Целитель. Долгий путь

Когда Йорг узнал, что я с госпожой Эидис, теперь буду изучать грамоту, посмотрел на меня, как на полоумного. Ну да, отправлялся за одним, а вернулся совсем с другим. Ну и ладно, мне учёба важнее его рассуждений, кстати, и дочка лорда, если я буду рядом, чаще, может быть, перестанет волком смотреть на ту же Илту.

Занятия мы начали сразу после того, как я раздобыл всё необходимое, но учиться письму с помощью бересты и угля – это… У меня было полное впечатление, что я стал кочегаром. Или шахтёром. В общем, перефразируя дедушку всех октябрят: «Грамотность в белых перчатках не делается». Правда, госпожа Эидис оказалась прекрасной учительницей. Те самые знаки, что я видел на капище, и магических печатях, что-то вроде местных рун, только в отличие от скандинавских, коих было… даже не помню сколько, но немного, этих, целая сотня, да ещё сочетания по два-три знака, дают разное значение… Впору не с рунами сравнивать, а с китайскими иероглифами, которые ни один человек полностью выучить не сможет за всю жизнь. Но я старался, зубрил знаки, которые дочь лорда начертила мне на широкой доске, измарал и отскоблил целую гору бересты, и угля только за пару недель перевёл столько, что на пару мангалов шашлыка точно бы хватило. Но прогресс налицо – десяток –полтора сочетаний, уже могу записать, правда, очень простых, но и от этого радостно.

– Вы точно никогда не учили письменность, господин маг? – лукаво спросила Эидис, в конце очередного урока. – Слишком уж быстро вы учитесь. Скоро мне нечего будет вам рассказать.

– Привычка, госпожа, – улыбнулся я. – Когда привыкаешь много учиться, любое знание даётся легче.

Сегодня мы записывали знак «день» и все его производные. Хм… Ну, то есть те, что дочь лорда знала. И это занятие только начало. Сейчас соберусь, дойду до дома и сяду за повторение. Важно не только запомнить написание, но и отточить каллиграфию, в этом тоже есть сходство с иероглифами. У госпожи Эидис даже углём по бересте получается аккуратная коленчатая вязь, а у меня какие-то кривобокие каракули. Но это пока… Главное – у меня начало получаться читать простые сочетания, которые она мне пишет.

Времени совсем мало стало. Утром тренировка с Йоргом, он с меня живого не слезет, если пропущу. Рукопашную мы кое-как подтянули, но она, как и меч, всё равно даётся мне тяжело, с ножом немного проще. Подлая наука шагатских моряков, мне почему-то как раз по плечу пришлась, хоть я намного уступаю Йоргу или Льёту, но с Хельги, которого тоже всю зиму гонял бывший сотник, частенько получается стоять на равных, борется он отлично, а вот с оружием особых хитростей не знает. После тренировки иду на занятие по грамоте, потом самоподготовка, а работу с картами и другими техниками никто не отменял. Ещё и, бывает, вытаскивают на охоту, чтобы я, видите ли, «к крови привык». Глупость какая-то, честное слово. Тут не знаешь, как их от кровавых воспоминаний исцелить, а они всё туда же. Но с нашим воякой не забалуешь, так что за зиму я самолично добыл одного оленя, пять зайцев и троих рябчиков. Оленью кровь пришлось пить. Вроде как, охотничий ритуал, чтобы быть сильным. Не знаю насчёт силы, но полоскало меня от этого угощения знатно.

Погожих дней становится всё больше. И уже частенько бывает, что сосульки днём начинают ронять капли, а снег становится тяжёлым и липким. Правда, по ночам холод стоит просто жуткий, и снегопады налетают из гор, но весна надвигается неумолимо. Всё чаще мы стали обсуждать планы будущего путешествия, прикидывать, что нужно будет взять с собой. Мешки, одежду и снаряжение подготовили за зиму, но, сколько ни готовься, всё равно забудешь что-то.

Вспоминал ли я о доме? Каждый день. Земля продолжает мне сниться, даже спустя все эти месяцы. Правда, воспоминания о машинах, компьютерах, самолётах и электричестве, всё чаще кажутся фантазией, как будто я тысячу лет уже живу в этих заснеженных горах и никогда больше не увижу родного мира… Неведомая Коллегия, с ещё более неведомыми магами, уже не кажутся мне мостиком, ведущим обратно, скорее уж сейфовой дверью, за которой может ничего не оказаться. Но даже не это больше беспокоило.

Всё чаще мы задумывались о том, как идёт война. Как ни крути, а хульдры живут здесь в почти полной изоляции. Не получится ли так, что за эти месяцы сгинули уже и Элвелан, и Кьюст? Что, если мы, так удачно, притаившись, прямо под носом у бездушных, выйдем прямо к ним в лапы? Вряд ли Пятеро или уже Четверо, простили нам убийство некроманта. Значит, могут быть засады в наиболее вероятных местах выхода из гор, и шпионы могут быть, как пить дать. Это уже не мои рассуждения, а Йорга. Он из Антеро и его разведчиков, наверное, всё вытряс, пытаясь просчитать вероятность того, что нас схватят в предгорьях. Получалось, почти наверняка, оставались охотничьи тропки, но наши проводники – не единственные знатоки этих мест.  Выходит, подготовиться нужно тщательно и постараться проскользнуть на равнину тогда, когда нас не ждут.

У меня, в отличие от Йорга, свои методы. Памятуя о том, как мне удалось подслушать разговор ведьмы с Дейтом, я захотел посмотреть, получится ли провернуть подобное снова. Взял  у Йорга его карту, сделанную совместно с командиром разведчиков. Вот на ней и Кьюст – полоска земли, протянувшаяся вдоль между Серебряными горами и двумя морями, Змеиным и Туманным. А вот и главный город – Морхейм, чуть выше него – россыпь деревенек у озёр и точки пограничных застав у границ с полуостровом Хусмьорк и Элвеланом.

Так. Значит, положим карту в то место, которое хочу посмотреть, сосредотачиваемся на чувствах, внимание внутрь картинки. Есть! Только что я сидел за столом в нашем доме, и вот уже обнаружил, что по пояс провалился в сугроб, вполне себе реальный и холодный сугроб. Темно ещё, вокруг, хоть глаз выколи. Но стоило оглянутся, увидел горы вдалеке, значит, это равнина. Надеюсь, что равнина, вон и лес совсем рядом. Кое-как выбрался из сугроба и заметил сверкающую точку среди деревьев. Кажется, то, что надо. В прошлый раз карта «выбросила» меня точно к хижине ведьмы. Может, и сейчас я оказался рядом с теми, кто нас подстерегает?

Глаза успели привыкнуть к темноте, и теперь видно, что и равнина, и горы по мере удаления от меня превращаются в размытые наброски, как будто кто-то намалевал их небрежно, акварелью на листке, только ближнее пространство обретает объём и детали. Ну а чего удивляться? Я, правда, никак не могу разобраться в том, моё ли это ограниченное воображение не может воссоздать всей картины, или просто мозг экономит энергию, не желая «вырисовывать» иллюзии до мельчайших деталей. Правда, снег под ногами хрустит, да и ветер промозглый донельзя, хоть в шубе экспериментируй.

Среди деревьев пылал костёр, вокруг которого устроились пятеро человек. Когда приблизился, сразу стало понятно: не охотники и не случайные путники, которых ночь застала в лесу. В свете костра видны добротные хижины, мы такие тоже строили, когда уходили в лес на несколько дней: каркас из жердей, переплетённых ветками и покрытых лапником, поверху уложен слой снега, для утепления. Такое для ночёвки на одну ночь не строится, да и сами мужчины, устроившиеся у огня, выглядят скорее тёртыми ветеранами, чем звероловами, вон у этого дядьки через всё лицо наискось, шрам, точно от удара мечом, а у его соседа за поясом клевец, совсем не охотничье оружие.

Я притаился за хижиной. Хотя в прошлый раз Тёмный меня в упор не заметил, лучше не рисковать. Всё-таки в прошлый раз и обстановка была немного другой: не было ни леса, ни вообще чего-то, кроме хижины… Послушаю немного.

Как назло, дядьки оказались неразговорчивыми, просто сидели, хлебали варево из котла, судя по запаху, суп или бульон. Наконец, тот самый, со шрамом, отставил чашку в сторону и свистнул негромко. Через минуту из темноты вынырнул ещё один человек, а один из сидевших у костра поднялся и скрылся в ночном лесу. Понятно, дозорного выставили.

– Замёрз, – пожаловался новоприбывший. – И чего мы здесь торчим?

– Велели, вот и торчим, – ответил мужик со шрамом, который тут, похоже, за главного. – Видел кого?

– Пусто. Слушай, Мёртвый, я на это дело согласился, чтобы золотишка заработать, а не замёрзнуть до смерти.

– Супа поешь, согреешься.

– Мне не суп нужен, а тёплая постель и бабёнка поласковее. Уже седмицу тут сидим. А зачем, спрашивается?

– Не твоё дело. Тебе охота нищих на тракте потрошить?

– Хоть какое-то веселье…

– А ведь Ворон прав, – прогудел здоровяк с длинной бородой, заплетённой в косу. – Ты, Мёртвый, так и не сказал нам, ни кто наниматель, ни что надо делать.

– Я говорил.

– Сказал, сколько заплатят, но что делать, не сказал.

– Ловим всех, кто идёт от гор. Дорога тут одна, мимо нас не пройдут.

– Ловим?

– Ловим, допрашиваем и в расход.

– А что за людишки? Что спрашивать?

– Какие-то беглецы из Элвелана. Перешли дорожку не тем людям…

– Я тоже переходил дорожку не тем людям и что-то за меня столько золота не дают…

– Не понимаю, на что ты намекаешь.

– Подозрительно это. Не получится так, что нам сталью заплатят?

– Послушай-ка, Боров, а не слишком ли много вопросов?

Тон у вожака стал совсем недружелюбным.

– Просто хочу знать, что нас ждёт, – пожал плечами бородач.

– Это только Один знает, – огрызнулся главарь. – Хочешь у него спросить? До святилища пару дней пути, но платить тебе за них никто не будет.

– Остынь, Мёртвый, никто не собирается бежать, просто Ворон прав – скучно без девок и выпивки.

– Перебьётесь. Спать всем Клык, сменишь Язву через час.

Главарь поднялся первым, показывая, что разговор окончен. Всё, можно уходить, только в лес подальше уйду. Начал отступать, и тут под ногой хрустнула ветка…

Я так ничего и не понял. В прошлый раз всё прошло без проблем, а сейчас я и опомниться не успел, как главарь что-то гаркнул остальным, и вот они уже бегут к хижине, с копьями и кинжалами наперевес. Если честно, я запаниковал. Скакнул в тень разлапистой ёлки и кинулся, проваливаясь почти по колено, в чащу. Не тут-то было: наперерез выметнулась широкоплечая фигура, так и не разобрал кто, хватило того, что у него оружие занесено для броска. Завалился в сторону, как Йорг учил, вышло плоховато, но брошенное копьё разминулось с плечом сантиметров на десять. Да что происходит?! Кое-как перекатился по глубокому снегу, вскочил, кинулся в другую сторону, но путь и там оказался отрезан, и теперь не увернёшься – противников сразу двое. Попался. Один из душегубов взмахнул рукой. Мир вокруг стремительно размылся, растерял краски и пошёл трещинами. Брошенное копьё замерло в полёте, словно воздух превратился в кисель, я попятился и… запнулся о лавку. Рухнул на спину, с облегчением осознав, что упал не в снег, а на доски пола. Растянулся во весь рост и увидел, как в стену воткнулось брошенное бандитом копьё…

– Живой?

Ко мне подскочил Йорг.

– Вроде, живой.

Поднялся, кряхтя и стуча зубами, то ли от холода, то ли от мандража. Посмотрел на карту, целую и невредимую, потом на копьё. Фантазия, говоришь? Психическая энергия мозга? Откуда копьё появилось?!

– Это что такое было? – словно прочитав мои мысли, спросил бывший сотник. – Ты, вон, синий весь. Оружие откуда?

– Из карты…

– Ты же говорил, что это только твои грёзы?

– Я и сам так думал.

– Что там случилось?

– Ждут нас, вот здесь.

Подошёл к столу с картой и разбросанными по ней картинками, указал на нужную.

– Уверен?

– А мне надо было с копьём в спине обратно вылезти, чтобы ты поверил?

– Ладно-ладно. Много их?

– Я шестерых видел, но, может больше.

Поднял перевёрнутую лавку, присел и только сейчас понял, как замёрз и перенервничал. Шутка ли? Ведь и прибить могли.

Мозг не отличает воображаемого от реального – это научный факт, но одно дело, когда мучает давняя любовь или обида, причинённая двадцать лет назад и совсем другое, когда в реальном мире оказывается вроде бы воображаемый предмет. И это тебе не пуговица и не камешек, тяжёлое копьё с широким листовидным наконечником. Похоже, походы в «порталы» становятся не так уж безопасны, но тут надо подумать. Я уверен, что не перемещался за сотню километров, доказательство тому то, что тот лес, вместе с ночью и разбойниками, попросту рассыпался в пыль, как только мне начала грозить опасность.

Тогда почему фантомы моего мозга попытались причинить мне вред? Снова вопросы без ответов, но в отличие от остальных, я знаю, как получить на них ответ.

К сожалению, поразмышлять мне не дали. Йорг потребовал, чтобы я во всех подробностях рассказал об увиденном. Пришлось рассказывать, попутно косясь на копьё, которое и не думало рассыпаться в пыль.

***

Разведчики пропали за седмицу до нашего ухода из долины.

Ещё зимой, в окрестностях замечали следы небольших отрядов, один из четверых бездушных, получилось перехватить, но взять живыми никого не удалось. Бездушных перестреляли из луков, даже и не попытавшись допросить. На мой взгляд, неразумно, мало ли как они оказались в долине, может просто разведывали местность, а может, искали конкретно нас.

Когда трое разведчиков-хульдр не вернулись к означенному сроку, поначалу никто не встревожился. Горы есть горы, никогда не угадаешь, с чем столкнёшься и насколько серьёзной окажется опасность. Но прошло ещё три дня… Было решено послать по маршруту ещё троих разведчиков, но и они не вернулись, тогда Антеро и пришёл к нам.

– Получается, почти седмицу назад пропали? – уточнил Йорг.

– Пять дней, – подтвердил командир разведчиков. – Никогда такого не было.

Ага, нас здесь тоже никогда не было. Глянул на Йорга, тот едва заметно кивнул в ответ. Если это за нами, то дела плохи. За пять дней можно нагнать в окрестности долины хоть сотню воинов.

– Ты хочешь, чтобы мы отправились с вами?

– У меня больше не осталось разведчиков, – признался хульдра. – Если отменить патрули и разведку других областей, то…

Он развёл руками, показывая, что мысль не слишком удачная. Это и так понятно. Кроме разведчиков, в долине ещё почти четыре десятка жителей, и рисковать их безопасностью никто не будет.

– Кто пойдёт?

– Вас четверо, а из посёлка только я и Скъельд. Больше некому.

Да уж, хульдры совсем не воины, скорее скотоводы, так что содержать большую дружину у них не выйдет. Мы поможем, тут даже советоваться не надо, просто… подозрительно как-то.

Антеро ушёл, пообещав встретиться с нами у ворот. А мы с Йоргом и Льётом начали собираться, попутно обсуждая случившееся.

– Как только выйдем за ворота, не зевайте, – предупредил Йорг, закрепляя ножны с мечом на поясе.

– Думаешь, может быть засада?

– Думаю, что этот Антеро уже один раз стрелял в нас, а потом ещё и по голове получил.

– Злопамятный ты.

– Не я один такой.

– Слушай, ну у него же люди пропали…

– Может, и пропали, а может, поджидают нас в лесочке. Заметил, что он из своих никого не взял?

– Скъельд теперь с ними.

– Пока ещё нет. То, что он к местной бабёнке прибился, ещё своим не делает. Не нравится мне это.

– Всех по себе меряешь…

– Отец прав, – подал голос Льёт. – Эти хульдры что-то хитрят в последнее время. Старшая мать сдала за зиму, какие-то брожения начались в посёлке. Фритта тоже замечала, как охотники шушукаются.

– Если хотели нас бездушным отдать, зачем ждать столько лун?

– Может, сговориться не могли.

Что это они? Спокойно себе жили всю зиму, готовились к дальнему походу, ни с кем не ругались, и, вот, показывается, что мы опять в шпионском гнезде? Паранойя какая-то… Хотя, при нашей жизни лучше уж быть параноиком, чем мертвецом.

– Ладно, – сдался я. – Предположим, они задумали что-то. Зачем так сложно? Могли бы просто скрутить нас, когда в бане паримся, да и вся недолга.

– Кто их знает, – пожал плечами бывший сотник. – Просто держись поближе ко мне и самострел новый возьми.

«Новый» – это так, название одно. Просто Йорг решил вооружить стрелковым оружием весь отряд. Сам он вполне управляется с луком, как и Льёт. Хельги тоже попадёт с двадцати шагов в грудную мишень, а вот у меня и девушек со стрельбой совсем плохо – это тебе ножиком размахивать, серьёзная учёба нужна, да ещё и сила. Здесь пластиковых луков с эксцентриками не будет ещё, по ощущениям, лет пятьсот, так что было решено вооружить нас самострелами. Готовых у местных жителей не нашлось, да и не собирался нас никто, снабжать оружием, разве что не запрещали Сверру выковать наконечники для копий и стрел и ножи с топорами. В общем, когда было решено сделать три самострела, я подключился, памятуя о бое с птицами-бегунами, и предложил немного подправить конструкцию ложа.

Я, конечно, ни с какого боку не оружейник, но вот, попробуйте стрелять из оружия, зажатого подмышкой, а никак иначе узкую длинную рукоятку не зафиксируешь, а уж о том, чтобы с вытянутых рук стрелять, я вообще молчу. Я же не Вильгельм Телль, в самом деле. Правда, в замке у лорда Эгиля, я видел стрелков, самострелы которых оканчивались плоским торцом, который упирали в плечо, но это тоже не особо удобно, особенно учитывая вес оружия. Так что, когда Йорг со Сверром засели за чертежи, я попросил сделать ложе по моему рисунку, с ружейным прикладом. Конечно, мне снова достались взгляды, полные сожаления, и вопрос, зачем это я решил скрестить оружие с веслом, но я проявил твёрдость, и они сдались. Пришлось ещё повозиться с подгонкой приклада, но получилось просто здорово, а главное – привычно. Немного смущало, что натяжная планка и стремя притянуты к ложе обычной верёвкой, но в полевых условиях оружие показало себя отлично. Оленя я свалил именно из него.

Сейчас вот, тоже Йорг настоял, чтобы я взял с собой самострел и не меньше двух десятков стрел. Порадовался заодно своей предусмотрительности – заранее укрепил на самостреле кожаный ремень с широким погоном-подкладкой, так что оружие можно закинуть за спину, а не тащить на плече, как обычно, здесь принято. Прогресс, он и в Африке прогресс. Правда, всё равно оружие оттягивает плечи и копьё в руке тащить неудобно, но уже ничего не попишешь, назвался местным магом, так соответствуй.

Антеро и Скъельд ждали нас, как и условились, у ворот. Обожжённый воин улыбнулся приветственно, хульдра только кивнул. Дождались, пока Хельги придёт, и без долгих обсуждений двинулись к выходу из долины. Снег ещё стаять полностью не успел, только на вершинах холмов видны чёрные проплешины, а в лесу ещё сугробы, да и холод стоит такой, что нескоро сползёт белый покров. Так, просто в горы не подняться, тропка теряется среди каменистых россыпей, убегает в скалы, взбираясь всё выше по, казалось бы, неприступному склону. Наверняка из-за этой недоступности, бездушные в своё время не наводнили долину, а вот хульдры смогли разведать надёжный путь, да ещё и живность протащить, хотя у них коровы, куда там обычным – раза в три больше, настоящие туры, только кроткие и послушные, на удивление.

У тропинки обычно сидели в засаде двое разведчиков, но в этот раз никого не оказалось. Антеро только нахмурился и двинулся дальше, а Йорг переглянулся с сыном и зыркнул на меня. Всё ждут подвоха.

Поднялись довольно быстро, учитывая, что свалиться вниз с тропки, карабкавшейся вдоль скалы, это как раз плюнуть, но обошлось. Выбрались на каменный пятачок, от которого пройти дальше можно только по незаметной расщелине в скалах. Первым поднимался Антеро, за ним Йорг, а я сразу за ними шагаю, остальные трое следом топают. Я запнулся о камень, и пришлось сделать пару торопливых шагов, глядя под ноги, чтобы не налететь на что-нибудь ещё, а когда поднял взгляд…

Хульдра уже не шёл впереди, а валялся, растянувшись на том самом пятачке, а над ним, с ножом в руке замер бывший сотник. Первое, что пришло в голову: нас подстерегли, и Антеро схватил первую стрелу, но Йорг не двигался, напряжённо вслушиваясь. Остальные, увидев, что я замешкался, не стали ни толкаться, ни спрашивать, только тихо забряцало оружие.

– Что там? – вполголоса спросил я.

– Поднимайтесь, – приказал Йорг. – Хельги к проходу, Льёт скалы, Скъельд…

Он посмотрел на стражника, который при виде бездыханного хульдры, схватился за топор.

– Не дури.

– Что происходит? – напряжённым голосом произнёс обожжённый воин.

Йорг молча нагнулся над бессознательным телом, а когда распрямился, в его ладони лежал обломок, сантиметров двадцать длиной. Хельги, при виде обломка, выругался.

– Узнаёшь? – спросил Йорг, я так и не понял, у меня или у стражника.

– Коготь дракона.

Скъельд опустил топор и покачал головой.

– Откуда он тут?

– Вот у этого в сумке был. Он, когда шёл, что-то часто её теребил да оглядывался, вот я и решил проверить.

Ничего себе проверка. А если бы он кольцо любимой девушки в сумке нёс или матушкино благословение? Однако весьма и весьма странно…

– Где он взял коготь? Я думал, по плато прошли тролли…

– Может и не прошли, а может, он тот коготь нашёл, что Хельги выбросил, после того как мы мясо съели. Не важно это, главное – нас где-то поблизости поджидают.

Подмастерье кузнеца снова выругался, пожелав хульдре, чтобы с ним потешились все йотуны нижнего мира. Понятное дело, ему никто не ответил.

– Думаешь, бездушные?

– Разведчики или бездушные, не всё ли равно? Хотя скоро узнаем.

Припомнив, как Йорг допрашивал бездушных в лесу, возле крепости, я вздрогнул. Не хочу на это смотреть снова.

Хульдра зашевелился скоро, но к тому времени руки и ноги ему успели стянуть верёвками, в рот сунуть кляп. Он сначала задёргался, но, заметив нас, вроде бы успокоился. Йорг, увидев, что Антеро очнулся, присел рядом с ним на корточки и заговорил:  воде бы не зло, но у меня мурашки по спине побежали.

– Послушай, я не знаю, зачем ты решил нас убить, да и не хочу знать. Лучше скажи по-хорошему кто нас ждёт у выхода из расщелины. Решишь заорать – умрёшь сразу. Ты понял?

Кивок в ответ, хотя взгляд, ой какой недобрый. Кляп вытащили, – разведчик презрительно поджал губы.

– Я жду, – сказал Йорг, поигрывая ножом.

– Вы принесли нам горе, – процедил хульдра. – Я говорил…

– Это Старшая мать приказала нас пустить в расход?

– Она ничего не знает об этом. Думает, будто вы сотворили благо, убив Тёмного, безумная старуха…

– Значит, это ты придумал?

– Ни у кого больше не хватило мужества.

– У выхода твои разведчики?

– Бездушные, – Антеро скривился. – И они меня обманули – захватили в плен наших воинов, пригрозив, что убьют, если не приведу вас.

– Кузнец и женщины нам нужны, а бездушным нужны только те, кто придумал дракона украсть, а это, похоже, ты и колдун.

Ты посмотри на него. Прямо Шерлок Холмс. А меня от его слов прямо в пот бросило.  Неужели о нас уже всё известно остальным Тёмным?

– А Скъельд?

– Одним чужаком больше, одним меньше… Старшая мать думает, что это хорошо – принимать пришлых, наших или нет, не важно, но это неправильно. Силви нашлось бы кому утешить.

Скъельд зарычал и рванулся к предателю, но мы с Йоргом его удержали. Допрос ещё не окончен.

– Сколько бездушных нас ждёт?

– Десяток.

– Стрелки с ними есть?

– Двое-трое. Больше не видел.

Как он охотно всё выкладывает. Может, ему кто-то рассказал, что Йорг с пленными бездушными делал?

– Разведчики должны были вместе с тобой на нас напасть?

– Они ничего не знают. Я думал, сам всё провернуть и спасти их.

– Меньше надо было сумку теребить. Ты где коготь взял?

– В двух днях пути отсюда. Вы по той долине шли. Там после троллей мало что осталось целым, но я разыскал…

Значит, Антеро ещё с осени задумал отомстить, даже сбегал за когтем, до больших снегопадов. Только вот почему тянул так долго? Провёл бы отряд бездушных в долину, когда мы охотились, и поминай, как нас звали.

– Весть о нас уже отправили? – всё же решил уточнить я.

– Нет. Мы договорились, что о долине никто не расскажет, а сами скажут, что вас нашли в горах.

– И ты поверил бездушным.

Хульдра промолчал угрюмо. Дальше разговор не заладился, пришлось вернуть кляп на место.

– Отходим? – спросил я Йорга.

– Если отойдём, они поймут, что план раскрыт, и порешат всех разведчиков. В принципе, их не жалко, но бездушные придут сюда уже большей силой, и тогда местным не поздоровится, и Скъельду со Сверром тоже.

Кузнец, неожиданно тоже заявил, что не желает покидать гостеприимную долину. Фритте он, конечно, сказал, что слишком стар, чтобы шататься по миру, но я-то видел, как в кузницу зачастила Илта, и даже этому обрадовался, наконец-то избавившись от необходимости игнорировать домогательства девицы, а вот Сверр, похоже, наоборот, только обрадовался вниманию. Но Йорг прав – уйдём сейчас, бездушные всех порешат.

– Нас в два раза меньше. Никак не выиграть.

– Это если переть напролом, но есть же ещё гнёзда в скалах.

Гнёздами хульдры называли две крохотные площадки, по сторонам расщелины-прохода. К каждой вела тропинка, вроде козьей. Но, если лучникам удастся пробраться наверх и закрепиться, они успеют перещёлкать стрелков, а это наша первая проблема. Главное, чтобы лучников не заметили раньше времени.

– А если разведчики уже о них рассказали? Как раз хватит троих стрелков.

Это я ещё не стал говорить, что никто из нас толком не знает, где эти самые гнёзда находятся. Может, там и сюрпризы припрятаны от незваных гостей.

– У тебя есть план?

– Есть, но плохо продуманный.

– Что на этот раз?

– Я им сдамся.

– Понятно… Значит, нет у тебя плана.

– Послушай, там семь человек…

– Не человек.

– Ты прав, но они отнеслись ко мне лучше, чем многие люди.

– Но сначала, угостили стрелами.

– А разве ты поступил иначе?

Уел. Замолчал сбывший сотник, но зол он сейчас на всех: на меня, на себя, на всех этих людей и нелюдей. Плохо, не достучишься до него сейчас… Придётся применить навык. А хорошо было просто с картами баловаться – снимать бытовые обиды, прыгать в порталы, наполненные иллюзиями. И совсем нехорошо подключать психологию сейчас, когда в пятистах метрах ждут почти неубиваемые головорезы, а рядом валяется предатель с сотрясением мозга. Но как раз в таких ситуациях действовать и нужно. Значит, нужно Йорга по шкале эмоций поднять, чтобы мозги работать начали. Что там у нас выше гнева? Гордыня? Вот с неё и начнём.

– Йорг, я готов это сделать, хоть и боюсь, а что ты готов сделать для изменения ситуации?

– Дать тебе по башке, чтобы глупостей не делал, и попытаться вырвать этих… разведчиков силой. А не получится, так и тьма с ними…

И это он мне про глупости говорит. Но тон уже изменился немного. Что там дальше? Смелость?

– А какие ещё варианты есть?

– Ну, гнёзда…

– А ещё? Ну, хоть три мне назови?

– Подождать, пока они сами полезут в расщелину, и перебить их на выходе. Правда, они и пленников порешат, скорее всего.

– А ещё?

–Дождаться ночи и перебить их, только они столько ждать не будут.

Ну вот, если рассуждать начал, значит, и вероятность глупости снижается до минимума. «Поднимем» его ещё немного, до состояния нейтралитета, тогда и меня выслушает, и кровь ему в голову не ударит.

– Как считаешь, какой вариант для нас лучше всего подойдёт?

– Третий… – нехотя признал Йорг. – Меньше всего возможность, что перебьют и нас, и пленников.

– А какими нам надо быть, чтобы всё получилось?

– Хитрыми.

Произнося это, Йорг скривился, как будто незрелое яблоко откусил.

– А моё предложение подходит для этого плана?

Посмотрел на меня, как на врага, но медленно кивнул.

– Слушай, кажется, ты очень беспокоишься за меня, а я беспокоюсь за разведчиков, они ведь из-за этого, – я кивнул на связанного Антеро, – здесь оказались. Если всё сделаем правильно, никто не умрёт.

– Кроме бездушных.

– Так и будет. Так что?

– Что предлагаешь?

План простой, как лом. Ищут меня. Вообще, конечно, нас всех ищут, но это же я подкинул идею с драконом, значит, я и нужен. Причём, живой. Значит, можно попробовать применить хитрость, уже однажды сработавшую у логова дракона. Сдамся в плен, убивать или калечить меня не будут, нужно же, чтобы я добрался… даже не знаю куда, скорее всего, к оставшимся Тёмным, а может, к ближайшему палачу. Как повезёт. Конечно, бездушные проверят пятачок, но остальные спрячутся и пойдут следом за бездушными. Нужно только дождаться ночи… Ну и везение нам не помешает.

Зачем я рискую? Спасаю себя. Я вообще не очень страдаю избыточным альтруизмом, просто не хочу, чтобы кровь разведчиков на моих руках была, когда я мог помочь, но не стал. Тогда они начнут являться мне по ночам, и совсем не так, как убитые во время боя враги… Такие воспоминания мучают и через десять лет, и через двадцать. Как-то, ещё на Земле, смотрел речь покойного генерала Лебедя, который уверенно рассуждал о том, что лучшие солдаты – это те, кто потерял всё: дом, семью, друзей. Мол, такие люди могут только рвать и убивать. Наверное, генерал не очень любил общаться с ребятами, которые, вернувшись на гражданку, при взрыве петарды или раскате грома, сразу кидаются на землю, которые всю оставшуюся жизнь винят себя в смерти друга, подорвавшегося на мине, и, у которых плач собственного ребёнка, сразу вызывает воспоминания о детях, посечённых осколками гранаты. А я с такими общался довольно долго и скажу, что хорошо, такой человек жить сможет только после продолжительной восстанавливающей терапии, которой никто на моей Родине просто так не предоставляет. Я таким становиться не хочу и не буду, если есть хоть малейшая возможность на иной исход. Слава богу, надо мной командования нет, так что решать самому.

– Как ты должен был сигнал подать?

Йорг выдернул кляп и приставил нож к горлу Антеро.

– В сумке свистулька.

Всё верно. Вот она, костяная, вроде тех, которыми рябчиков приманивают.

– Условный сигнал?

– Три раза посвистеть, ответят один раз.

Кляп на место вернулся, а я, повернувшись к Йоргу, сказал:

– Если что не так пойдёт, этого сразу в расход.

Пленный замычал, задёргался, а бывший сотник только усмехнулся хищно.

Спрятались среди скал, ниже по склону, пленника тоже затащили за выступ, снег взрыхлили, чтобы следы не так видно было, лапником промели. Не идеально, конечно, но издалека не заметишь, а ближе, надеюсь, никто не подойдёт.

Йорг уходил последним, хлопнул на прощание по плечу. Я ухмыльнулся в ответ, стараясь, чтобы улыбка кривой не вышла. Получилось плохо – на скуле наливался синяк, а сама она припухла. Всё-таки удар у него поставлен, как у боксёра. Вот тебе и гончар.

Подошёл к расщелине, достал свистульку, помедлил… Страшно всё-таки.  Вздохнул, медленно досчитал от десяти до одного и три раза дунул. Свист прокатился между стен и стих, а несколькими мгновениями спустя донёсся ответный. Всё, пора.

***

Ждали, похоже, не меня, так что очень удивились, когда я выбрался, спрыгнул на снег и встал, глядя на троих бездушных, сменивших чёрные доспехи на дохи из волчьего меха. Правда, и стрелять не стали, хотя у одного взведённый самострел. Ну, понятно – я без оружия, а они, если честно, и голыми руками меня в рогалик закрутят.