Нарцисс всемогущий

Глава 5. Мы вышли из бухты. Изгнание из «Эдема»

21 августа 2020

Я вернулся в Питер. И уже почти не вспоминал об N. Был очередной чудесный летний вечер. На улицах города вот уже третий месяц были развернуты декорации райского сада. Эдем лайт. Категория 18+.

Горожанки в обтягивающих футболках, легких платьях, шортах, юбках укрепляли во мне чувство прекрасного, и дарили ложные надежды на счастье. Но уже через пару недель этот праздник жизни начнет менять свои декорации и будет, с каждым днём, становится все более закрытым и приватным. До следующего лета.

Мы вышли с моим другом X. из бара «The Hat» на улице Белинского у станции метро Площадь Восстания, выпив там пару бутылок вина, в атмосфере классной живой музыки. Это было довольно милое и уютное, свободно – веселое заведение музыканта Билли Новика. Х. сказал, что здесь обычно выступают студенты училища имени Мусоргского, в котором училась его девушка, и петербургские джазовые музыканты, включая самого Билли. Девушка X. так и не пришла в тот вечер, и мы выдвинулись вдвоем в направлении какого-то нового клуба на ул. Рубинштейна. В этот момент отряд в моем лице заметил потерю бойца. X. лежал, растянувшись лицом на тротуаре. Его остроносые туфли зафиксировались в асфальте. У X. была железка в ноге после операции. И почти во время каждого затяжного винопития его приходилось поднимать с асфальта, как сломанную куклу. Мы вместе с каким-то добрым прохожим оторвали X. от тротуара и направили его остроносые туфли опять в сторону клуба на Рубинштейна.

– Вот Сидхартха, например, – продолжил я прерванный потерей единственного слушателя монолог. – Вырос во дворце. Был огражден от созерцания бед и страданий этого мира. А некоторые ограждены от созерцания радости в детстве. Всем нужно выбраться из дворца. В реальный мир… Я читал где-то про английскую пару, которой было отказано в усыновлении ребенка из-за того, что они были слишком счастливы в браке и не могли создать в семье атмосферу, в которой у ребенка было бы достаточно негативных переживаний для жизни в реальном мире. Представляешь?

– Да, у большинства жизнь почти всегда прекрасна только вчера, когда же наступает сегодня, человек опять стремится получить максимум удовольствий от жизни, – заплетающимся языком не к месту прокомментировал Х.

– Да, и жажда удовольствий приводит к страданиям.

– Значит, живи сегодня, вчера уже прошло, а завтра ещё неизвестно.

Нам пришлось прервать этот странный диалог, так как мы подошли к трехэтажному зданию в подворотне с малозаметной вывеской «Эдем». У клуба стояла небольшая толпа людей.

– Это здесь. – X. дернул дверь. Она не поддавалась. Тогда он решительно забарабанил кулаком. Дверь гостеприимно распахнулась, и из-за нее показался человек в Балаклаве с автоматом наперевес.

– Заходи – рявкнул он.

– О..о..ошибся. Извините. – Проговорил, благоразумно отступая на пару шагов назад X. Дверь захлопнулась. В этот момент из-за угла вынырнуло такси с громкой музыкой, из него вывалилась пьяная компания. Шумно переговариваясь и смеясь, прибывшие направились в сторону клуба.

– Не ст’оит. Там «Маски-шоу», – предупредил я.

– В смыыслеее? – продребезжала тонким гнусавым голосом девушка с перекаченными силиконом губами.

– Ладно, из «Эдема» нас изгнали. Поедем в «Гнездо шлюхи», – сказал Х. – Оно недалеко, здесь за углом.

Тщедушный усатый паренек, похожий на маленького гусара, закричал:

«А поедемте лучше в сауну!»

Подъехало еще несколько машин. В одной из них были две девушки.

Друг гусара направился к ним. Я совсем не слышал, что он говорит девушкам. Но вдруг четко различил голос одной из них и знакомый смех. Это была N. Я подошел к ней сзади, все еще не веря своей внезапной удаче, сказал:

– Привет! Пошли сегодня в кино на места для поцелуев. Она обернулась вполоборота, узнала меня и, улыбнувшись, ответила, как ни в чем не бывало:

– Привет…Думаю, все места для поцелуев субботним поздним вечером уже заняты.

– Тогда приглашай на ужин.

– Хм…Сегодня могу пригласить тебя только на завтрак.

– Согласен.

Когда я уводил N. и ее пухленькую подругу, озадаченное лицо одинокого друга гусара, глядящее нам вслед, выражало что-то вроде: «А что так можно было?»

В клубе, в который мы перебрались, счастливо избежав участия в рейде, было очень шумно. Сюда перекочевали и все остальные счастливчики, встреченные нами у дверей такого притягательного клуба «Эдем».

Мы сидели с N. за стойкой бара и она хотела что-то сказать мне, когда музыка заиграла громче… Было очень шумно, я развернулся к ней всем корпусом и наклонился. Вот тут ее маленькая упругая и твердая, как теннисный мяч, грудь сделала несколько четких движений по моей футболке. Я почувствовал, как мои губы непроизвольно разомкнулись, а глаза закрылись. Находясь под давлением этих сладких ощущений, я почти не слышал, что она говорит. Потом слова стали различимы, но я еще несколько раз делал вид, что не могу расслышать ее, чтобы продлить эти легкие касания. Она вся состояла из этих мимолетных эпизодов радости. Ее длинные светлые волосы, красиво и просто уложенные, совершали во время разговора легкие движения, перемещаясь с плеч на спину и обратно. Иногда она откидывала их назад или поднимала одной рукой, открывая красивый покатый лоб. Во мне, кажется, не осталось ни одной умной мысли. Сильное желание обладать ею перекрывало кислород.

Воздух в моих легких заканчивался с бешеной скоростью.

Вдруг резко зазвонил телефон. Где-то в районе моих ягодиц. Хотя это было и странно, пришлось поверить, что это правда. Телефон вибрировал прямо подо мной, истерично подрагивая. N. взяла его в руки и ответила. Мы вышли на веранду клуба, где телефон – потеряшка был благополучно возвращен рассеянной владелице ровно через пятнадцать минут после звонка. Здесь играла тихая лаунж музыка. Мы присели на удобный мягкий диван, чтобы поговорить в комфортной обстановке. N. сейчас была так близко, что мой приступ удушья вернулся с прежней силой. Отчаянно хотелось целоваться, но время и место пока не позволяли осуществить желаемое. Наконец, N. снова заговорила со мной.

– Как жизнь? Сколько вершин покорил, пока меня не было?

– Еще чуть-чуть и я в книге рекордов Гиннеса.

– Я уже горжусь тобой, даже без этого чуть-чуть!

– Если серьезно…Я, действительно, всё это время думал о тебе. Не знаю почему. Пытался объяснить это себе, много думал и размышлял.

– О чем ты думал?

– Долго объяснять. Я пытался узнать тебя, восстанавливал твой образ и сканировал.

– Бессмысленное занятие, абсолютно. Честно тебе скажу, я гораздо лучше, чем ты можешь себе представить.

– Уверен, что это так и есть. Ты лучше, пугающе лучше, чем можно себе представить.

Я очень рад тебя увидеть снова. Не знаю до конца почему, но я безумно рад тебе.

Классное ощущение по секрету тебе скажу. А ведь я мог бы родиться, к примеру, инфузорией-туфелькой. – Я прервался, так как к нам подошёл официант, чтобы принять заказ и продолжил сразу после его ухода – Словом, уже так как есть устраивает, но ты только представь себе наше объединенное чувство радости. Это же так круто, это как американские горки.

Панорамное остекление позволяло наблюдать ночной город в огнях. На большом экране плазмы, прикрепленной к стене, горел огонь в камине.

– Да, тоже часто об этом думаю. Инфузория – ладно. Она, наверное, в медитации прибывает. Что само по себе может и неплохо. А есть ведь еще столько воплощений человеческих с абсолютным выворотом мозга в неизвестном направлении. А про объединенное чувство радости… Это отдельный разговор.

Наш официант вернулся молниеносно, неся на солидном подносе запотевшую бутылку шампанского в ведре со льдом и два бокала на изящных ножках. На его левой руке отдыхала накрахмаленная белая салфетка.

– Ты не перестаешь меня радовать. Проникновенное отношение к медитативному состоянию туфельки, как минимум впечатляет. А по поводу, как мне показалось, настороженности к вновь создаваемому альянсу радости наводит чуточку грусти.

– Тебе показалось.

– Обычно я редко ошибаюсь, а если уж такое происходит, то нет судьи суровее, чем я сам.

Официант элегантным и привычным движением разлил игривое вино по бокалам и неслышно удалился.

– Этот альянс, к сожалению, мало от нас зависит. Объединенное чувство радости оно снисходит свыше и, причем, само выбирает какой сосуд наполнить.

– Для того чтобы снизошедшее свыше могло заполнить некий сосуд, он должен быть ещё и готовым к этому, как минимум приспособленным.

– Об этом не переживай. Все приспособления имеются, – дерзко, в своём стиле, парировала N.

– Меня только что посетила общевселенская радость, – сказал я, воздев руки к небу.

– Мне для этого надо немного больше времени, но я рада за тебя.

– Моя причина радости не временной фактор. У меня есть куда более серьезный аргумент – это Ты.

Я болтаю без умолку, когда взволнован. И не могу остановиться. N. же только принимает мои подачи.

– Я услышу от тебя сегодня что-нибудь вроде «Я тоже очень скучала по тебе»?

Она внимательно смотрела мне в глаза, перекатывая в пальцах зажигалку, оставленную внезапно исчезнувшем куда-то Х.

– Ну, ты же умеешь заглядывать в будущее. Посмотри – говорю я там такие слова?

Когда я успел ей наболтать и об этом? Вспомнил, у меня же с собой была колода Таро в ту нашу встречу. Какая нелепость. Я просто Ванга из Ютуба. Если начну сейчас объяснять в чем смысл моего увлечения картами Таро, закопаюсь еще больше. Решил прибавить немного мачизма в её глазах. Я взял ее прохладную руку в свою теплую сухую ладонь.

– Ты очень красивая… Думаю, в прошлой жизни ты была из племени Амазонок…Даже в твоей милой улыбке есть опасность.

– Один Папа римский, кажется Григорий IX, однажды так разглядел опасность в глазах кошек и призвал их истреблять, объявив воплощением Сатаны.

– Нет, я не такой… Я люблю кошек…И котов. Кошки прекрасные существа. Это то, что мне нравится в этом мире. Общаться с кошками.

– Еще скажи, что ты любишь кошек и не любишь людей.

– Скажу.

– Кстати, владею боевой техникой котов, – N., положила свою прелестную головку на левую ладонь, чуть задрав подбородок.

– Это как?

– Нападение взглядом. Видел, когда коты стоят друг напротив друга, не отводя глаз, и чуть атакуют звуком? Дрогнувший духом – проиграл. Драться не имеет смысла. Сдавшийся кот просто уходит в сторону, поджав уши и хвост.

И как бы в подтверждение своих слов, N.совершала финт глазами. Она посмотрела вниз на свои правую руку, вертящую тонкую ножку бокала и сразу резко перенаправила взгляд прямо в мои глаза… Признаться, я чуть не поджал уши от теплой волны, которая пробежала по всему моему телу. Но алкоголь в крови помог выдержать эту флюидную атаку. Я взял себя в руки, разжал челюсти и произнес чуть придушенным голосом:

– Сражён, но не сломлен.

– Красиво. Мне понравилось. Это Джек Лондон?

– Я счастлив. Чтобы вырвать у тебя такие слова, нужно свершить не меньше чем Гагарин.

– Меньше, гораздо меньше.

– Ну, на чуть меньшее, думаю, потяну. Но, заглянув в будущее, уверенно скажу тебе – я знаю во всех подробностях, как это будет. – На моей тарелке с золотым ободком театрально лежал эклер и ждал своего выхода. Я примял его вилкой, отправил сладкий кусок себе в рот и запил шампанским.

– Не скучно жить – всё зная наперед?

– Нет, конечно же, нет. Стимул большой.

– Люблю интригу, как и все женщины. Но, к сожалению, все твои тайны напоминают историю одного шпиона из фильма «Правдивая ложь». Хотя, все равно приятно верить.

– Выбор же за тобою! Можешь во всем убедиться, нужно сделать только один маленький шаг и все будет тебе ясно, что это за истории и из какого кинофильма.

– Чего ты ждешь от меня?

– Тебя, конечно! От тебя я жду тебя.

– Нет, это я поняла… Я спросила ЧЕГО ты ждешь ОТ меня?

– Ты прям как на торгах……никакой романтики.

– Ты мне ответил, конечно…Вернее сам себе ответил……Но я же не виновата, что в твоих словах нет романтики?

* * *

Уже почти под утро, я посадил N. на такси и вернулся домой потрясенный и потрясающий. После этой нашей неожиданной встречи я долго не мог прийти в себя. Голова работала как пулемет Максим. Я все думал, что это было? Как это возможно?

От нервного перевозбуждения я не мог уснуть и сидел на балконе, слушая, как проснувшиеся птицы будят город. Под их щебет я постепенно погрузился в сон.

Из короткого сна меня вырвал звонок. Это был исчезнувший вчера ровно в полночь, как Золушка, X. Я сразу взял трубку.

– Не ложился ещё что ли? Время вставать.

– Время придумал человек для своего удобства.

– Да?

– Да. Как и математику. И правила приличия.

– А спать по ночам человек не придумал?

– Когда отключусь от усталости, тогда и посплю. Это естественно.

– Не отключайся, я сейчас к тебе приеду. Я выспался и готов веселиться.

– Отлично…А что на счет меня?

– Не будь таким эгоистом. Друзья так не поступают. Буду через час.

Принимая неизбежность присутствия в моей жизни Х., я поплелся в душ.

Спустя два часа Х. с бокалом в руке, сидя на полу, рассказывал мне мечтательно о том, почему нам обязательно нужно отправиться в деревню в горах, место, где он родился и вырос.

– В наших горах такие люди проживают… – X., на мгновение, задумался, – у них один ноготь как твой нос. Орлы там размером с человека. А кошки, почти как бегемоты.

– Да ладно? – Сказал я с притворным удивлением. – Понятно теперь откуда приехал кот Бегемот на Патрики.

X. посмотрел на меня с обидой и непониманием: «Не веришь мне»?

Я улыбнулся примирительно.

– Верю, конечно…

X., вдохновленный поддержкой, продолжил.

– Там камни летят со скал. Как-будто прямо с неба. Капец, как страшно… Но красиииво.

X. мечтательно зажмурился…

– Очень напоминает мою жизнь…

– Что?

– Ничего… ничего… Рассказывай дальше…

– Вот знаешь. Про камни с неба…Суть жизни я понимаю так. Человек творит – пишет там картины, ищет секретную формулу, разгадывает тайны вселенной или просто выпиливает табуретку. А в это время земля у него уходит из-под ног, камни падают с неба и налетают полчища саранчи. Но человек продолжает несмотря ни на что пилить свою табуретку. Пока не кончится свет…

– А я вижу так. Сидишь в лодке. А в ней дыра. И ты вынужден постоянно вычерпывать воду, чтобы не пойти ко дну. И этот процесс условно полезный, в экзистенциальном смысле бессмыслен. Чтобы стать свободным, из лодки нужно выйти. Но очень страшно это делать, ведь берега не видно. Я за свою жизнь понял одну вещь – мир не справедлив изначально и справедливым не будет никогда. Всегда будут те, кому лучше и те, кому хуже, так вот я буду стараться оказаться среди первых, – алкоголь всегда делал меня более самоуверенным и мотивированным. Сегодняшнее утро не было исключением.

– Ладно, ты лучше расскажи, куда исчез вчера? – спросил я у Х.

– Я не понял. Тебя что не было вчера в клубе? Ты не видел драку?

– Какую драку?

– Блин, это ж надо было быть так увлечься своей N., чтобы не заметить драку, – Х. закатил свои большие с пышными ресницами темные глаза, – Так вот, драка началась на ровном месте. Пока вы ворковали, я просто болтался по клубу. Подругу вашу пухлую уволок какой-то бодрый старичок, вернее, скорее она его. Короче, прохожу мимо одного столика, а за ним девушка с красными волосами в короткой клетчатой юбке и качок с цепью золотой на шее, как у бульдога. Возле их столика девушка красивая танцевала. Не выступала, а тоже из посетительниц. Выделялась она очень, на нее все пялились. Я тоже засмотрелся на эту девушку эффектную, в этот момент меня кто-то толкает, а у меня в руках кружка с пивом. Оттуда вылетает пена и попадает прямо девушке качка на юбку. Я думаю – ну всё, мне капец, поворачиваюсь к качку, но даже рот не успел открыть – девушка его подскакивает, хватает меня за горло… и швыряет через весь зал! Я спиной размотал, как кегли, всех кто там танцевал. Меня поднимают, а девушка уже несется на меня. И ее никто не может остановить. В итоге – посреди танцпола куча из дерущихся… я тихо лежу в самом низу, ничего не понимаю… и меня оттуда вытаскивает кто-то за руку и начинает целовать… Угадай, кто это был?

– Боже. Кто?! Качок?

– Девушка, на которую весь зал вчера пялился. Ну, кроме тебя, естественно.

– Да ладно?!

– Да. Сегодня вечером я с ней встречаюсь. Всё благодаря этой бешеной подружке качка. Сам бы я может и не решился подойти.

Смотри, у меня на шее отпечатки всех пяти ее длинных и сильных, как у дровосека, пальцев. Бешеная рысь, – Х. потер легонько красные пятна на шее.

Истории X. я никогда не воспринимал всерьез. Но в свете последних событий, связанных с N, начал подумывать, что может и они реальны.

– Ты меня не слушаешь! – X. снова закатил глаза как барышня и это, в сочетании с его рубленной деревенской брутальной внешностью, смотрелось невероятно комично.

– Извини. Она не выходит у меня из головы. После того как мы случайно встретились спустя почти год в электричке, потом пересеклись у входа в закрытый клуб – тоже невероятное стечение обстоятельств. Дважды за месяц случайно встретиться в двух разных городах. Как это возможно?

– Просто вы оба этого хотите. И ты и она.

– Что ты имеешь ввиду?

– Вы хотите видеть друг друга, поэтому и пересекаетесь.

– Я хочу ее видеть – это я знаю точно. На счет нее не уверен, что она хочет того же.

– Ты слишком много думаешь. Женщину просто нужно подсвечивать светом влюбленных глаз, – Х. не очень убедительно изобразил мне как это надо делать и продолжил, – чтобы она могла почувствовать свою красоту, понимаешь? И распуститься. Как цветок. Под лучами солнца. Мужской глаз нуждается в смотрении, а женский – в любовании. Ты хочешь на нее смотреть, она хочет, чтобы ты смотрел на нее.

– Мне кажется, она хочет, чтобы на нее смотрели все вокруг. И где среди этих «всех» буду я – для нее не так уж важно.

– Ээ, ты заранее сдаешься! А мужчина сдается только по двум причинам – либо струсил, либо недостаточно желал. Ты разберись с собой, какая из этих причин твоя.

– Не знаю. Она как «Мерседес» класс S, а я трактор «Белорус».

– Скромность – это путь в никуда. Не забывай никогда об этом.

– Никуда бывает разное.

– Ты сейчас рассуждаешь как вот эти пижоны из серии «Смею надеяться». Ты либо смей, либо надейся дальше. Ты не можешь за нее решать – нужен ты ей или нет. Не попробуешь, не узнаешь.

* * *

В этот раз телефонный номер N. у меня уже был, плюс алкоголь придал мне смелости, и я набрал ее сразу же после нашего разговора с X. Она долго не отвечала, я уже начал волноваться. Но вот раздалось долгожданное: «Да».

И я сразу же выпалил:

– Поедешь со мной в выходные на фестиваль воздушных шаров?

Она засмеялась и ответила: «Да, поеду. Что брать с собой?»

– Возьми с собой что-нибудь теплое.

– Что? Одеяло? Коньяк?

– Вообще-то, я имел ввиду свитер или ветровку, но твои варианты мне нравятся больше.

– Так что брать в итоге?

– Бери солнечные очки и нижнее белье… Хотя… точно бери очки. Нижнее белье тебе вряд ли понадобится.

Я, как обычно, не вовремя перешел границы и попытался исправить неловкость ситуации переводом темы разговора.

– Ты где сейчас?

– Сижу на Невском в итальянском ресторане, – в трубке был слышен приятный шум улицы и легкая позитивная итальянская мелодия.

– Ты в итальянском ресторане ешь итальянскую еду и слушаешь итальянскую музыку. У тебя сегодня итальянское настроение?

– Да. Оно…

– Я смотрю, ты дома совсем не любишь сидеть?

– Люблю. Просто по твоему совету решила с солнцем пообщаться. У воды была и даже пыталась загорать.

– Да? Прямо и по моему совету?

– Ага. Вчера ты мне говорил, что из Питера нужно обязательно выезжать в солнечные места. Хотя бы раз в год. Чтобы не впадать в депрессию.

– И что тебе солнышко сказало хорошего? – с удовольствием продолжил я нашу «мимимишную» беседу.

– Сказало, что хорошее нужно создавать самой. Вот теперь думаю как.

– Согласен с ним, но тут смотря Что «хорошее», а потом уже как.

– Главное начать, – в трубке было слышно, что N., начала печатать какое-то сообщение. Иголочка ревности кольнула меня, и горло начало заполняться ватой.

– Наверное, нам надо работать над собой, – произнес я максимально уверенным голосом.

– Мне уже некуда, к сожалению. Я – совершенство, – эти слова N. прозвучали с налетом легкой «грусти».

– Я знаю. Поэтому хочу скорее с тобой встретиться…Вдруг завтра не настанет. – Кажется, я всерьез начал опасаться, что один из сценариев конца света внезапно помешает мне увидеть N. ещё раз. А я так хотел её увидеть.

– Считай, что настало, можешь прочесть мой адрес. Я скинула его только что тебе в мессенджер. Заедешь за мной?

– Конечно!

* * *

Мерцающая змейка огней плыла сквозь туман по артериям города. Я правой рукой держал N. за руку, отрываясь от нее лишь на пару секунд, чтобы переключать скорости. Туман был такой густой, что кроме огней не было видно практически ничего. Я пропустил перекресток, засмотревшись на N., и буквально на доли секунды разминулся с машиной, летящей справа. N. не успела понять в те мгновения, какой я идиот. Она, к моему счастью, поняла это гораздо позже, не в этот день, и, как ни в чем не бывало, продолжила свой рассказ о том, что у ее коллег на работе роман, и они встречаются по утрам прямо в офисе перед работой или в свой обеденный перерыв. Я только крепче сжал ее руку, пораженный своей чудовищной беспечностью.

За рулём я всегда был ужасно небрежен. И мне дико везло, до некоторых пор. Но систему нельзя обманывать бесконечно. Однажды я всё-таки совпал в других долях секунды на другом подобном перекрестке. Мой синий Фольксваген тогда совершил четверной аксель на тонком льду. К счастью, я был один в машине. После аварии со мной начали происходить странные вещи. Два месяца я провел практически вне социума. Во время вынужденного безделья в больнице, я осознал – каково это быть тупым. Что-то пыжишься – тужишься, пытаешься выжать из себя, а там, оказывается, ничего и нет. Пустота. Особенно тяжело шутить в этом состоянии. И вроде другим смешно и весело, а мне самому никак не включиться в это веселье. В тумане тонут эмоции, ощущения, звуки. Лечение было вполне удачным. Я практически был абсолютно здоров, но временами меня выносило в какие-то странные состояния. Возможно, мне следовало уже тогда отказаться от идеи снова сесть за руль. Не дожидаясь рокового вопроса инспектора на дороге: «Выпивали сегодня?»

Море огней. И каждый огонь горит для кого-то. Каждый связан с чьей-то историей. Я вспомнил наш первый и единственный совместный Новый Год в загородном доме друзей. Хрупкая фигура N., сидевшей за фортепиано, извлекала из инструмента такие же тонкие, ломкие и невесомые звуки, как и она сама. Потрескивали дрова в камине, горели огни на новогодней ёлке. Тяжелые темные гардины отгораживали наш уютный мирок от холода внешнего мира.

N. снова сказала мне там то, что уже говорила не раз. Только я опять не услышал. Она сказала: «Для меня в отношениях важны разговоры. Мне важно знать, что человек горит внутри. Если я этого не чувствую, я ухожу. Я не стану влачить с человеком ни будни, ни праздники по каким-то другим причинам.»

– Но я же с тобой…

– Иногда человек всего лишь в своих грёзах с другим. А другой в этот момент вообще не включен. Некоторым всегда важнее то, чего у них нет.

– Да, так бывает… Я не спорю, но…

– Нет. Это драма. Это то, о чем мы уже много раз говорили.

– Да это понятно, я знаю.

– Знаешь, я, наверное, старомодна, или просто неадекватна. Я люблю тебя, как дура, так нельзя.

– Только так и можно.

– Я сильно зависима от любви, от чувств, страсти, эмоций. Это основа основ в моей жизни, в этом вся я. Я хочу гореть по-настоящему. Иначе я просто умираю, если источник, который может мне это дать, оказывается лгуном или трусом.

– Источник не должен быть снаружи. Так всю жизнь можно промучиться.

– Сейчас ты мой источник.

– Ты меня совсем не знаешь, если считаешь, что я лгу.

– Мне ещё много следует о тебе узнать.

Помолчали немного каждый о своем, ведь мы оба прекрасно знали, что я лгу.