– Заходим, – повторил Джик, но уже имея в виду локальный слой, который он развернул в радиусе нескольких метров вокруг себя.
Кулак со Стрелкой приняли приглашение, возникшее в виде небольшого окна в пространстве перед их глазами.
Джик разместил бриф с деталями заказа в центре помещения. Он был представлен стандартной визуализацией архива – объемной стопкой полупрозрачных плоскостей, висящих друг над другом. Юноша посмотрел на Стрелку.
Девушка вызвала полученный набор данных для открытия брифа и отправила иконку карточки доступа к листам, наблюдая за ее полетом.
Стрелка знала, что за визуализацию работы с данными отвечают специальные программы-интерпретаторы. Каждый пользователь сети может настраивать их под себя. Создаваемые интерпретаторами условные визуализации помогают структурировать и проще воспринимать процесс взаимодействия в слое, особенно при нахождении в нем нескольких человек. Второе небо использовало подобные скрипты по минимуму – Кулак вообще называл это все бутафорией, но и сам не мог обойтись без них полностью из-за огромного объема данных, которые требуется как-либо представлять для восприятия и работы с ними. И так будет, пока не разовьются технологии «прямой загрузки», когда мозг будет не просто изучать новую информацию, а сразу ее «знать». Но сейчас даже призракам требуются инструменты репрезентации для возможности существовать в виртуальной среде, не теряя себя, так как карта мозга цифровой личности все же создана на базе физического исходника. И даже после перехода в цифру над нами имеют власть старые добрые механизмы восприятия и обработки данных со всеми сопутствующими наслоениями из различных надстроек и установок, что формировались многими тысячелетиями на протяжении всего развития человечества.
Как только виртуальный ключ коснулся стопки, плоскости разлетелись в сторону каждого из трех пользователей локального слоя, сохраняясь в их личных библиотеках.
– Вот и причина такой стоимости, – Кулак раскидывал материалы брифа перед собой в воздухе. – Это собственность группы компаний «Восход». Знаете, почему никто ничего не крадет у них? Потому что «Восход» ничего не прощает, и смерть – это далеко не самое страшное, что они с тобой могут сделать.
Кулак сделал небольшую паузу, изучая какой-то документ в массиве полученных материалов.
– Один из главных активов компании – это патент на тюрьмы для призраков. Поговаривают, что их враги веками страдают в заточении в виде оцифрованных личностей, сходя с ума и превращаясь в безвольный пример для остальных.
– И что это? Какой-то очередной экспериментальный ИИ? – Стрелка переводила взгляд с Джика на Кулака и обратно, полностью проигнорировав сказанное здоровяком.
– Есть только информация для идентификации объекта в системе Восхода, геоданные по локальной машине, а также ключи авторизации для загрузки. Нас не должно интересовать, что это, – Джик закрыл трехмерную карту городского района, где располагался объект, и свернул локальный слой. – Это просто объем данных.
– И что мы делаем дальше? – Кулак, пожевывая жвачку, не сводил глаз с Джика.
– «Мы» ничего не будем красть, – голос Джика стал спокойным и уверенным, как всегда бывало в моменты, когда пропадала нервирующая неопределенность и в голове возникал фундамент будущего плана. – Это сделают за нас. Но потребуется грубая сила.
3. Песочница
– Это… это все правда? Про Лилию? – Рул сидел на кушетке в безлюдной лаборатории и почесывал висок. Экзоскелет куда-то пропал. – Почему я должен этому поверить, может, ты просто подсадила мне ложную информацию.
– Сам факт, что у вас возникло данное сомнение, говорит о том, что это правда, – мягко ответила Стрекоза в его голове.
– Если только ты этого изначально не предусмотрела. Но зачем тебе я? – детектив посмотрел на стоящую перед ним девушку в летнем платье. На мгновение Рулу показалось, что он увидел тень крыльев стрекозы на полу.
– Как психолог не может помочь сам себе, так и в данном случае нужна помощь извне. Ну и ваши расширенные возможности официального детектива тут окажутся полезны.
– Вся эта история с заказом от мужа, вся цепочка, которая привела к тебе…
– Дополнительная предосторожность, чтобы не вызвать подозрения его аналитических систем, – девушка грустно улыбнулась, посмотрев на Рула. – Но после всех процедур мы можем общаться открыто.
– Сколько времени я смогу оставаться незамеченным за счет новых модулей?
– Объективно пару минут. Субъективно «бустер» обеспечит около трех часов. Дальше ваши нейронные связи просто не выдержат нагрузки даже при текущей модификации. Вы готовы?
Стрекоза медленно подошла вплотную к Рулу, и в этот момент ему слышался треск тонких крыльев.
– Спасибо, – девушка закрыла глаза и поцеловала детектива.
Никакого поцелуя Рул не почувствовал, но его голова закружилась, а в глазах потемнело, как в момент активации капсулы погружения.
Детектив моргнул и в это же мгновение оказался в знакомом переулке, стоя перед ржавой массивной дверью. Сориентировавшись в пространстве, он посмотрел на замок двери. Рул понимал, что это всего лишь репрезентация системы авторизации в оцифрованном сознании Стрекозы. Если Стрекоза не обманула, то после входа детектив окажется в изолированной песочнице, которую она сформировала из части своего «Я», зараженного враждебным ИИ. Части «Я», что является Лилией.
Рул уже встречал песочницы, используемые правительственными службами для допросов подозреваемых, которых по тем или иным причинам нельзя было «прочитать» иными способами. Обычно песочница создавалась для имитации отдельного события, внутри которого возможно было добыть информацию от не подозревающего о происходящем человека. Управляют этим процессом специальные ИИ – имитаторы. Они множество раз прогоняют одну и ту же ситуацию, подстраивая сценарий на основе предыдущих итераций, пока не получат необходимый результат.
Но сейчас ситуация была иной. Песочница была клеткой для сдерживания враждебного вируса, заразившего осколок сознания Стрекозы – Лилию. Стрекоза не потеряла часть себя во время «перехода», как многие считали. Ее «Я» не затерлось, а раскололось. Появилась Лилия. И Стрекоза показала детективу, почему Лилия так важна, так ценна. Даже простой вероятности, что все сказанное правда, для Рула было достаточно, чтобы согласиться помочь.
Статус официального детектива предоставлял ограниченную возможность в экстренных ситуациях использовать ряд инструментов органов правопорядка. Это включало и временный «стазис» цифровых граждан, а также ИИ. По сути задержание до выяснения обстоятельств происшествия. Позволяющие это сделать авторизованные модули Рула и нужны были Стрекозе.
Модуль стазиса блокирует функционирование призрака на локальной машине, а также может выступать в качестве моста для переброски данных между банками памяти.
Детектив вызвал ключ доступа, но в этот раз прямоугольник был темно-красным. Рул отправил ключ к двери, и тот так же растворился в воздухе, как это было в реале. Но эмблемы стрекозы не возникло. Некоторое время вообще ничего не происходило, но через десяток секунд послышался знакомый щелчок замка.
За дверью находилась все та же лестница на верхний этаж. Только сейчас она вся была покрыта червями и многочисленными личинками, поглощена гнилью, измазана землей и серой слизью. Нереалистично огромные черви-сосальщики и филярии обвивали поручни лестницы и тянулись к плащу детектива. Кроваво-красные водяные клещи размером со сливу стремительно носились под ногами Рула. Стараясь не замечать этого, детектив начал подъем наверх.
Где-то на середине пути послышались голоса. Поднявшись и стоя у двери на втором этаже, Рул прислушался. Это было какое-то шептание множества людей. Слов не получалось разобрать.
Песочница была изолирована от Стрекозы, а внутри нее вычислительное пространство было полностью под контролем ИИ. Помня про установленные Стрекозой импланты, Рул знал, что его не обнаружить в песочнице, да и все это визуальное окружение не имеет особого значения, но все равно постарался как можно тише открыть дверь. И его поглотил яркий лиловый свет.