Мои грани

Я поднимаю голову и проваливаюсь в бесконечную пропасть черных глаз. Уверенно улыбаюсь ему. Разговаривать о Джулиане и нашем инциденте нет ни малейшего желания. Слишком много чести для нее.

– Ничего, – шепчу я, но настороженный взгляд Джеймса не оставляет моего лица. – Может, пройдемся?

Мне ужасно хочется покинуть этот дом и выпить холодного вина, забыв об этом неприятном разговоре.

Его губы дрогнули в улыбке и, наклонившись, он коротко поцеловал меня.

– Я с большим удовольствием, мисс Уильямс, покажу вам одно место, – в его глазах я замечаю нехороший огонек, который присутствовал в них в день первой нашей встречи и жду, чем это закончится.

Душа встрепенулась от предстоящей прогулки по старинному городу. Мысли по поводу Джулианы спускаются еще на уровень ниже. Я вся в ожидании, думая о месте, которое хочет показать мне Джеймс.

– Идем, – он берет меня за руку. – Я переоденусь и выдвинемся.

Я невольно закусываю губы от надвигающихся на меня фантазий с обнаженным Джеймсом в главной роли, но мои мысли резко обрываются. Джулиана стоит посередине маленькой гостиной и отстранено смотрит на нас, словно не веря своим глазам.

Мы держимся с Джеймсом за руки, стоя посередине кухни, не двигаясь с места. Ожидая непредвиденной реакции Джулианы, я замираю, но, к счастью, та была не здесь. Она была глубоко внутри себя, съедая Джеймса взглядом.

– Расскажи ей, – шепчет она и ее губы начинают трястись.

– Джулия, не сейчас, – обрывает Джеймс и сжимает мою руку.

Повисла напряженная тишина, в воздухе над нами буквально сгущались тучи. Слезы выступают на глазах у девушки, и она переводит взгляд на меня. Я обращаю свой взгляд на красный след от руки на ее щеке.

– Он тебе расскажет, – тихо говорит она мне и слезы скатываются по ее лицу.

Что случилось? Две минуты назад мы были готовы разорвать друг друга, но присутствие Джеймса кардинально изменило ситуацию. Что она скрывает? Что скрывают они оба? Не может человек испепелять взглядом и тут же давать волю совершенно противоположным эмоциям.

«Игнацио и Джеймс – моя семья», эти слова Джулианы всплывают в голове, и непонятное двоякое чувство заполняет голову. Снова смешанные чувства, которые я когда-то испытывала к Джеймсу, были теперь обращены к девушке.

Я собираю остатки самообладания и стараюсь подобрать слова. Она заслужила эту пощечину, в глубине души я думаю, что она этого и добивалась – моего срыва. В этом моя слабость, я порой не сдержанна и вспыльчива, от этого сама и страдаю.

– Послушай, – говорю я и делаю небольшой шаг вперед, но не отпускаю руку Джеймса. – Прости меня за мою вспыльчивость, ты не должна из-за этого страдать. Твои слова привели к таким последствиям.

– Я уже. За все. Ответила. За. Все, – перебивает Джулиана и снова в ее голосе появляются недовольные нотки. Она отделяет тяжелой паузой каждое слово и переводит взгляд на Джеймса. Серые глаза не остыли от гнева, который был недавно направлен на меня, теперь переместился на Джеймса.

Она недолго смотрит на него. Тучи снова повисли над нами. Они общаются немым диалогом, понятным только им двоим, и чувство, что я здесь лишняя, моментально просыпается внутри меня. Джулиана опускает глаза на наши руки, усмехается и, не проронив ни слова, бесшумно выходит из дома.

Я облегченно выдыхаю и осторожно смотрю на Джеймса. Он цепляет взглядом закрывшуюся с тихим щелчком дверь и тяжело дышит. Сжимает мою руку и ледяным голосом медленно проговаривает: «Я расскажу тебе».

Глава 5

Тайным местом Джеймса оказалась потрясающе красивая траттория с романтическим названием «Alle Burchielle». Маленькие столики разместились на небольшой кирпичной тропинке вдоль здания, которое стояло на берегу канала. Территория местного ресторана была отделена от улицы низким металлическим ограждением с белыми столбиками. На лужайке цвели ароматные малиновые и белые цветы, которые были перемешаны с подстриженными кустами сочной зелени. Металлических прутьев ограждения почти не было видно из-за зеленой стены, столики на берегу канала были скрыты от любопытных взглядов случайных прохожих. Сверху были натянуты навесы, защищающие от сегодняшнего жаркого итальянского солнца. Темно-фиолетовые скатерти на столах отлично гармонировали с белыми скатертями поменьше размером, разложенными на столах в форме ромбов.

Место было очень романтичным, пропитанным атмосферой старинной Венеции. Люди за соседним с нашим столиком, видимо, такие же туристы, как и я, любовались уютным рестораном.

Хорошо, что я надела легкое бледно-голубое платье с небольшими рукавами-крылышками. Легкий макияж на скорую руку был под стать теплой солнечной погоде. По дороге до траттории я всячески пыталась вытянуть из Джеймса хоть слово, но он упорно молчал, не обращая внимания на мое кокетство.

Настроение было хорошее. Мы, наконец, выбрались из злосчастного дома, подальше от непонятной мне Джулианы. Только странно, что теперь, когда мы остались вдвоем, обедая в таком чудесном месте, обстановка почему-то была напряженная.

По приезду сюда Джеймс отстранился от меня. Это было видно невооруженным взглядом. Он и раньше был не очень-то разговорчив, но сейчас сплошные загадки и недосказанные слова. Мне не нравится непонимание происходящей ситуации. Надеюсь за это время, пока мы будем вдвоем, он прольет свет на создавшуюся ситуацию.

На мой взгляд, Джеймс в белой рубашке-поло излишне сексуален. На него обращают внимание некоторые посетительницы траттории. И мне это льстит. Я провожу взглядом по его крепким плечам, сильным рукам, на которых от напряжения проявились вены и незаметно одергиваю платье под столом. Скулы напряжены, щетина на щеках стала видна отчетливее. Его темные глаза не смотрят на меня, а внимательно изучают спагетти с мидиями перед собой. Джеймс глубоко погружен в тягостные мысли. Думая о чем-то, что известно только ему, он проводит языком по губам, облизывая с них соус от морепродуктов, затем проводит большим пальцем по нижней губе, убирая остатки еды.

Ох…

Я не смогу серьезно разговаривать с ним, когда томное сладкое желание рождается внизу живота. Я перевожу дыхание. Беру салфетку и, сложив ее квадратиком, передаю ему. Он, не глядя на меня, кивает и вытирает губы.

Мне нужно отвлечься… Я заказала для себя пасту, и она оказалась совсем неплоха. Набираю пасту на вилку и отправляю в рот, наслаждаюсь сладковатым вкусом сыра. Больше никаких морепродуктов, после выходки Джулианы, я не смогу к ним притронутся еще долгое время. Джеймс, в отличие от меня, ел без особого аппетита.

– Ты так и будешь молчать? – не выдерживаю я тишины, которая давит на уши.

Наше молчание совершенно не вписывается в романтическую обстановку траттории. Решаю взять ситуацию в свои руки, но ничего не получается. Джеймс продолжает молчать, доедает склизкую субстанцию с тарелки и переводит свой задумчивый взгляд на меня.

Ох, не смотри так на меня. В темном бескрайнем океане его глаз, на самой поверхности, медленно горел огонь неизвестности. Я, словно завороженная, не отрываю взгляда от Джеймса. С удовольствием проваливаюсь в черную пучину, плыву сквозь огонь, совсем не обжигаясь. Я знаю, будут последствия, но остановиться не в силах.

Я облизываю губы и крепко их сжимаю.

Я хочу тебя с самого Портленда. Прекрати сейчас же заманивать меня необъятной темной красотой своих глаз. Из-за нее я забываю себя и еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя прямо сейчас.

Мысленно проговариваю это Джеймсу, надеясь, что он услышит мою мысленную просьбу. А в реальности я все также терпеливо жду ответа на свой вопрос.

– Я думаю, с чего начать, – говорит Джеймс.

От его низкого голоса по моему телу пробегает приятная волна желания, я закидываю ногу на ногу, пытаясь сохранить самообладание и закрыться от него.

Успокойся. Терпи.

– Начни сначала, – я откидываю волосы назад и стараюсь вникнуть в предстоящий нам разговор.

Слишком жарко.

Пытаюсь убрать похотливые мысли далеко внутрь себя, но они тут же всплывают на поверхность. Они мешают думать. Тело не слушается меня, а из-под тонкого платья стали проглядывать соски. Без бюстгальтера, конечно хорошо, но не сейчас. Сейчас его отсутствие предательски выдает мое состояние!

– Как ты знаешь, мы работали с Сантьяго не один год, – начинает Джеймс, и его взгляд, не стесняясь, переходит на мою грудь, но не задерживается на ней. Мужчина переключает внимание на мое лицо. – И специфика нашей работы заключалась в том, чтобы оформлять заказы, но для заказов нужны были клиенты, которыми и занималась Джулиана. Она искала нам новых клиентов, и первые два года у нее отлично получалось, но… – Джеймс внезапно затих, и, отвернувшись, начал смотреть на лодки, плывущие по каналу.

– Но?… – я подаюсь вперед, заинтригованная началом рассказа и слабый ветерок доносит до меня запах Джеймса, заставляющий меня откинуться на стул и замереть от удовольствия.

– Джулиана испытывала ко мне чувства, думаю, она даже любила меня некоторое время.

Джеймс качает головой и снова поворачивает голову ко мне. В его глазах я замечаю боль и страх. Огонь на поверхности океана медленно уходит под воду, обнажая настоящие чувства Джеймса. Темный взгляд рассказывает мне о тяжелых временах, оставшихся в прошлом, но еще не прошедших для Джеймса.

– Я не мог. Я всегда к ней относился исключительно как к сестре, как к хорошей подруге, с которой можно выпить пива, но не как к девушке. Нет.

Его губы складываются в линию и скулы напрягаются. Джеймс пытается скрыть боль на лице, но его взгляд мне все поведал раньше. Мысли по поводу занятия с ним любовью плавно перетекают в желание обнять, пожалеть и оградить Джеймса от неприятных воспоминаний.

– Это разбило ее надежды на будущее, – продолжает Джеймс. – Она впала в депрессию, ни с кем не хотела общаться. Благодаря ее дяде Игнацио ей через некоторое время удалось снова взяться за работу, но, думаю, обида никуда не ушла. После нашего отъезда Джулиане поручили продолжать искать клиентов, но на этот раз дистанционно. Кстати, ее дядю, Игнацио, я терплю только из-за уважения к ней, он любит изрядно выпить, как ты заметила, а я не терплю ненадежных работников. – Джеймс говорит неторопливо, словно взвешивая каждое слово.

Мои предположения по поводу Джулианы, как бы я этого не хотела, оказались правдивыми. Она имеет планы на него до сих пор.

– Почему она так относится ко мне? – спрашиваю я и замолкаю.

К нашему столику подходит молоденький парнишка-официант в белоснежной рубашке и с небольшим черным бантиком под воротничком. Он легким движением руки ставит бутылку вина и один бокал перед моей тарелкой. Молодой человек молчаливо наливает красную жидкость в бокал, наполняя его до половины, и бесшумно удаляется, словно его и не было.

На лице Джеймса отражается замешательство от моего вопроса. Он резко берет свой стакан с соком и в несколько глотков выпивает содержимое. Можно подумать, что апельсиновый сок поможет ему избежать ответа на мой вопрос.

Я не сдаюсь в попытке выудить информацию из Джеймса, который редко бывает настолько откровенным. Я не притрагиваюсь к вину. Я пытаюсь разглядеть его потаенные уголки души, которые так тщательно прячутся в глубине его глазах.

– Ты в курсе, что вина Вальполичелла можно назвать легендарными? – словно пропустив мой вопрос, Джеймс задумчиво смотрит на мой бокал вина.

– Что? – переспрашиваю я.

– Они производятся в одной из четырех самых известных винодельческих областей Венето и являются гордостью веронских виноделов.

– Джеймс, мне сейчас нет никакого дела до вина, – недовольные нотки в моем голосе заставляют его поднять взгляд на меня.

Почему он не хочет больше говорить мне про нее? Есть что-то помимо того, что она была влюблена в него? Что может быть хуже?

– Ответь мне.

Джеймс, нахмурив брови, слегка качает головой от моей просьбы, словно выбрасывая ненужные мысли из головы.

– Джесс, ты, правда, хочешь это знать? – в его голосе я улавливаю сожаление.

– Да, – выдыхаю я. Но не уверена.

– И твоих пощечин больше не будет на ней?

Я замираю. Джеймс не казался удивленным от того, что произошло между мной и Джулианой. Он просто знал.

– Нет.

Вот черт.

– Пойми, чтобы ты не думала, после того, что я расскажу, ты не сможешь покинуть город.

– Господи, Джеймс, говори!

– Хорошо, – Джеймс переводит дыхание. – В одно время Джулиану не признали рукой. – От его слов я делаю несколько больших глотков вина. К моему удивлению оно не имеет ни малейшего вкуса.

– Это было мечтой всей ее жизни, но Сантьяго посчитал ее навык недостаточно профессиональным, чтобы писать копии и вместо этого предложил ей искать клиентов. Свое утешение она нашла в лице меня, надеясь на большее в отношениях. Получив отказ, она посчитала, что жизнь окончена, – выговаривается Джеймс и поджимает губы.

Забытая боль появилась на его лице. Не зная, что ответить на услышанную мной историю, я допиваю вино. Терпкая жидкость, которая сейчас кажется мне сладковатой, растекается внутри меня, притупляя беспорядочные мысли в голове.

– Джесс, только не позволяй ей манипулировать тобой, у нее это очень хорошо получается.

– Не переживай за меня, – я придвигаю бокал ближе к Джеймсу и тот наполняет его наполовину. – Значит, вы искали руки художников, то есть вам нужны были копиисты?

– Да, – коротко отвечает Джеймс.

– И сколько же их было? – алкоголь слегка кружит голову, давая чувствовать себя уверенно. – Сколько было этих претендентов? Или претенденток?

– Джесс, прошу тебя. Я и так рассказал достаточно.

– Сколько?

– Джесс…

– Сколько, Джеймс?

– Я не знаю! – неожиданно вскрикивает он. – Пятьдесят. Сто. Двести. Я не считал! Что за глупые вопросы?

Я оседаю на стуле. О господи… две сотни человек. И среди этих двух сотен они нашли меня. Именно меня, ничем не примечательную девушку из Ванкувера.

К такому я не была готова. Мне нужно время, чтобы принять информацию по поводу неразделенных чувств Джулианы к Джеймсу и пары сотен рук художников.

– Джесс?

Джеймс, нахмурив брови, двигается ближе ко мне. Любимый сладкий запах, словно мягкими руками обнимает и успокаивает мои тяжелые размышления.

Я ничего не отвечаю и отодвигаю стул.

– Мне нужно отвлечься от этого разговора, – озвучиваю свои мысли.

На лице Джеймса мелькает тень улыбки, но нахмуренные брови выдают его настроение. Он встает из-за стола и копается в карманах своих бежевых шортов. Они отлично гармонируют с рубашкой-поло, и я даю себе волю насладиться видом любимого мужчины. Джеймс кладет купюры на стол и подает мне руку, помогая встать.

– Пойдем, – Джеймс обнимает меня одной рукой за плечи и прижимает к себе. – Познакомлю тебя с Венецией.

Я улыбаюсь в ответ на его слова, и, следуя примеру Джеймса, тоже надеваю солнцезащитные очки.

Мы не спеша прогуливаемся по большой площади, взявшись за руки. Со слов Джеймса площадь называется Сан-Марко, по-другому – площадь Святого Марка. Длинное низкое здание опоясывает территорию с трех сторон. Вместо первого этажа – тоннель с колоннами, где толпы туристов скрываются от ослепляющего солнца. Чуть дальше, при соборе Святого Марка, который прятался за высоким сооружением, возвышается колокольня из ярко-оранжевого кирпича.

– Ее называют кампанила, – поясняет Джеймс в ответ на мой восторженный взгляд на башню. – Как правило, она стоит отдельно от основного здания храма.

– Она потрясающая, – шепчу я.

Взятая в плен средневековой архитектурой Венеции, я пытаюсь что-то сказать, но мне не хватает слов выразить свое счастье. Это удивительный город, он словно впитывает в свои стены грусть приехавших туристов, и ничего не просит взамен. На душе становится легко и свободно, я будто ныряю в прошлое, погружаясь в итальянскую эпоху Возрождения.

Площадь покрыта аккуратной каменной плиткой. В некоторых местах из-под нее бьют небольшие фонтанчики, заполняя свободное пространство водой. Водное зеркало на площади с изумительной четкостью отражает ярко-голубое небо. Словно в сказке, люди свободно ходят по воде, порхают над облаками, словно ангелы.

Я тяну Джеймса за руку.

– Куда ты? – Джеймс пытается притормозить меня, но я не сдаюсь.

– Идем! – тяну его за руку, и он резко останавливается возле кромки воды.

– Я не полезу туда, даже не уговаривай, – возмущается он.

Не раздумывая, захожу в прохладную воду. Намокают мои босоножки на плоской подошве, но, не обращая внимания на влагу, я делаю небольшой круг. Уровень воды был таков, что еле закрывал подошвы обуви людей. Многие из них бродили рядом со мной со счастливыми лицами. От прохладной воды снизу вверх пробегает приятный холодок.

– Не будь занудой, – говорю я и очерчиваю ногой полукруг на воде. – Вода прекрасная.

– Джесс, – Джеймс складывает руки на груди и недовольно смотрит на меня. – Я знаю, что вода здесь прохладная. Вылезай.

– Джеймс, – я закатываю глаза и медленно подхожу к нему. Опускаю глаза на его шлепанцы и улыбаюсь.

– Джесс, даже не вздумай…

Не успевает он договорить, как я хватаю его за руку и рывком притягиваю его к себе. Теперь мы оба в воде. Я улыбаюсь своей победе, а Джеймс укоризненно качает головой.

– Видишь, – я пожимаю плечами. – Ничего страшного.

– Да, – тянет Джеймс, и я улавливаю какую-то хитринку в его голосе.

В его глазах я вижу свою маленькую победу над ним, но, нырнув глубже, замечаю нехороший отблеск недовольства. Джеймс проводит рукой по моей щеке и желание, которое я тщательно скрывала в траттории, за секунду вырывается наружу.

– Не думай, что я просто так сдамся, – шепчет Джеймс и, отойдя на пару шагов от меня, внезапно дает мне понять, что он хочет сделать.

– Не надо, Джеймс! – кричу я и срываюсь с места.

Бегу по воде все дальше от него и чувствую, как брызги от догоняющего меня Джеймса попадают на мою спину. Я ускоряю бег, придерживая платье и не обращая никакого внимания на разлетающиеся веером брызги из-под моих ног. Начинаю смеяться и одновременно пытаюсь перевести дыхание от внезапной пробежки. Останавливаюсь и осторожно поворачиваюсь, но в ту же секунду меня снова окатывает огромнейший водопад из брызг! Я успеваю закрыть лицо руками, но волосы и мое платье остаются без защиты и благополучно намокают. Я опускаю руки и кидаю удивленный взгляд на Джеймса, в то время как он смеется над моим выражением лица.

Ну, держись, Руис!

Я размахиваюсь ногой, будто хочу пнуть воображаемый футбольный мяч, и направляю большой веер брызг в сторону веселого Джеймса. Он успевает увернуться, но тут же вторая волна воды из-под моих ног почти полностью накрывает Джеймса. Он резко перестает смеяться, утирая воду, стекающую с лица.

– Да! – я победоносно взмахиваю рукой и подхожу к Джеймсу, – я победила!

Он улыбается в ответ на мой смех и убирает мои мокрые волосы с лица.

– Конечно, – Джеймс усмехается.

Я закусываю губы, окидывая взглядом его рельефные мышцы, которые под мокрой футболкой выглядят еще вкусней. Неосознанно мое тело стремится прижаться к Джеймсу. Я чувствую, как под мокрой тканью набухли мои соски, и стараюсь перевести дыхание.

– Это чересчур возбуждающе, – говорю я и поднимаю голову. – И почему мы не часто так дурачимся?

Джеймс обхватывает меня и медленно спускается по спине руками.

– Ты даже не представляешь, насколько я хочу чаще… – его голос становится на тон ниже, появляются бархатистые нотки, и руки внезапно замирают на моих ягодицах.

Я стараюсь дышать ровно, но ничего не получается. Джеймс находит пальцами впадинку на моей пояснице и движения его пальцев по этому месту заставляют меня взлететь до небес. Он прижимает меня к себе все сильней, и мышцами живота я чувствую его сильное возбуждение и хватаю воздух ртом.

Мое «ох» тихое и протяжное… Джеймс расплывается в улыбке и огонек в его глазах загорается еще ярче.

Губы Джеймса расплываются в улыбке и тот агрессивный огонек, который был спрятан в глубине его глаз, показался весь, полностью.

– У нас еще будет секс в публичном месте, милая, но не сейчас… – он ухмыляется самодовольной улыбкой. – Сейчас я настолько сильно тебя хочу, что ты будешь кричать, а шум нам совсем ни к чему.

– Кричать? – я хлопаю ресницами.

– Еще как, – Джеймс улыбается мне, проводит по руке пальцами и сжимает мою ладонь.

Глава 6

Венеция – настоящий лабиринт. Будь я одна, я бы обязательно заблудилась, гуляя по узким улочкам. Дома стоят настолько близко друг к другу, что порой не хватает места полностью вытянуть руку. Это завораживает, но в то же время пугает. Город небольшой, но заблудиться в Венеции очень легко.

Джеймс, будучи ранее жителем Венеции, в отличие от меня, легко ориентировался в бесконечных лабиринтах. Иногда он нырял в одну из темных улочек, будто играя в прятки со мной. Я, притворяясь в угоду ему, громко выкрикивала его имя, словно сумасшедшая, прекрасно понимая в это время, где он прячется.

В одной из узких улочек Джеймс купил мне рожок вкуснейшего мороженого, но я доела его едва до половины. К моему великому сожалению, рожок выпал у меня из рук во время одной из наших игр. Но испачкать его лицо сладким пломбиром я все-таки успела.

Мы бегали по улицам словно дети, забывая обо всех проблемах, что привели нас сюда. Мы наслаждались жизнью, наслаждались каждым моментом, мгновением, стараясь удержать рядом быстротечное счастье. Внутри было легко и светло, не было никаких давящих мыслей, не было ничего, кроме счастья и безграничной любви.

Мы бежали по узкой улочке, крепко держась за руки, как неожиданно Джеймс завернул в небольшой магазинчик с сувенирами и, договорившись о хорошей скидке с продавцом, купил мне белую шляпку с небольшими полями.

– На память, – говорит он и надевает свой подарок на меня.

Я улыбаюсь в ответ на внезапный сюрприз и поворачиваю голову в сторону зеркала. В нем отражается девушка со светлыми волосами, с едва видным макияжем, в милом платье, и подол ее платья мокрый от воды. Девушка ежится от ветерка из открытого окна и… светится от счастья. Глаза горят любовью, влажная ткань облегает хорошенькую фигурку, отсутствие бюстгальтера изящно подчеркивает простую женственность.

Это я? Джессика Уильямс?

С любопытством разглядывая незнакомую себя, я замираю. Но Джеймс прерывает мое самолюбование, берет меня за руку и выводит из магазина. На улице уже смеркается и, выяснив, что мы оба устали, решаем, что хватит с нас на сегодня прогулки по городу, и идем по направлению к дому.

К Джулиане.

Я закусываю губы от неприятных воспоминаний разговора с ней и словно спускаюсь с небес на землю. Не хочу о ней думать. Не хочу думать вообще о проблемах. Пусть этот день закончится так же прекрасно, как наша совместная прогулка с Джеймсом. Только вдвоем.

Я обхватываю Джеймса за талию, он обнимает в ответ. Так, обнявшись, мы не спеша идем по узкой улочке, среди начинающих зажигаться фонарей на домах. На удивление в городе мало людей, но, видимо, Джеймс водил меня в такие места, где меньше всего туристов.

– Это был прекрасный день, – я поднимаю взгляд на Джеймса и с благодарностью улыбаюсь ему. – Спасибо.

– И он еще не закончился, – он прижимает меня к себе и целует мои волосы.

Я вдыхаю с блаженством любимый запах и понимаю, что у нас впереди целая ночь, чтобы заниматься любовью. Любить друг друга так, как нам вздумается, как этого захотим. Проблема лишь в том, что мы не одни. И эта мысль бьет, словно кнут по оголенной коже. Непреодолимое желание граничит со здравым смыслом.

Мы подходим к знакомой деревянной двери и одновременно останавливаемся. Заходить первый никто не хочет.

Джеймс поворачивается ко мне и берет мою голову в свои руки, заглядывает в мои глаза, и я стараюсь не утонуть в его взгляде, собирая по крупицам здравые мысли.

– Я давно не был так счастлив, как сегодня, Джессика, – шепчет он и на мгновение кажется, что он даст волю чувствам.

Да брось, какие слезы, это же Джеймс.

– Я люблю тебя, – говорит он, и поджимает губы, словно в чем-то оправдывается передо мной. – Клянусь богом, люблю.

– Я верю, – я тихонько прикасаюсь пальцами к щетине на его щеке, отчего он закрывает глаза. – Я тоже тебя люблю, Джеймс.

Он облегченно выдыхает, будто ожидал именно этих слов и притягивает меня к себе. Губы целуют мягко, бережно, словно боясь напугать меня. Он нежно проводит кончиком языка по моей нижней губе. Я в блаженстве выдыхаю, но здравый смысл напоминают о том, что мы на улице.

Джеймс отрывается от моих губ и неожиданно подхватывает меня на руки.

– Сегодня мы будем одни, – страстный темный огонь в его глазах подтверждает его слова.

Джеймс несет меня до двери, аккуратно открывает ее, и в ту же секунду мы оба замираем. Мое сердце падает в бездну… Температура тела словно опускается до точки замерзания жидкостей и мысли внутри головы вдребезги разбиваются от удара.

На диванчике в гостиной расположился Бейн. Рядом с диванчиком стоит перепуганная София.

О, господи…

Джеймс аккуратно ставит меня на ноги, и я хватаюсь сзади за его поло, чтобы не упасть. Тело отказывается подчиняться мне и, кажется, я вот-вот упаду в обморок.

Он здесь. Именно здесь. В этом доме.

Его зеленые глаза с пренебрежением оглядывают нас. Сантьяго проводит рукой по волосам и нервно чешет подбородок. Чувствую, как тело Джеймса моментально напрягается, он замирает на месте.

– София, можешь быть свободна, – хриплым голосом произносит Джеймс.

София делает шаг нам навстречу, но тут в разговор встревает Бейн.

– София, останься.

Девушка моментально останавливается и умоляюще смотрит то на меня, то на Джеймса.

Боже, что он с ней делал? София, которая у меня всегда ассоциировалась с бизнес-леди, сейчас стоит передо мной в потрепанной рубашке, в джинсах, с давно не мытыми волосами.

– Пока она работает на меня, – ледяным тоном говорит Джеймс. – Она. Подчиняется. Мне. – Он отделяет каждое слово, чтобы смысл каждого дошел до Сантьяго. – София, можешь быть свободна.

Бейн ничего не отвечает и начинает сверлить Джеймса взглядом. София неуверенно делает шаги к нам и, наконец, встает рядом со мной.

– Жди на втором этаже, – отдает распоряжения Джеймс, и девушка молчаливо покидает первый этаж.

– Поговорим на улице, – говорит Бейн и встает с дивана.

У меня перехватывает дыхание. Я не смею дышать, когда Бейн останавливается на предельно близком от нас расстоянии. Я еле заметно отодвигаюсь от него и стараюсь не смотреть в его глаза.

– Мисс Уильямс, – обращается ко мне Бейн. – Рад вас снова видеть.

Я не в силах что-то ему ответить, отхожу в сторону, давая пройти Сантьяго максимально далеко от меня. Он выходит на улицу и закрывает за собой дверь. Джеймс быстро поворачивается ко мне и берет меня за плечи.

– Найди Джулию, – шепчет он настолько тихо, что я еле разбираю слова. – Скажи ей, что нужно сделать все раньше.

– Что? – Понятия не имея, о чем он говорит, я хлопаю глазами, глядя на него.

– Поторопись, Джесс, – он отпускает меня. – Успокой Софию, думаю после внезапного перелета у нее до сих пор шок.

С этими словами он покидает дом, оставляя меня в неведении о том, что происходит.

Что нужно сделать раньше? И почему именно Джулиане я должна это говорить? Почему такая спешка? Вопросы сыпались градом, и я понятия не имела что на них ответить. Я смотрю на диванчик, где еще недавно сидел Бейн и меня передергивает.

Черт. Он действительно здесь был. Именно здесь сидел, на этом диване. Как это возможно? Помнится, это мы должны его искать, а не он нас.

София! Нужно успокоить Софию.

Как в тумане я поднимаюсь на второй этаж за Софией и нахожу ее в дальней комнате, где стоит мольберт. Она испуганно смотрит на меня, и, недолго думая, мы бросаемся навстречу друг другу в объятия.

– Боже, Джессика! – Она шмыгает носом, и я отрываюсь на нее, разглядывая ее на расстоянии вытянутых рук.

София была жутко бледная. Белая кожа на лице очерчивала темные синяки под глазами. Губы сухие и потрескавшиеся. Глаза перепуганные, и я могу поклясться, что она похудела с момента последней нашей встречи.

– Что? – Я не могу подобрать слов. – Что он с тобой делал?

Она качает головой и, закусывает губы, стараясь сдержать слезы.

– София, – я беру ее за плечи и пытаюсь разглядеть в ее карих глазах ответ на мой вопрос, но там лишь паника.

– Он… – шепчет она и ее губы начинают трястись. – Он угрожал мне, угрожал моей семье, угрожал мистеру Руису, угрожал вам, Джессика. – София не может сдержать рыдания, и я притягиваю ее к себе.

– Тише… – тихонько глажу девушку по голове, стараясь хоть как-то притупить ее боль.

– Он всем угрожал. У него был пистолет. Я не могла ничего сделать.

– Я знаю, – успокаиваю ее.

Сколько я с ней работала, София никогда при мне не плакала. Она никогда не была такой хрупкой и ранимой. Что этот подонок сделал с ней? С Софией, девушкой, которая была крайне уравновешенной особой.

Бейн ломает и прогибает людей под себя. Манипулирует ими так, как ему хочется. Меня пугает именно тот факт, что он может повлиять абсолютно на любого человека. Даже на меня.

– Что здесь происходит? – недовольный голос Джулианы заставляет нас отойти друг от друга и повернуться к ней.

Девушка была закутана в коротенькое полотенце, волосы мокрые. Она стояла перед нами, нарочито небрежно вытирая волосы вторым полотенцем. Короткое полотенце она явно использовала не просто так.

– Это еще кто? – она оценивающим взглядом осматривает Софию, стоящую рядом со мной и перекидывает вопросительный взгляд на меня.

От ее утренних слез не осталось и следа, чему я совершенно не удивляюсь. Джулиана – мастер лицемерия.

– Я София, – негромко произносит София рядом со мной. – Я секретарь мистера Руиса.

– Секретарь? – удивленно переспрашивает Джулиана и тут же заливается в истерике. – Ты серьезно? Секретарь?

Мы не отвечаем на ее истеричный смех, и, видя это, она сразу замолкает.

– Вы серьезно, девочки? – она проходит в комнату и бросает полотенце, которым вытирала голову, на кровать.

Мы продолжаем молчать, и я краем глаза замечаю недовольный взгляд Софии. Она смотрит на Джулиану.

– Впрочем, это и не важно, – отмахивается Джулиана и скидывает с себя полотенце.

У нее идеальная фигура. Таких девушек обычно показывают на обложках мужских журналов. Джулиана демонстративно проходит через всю комнату и открывает небольшой шкафчик, встроенный в стену. Раньше я его здесь не замечала. Джулиана натягивает на себя крошечное облегающее платье без лямок, закрывает шкафчик и поворачивается к нам.

– Это станет не важным, когда сюда приедет Гарсия Бейн.

– Кстати об этом, – начинаю я. – Он здесь. Джеймс передал, что нужно сделать все раньше.

Джулиана меняется в лице и уверенность в ее глазах начинает постепенно тускнеть. Она смотрит на Софию и складывает руки на груди.

– Это, получается, ты с Гарсия приехала?

– Да, – оправдывается София, и я загораживаю девушку собой.