавний разговор с сестрой.
– Ляка, не думая, поменялась бы с тобой местами.
Константин открыл дверь своей холостяцкой квартиры, клюнул в щеку Дину и пробасил.
– Динка- льдинка, если честно, ты меня напугала. Что за серьезный разговор? Менты донимают, что им надо?
– Что за бардак у тебя? – Дина прошла вглубь квартиры, – мадмуазель твоя новая, что, не убирается?
– Ты что, Дин, она ж, еще, не жена.
– Ясно, а пока ты, пан- барон, среди хлама поживешь. А еще спрашиваешь, почему я замуж не выхожу.
– Когда я такое спрашивал, – наигранно- возмущенным тоном начал Константин, но Дина остановила его жестом.
– Я закрываю сайт. Реабилитирую одного человека, верну ему честное имя, посмертно и закрою.
– Э- э, ты что, не надо закрывать, а как же дети?
– А у них есть мамы и папы. Должны быть! Надо думать, прежде чем рожать детей, и не приводить их в этот поганый мир!
– Но все начали обсуждать, на детей в кои- то веки обратили внимание.
– Нет. Никакого. Толку. От этой говорильни. Я решила помогать реально и конкретным детям.
– И как?
– Хочу помочь выпускникам детдомов. С жильем. Выбрала два детдома, теперь мне нужен выход на бизнесменов нашего города.
– Так обратись к ним через сайт. Зачем закрывать? Это же твой рупор. И этому позвони, который стелется за тобой, адвоката тебе подогнал.
– Обойдемся без него. Давай, Константин, помоги, дел невпроворот. Я к заместителю акима на прием записалась. Нужна поддержка на федеральном уровне. Выпускникам нужны квартиры, а тем, кому нет восемнадцати, специальный жилищный счет.
– Я помогу, Дин, завтра же займусь этим.
– Завтра? Я думала сегодня… а чего это ты уборкой занялся?
– После того, как ты позвонила, я пригласил одного человека.
– Это ты ради него порядок наводишь, а я, тут, среди срача сижу, нормально?
– Ну чего ты, Дин. Я хочу, чтобы вы познакомились.
– Опять?! Надоел ты мне своими знакомствами. Человек… это точно она, может, это он?
– Как ты могла такое подумать, мою невесту, без пяти минут жену, зовут Марией?
– Ладно, ладно, не ори.
– Может ты поможешь мне, а?
– Ты что, мне у себя пыли хватает, да и посмотреть надо, стоит ли она того, чтобы ради нее чистоту наводить?
В дверь осторожно постучали. Константин заметался по комнате, распихивая вещи ногой и заталкивая их под диван.
– Ты когда звонок отремонтируешь, без пяти минут муж?
Молодой человек ее не услышал, метнулся в прихожую, выдохнул и с торжественной улыбкой распахнул дверь.
Дина, не раз видевшая потенциальных невест Константина, приготовилась узреть красотку класса люкс, но та, что вошла в комнату, слегка подталкиваемая парнем, была, бесспорно, симпатичной, но, тем не менее составляла разительный контраст по внешности с прежними девушками. Но это было неважно. Потому что от девушки шли флюиды обаяния, невидимые токи чистого очарования. Дина, как завороженная, приподнялась с дивана, с оглушенным видом созерцая и внимая.
– Здравствуйте, Дина. Константин так много о вас рассказывал. А я Мария, – бусинками застучал ее мелодичный голосок.
Дина не нашлась, что ответить, а Мария засмущалась, розовея лицом и светясь младенческой улыбкой.
– Правду сказать, я поначалу ревновала к вам, немножко, а теперь, вижу, Константин не ошибся, вы – необыкновенная.
– Константин наговорил, конечно, он это умеет. Ну, а если серьезно, вам повезло, Мария, из всех мужчин вы выбрали самого достойного, мой брат – штучный товар. Берегите его. Он мне очень дорог!
Константин улыбался во всю ширь лица: Дина сказала все- таки, чего не говорила ни одной из его избранниц и озвучила то, что выстукивало его сердце. Он нашел свою суженую.
Глава 20 Имя для сына
Ничего в этой жизни не ждала Дина, как этого Дня Свершений. Нанятая риэлторская фирма готова приступить к заключению сделок купли- продажи, немалая сумма денег лежит на общем счету, группа опытных юристов работает над открытием специальных счетов для несовершеннолетних сирот. День Х настал и все рухнуло.
Чиновник, отводя покрасневшие глаза, сообщил новость, будто наотмашь по лицу ударил: денег на счету нет.
– А где они? – мертвым голосом спросила Дина.
– Не знаю. Не смотрите на меня так. Я, как никогда в жизни, хотел помочь детям, может быть, в первый раз хотел, чтобы польза от меня была. Чтобы, когда кости мои сгниют, кто- то добрым словом меня вспоминал. Я вам не враг, это кто- то сильнее меня.
– Тогда намекните, хотя бы.
– Не могу. Ищите в своем прошлом, вы же уйму народа за решетку отправили. Это месть. А еще лучше, не ищите его. Целее будете. Жизнь одна, а тех денег не вернуть. Тот, кто это сделал, вам не по зубам.
На любой войне наступает временное затишье. А моей войне, похоже, пришел конец. Или нет? Пусть битва проиграна, но у меня в запасе есть последний бой. Помощи никогда не просила, но к черту гордость, слишком многое на кону. Да и просить не придется, деловой обмен и точка. Он пусть разберется с гадом, а я заплачу за это свободой. Не в смысле тюремного заключения, а замужества. Вот какую обидную мысль выстрадала моя голова! На кого обида? Да на судьбу, плутовку. Дело в том, что не далее, как вчера, Айдар предложил мне стать его женой. Не передать, что творилось в моей душе, чуть не запрыгала от радости, но вместо этого ровным голосом ответила, что подумаю. Хотя, ответ был мне известен. Потому и обидно, дают тебе, что желала, бери и будь счастлива, ан нет, брать нельзя!
Громкий лай возвестил о приходе гостя. Я вышла во двор, крикнула Мальчику, чтобы успокоился, сын испуганно прижался ко мне.
– Не бойся, мой маленький, идем, дядю встретим.
Облокотившись о деревянную калитку, за забором возвышался мой ухажер – Сабитов, собственной персоной. Улыбаясь, пошел нам навстречу, кивнул мне и присев, протянул широкою ладонь моему сыну.
– Здорово, братишка.
И, вдруг, к моему изумлению, мой мальчик осторожно вытянул свою ладошку и вложил в руку взрослого.
– О, мужик, – довольным голосом отметил проявление почтения Сабитов, – как зовут?
– У- Умитбек, – пришлось на ходу придумать имя сыночку.
– Не лезь, женщина. Пусть сам отвечает.
– Он не ответит. Не разговаривает.
Сабитов стушевался и поднимаясь с корточек виновато забормотал.
– А, ну, прости, тезка. Не знал.
– Тезка? А тебя как зовут?
– Я ж сто раз говорил.
– А я не помню.
– Обидно. Бексултан меня зовут. Сокращенно Бек, как и тебя, братан.
– Пройдемте в дом. Поставлю чай, разговор будет долгий.
В доме, пройдясь по комнатам, гость с серьезным видом заключил:
– Неплохо!
– Если сравнивать с собачьей будкой. Но меня восхищает деликатность современных нуворишей: не тыкать нищебродов носом в старье, где они обитают, это сильно, это вызывает уважение.
– А я расслабился, забыл про твой острый язычок, – усмехнулся мужчина, – а что касается будки, то не скажи, апартаменты у вашей собачки, прямо скажем, царские. Вдвоем живете?
– С нами бабушка, но последние события подкосили ее, ну, вы знаете: сначала внучку арестовали, потом старшего сына. Папа, на время, забрал ее к себе, ей нужен постоянный уход.
– Желаю ей скорейшего выздоровления, – Сабитов с удовольствием отпил чай из пиалы и по- хозяйски стал намазывать на хлеб масло.
– Я ей передам, – меня умиляло, как мой сыночек завороженно не сводит взгляда с нового знакомого, – так, я могу рассчитывать на тебя?
Обычно, я к малознакомым людям обращаюсь на «вы», затем, по мере сближения, перехожу на «ты». С момента знакомства отношения с Сабитовым не заладились, в том плане, что меня этот нагловатый выскочка- толстосум ужасно раздражал. Его назойливые ухаживания, публичные признания и дорогие подарки только усиливали неприязнь. Поэтому тыкать, я начала, что называется, с места в карьер. В нынешней ситуации, дабы продемонстрировать некую отстраненность, обозначить дистанцию, следовало бы перейти на холодное «вы», но, в свете моих корыстных видов на гостя, сей демарш выглядел бы глупо.
– Дина, на меня ты всегда можешь рассчитывать. Я, еще до твоей просьбы, зарядил спецов на работу. Это, ведь, плевок и в мою сторону. Как всякий богатый человек, я с уважением отношусь к деньгам. И не позволю этому хорьку очкастому, вот так, безнаказанно свинтить их. Я ему устрою Варфоломеевскую ночь.
– То есть, вычислить его вполне возможно?
– Уже!
– И кто это?
– Не бери в голову, он не стоит того, чтобы ты запоминала его имя.
– А деньги вернуть получится?
– Вот это не обещаю. Ох, уж этот век современных технологий. То ли дело, старый, добрый нал. Не переживай за деньги, они – меньшая из проблем. Я поднапрягусь и соберу нужную сумму. Дай, только, время.
– Благодарю. А теперь, поговорим об оплате. В век современных технологий даром никто и шагу не ступит.
– Я не настаиваю. Честно, я буду рад, вот так, запросто прийти к вам с Беком в гости, чай попить. Я ж понимаю, этой чести удостаиваются не все.
– Так и есть. А я не хочу у тебя в долгу быть. Я привыкла выполнять условия договора. Как только ты найдешь вора, я найду время пробежаться с тобой до РАГСа. Разумеется, если твое предложение руки и сердца, неоднократно высказанное при свидетелях и без, все еще в силе?
– Я никого к замужеству не принуждал и не хочу, чтобы ты меня за это возненавидела. Не нужны мне такие жертвы.
– Какие жертвы? Выйти замуж за богатого, красивого и благородного мужчину? Но в любом случае, рано это обсуждать. Подождем результатов.
Сабитов Бексултан сделал все как обещал: разобрался с вором, согласно своим убеждениям. С другими, причастными к преступлению, коих набралось немало, поступил по закону. По городу прошли задержания ответственных, высокопоставленных лиц.