Глава 14
Бежали дни, проходили недели. Павел так и оставался, запертым в четырёх стенах строго изолятора. Прошёл уже почти целый месяц мучительных допросов и экспертиз. Павел изрядно исхудал и дело было совсем не в пище. Его организм, находясь в полном напряжение, просто не мог нормально функционировать. Под глазами стали образоваться следы бессонных ночей, проведённых под ярким светом луны. С каждым новым днём Павла всё более основательнее приплетали к этой убитой человеческой туши, которую Павел пытался спасти. Со временем Правдин стал понимать, что его просто-напросто хотят сделать крайним, чтобы не портить дипломатические отношения с другой страной, в такой ситуации им следовало как можно быстрее вынести приговор для подсудимого.
Павел как никак был бывшим судьёй и прекрасно помнил закон. Он ясно осознавал, что если в крайние сроки не найдут настоящего убийцу, то его ожидает смертная казнь. Ему было не так страшно встретиться со смертью, сколько никогда больше не увидеть прекрасный лик молодой Марии. Сердце разрывалось, душа кричала. Жизнь шла под полный откос от справедливости.
Дни, проведённые в изоляторе, были такие однотипные, что Павел начал путаться в датах. Но этот день стал не похожим на других. После обеда охрана его повела в комнату для свиданий. Войдя туда сердце Правдина затрепетало, за столом через стекло уже сидела Мария. Её глаза были сильно заплаканными. Но несмотря на это она нашла в себе силы и сквозь горькие слёзы улыбнулась, посмотрев Павлу прямо в его голубые глаза. Она схватила трубку и стала говорить.
– Ну привет. Как ты тут? Что-то ты очень исхудал. Плохо кормят что ли? – встревоженно сказала Мария.
– Привет. Нормально всё. Кормят хорошо, просто не всегда хочется есть. У тебя как? Что нового? Почему до этого не приходила? – посыпались вопросы от Павла.
– У меня тоже нормально. Всё как обычно. На работе про тебя спрашивали, я сказала, что ты уехал в другой город по важным делам. Я пыталась к тебе прийти до этого, но меня не пускали, говорили, что всё засекречено. Но сегодня, когда я пришла, для допроса, разрешили увидеться с тобой. – ответила Мария.
Павел никак не мог оторвать свой взгляд от её глаз. Он замер и нечего не говорил, только смотрел.
– Но тебя же признают не виновным. Это же так? Всё станет как раньше. Мы будем ходить вместе на работу, а по выходным гулять по парку или смотреть фильм. Ну разве нет? – пустив пару слёз чуть не задыхаясь промолвила Мария.
– Да конечно, а как иначе. – подавленным голосом произнёс Павел.
Хоть и надежда умирает последней, но для Павла она уже давно потеряла всякий смысл. Эти слова были лишь временным успокоительным для любимой девушки. Он перестал верить в какое-либо чудо. Не осознавая того, он медленно умирал. В эти минуту он хотел насмотреться и запомнить Марию такую, какая она есть. От каждого её слова ему становилось очень больно. Душа разрывалась, хотелось вопить от боли и разочарования.
Тут послышался звук в замочной скважине. В комнату к Правдину зашли охранники. Свидание подходило к концу. Мария уже почти рыдала, а Павел непоколебимо продолжал смотреть в её зелёные глаза.
– Паш, я люблю тебя. – промолвила Мария.
– И я тебя очень люблю. – продолжая делать вид полной спокойности сказал Правдин.
Павел положил трубку на стол и предоставил охране руки для наручников. Уже выходя из комнаты, он крайний раз обошёл взглядом заплаканное лицо Марии и скрался из виду.
Прейдя в изолятор, в горле образовался ком, он рухнул на холодный матрас и зарыдал. В эту горестную минуту одновременно хотелось жить и умереть. Чувствам и эмоциям уже не хватало места в исхудавшем теле Павла, по этой причине они яростно выходили наружу.
На следующей неделе состоялся суд. Зал был почти пуст. В заседание приняли участие три судьи, прокурор, следователь, свидетель Мария и какая-то иностранная делегация с переводчиком.
Войдя в помещение Павел сразу же разглядел блик Марии и немного обрадовался, что в этот трудный для него час она будет находиться рядом через бронированный стеклопакет. Мария была прекрасна, на ней было надето фиолетовое платье, в котором она была в тот самый день. Её золотистые локоны рассеивали чистоту и свет в этой мрачной и душной комнате. Она была заряженая и готовая отстаивать права своего будущего мужа.
В судебный зал вошли три судьи. Начался процесс заслушивание обвинения. Из прочитанного стало ясно, что Павла обвиняют в получение большой суммы, за которую он якобы и убивает посла. К делу так же пришили как доказательства экспертизу отпечатков пальцев и прошлое дело Правдина, где он якобы уже имел опыт получения взятки и был этому очень подвержен. В глазах Павла это звучало как полнейший абсурд. Другие участники процесса так же прекрасно понимали, что этого совсем недостаточно для лишения жизни невиновного человека. Верхние слои требовали найти и наказать хоть кого, иначе всё могло провести к началу международной войны. Перед участниками судебного процесса стоял трудный выбор, который они сделали не в пользу справедливости. Они обесценили человеческую жизнь, они нарушили свою присягу, после этого их нельзя считать людьми, они самые настоящие животные, которых загнали в тёмный угол, а всё ради своего личного благополучия.
Только лишь одна Мария отчаянно пыталась до последнего противостоять этому несправедливому гнёту умалишённых людей. Она вставала, кричала, садилась и вновь вставала. Для неё ещё оставалась надежда на справедливое решение, надежда на продолжения счастливой жизни. В это время Павел устремлённо смотрел на Марию, на его бледном поникшем лице не было никого волнения, он уже знал весь исход события и не надеялся на великое чудо. Все его эмоции уже вышли, лишь где-то на дне оставались ещё не выплаканные горестные слёзы. Делегация же всё время внимательно следили за всем процессом и что-то перешёптывались.
Под конец заседание судьи дали слово подсудимому. Правдин встал, обошёл весь омраченный зал взглядом. Чуть простояв сказал:
– Мария, слышишь, Маш. Я безбилетник в этом поезде с рейсом на твое сердце. Я так хочу прожить эту жизнь лишь с одной только тобой. Маш, я люблю тебя.
После этих слов судьи удалились в комнату совещания.
После их возвращения пришло время зачитывание приговора. Главный судья с минуту что-то зачитывал, Павел старался даже не слушать. Тут из уст послышалась фраза «Назначить высшую меру наказания в виде смертной казни». После этой фразы Мария вскочила и стала что-то вопить и размахивать руками. Из её глаз уже целой рекой лились прозрачные слёзы. Она была готова яростно бросаться на каждого кто был виновен в этом решение, казалась, что вот-вот и она вцепится своими зубами в глотку этому судье. Тут спохватилась охрана и схватила Марию за руки, но она никак не сдавалась, и вся изогнувшись продолжала борьбу за жизнь своего Павла. Он же в это время сидя следил за происходившим. По его бледной щеке прокатилась одинокая холодная слеза. Его душа уже бы давно умерла если бы не пламенная любовь Марии, которая каждый раз заставляло биться его измученное чувствами сердце. Марию силком вытащили из зала, остальные присутствующие стали потихоньку удаляться оттуда. Это заседание с самыми фатальными ошибками завершилось. Судьба Павла была предопределена на несправедливую смерть.
Глава 15
Этот день обильно умылся проливным дождём, который с самого утра не прекращал лить. С судебного заседания прошло три дня. К этому времени к изолятору, где находился Павел приставили двух охранников, которые периодически заглядывали в помещения осуждённого.
Павел был никакой, кроме воды он нечего не брал в рот. Глаза его уже просели в глубь черепа, губы с каждым днём всё сильнее синели. Правдин днями и ночами почти неподвижно лежал и смотрел в запылённую оконную щёлку изолятора, он то засыпал, то просыпался и вновь смотрел. Жизнь в миг обернулась и самым жестоким образом опрокинула его лицом в грязь, а после просто сломала.
В этот день где-то после обеда Правдина забрала охрана. Они надели на него наручники и повели куда-то вниз по ступенькам, по всей видимости в подвал. Чувствовался небольшой холодок, пахло сыростью и плесенью.
Путь этот выдался недолгим. В процессе него Правдин думал о предстоящей смерти. Страх перед неизвестностью был самым ужасающим. В конце подвального коридора отчётливо вырисовывалась распахнутая дверь, до неё оставалось несколько метров. Перед этой самой дверью с Правдина сняли наручники и затолкнули в эту небольшую комнату, где ничего не было один лишь мрак. Перед глазами Павла стояла бетонная стена, которая была в засохших пятнах крови. Павел стоял и никак не мог поверить, что его сейчас лишат жизни, и только мысль о том, что никто и никогда не сможет отобрать у него любовь к Марии, успокаивала в эту минуту его внутренний ураган эмоций. Эта любовь будет жить в сердце Марии, пока то не остановится, с этой думой он услышал, как кто-то сзади заряжает ствол. По его щекам прокатились несколько слёз, жизнь закончена. Послышался хлопок, свинцовая пуля точно с затылка пронзила черепную коробку головного мозга Павла. Его тело рухнуло на холодный бетонный пол. Через пару секунд кто-то подошёл и потрогал шею Павла нащупывая пульс, которого не обнаружилось. В это время Правдин ещё с минуту всё слышал и видел, он был обездвижен, но жив. В эти последние минуты он думал лишь о убитой горем прекраснейшей Марии, чьё сердце продолжало хранить все его самые сокровенные чувства, как лучшие и незабываемые цветы бессмертия.
Этот страшный приговор не только убил невинного человека, но и изуродовал жизнь молодой девушке, которая только поверила в настоящую любовь. Мария не сможет смириться со смертью Правдина. Её душа умрёт вмести с возлюбленным. Она лишится разума и вскоре загремит в психиатрическую больницу, где всю свою оставшуюся жизнь каждый день будет искать своего Пашу, которого полюбила с первого взгляда, Пашу, которого любила по-настоящему, Пашу, который получил в голову свинцовую пулю жестокой несправедливости.
Это больше, чем моё сердце,
Это страшнее прыжка с крыши,
Это громче вопля бешенного,
Но гораздо тише писка забитой мыши.
Это то, что каждый всю жизнь ищет,
Находит, теряет, находит вновь.
Это то, что в белой фате со злобным оскалом
По следу рыщет. Я говорю тебе про любовь.
(отрывок от стиха «Любовь» Андрей Дельфин Лысиков)