Но все, кто считал себя виновным, старались помешать успешному ходу этого следствия. Преодолевши многочисленные трудности, следственная комиссия, однако, напала наконец на след высокопоставленного взяточника. Между прочими показаниями, Кук сообщил, что некий Базил Файрбрес получил 40.000 фунтов стерлингов для различных целей. Пошли по следу и узнали, что некий Ватс, приближенный герцога Лидсского, взял большой куш от Файрбреса. Арестованный Ватс сознался, что 5.500 гиней получил для герцога, но тот не захотел их принять, и деньги эти были выданы, с согласия герцога, Робарту, швейцарцу, который управлял делами герцога. Ясно было, что тут и герцог причастен. По предложению Вартона палата общин решила привлечь герцога к ответственности. В палате лордов герцог защищался совершенно своеобразно. Теперь были бы немыслимы такие доводы. Он, видите ли, брал деньги не для себя. Он хотел помочь Ватсу и дать ему выгоды от компании. «Что же тут непростительного, – сказал он, – доброму приятелю помочь в небольшой выгоде?» И герцог продолжал в том же духе. Затем он отправился в палату общин, где о деле дал неудовлетворительные показания, но за то держал себя очень высокомерно и подчеркивал свои заслуги перед отечеством. Все это дело он считал замыслом против себя и заключил свою речь просьбой о быстром правосудии. Все, казалось, благоприятствовало этому желанию герцога, и обвинение из нижней палаты передано было в верхнюю, лордам. Но когда началось разбирательство, оказалось, что скрылся куда-то главный свидетель против Лидса, его управляющий Робарт. Не подлежит сомнению, что это случилось с ведома, может быть, даже по внушению герцога Лидсского, но сам он теперь мог выступить, как жертва преследования. «У вас даже нет ни малейшего основания для обвинения меня, – воскликнул он, обращаясь к представителям палаты общин, – и вы только хотите меня держать под неосновательным подозрением. Уж не должен ли я сам добывать вам свидетелей против себя? Почему же вы раньше не задержали Робарта?»