ОТРАЖЕНИЕ
Хенрика Бьонсена всю жизнь тянуло к экспериментам. Но раньше все опыты были мелочными и незначительными исходя из того, о чём свидетельствовали выводы. Например, Хенрик убедился в том, что сухая кожура апельсина горит не хуже спирта. В студенческие годы он не ел после шести и не сбросил ни грамма, придя к выводу, что все разговоры вокруг еды после шести вечера не более чем миф. Следом Хенрик перестал принимать сахар. Ему не терпелось узнать на личном опыте, действительно ли от сахара набирают вес и так ли он вреден для здоровья. Изначально Хенрик планировал проводить эксперимент в течении месяца, но прекратил на двенадцатый день, так как заметил сильно увеличившийся в размере живот. Встав на весы, он диагностировал увеличение массы своего тела почти на шесть килограммов, чему он сильно не удивился, так как перестав потреблять сахар Хенрик заметил, как чувство голода резко возросло, а объём потребляемой пищи увеличился в полтора-два раза.
Теперь, разменяв четвёртый десяток, Хенрик решил провести первый серьёзный эксперимент, который затрагивал бы не только его тело, но и психику, и вообще в целом послужил бы хорошим жизненным опытом.
Недавно он получил приличный доход с перепродажи акций развивающегося сталелитейного завода, и твёрдо решил потратить часть заработанных денег на путешествие в дальнее зарубежье.
Это был вторник. Хенрик купил билет на утренний рейс. В 7:42 самолёт вылетел из Стокгольма. В 17:45 борт приземлился в аэропорту Бангкока. В 19:21 Хенрик Бьонсен поселился в отеле.
На утро ему предстояла встреча с гидом, который согласился помочь ему реализовать задуманное. Несмотря на щедрую плату, большинство местных гидов без колебаний отказывались от предложения шведского туриста. Но тридцатисемилетний Дэн не совсем местный. Одиннадцать лет тому назад он перебрался из Штатов в поисках красивой жизни в месте, где сплошные пляжи и круглый год температура за тридцать градусов. Дэн не стал отказывать, так как сам жаждал приключений и поэтому прекрасно понимал заказчика.
Хенрик в очередной раз проверил содержимое рюкзака и снаряжение, после чего начал грузить свой багаж в гидроплан Дэна. На левом борту гидроплана просматривалась красочная надпись, которая гласила: «СУЧКАМ СКИДКА 99%».
Полёт казался совсем недолгим. Такое впечатление создавалось у Хенрика из-за местных пейзажей, за которыми он наблюдал с восхищением. Синее море, песок, множество рыболовецких судов и безоблачное ярко-голубое небо.
По пути Дэн давал подробную инструкцию, одновременно дёргая за штурвал:
– Сезон дождей закончился совсем недавно, и туристы ещё не начали съезжаться в Бангкок. Так что в этом плане тебя никто не побеспокоит. Ты будешь там абсолютно один. Но тебе надо знать одну вещь. Этот остров находится под прямым управлением военных. Там иногда проводят учения. Так что все свои шмотки поставь в таком месте, чтобы издалека никто не заметил. И не ошивайся на открытом пространстве. Если вдруг захотелось поплавать, пробегись глазами. Если на горизонте пусто, минут десять-пятнадцать и выныривай. Если военные тебя засекут, проблем не огребёшь. Я прилечу через четыре дня. Груз буду стараться сбрасывать куда-нибудь подальше от берега, чтобы ничего не повредить. Это будет где-то в полдень. Так что будь повнимательнее, чтобы не прошляпил направление, куда придётся топать за грузом. Так. Вроде бы всё. Так что, может ты передумал насчёт спутникового телефона?
– Нет – решительно отрезал Хенрик. – Я должен продержаться месяц без любой техники.
– Смотри сам.
Дэн опустил свой гидроплан на воду. Они подплыли чуть ближе к берегу, где глубина воды чуть превышала метр. Дэн помог Хенрику выгрузить с борта весь багаж, после чего вновь завёл двигатели и лопасти завертелись. Он помахал рукой в открытое окно и показал четыре пальца, выкрикивая: «ЧЕТЫРЕ ДНЯ!». Но голос Дэна заглушал рёв работающих двигателей.
С этого момента Хенрику предстояло провести месяц на острове «Ко Рин» в Таиланде. От материка его отделяли шестнадцать километров. Они с Дэном условились, что каждые четыре дня Дэн будет пролетать над островом и сбрасывать груз с провиантом и предметами первой необходимости, среди которых значились рис, макароны, соль, сухофрукты, консервы, питьевая вода, спички и один из последних выпусков плейбоя.
А пока Хенрик принялся бродить по острову в поисках подходящего для дислокации места. Метрах в тридцати от песка он нашёл просторную территорию, свободную от кустов, травы и всякой другой растительности. Площадь этой пустынности составляла метров четырнадцать-пятнадцать в диаметре. По краям возвышались деревья с густыми кронами, которые не позволяли проникать палящему солнцу на землю.
Хенрик поставил перед собой задачу построить шалаш, для чего он прихватил с собой жгут и мачете. Ну а пока это бунгало будет возводиться, в качестве временного жилища он всё же привёз палатку, которую первым же делом разместил на краю той территории, где решил обосноваться. Собрав палатку, он аккуратно сложил свой багаж рядом, а сам схватился за рукоять мачете и потопал за строительным материалом.
После полудня Хенрик начал вскапывать почву для будущего фундамента. Для этого он использовал штыковую лопату с тридцатисантиметровой ручкой. Ударяя сталью в землю, Хенрик наткнулся на нечто твёрдое. Тогда он начал вгонять лопату ещё сильнее, дабы пробить возникшее препятствие. Тогда раздался хруст, и довольно необычный. Вынув лопату, Хенрик заметил какие-то светлые крупицы непонятного вещества. Это вещество попадалось на пути лопаты во всех пяти попытках вогнать сталь в почву. Хенрику стало интересно, что может застрять в земле на острове, где практически никто не бывает за исключением военных. Ведь туристам была отведена открытая пляжная зона.
Он понемногу раскапывал предмет. Сверху это было нечто шарообразное, сферической формы. Уйдя немного глубже, Хенрик обнаружил, что сфера заканчивается. Внутри просматривалось отверстие. Он зацепился пальцами за это отверстие и потянул на себя. Найденный предмет выскочил из почвы настолько резко, что Хенрик сел на пятую точку и слегка качнулся назад. В его руках лежал человеческий череп. Его руки дрогнули, выронив находку. Череп немного прокатился в сторону, а Хенрик, переполненный страха, рефлекторно попятился, продолжая оставаться на четвереньках. Не более минуты продолжалось его потрясение столь неожиданной поворотом событий, пока он не убедил себя в том, что бояться было нечего. Это часть мёртвого тела и никакого вреда причинить она не сможет. По мере того как отступал страх, возрастало любопытство. Хенрику стало интересно. Он увидел, как в земле торчит краешек ещё одной кости. Он подумал, что это скорее всего позвоночник.
Что, если тут было захоронено всё тело целиком? Быть может, здесь кто-то погиб во время военных учений?
В течении почти двух часов Хенрик Бьонсен аккуратно откапывал останки незнакомца. В определённый момент он сменил лопату на мачете, кончиком которого осторожно убирал следы почвы с останков.
Как он и предполагал, это был целый скелет. Но он был несколько необычен. Его странность заключалась в том, что во многих местах скелет был основательно разложенным. Правая ключица была переломана, а концы в месте перелома были сильно обточены, словно острие. Левая орбита в черепе оказалась неровной. Её края были раздроблены, словно что-то прошло сквозь неё. Малоберцовые кости были стёрты посередине. Это был результат истечения долгого времени. Этот труп мог находиться здесь десятки, сотни лет. А может и тысячи. Кто знает? Хенрик не интересовался археологией и антропологией. Его стихия – денежные инвестиции. Но и не нужно быть антропологом, чтобы понимать такую очевидную вещь, что этим костям не может быть даже двух сотен лет. Об этом говорило наличие стальной пластины, огибающей правую бедренную кость. В далёком прошлом медициной не практиковались подобные методы хирургии. Заметив метал на бедренной кости, Хенрик подумал о своей ноге. Восемь лет назад ему вживили похожую пластину и, как не странно, она тоже находилась на правой ноге.
Итак. Кто-то закопал в землю тело с раздробленной орбитой в черепе, переломанной ключицей и стальной пластиной вокруг бедренной кости. Состояние скелета было очень хрупкое.
Пока Хенрик сидел на корточках, склонившись над человеческими останками, где-то за спиной послышался грохот. Шум напоминал выстрел. Вскоре он повторился. Это определённо был выстрел. Целая очередь выстрелов. Следом стали доноситься возгласы, а вскоре показались человеческие силуэты, облачённые в одежду цвета хаки. Военные учения стартовали.
Хенрик поспешил за своими вещами. Его глаза рефлекторно забегали, выискивая место для того, чтобы скрыться от огня. Но не успел он сделать и шагу, как ему в плечо влетела шальная пуля. Она прошла насквозь. Хенрик сдавил отверстие спереди. Ему едва хватало сил сдержать собственный крик. Но так продолжалось недолго. Спустя считанные секунды зазвучала канонада из артиллерии. Один за другим звуки взрывов заполняли остров Ко Рин. Один из снарядов прилетел в основание дерева, которое находилось в паре метров от Хенрика. Взрыв отбросил его назад. Он приземлился прямо на скелет. Кости попали под пресс и местами превратившись в порошок. Лежа на чьих-то останках, Хенрик почувствовал, как боль в плече стала в разы сильнее. Он повернул голову и сквозь приспущенные от боли веки увидел открытый перелом. Кусок правой ключицы торчал из-под кожи. Где-то неподалёку приземлились ещё несколько снарядов, из-за которых почву бросало по сторонам. Кое-что осыпалось и на Хенрика. Он кричал, и с каждой секундой делал это всё громче. Адская боль в правом плече нарастала.
Предаваясь диким мукам, всё же Хенрик не мог не заметить такую коварную шутку, в которую сыграла с ним судьба. Ему не известно, кому принадлежал обнаруженный им скелет, но ему точно так же разворотило ключицу. И пластина у него в бедре тоже имеется. Для полного сходства не хватает лишь…
Вдруг Хенрик заметил, как над ним что-то склоняется. Это был ствол дерева, в которое угодил снаряд в момент, когда его отбросило в сторону. Снаряд сильно повредил корень и теперь ствол дерева начал крениться, устремляясь к земле. Он падал всё быстрее.
Хенрик целиком предался чувству полной безысходности. Его вопли усиливались, но всё также заглушались грохотом артиллерии и автоматов. Ствол дерева с чудовищной силой рухнул на землю, будто молот ударился о наковальню.
Последнее, что запомнил Хенрик, это как огромная ветка направлялась прямо в его левый глаз. И та ветка была намного толще, чем орбита в его черепе.
ТРАФИК
Колумбийский наркокартель Хуана Альвареса разрастался. Его деятельность уже выходила за пределы Южной Америки. Теперь самые большие доли прибыли обеспечивали поставки сразу в двух направлениях. Первым источником всё также оставалась Бразилия с её огромным населением и высоким уровнем бедности. Но вскоре самым жирным куском может стать новая территория, на которой картель начал теснить конкурентов – США. Чего стоил один только Голливуд. Богатенькие знаменитости, которые рано или поздно «садятся на иглу» и со временем перестают замечать границы кокаиновых дорожек. Они готовы платить за порошок в сотни раз больше, чем давали за него в Южной Америке. Это была золотая жила. Устранение главных конкурентов из Мексики позволяло монополизировать весь рынок и задрать цены ещё выше, чем и занимались люди Хуана Альвареса уже третий месяц.
К отправке готовилась очередная партия, которая значительно превышала все предыдущие. В восьмидесяти километрах от Боготы около лаборатории оформляли грузовик, заполненный пшеницей, под которой лежали шестьдесят пластиковых пакетов, по пять килограммов каждый. Всего триста килограммов чистого неразбавленного кокаина. Пунктом назначения значился аэродром, расположенный в пятидесяти двух километрах от лаборатории.
Ответственным за доставку груза на аэродром был назначен Гонсало Эрнандес – тридцатисемилетний подручный главы картеля, пользующийся огромным доверием. Партия была слишком велика. Об этом не раз предупреждал своего патрона Гонсало. Но Альварес не только не послушал своего подчинённого. Всё зашло слишком далеко для самого Гонсало. На его попытки убедить патрона в рискованности переправки столь большой партии товара, глава картеля ответил:
– Да. Ты прав. Слишком рискованно, чтобы поручить это дело Мигелю. Думаю, будет лучше, если ты сопроводишь груз, а Мигель будет тебе помогать. Тебе я доверяю. Да. Так и сделаем.
Гонсало не составляло никакого труда переправлять груз на аэродром. Но раньше это были небольшие партии товара по тридцать-сорок килограммов за раз. Сейчас же дело усложняет объём товара, который не так просто спрятать и перегнать, чтобы при этом не привлечь к себе внимание. Помимо прочего слишком велика цена того, что можно потерять.
Гонсало проверил содержимое грузовой платформы и попросил рабочих накидать ещё пшеницы несмотря на то, что пластиковые пакеты уже были зарыты под почти полуметровым слоем зерна. Затем Гонсало подошёл к кабине грузовика и отправил Мигеля в легковой автомобиль. Всего сопровождающих машин было две – по одной впереди и сзади. Гонсало расположился на пассажирском сидении грузовика, хлопнул дверью и дал команду водителю. За рулём сидел сорокадвухлетний Серхио Гомес. На нём как обычно были джинсовая жилетка и кепка с длинным козырьком, из-под которой выпячивали подросшие чёрные кудри.
Кортеж выдвигался на дорогу.
С одной стороны, Гонсало осознавал весь груз ответственности, которую возложили на него, но и в тоже время он успокаивал себя тем, что товар сопровождали восемь вооружённых до зубов людей. Никто не знал о том, насколько большую партию везут на этот раз. Он глубоко вдохнул и совершил медленный выдох. Пульс сокращался. Гонсало почувствовал, как спокойствие понемногу возвращается.
Колонна свернула на междугороднюю трассу. Через двенадцать километров пути люди из картеля встали в пробку, которую создавал внезапно возникший военный пост. Новый президент, который обещал активную борьбу с наркотрафиком во время предвыборной компании, сдержал своё слово. По крайней мере он пытается его держать. Пост из нескольких десятков военных и четырьмя служебными немецкими овчарками досматривал каждый автомобиль. Если что-то вызывало малейшие подозрения, то в таких случаях водителей и пассажиров заставляли выходить из салона. Проверяли сумки, карманы, бардачки, багажники. Если понадобится, требовали открывать капот. Осматривали каждую щель, куда мог бы поместиться пластиковый пакет.
– Сука! – отрезал Серхио, когда увидел военную полицию на посту. – Вчера их здесь не было. Может кто-то настучал?
Пару секунд беспорядочных раздумий и Гонсало ответил, не отводя свои напряжённые глаза от ветрового стекла:
– Что бы там ни было, в любом случае сейчас не это должно нас беспокоить. Сейчас надо решить проблему, а не искать причину.
Пульс снова начал расти. Гонсало размышлял будто в хаосе, не понимая за какую мысль хвататься.
– И что делать? – спросил Серхио.
– А у нас есть выбор?
Грузовик стоял где-то тридцатым в очереди. За это время Гонсало тщательно планировал дальнейшие действия. Вскоре он начал излагать, обращаясь к Серхио:
– Значит так. Они захотят проверить грузовик. Если спросят ещё в начале до того, как заглянуть назад, сразу говоришь, что едешь к своему клиенту, который попросил пригнать зерно для скота. Спросят, что за ферма, скажешь: «Мне откуда знать. Я эту ферму в глаза не видел. Спросите у него», – и покажешь на меня. Я твой клиент. Всё запомнил?
Серхио несколько раз вслух повторил слова Гонсало.
Через несколько минут Гонсало позвонил Мигелю и попросил перестроиться в правый ряд. Четверо крепких мужчин и грузовик следом невольно вызовут подозрения, которые станут ещё сильнее, когда военные обнаружат такой же комплект пассажиров в ещё одной легковушке за грузовиком.
Гонсало почувствовал, как кожа на висках стала покрываться слоем пота. Его глаза не расставались с участком дороги, который заполняли люди в форме цвета хаки. Пока первую машину досматривал один офицер, другие с собаками гуляли вокруг второго и третьего автомобиля, пытаясь навести овчарок на запах наркотиков.
Грузовик стоял в очереди одиннадцатым. Гонсало посмотрел на соседний ряд. Там в белом универсале на заднем сидении была кошка. Он открыл бардачок, начав шарить по нему.
– Что-то забыл? – настороженно спросил Серхио.
Гонсало ничего не обнаружил. Затем он посмотрел на сидение, где рядом с селектором коробки передач увидел открытую пачку сушёных анчоусов. Гонсало взял пару и просунул в окно, осторожно подзывая:
– Кс-кс-кс… кс-кс-кс…
Пост миновали два автомобиля и ещё один в соседнем ряду. Гонсало не оставлял попыток заманить кошку. Питомец смотрел на солёных рыбёшек голодными глазами и вскоре поддался искушению. Хвостатый махнул через окно в задней дверце и резкими прыжками воспарил к окну двери грузовика. Гонсало раскрыл пакет с анчоусами и протянул кошке, которая продолжала сидеть у него на коленях.
– Ты чего? – недоумение выскочило на лице Серхио.
Расстояние до поста стало ещё меньше. Грузовик был четвёртым в очереди. Небесный седан, который в данный момент обыскивали, задерживался. Военные в грубой форме потребовали водителя выйти из салона. По требованию офицера он открыл багажник. Тот оказался пуст. Тем не менее овчарка продолжала лаять, уткнувшись носом в задний бампер. Тогда один из военных достал нож и принялся проталкивать лезвие между кузовом и обивкой багажника.
Гонсало почувствовал, как капля пота пробежала по виску, скатившись на подбородок. В висках начало пульсировать.
Офицер отдёрнул обивку. На водителя навалились сразу двое. Они уложили его на асфальт, заломили руки и нацепили наручники. В багажнике седана под обивкой лежали пакеты с марихуаной.
Пришлось подождать, пока военные отгонят машину с контрабандой на обочину. Пока они этим занимались, первая сопроводительная машина уже миновала пропускной пункт, а спустя секунды зазвонил телефон Гонсало. Это был Мигель.
– Мы ждём на обочине метрах в двухстах – произнёс Мигель.
– Я понял. – ответил Гонсало. – Передай там кому-нибудь, пусть откроют багажник и сделают вид, что что-то ищут. И не отключайся. Я поставлю на громкую связь. Слушай внимательно. Если что-то пойдёт не так – возвращаетесь.
Гонсало не спускал глаз с собак, которых вели на поводке военные. Они обнюхивали впередистоящий автомобиль. Гонсало выждал, когда военные пропустят пикап и предыдущий автомобиль подъедет к пропускному пункту. Овчарки должны были приступать к грузовику, но они внезапно утратили интерес к машине. Из окна выпрыгнула кошка. Она вызывала куда больший интерес у собак, нежели обнюхивание автомобиля. Одна из двух овчарок сорвалась с поводка и помчалась за кошкой, а другая оставалась на поводке, но рвалась за целью так сильно, что военный не мог сдержать её и постепенно двигался вперёд вслед за собакой.
Лай усиливался ещё и тем, что другие две овчарки на противоположном участке поста, где проходили встречные полосы движения, также отреагировали на кошку. Гонсало с тревогой посмотрел сначала на телефон, который лежал на сидении с включённой громкой связью, затем он направил свой взор через лобовое стекло, высматривая вдалеке габариты сопроводительного седана. Силуэт в двухстах метрах от поста оставался статичным.
Собачий лай не прекращался.
Впередистоящий автомобиль миновал пост.
Серхио медленным ходом подогнал грузовик к посту. Рядом с водительской дверью возникла фигура военного. Он попросил предъявить права и документы на машину. Не успел Серхио передать документы, как военный спросил:
– Куда направляетесь?
– На ферму?
– Что за ферма?
Не разбираясь в последовательности заученных ответов, Серхио произнёс конечную фразу, указывая в сторону пассажирского сидения:
– Понятия не имею. Спросите у него?
Офицер вопросительно посмотрел на него, после чего Серхио добавил:
– Вот хозяин. Я всего лишь водитель.
– Что везёте?
– Пшеницу.
– Для каких целей?
– А мне по чём знать? Я зарабатываю перевозкой груза. Мне говорят, я отвожу и получаю деньги.
Полицейский попросил обоих выйти из кабины. В сопровождении ещё двоих людей в форме они подошли к грузовой части машины. По просьбе военных Серхио отдёрнул брезент. Один из военных начал забираться в платформу с пшеницей. В этот момент Гонсало посмотрел назад, уткнувшись глазами в салон второй сопроводительной машины. Родриго и Педро будто готовились вытащить из своих окон пистолеты. Гонсало едва заметно отрицательно покачал головой.
– Так для чего вам столько зерна? – спросил офицер у Гонсало.
– Ну надо же чем-то кормить живность.
– Кого держите?
– Козы и коровы.
– Сколько?
– Две коровы и десять коз.
– По чём продаёте молоко?
– Я не продаю молоко.
Боковым зрением Гонсало заметил, как первый человек возвращался с овчаркой.
– Куда же столько деваете?
– На сепаратор. Я продаю сливки.
Вдруг офицер, что проверял грузовую платформу с пшеницей, резко закричал, подпрыгнув на месте.
– В чём дело? – спросил тот, который допрашивал Гонсало.
Уже лёжа на пшенице с отброшенным в сторону автоматом, военный воскликнул:
– Сука! В следующий раз сами проверяйте! Проклятые мыши!
– Вылезай! – приказал военный, что проверял документы, после чего обратился к Серхио, возвращая бумаги: – Можете ехать.
Серхио с Гонсало, едва сдерживая горящие пятки, направились в сторону кабины. Едва они приблизились к дверям, как офицер резко окликнул их:
– Эй!
Рот Серхио остался открытым, когда он поворачивался назад.
– Поедете с открытым брезентом?
Обессиленным и переполненным страха голосом Серхио произнёс:
– Да. Конечно. Спасибо.
Они вдвоём вернулись и начали в спешке накрывать грузовую часть. Гонсало стал торопиться и работал руками ещё быстрее, когда увидел, что овчарка была уже в нескольких метрах. Вдруг правая передняя дверь сопроводительного автомобиля внезапно открылась. Овчарка огрызнулась. Держащий поводок военный закричал, требуя оставаться в салоне.
Пока Родриго подбирал упавшую на асфальт сигарету и изображал дуболома, до которого слова представителя закона доходят лишь с десятого раза, этого времени хватило, чтобы закрепить брезент и проехать мимо поста.
Доехав до аэродрома, Серхио загнал грузовик в ангар, где их ожидал лёгкий двухмоторный самолёт. Оказавшись внутри, Гонсало приказал закрыть ворота, после чего он встал перед грузовиком и начал пересчитывать пакеты, которые остальные доставали из-под пшеницы, складывая на бетонном полу. В течение десяти минут все пакеты до единого были аккуратно сложены. После этого Гонсало подозвал к себе пилота-американца по имени Ларри, которому и предстояло переправлять груз в Штаты.
– Так, гринго. Давай считать…
После подсчёта люди из картеля начали грузить всё в самолёт.
Вторая сопроводительная машина всё ещё не появлялась.
Тем временем Гонсало не торопился отправлять груз. На взлётной полосе встал чей-то самолёт.
– Гринго, чем это у тебя салон так провонял? – спросил Мигель, выходя из самолёта Ларри.
– Недавно перегонял декоративных коз – отвечал Ларри. – Редкая порода. Одна такая коза стоит от трёхсот долларов, а тех, что я перевозил, было десять штук, представь. Кроме них ещё было два телёнка. А после этого я перегонял восемьдесят килограммов анчоусов. Вроде бы соли было порядочно, и льдом засыпали. И всё равно протухло, пока долетел. Когда выносили из самолёта, один ящик опрокинули. Вот запашок и стоит. Я хозяйского кота подозвал, чтобы он вылизал остатки рыбы. Потом порошком вымывал. Бесполезно. Надо попробовать кофе посыпать.
– Слушай, а как ты так гоняешь через границу туда-сюда и тебя никто никогда не проверяет? Или Америка страна сбывшихся надежд? – продолжал интересоваться Мигель.
– А меня никто и не видит. Мой самолёт на экранах не светится.
– Это как?
– Каждый раз перед вылетом я разбираю приборную панель и ставлю между корпусом и обивкой такую хрень, которая блокирует передачу сигнала. Она работает на батарее. Как только приземляюсь, снова разбираю панель, заряжаю и перед вылетом ставлю обратно. Поэтому когда пролетаю в зоне контроля, мой самолёт становится невидимым. Главное, чтобы не было визуального наблюдения.
– И долго приходится возиться с обивкой?
– Чтобы разобрать?
– Да.
– Проталкиваю нож между корпусом и панелью, и готово.
В ангаре разразился возглас Гонсало:
– Так! Полоса освободилась!
Ларри завёл двигатели и погнал по взлётной полосе. Через полминуты самолёт уже парил в небе над Колумбией.
Через четыре с половиной часа мексиканские наркоторговцы принимали на своей взлётно-посадочной полосе легкомоторный самолёт с тремя сотнями килограммов чистого кокаина, который им удалось отбить у колумбийских конкурентов, щедро заплатив пилоту самолёта.