Странные выходные не изменили привычный ход событий: днем – работа, по вечерам – кефир с булкой, велосипед, приют, волонтеры, наш с Дэном сайт и глубокий сон под сериал и мысли, что еще кучу всего хотела переделать, но нет ни сил, ни желания.
За шахматной доской с Вадимом я не преминула вспомнить о его брате, а также – о его семье и об интрижке, якобы со мной. Мефистофель взял с меня слово ничего не говорить про дом, но все остальное держать в тайне он не просил.
Не надо было быть наблюдательной, чтобы понять, что между братьями непростые отношения, а я еще подбросила дровишек на тлеющие угли. У меня была одна цель: понять, что происходит и как вести себя дальше, хотя, получается, что целей было две.
– Хм, интрижка значит, – Вадим нахмурился. – Опять сует нос не в свое дело.
– Так, значит, интрижка имеет место быть?
– Имеют место быть непростые отношения у нас с женой, но его это никак не касается.
Я не стала расспрашивать дальше, а Вадим не горел желанием продолжать разговор.
Из-за поручения Мефистофеля все мои дела, запланированные на выходные, были перенесены на будни после работы, поэтому шахматы по вечерам пришлось отменить, осталась только одна партия вечером в среду и партии за обедом. Совпали и моя занятость, и желание дистанцироваться от Вадима, да еще и информация про его семью и интрижку заставила задуматься: одно дело партия в шахматы за обедом на виду у всех, а другое – шахматные рауты по вечерам в кабинете босса. У стен, как оказалось, если глаза и уши.
Но тема с женой спустя пару дней получила продолжение:
– Она сейчас на Кипре с сыном…
– ???
– Жена. Ольга… Такое ощущение, что у каждого из нас пропало желание слышать другого. Мы слушать слушаем, но слышать не хотим… Какое-то раздражение… Его не было… Сейчас оно откуда? Вот техника иногда глючит, взял перезапустил, удобно! Почему с отношениями так нельзя?
– Почему же «нельзя?» Было бы желание.
– … желание…
– Если желания нет у обоих, это тупик. А когда оно есть хотя бы у одного, то и у отношений есть шанс.
– … шанс…, – у Вадима включилась функция «эхо».
Я уже давно привыкла к тому, что люди доверяют мне свои тайны. Чаще всего я именно такое «эхо» и включаю, когда собеседнику надо просто выговориться. Иногда достаточно слушать и кивать, а он всё расскажет, сам вопросы задаст, сам на них ответит. По Вадиму было видно, что ситуация его гложет, проигрыш за проигрышем. В смысле, в шахматах проигрыш за проигрышем. Я уже стала задумываться, а не стали шахматы для Вадима своеобразным триггером для разбора отношений с женой из-за того, что именно за игрой в шахматы я рассказала Вадиму про интрижку, поэтому садимся играть, он тут же вспоминает и погружается в своим мысли. Пыталась себя удержать от того, чтобы не лезть с советами, если их не спрашивают, но не удержалась:
– …это как с любимой, но уже потрепанной одеждой.
– Что? – Вадим перевел взгляд с доски на меня.
– У тебя есть какая-то очень любимая вещь, ну, что-то, что тебе очень нравится, поэтому ты этим пользуешься очень давно. Эта вещь уже порядком потрепана и не мешало бы ее заменить…
– Да, есть такое.
– Если у этой вещи что-то поломается или порвется, ты же предпримешь усилия, чтобы починить ее, а не сразу выкинуть?
– Ну, наверное…
– Потому что ты не уверен, что новая вещь также будет нравиться, с ней будет также уютно и удобно, у тебя не будет связано с ней столько воспоминаний. Тоже самое и с отношениями.
– В смысле «тоже самое»?
– Слушай, давай сразу на берегу. Я моложе тебя, и у меня не так много опыта, и я не какой-то там психолог, поэтому не стоит воспринимать мои слова серьезно…
– Нет, говори-говори.
– Если это отношения с любимым человеком, то стоит предпринять усилия, чтобы их починить. Ну, как с любимой вещью…
В пятницу я с раздражением замечала оживление среди девиц. Понять-то их можно: холостой, богатый наследник империи с этаким налетом демоничности. Я опять была вынуждена констатировать факт того, насколько легко было с Вадимом, который стал уже «свой парень в доску», и настолько сложно было с его полной противоположностью – братом-близнецом. Мне всегда удавалось ладить с людьми, у меня много знакомых, приятелей и близких друзей, и мне еще не встречались люди, с которыми были настолько тяжелые отношения. Отягощалось это вынужденным общением «начальник – подчиненный» и страстным желанием Мефистофеля вычислить интрижку брата.
Чуть раньше Лена рассказала о предстоящих грандиозных событиях: через неделю в пятницу будет отмечаться день рождения братьев, а в эту пятницу – небольшим фуршетом дата создания компании. Именно ко дню их рождения семь лет назад отец подарил им вновь созданную компанию вместе с начальным капиталом и проектом этого самого бизнес-центра.
Почти перед самым фуршетом, мне на почту пришло письмо:
«Изучил.
Предлагаю дальнейшее сотрудничество: надзор за ходом отделочных работ.
Владислав
ЗЫ. Никому ничего не говорить!»
Я шумно вдохнула воздух: «Ничего себе!» – и непонимающе уставилась на экран. Какое сотрудничество? Он решил купить дом? Кто-то будет делать ремонт, а на мне функция надзора? Я инженер-проектировщик и не имею никакого отношения к отделочным работам. К тому же я уже дала себе зарок не иметь никаких дел с Мефистофелем помимо рабочих. И времени у меня не было.
Уже надо было идти на фуршет, я собралась с мыслями и написала:
«Уважаемый Владислав Владимирович, добрый день!
Спасибо за оказанное доверие, но боюсь, что должна отказаться от Вашего предложения, так как у меня недостаточно опыта для ведения подобного рода проектов.
С уважением, Александра».
Перечитала и исправила словосочетание «недостаточно опыта» на «нет опыта». Нажала «отправить» и присоединилась к Лене, которая уже нетерпеливо ожидала меня в дверях.
В просторном холле нашего офиса на стойке администратора стояли фужеры с шампанским и тарталетки с закусками, народ разбирал их и, собираясь в группы по интересам, вел неспешные разговоры. Мы с Леной присоединились к Саше, который стоял с ребятами из отдела по передаче квартир:
– … ворчал всю дорогу, документы не те и оформлены не так и дверь хлипкая, и стены кривые, а когда пришли на кухню, говорит, что вытяжка, наверняка не работает. А там еще блоки для межкомнатной перегородки лежали, он достает какую-то бумагу из кармана, на эти блоки и к вытяжке подносит, и бумажка берет… и улетает в вытяжку! Оказалось, что это было ПТС!
Все дружно хмыкнули.
– Что за ПТС? – спросила девушка.
– Кать, ну даже если ты и не водитель, не знать, что такое ПТС?!
– Леш, кончай умничать, – вмешался Александр и пояснил девушке. – Паспорт технического средства. На машину.
– Вот, – продолжил парень, – есть у кого версии, где этот ПТС теперь можно найти?
– Ну, если только на крыше глянуть, – предложил Александр, – Но использовать ПТС – сильный ход!
– А я вчера одной паре передавала квартиру с номером из трех шестерок. Подписываем документы, говорю им между делом, мол, какие смелые, у нас были опасения, что квартиру с таким номером никто не купит. На что женщина говорит, что специально с таким номером и взяли, потому что при оформлении квартиры у нее же номер поменяется, вот чтобы в итоге не иметь этот номер, они его превентивно и взяли. Удивляюсь от такого хода, очевидно, у них был другой какой-то опыт по передаче квартиры, и говорю, что как раз у нас номер объекта долевого строительства всегда совпадает с номером потом уже оформленной квартиры.
– Не сбежали-то дольщики? – хмыкнул парень.
– Нет, они удивились и такие удивленные и ушли, но все документы по передаче подписали.
Потом разговоры плавно перешли на у кого-то прошедший отдых, а у кого-то – предстоящий. Руководство в лице Вадима, Мефистофеля и пары неизвестных мне мужчин стояло наискосок в другой стороне холла. У всех было по бокалу шампанского. Вдруг Мефистофель потянулся к карману брюк, вытащил телефон и стал что-то читать. Он стоял боком, но даже в профиль было заметно, как его брови недовольно сошлись к переносице. Он обернулся, и мы встретились глазами. От взгляда его нахмуренных глаз у меня сердце ухнуло куда-то в пятки, было похоже на те ощущения, когда я взяла не очень хорошо мне знакомый билет по сопромату.
Он кивнул в сторону своего кабинета. Черт! Только сейчас я поняла, что все время не спускала с него глаз. Я сразу же отвела взгляд, как будто не поняла его. И стала делать вид, что слушаю оживленный разговор коллег. Тут же мой телефон затренькал с сообщением: «Ко мне в кабинет!»
Он все равно не отстанет, да и какой смысл доводить ситуацию до абсурда, прячась от него. К тому же у меня осталась проектная документация, надо договариваться, как ее передать. Я одним махом допила шампанское, поставила бокал на стойку и, пробираясь через всю толпу людей, направилась в его кабинет, а пока шла, уговаривала себя на некий эксперимент: вот мне дано задание вырулить из не очень простой ситуации в благоприятную для себя сторону. Получится у меня это или нет? Даже не так! Это не вопрос, это – установка!
Мефистофель с бокалом шампанского стоял у окна. Сцена получилась очень эффектной, и если бы я снимала фильм, начала бы с этих кадров: камера с дальнего плана подъезжает все ближе и ближе, на фоне огромного окна стоит высокий мужчина…
– Прошу пояснить, – повернувшись, тихим и зловещим голосом сказал Мефистофель, показывая телефон. Вот так взял и зарубил на корню красивую сцену.
– Во-первых, я не совсем понимаю, что от меня требуется…
– Поэтому на всякий случай отказалась? – уголок его рта дернулся вверх. Он улыбается что ли? Нет, это издевка.
– Во-вторых, у меня совершенно нет свободного времени, я не успеваю со своими личными делами…
– Какими? – перебил Мефистофель.
«В смысле «какими»? Сказано же, личными!» – пробурчала я про себя, ничего не сказав вслух.
– Насколько я знаю, у тебя ни семьи, ни детей.
Все интереснее и интереснее.
– Э-э-э… м-м-м, – я решила пропустить без комментария и это утверждение, – в-третьих, я не имею достаточного опыта в подобного рода проектах.
– Если мне не изменяет память, в резюме звучало про подобный опыт.
Прям сюрприз за сюрпризом: он еще и резюме мое читал? Ни с кем из «два молодца, одинаковых с лица» на собеседовании я не встречалась. К тому же финансовый директор и проектный отдел! Я еще понимала, если бы резюме изучал Вадим, который как раз и вел строительное направление.
– Подобное, но не совсем то. В общем… в любом случае…, – запинаясь и мямля, произнесла я, – не получится.
– Я поясню, – отпивая шампанское глотками, он отошел от окна и медленно пошел в обход стола, приближаясь ко мне. – Меня устроил отчет и замечания, более того, они совпадают с представленным мне аналогичным отчетом (то есть он меня еще и проверял!?). Для отделочных работ будет нанята бригада, о ее работе отчитываться будет прораб. Мне. Проект предоставят дизайнеры. Тоже мне. Тебе не надо будет никого проверять и контролировать, надо будет изредка появляться, ну, допустим, раз в месяц, и… так скажем… высказывать свое мнение.
Более непонятного и расплывчатого задания я в жизни не слышала.
– Прошу прощения, но я так и не поняла, что от меня требуется, – он остановился, посмотрел на меня, сделал всего два шага в моем направлении, поставив при этом пустой бокал на стол, я же, отодвигаясь все время, почти уперлась в стенку. В этот момент на ум пришел стереотип про кролика и удава, или нет, надо что-то про загнанного в угол, более похожее сравнение будет. А тут еще песня вспомнилась, которая мне в случайном порядке выпала попалась в первый день моей работы:
«… Вот новый поворот, и мотор ревёт.
Что он нам несёт – пропасть или взлет, омут или брод…»
Там же выбор – пропасть или взлет. Почему я решила, что будет взлет, а не пропасть?
А сейчас в сложившейся ситуации более уместна другая песня:
«…Я сказал: успокойся и рот закрой.
Вот и всё, до свидания, чёрт с тобой…»
– А почему ты такая… странная? – неожиданно спросил он. – Почему это платье выглядит, словно униформа? Очки эти еще нацепила… ты же была без них.
«Хм, наблюдательный вы наш», – я не успевала переосмыслить каждое его новое утверждение и откровенно терялась с ответами.
– И на голове, что это?
– Волосы это на голове, – огрызнулась я.
– Сними резинку или что там держит волосы.
– Что?
– Резинку с волос.
Не, если ему нужна резинка, я не против. Волосы были собраны на макушке в хвост, потом накручены вокруг ее нее, образуя объемный пучок, и сверху еще раз зафиксированы уже декоративной резинкой. Нормальная прическа для офиса, непонятно, какие у него претензии. Я быстро сняла и протянула ему резинку. Он ухмыльнулся, но, тем не менее, взял и положил в карман.
– Еще одна? – спросил он, оглядывая мою голову.
– Та была декоративная, а другая держит волосы, – я уже отказывалась что-либо понимать.
– И эту снимай.
С ней не так-то просто было, волосы для лучшей фиксации были закреплены шпильками. Тем не менее я стянула резинку и протянула ему. Шпильки посыпались на пол, но на это уже никто не обращал внимания.
– Встряхни волосы!
Какое «встряхни»? Тут жизненного пространства не осталось, даже воздух закончился. Но башкой для вида я потрясла.
– И сало вытри!
Черт! Может, в шампанское что подмешали? Какие-нибудь психотропные вещества, от которых наступает временное помутнение рассудка…
– Какое сало? – упавшим голосом спросила я.
– Я про косметическое поделие, которое вы, женщины, называете блеском для губ.
Я быстро вытерла ладонью губы, и почувствовала, как теряется резкость в глазах. Это было странное ощущение, может быть, и мне что в шампанское подмешали, просто у меня только сейчас действовать начало? Мне срочно требовалось на свежий воздух. Я попыталась проскользнуть мимо него, но он тут же выставил руку и упер ее в стену где-то в районе моего плеча.
– Я бы предложила потом продолжить разговор, – пробормотала я и попыталась нырнуть под руку. Но он переместил руку ниже, и я повисла на ней. Фактически он даже до меня не дотрагивался, я просто попала в расставленную им ловушку.
– Надо просто сказать «да», – ухмыльнулся он, не убирая при этом руку. Его тихий шепот мурашками расползался по коже шеи и вниз по спине: «Черт, что происходит?»
– Надо просто сказать «да», – у меня уже слова стали двоиться?
Его упирающаяся в стену рука продолжала поддерживать стену, а пальцы другой он запустил в самую гущу моих волос и провел по ним своеобразным гребешком. Он так делал несколько раз, всегда приятно, когда дотрагиваются до волос и что-то с ними делают, но сейчас я застыла как статуя и непонимающе на него воззрилась! Навряд ли кто-то когда-то делал статуи с отвалившейся челюстью. «Да он фетишист! – озарило меня. – И его пунктик – длинные волосы!» Тут же всплыла картинка: гибкая фигура в платье цвета слоновой кости с кошачьей грацией и длинные черные волосы. В машине про волосы спрашивал, сейчас ему волосы распусти… Вдруг он зацепил волосы и резко оттянул их назад так, что моя голова запрокинулась, и я встретилась с ним взглядом. Так, что происходит? Растерянность – это слабое объяснение моего состояния, но что он делает? Хаотично появлялись в голове слова: сексизм, газлайтинг, харассмент – да все вместе и происходит!
– Надо просто сказать «да», – его шепот погнал мурашки вверх и вниз, которые растворились где-то в районе макушки и копчика.
– Хорошо! ДА! – я с силой дернула головой так, что его рука выпустила мои волосы, и выскочила из кабинета. Злая с горящими щеками, даже можно было в зеркало не смотреть. В приемной сделала некое подобие косы, как будто, так и было, вышла в холл и присоединилась к остальным.
Сразу же встретилась с внимательным взглядом миндалевидных глаз Эльвиры. Постояла со своими пару минут, отдышалась и улизнула в кабинет.
А с каким настроем я шла! «Эксперимент… задание… вырулить из не очень простой ситуации в благоприятную для себя сторону. Идиотка!» – ругала я себя на чем свет стоит.
И что это было? Это было приставание? Больше шокировало именно это, что он меня воспринимал, как сексуальный объект. И воспринимал ли? Что я испытывала, я так и не поняла, потому что сразу же решила, что это полный бред. Он просто использует людей, захотел потоптаться таким вот образом, вот и потоптался.
А я вспомнила, как ликовал внутри голос Кипелова: «Я свободен!», когда я отправила ему отчет. «Не-а, – тут же помахала пальчиком «Агата Кристи». – «Успокойся и рот закрой!» Вот это больше похоже на то, что происходит.
Да я его засужу! В суд подам. А еще в прокуратуру! И в трудовую инспекцию, что еще у нас есть? Я схватила сумку и сбежала из офиса по запасной лестнице.
Придя домой, я остыла. Варианты с судом и прокуратурой не казались уже такими правильными, доказательств у меня все равно никаких нет. Понятное дело, что после огласки работать дальше в этой компании не получится, но и в таких условиях работать тоже нереально. Из-за этого придурка расстаться с вполне приятными людьми – Леной и Сашей, с интересными задачами и стабильной зарплатой. Мне надо было платить за съем квартиры, а также нужны были деньги для приюта, и я не придумала ничего лучше, как зайти на сайт по поиску работы и обновить свое резюме, сделав его невидимым для нынешнего работодателя. Я найду новую, а до этого – сведу общение с Мефистофелем к минимуму, тем более появляется он в офисе всего раз в неделю.
Утро субботы началось с изречения Наполеона: «В моем словаре нет слова «невозможно»». Я вспомнила предыдущий день и задумалась: я хочу разозлиться на это изречение или как-то по-другому отреагировать?
Еще накануне я представляла, как найду новую работу, как лично принесу Мефистофелю заявление об увольнении, а сейчас подумала: «А почему я должна увольняться, если меня все устраивает, кроме его поведения? Почему я всегда убегаю, а не даю отпор?»
– Может, стоит согласиться с Наполеоном? – спросила я у своего отражения в зеркале. Вот именно, с таким настроем и стоит начинать день.
Накануне в приюте девчонки сказали, чтоб в выходные меня не видели, и чтоб я хорошо отдохнула: неделя выдалась настолько тяжелой, что я возвращалась ближе к ночи, кормила своих кренделей в 12 ночи, скинув на Аню-маленькую кормешку в 9 часов вечера, и сразу спать. Засыпала мгновенно, потому что еще приходилось и ночью вставать. А в выходные у меня появились планы, связанные с детскими площадками: я хотела обойти ближайшие и протестировать их, для чего утром зашла к соседке Маше, которая открыла мне дверь с младенцем на руках. Она была примерно моего возраста, общительная приятная девушка, с которой мы, можно сказать, приятельствовали и всегда перекидывались парой фраз, пересекаясь в подъезде.
– Маша, привет!
– Привет, Саш!
– Дай ребенка в аренду, очень нужно.
– Матвея? – Маша подкинула шестимесячного карапуза на руках.
– Нет, Тимку! – по-моему, Маша была готова выдать обоих, даже не узнав, куда я с ними собралась. Тем не менее, я пояснила, что проектирую детскую площадку, и мне нужно экспертное заключение непосредственного пользователя.
– Да? – она оживилась. – Давай я тебе с позиции мамы непосредственного пользователя и расскажу, что должно быть на правильных детских площадках, а чего быть не должно.
А дальше она выдала такое количество информации, только успевай запоминать. Сон у Тима в два часа дня, до этого часа мы должны были управиться. Еще надо следить за наличием кепки и «не есть всякую дрянь».
С четырехлетним Тимофеем мы обошли три площадки: я выпускала ребенка и смотрела с каким энтузиазмом он куда залезает, а что не вызывает у него никакого интереса. Фотографировала все подряд. Пару фотографий отправила Маше, мол, ребенок жив, здоров и вполне себе счастлив.
Часа через два Тим заметно подустал, а у меня уже выработалась концепция, что есть места интересные совсем маленьким, они даже по уровню ниже, а есть места для более старших детей лет 8-10. Маленькие дети мешают старшим, да и для малышей опасно быть травмированными играми и беготней старших. Неплохо бы иметь разные возрастные зоны, а для подростков лучше сделать вообще отдельную, поодаль от детской.
Я решила, что мы идем на последнюю, а потом – в кафе. Запустив Тима в пампасы, я стала искать лавочку, чтобы и ребенка было видно, и отдохнуть заодно. Я уже представила, как вытяну ноги…
– Саша? – услышала я за спиной до боли знакомый голос, который был один на двоих у братьев-близнецов. Я застыла, а потом резко обернулась с мыслью: «Кто же?».
– Вадим! – обрадовалась я.
Ну, конечно, балда! Мефистофель никогда меня не называл по имени.
– Ты что тут делаешь? – воскликнули мы одновременно.
– Я с сыном, – Вадим показал на мальчишку в джинсовой бейсболке. – Вчера вернулись.
– И я с сыном, только соседки, вон в красной бейсболке скатывается с горки, – мы хоть и разговаривали друг с другом, но не спускали глаз с детей.
Вадим рассказал, что вчера проговорили с женой полночи. Иногда полезно и расставание на время, и кем-то вовремя сказанное слово, которое заставляет задуматься. Как оказалось, оба перед поездкой думали брать паузу в отношениях, а после разговора решили, что никакая пауза им не нужна, пытаются самостоятельно разрулить все проблемы, а если не получится, то идут к психологу.
– Как я рада это слышать! – и после повисшей паузы добавила. – А у меня задание спроектировать детскую площадку в «Кантате», вот я взяла в аренду соседского ребенка и тестирую с ним окрестные площадки.
– Да что ж ты раньше молчала, – в ответ полился такой поток информации!
Мы ходили следом за мальчишками, а Вадим говорил и говорил. Он рассказал о некоторых недочетах, например, горка устанавливается так, что между ее окончанием и землей получатся значительное расстояние, и дети, съезжая, больно ударяют ноги. Песочницы по его версии надо истребить как класс за то количество песка, которое приносится домой, за попадающий в глаза и волосы песок и за дележ формочек, который иногда разворачивается в песочницах. И вообще, песочницы должны закрываться, чтобы их в качестве туалета не использовали животные, но, естественно, такие песочницы никто не делает. Да даже если и сделать, то кто будет их открывать и самое главное – закрывать? А еще проблемы с качелями! Эту зону надо обязательно огородить и качели должны быть на цепях, залитых в пластиковые чехлы. Да, стоить будет дороже, но он готов пересмотреть бюджет на площадку.
– Да ты просто кладезь информации, можно было бы не читать сотню отзывов, а просто тебя послушать.
Мы посадили мальчишек на качели.
– Саша, познакомься, это Сева. Сева, это Александра, моя коллега, а это …?
– Тим, – представила я ребенка.
– Тим, очень приятно! – важно произнес Вадим.
– И нам. А полное имя Всеволод? – спросила я с улыбкой. Вадим улыбнулся в ответ. – Как на тебя похож! – Каштановые кудри, карие глаза, нежные детские щечки.
– Прям идиллия! – услышали мы за спиной. Неприятный холодок пробежал по спине прям с затылка и вниз к копчику. Все тот же голос, один на двоих, но на сей раз мог принадлежать он только одному человеку. – И чем вы тут занимаетесь?
– Да вот, мальчишек выгуливаем, – ответил Вадим брату и незаметно мне подмигнул.
Все оживление от нашей беседы как-то сникло. Мы по инерции продолжали раскачивать мальчишек, а у меня в голове роились мысли: «Что он тут делает? В субботу? Разве отработав пятницу, он не уезжает в тот же день? Кстати, куда он уезжает? Где-то ведь живет целую неделю и работает? Зачем ему здесь ради одного дня в неделю покупать целый дом?»
– Ну, нам пора домой, – сообщила я Тиму, остановив качели.
– А мороженое? Ты обещала! – воскликнул Тим.
– Конечно, будет тебе мороженое, – быстро ухватилась я за эту идею. – Мы побежали, всем пока!
– И я хочу мороженое! – неожиданно сказал Сева.
– А пойдемте-ка в кафе! – предложил Вадим. Мальчишки дружно закричали «ура!» Ничто так не объединяет, как поход в кафе-мороженое. Как же просто это происходит в детстве! – Влад ты с нами?
Я даже не сразу сообразила, кто такой «Влад».
– А пойдемте! – поддержал Мефистофель.
«Что за ерунда? Кто тянул Вадима за язык? У Мефистофеля даже ребенка нет!»
– Так, секунду, смотрю, что тут есть в округе приемлемое, – сказал Вадим, уткнувшись в телефон. – Вот, нашел кафе с неплохим рейтингом, называется «Чеширский кот». Мы там еще не были. Кто «за»?
– Э-э-э, это котокафе, если ты не в курсе, – подсказала я.
– Это что значит? Там кошки? – спросил Вадим.
– Верно. Вдруг, у кого-то аллергия, – с надеждой посмотрела я на Мефистофеля. – А еще там не готовят еду, она уже готовая продается.
– Ну, мороженое там есть?
– Есть, в обычных магазинных упаковках. И кошки.
– Ух ты! Кошки! – закричал Сева. – Много кошек?
– Много! – подтвердила я. – Но их трогать особо нельзя.
– Как это, кошек не трогать?! – удивились мальчишки.
– А вот так! Если подойдет к вам кошка и сама будет ластиться, то погладить можно. Можно и поиграть с ней в имеющиеся там игрушки, но брать на руки, носить, бегать за ними – это все нельзя.
– А откуда ты знаешь?
– А я там была, – уклончиво улыбнулась я.
Ну, действительно, зачем всем знать подробности, что с девчонками из кафе у нашего приюта плотное общение, и после «усыновления» кошек из кафе посетителями мы поставляем им новых подопечных из нашего приюта.
В кафе мальчишки поскакали в зал, напрочь забыв про то, что бегать нельзя. Я огляделась: посетителей было немного, поэтому увела мальчишек в самый дальний зал, который нравился мне больше всего. Там же я обнаружила Вжика, мне тут же захотелось его схватить и потискать, тем более он очень это любил, пока жил в приюте, но я же сама учила мальчишек, что так делать нельзя, поэтому раздобыла кошачьи игрушки, приделанные веревочками к палочкам, и показала, что значительнее интереснее играть с кошками, чем за ними бегать. Надо заинтересовать их игрушкой, положить ее на пол, чуть пошевелить и ждать прыжка, и тут важно, кто успеет первым: ты убрать игрушку, или кошка ее поймать. А если это молодой игривый котенок, да он готов делать это часами напролет и даже выдать фору человеку, не такому ловкому.
Я огляделась: мы с мальчишками ползали в центре небольшого зальчика по ковру, играя с Вжиком, к которому присоединилась еще одна молодая кошка Муся, а Вадим с братом сидели тут же на диванчике и с удивлением взирали на устроенное нами бесилово.
– Вадим, ты заказал мороженое? – решила я перевести тему.
– Ребята, кому какое?
– Шоколадное! – отозвался Тим.
– А мне все равно какое, главное, побольше! – заявил Сева.
– Саша?
– Я? Мне тоже? А, ну, можно крем-брюле.
Я с мальчишками уселась на соседний диванчик, и мы все дружно ели мороженое. Странно, что Вадим с Мефистофелем тоже. Мальчишки еще были разгорячены недавними играми с кошками и делились впечатлениями.
– А почему они тут? – спросил Сева.
– Потому что у них нет дома. И было решено организовать такое общественное пространство, где люди могут пообщаться с кошками, – ответила я.
– Дичь! – отозвался Мефистофель.
«Сам ты дичь» – пронеслось в моей голове.
– А можно взять кошку домой?
– Отсюда? Из кафе? Да, можно. Как раз иногда так случается, ходят люди, ходят, и вроде брать не собираются, а привыкают, приглянется какое-то животное и забирают. Но не просто так, с желающим заключают договор, и судьба животного отслеживается.
– А мне мама не разрешает гладить кошек на улице, – проговорил Сева.
– Да, гарантий нет, что животное не болеет чем-то, что может навредить тебе. Улица для кошки – не лучшее место, поэтому домашние питомцы не должны жить на улице.
В это время зал вальяжно пересекал большой рыжий кот с вертикально поднятым хвостом.
Тим попытался его погладить, но кот ловко увильнул от рук мальчика.
– Смотри, как он держит хвост, – попыталась я перевести внимание Тима. – В дикой природе кошки держат хвост опущенным вниз, и только домашние могут себе позволить поднять хвост вертикально, значит, они не боятся.
– Ребята, сколько у кошки когтей? – спросила я и сразу же сообразила, что они еще считать не умеют и подкорректировала вопрос. – Больше, чем у человека ногтей или столько же?
Мальчишки, недолго думая, схватили рыжего кота, уложили на диван и стали рассматривать подушечки лап.
– Видите, как у них коготки утапливаются в подушечки? – подсказал я, решив закрыть глаза на такое бесцеремонное обращение. – А у собак они все снаружи. Так сколько насчитали?
– Ну, двадцать, сколько там еще может быть? – не выдержал Мефистофель.
– Восемнадцать, – снисходительно произнесла я. – На задних лапах у кошек по четыре когтя, – и продемонстрировала сказанное.
– А как думаете, что у кошки больше, чем у человека? – продолжила я дальше викторину.
– Волос! – отозвался Тим.
– Шкуры! – поддержал Сева.
– Ну, ок, шерсти у кошки больше, чем у человека, у нее же по всему телу, а у нас только на голове. А еще у нее больше костей, поэтому она такая гибкая, и у нее нет ключиц, вот эти косточки, – показала я на себе, – поэтому она может пролезть в самые маленькие отверстия, куда только сможет пролезть ее голова. Кто еще какие интересные факты о кошках знает?
Повисла пауза.
– Э-э-э, – решил поддержать Вадим, – они лечат.
– Верно, папа Севы, кошки лечат.
– Бабушкины сказки, – пожал плечами его брат. – Если не сказать более категорично.
– Ну, почему сказки? Фелинотерапия – метод лечения некоторых заболеваний при помощи контактов с кошками. Научно доказано, что люди, с которыми живут кошки, меньше подвержены сердечным приступам и в среднем живут дольше тех, кто кошек не имеет.
– И как же они лечат? – насмешливо спросил Мефистофель.
– Разными способами: за счет мурчания создается вибрация на определенной частоте…
– На какой? – перебил Мефистофель.
– На частоте от 16 до 44 Гц. Это оптимальная частота, которая активизирует защитные функции организма человека и повышает иммунитет. Еще у кошек особое магнитное поле: возьмешь ее на руки, погладишь, она замурчит, и начинается волшебство…
– Волшебство? – спросили мальчишки хором.
– Волшебство! От нее исходит тепло, ну, объясняется это просто: у кошек температура тела 38-39 градусов, и особая энергетика. Это мурчание тебя успокаивает и нейтрализует, то есть убивает плохое настроение.
– Кошки прекрасно понимают настроение людей и тон голоса и не ко всем людям они тянутся, – продолжила я. Словно в подтверждение моих слов молодая черепаховая кошечка, не торопясь, подошла к Вадиму, обнюхала его ногу и ткнулась в нее затылком. Он погладил ее по голове, и кошка одобрительно замурчала, подставляя шею.
– А еще рисунок кожи на носу у кошки, как отпечаток пальцев у человека – такой же уникальный, – сказала я и заметила, как Мефистофель стал что-то писать в телефоне. Проверяет? – Кошки имеют паранормальные способности, предчувствуя беду до того, как она случится: они предчувствуют землетрясение, пожары и наводнения. В Древнем Египте кошки были священными животными. Там тепло, поэтому было раздолье для крыс, ядовитых змей и скорпионов, и единственным существом, способным защитить людей от этой напасти, была кошка, что и отразилось на культуре и верованиях египтян, у них была богиня-кошка. А в средневековой Европе популярной была охота на ведьм, вместе с ведьмами уничтожали и кошек, считая их слугами дьявола. Считается, что именно истребление кошек способствовало эпидемиям чумы, разносившейся расплодившимися грызунами.