И без того тесный кабинет заведующего лабораторией генетики Смирнова Ивана Ильича был завален журналами, книгами и рукописями. Не сильно церемонясь, старший следователь Андрей Дятел стряхнул стопку бумаг с ближайшего стула и, усевшись, посмотрел на младшего научного сотрудника Олега Кривина. Взгляд следователя был тверд, как и взгляд хозяина кабинета, Смирнова, взиравшего на них с большого портрета. Глазки же Кривина бегали, а руки беспрестанно мяли огрызок карандаша.

– Я не убивал своего шефа, – сказал Кривин, наверное, уже в сотый раз. – Он в командировке.

Следователь приподнял бровь:

– Полгода? Супруга Смирнова решила проведать его в Московском институте, куда он якобы уехал.

Рука Кривина, державшая карандаш, замерла на секунду, потом пришла снова в движение.

– Ладно, – сказал младший научный. – Это всё из-за дурацкого закона, запрещающего проводить опыты по генетической модификации людей. Но на себе ставить опыты никто не запрещал?

– Зачем?

– Вы не понимаете, – Кривин непроизвольно выпрямил спину. – Мир быстро меняется и для выживания человечества может понадобиться совершенно новые люди. Ради опыта шеф предложил внедрить гены вороны в генотип человека. Но не все. А только те, которые отвечают за полет. Для этого нужно отключить часть человеческих генов и внедрить гены, несущие информацию о росте крыльев, облегчении костей, перестройки скелета и так далее. Оставалось только найти добровольца.

– Вы хотите сказать, он стал этим добровольцем?

– Не совсем. Всё решил жребий. Точнее, шахматы. Я вам говорил, что Смирнов – гений? Он гений во всем, включая и эту игру. И как все гениальные люди – порядочный человек. Я не сомневаюсь, он поддался, чтобы не ломать мне судьбу, когда я только-только познакомился с девушкой и начал научную карьеру. Этого я не забуду никогда.

Следователь протер широкий лоб платочком и, подавшись вперед, сказал:

– Я хочу видеть его. Сейчас же.

– Хм… Опыт не закончился, несмотря на ускоренную трансформацию. Да и побочные эффекты появились. Точнее, признаки, сцепленные с генами полёта, которые мы не учли.

– И все же…

Кривин пожал плечами.

Пять минут спустя его привели. Смирнов шел вразвалочку, волоча за собой большие крылья. Лицо приобрело воронье выражение. Чувствуя слабость в ногах, следователь поднялся поприветствовать великого ученого, но тут же рухнул обратно, когда профессор, вместо «доброго утра», раскатисто каркнул, затем сиганул на подоконник, вышиб ногой раму и, продолжая каркать, полетел к мусорным контейнерам.

Кривин поместил карандаш за ухо, плеснул в стакан коньяк и протянул следователю.

– У вас такая же привычка носить карандаш за ухом, как у Смирнова, – слабо сказал следователь.

Облизнув пересохшие губы, Кривин ответил:

– Работая бок о бок с великим человеком, часто перенимаешь его манеры.

А сам подумал, если он не избавится от старой привычки, кто-нибудь обязательно догадается, кто на самом деле стал подопытным кроликом, и куда делся Смирнов.

2021 г.