Полигон. Книга 1

Когда он подошел к входу, его окликнул молодой старший лейтенант:

– Пошли со мной, вместе пообедаем!

Пикалов последовал за офицером. Тот повел его, но не направо, где было множество людей, а налево, за закрытые двери.

– Справа у нас общий зал, а слева – зал для высшего комсостава.

– А Вы тоже высший комсостав? – с иронией в голосе спросил Пикалов.

– Я начальник продовольственной службы дивизии! Поскольку столовая занимается питанием военнослужащих, то ей довольно часто приходится обращаться к командованию дивизии с различными вопросами. Командование же поручает решать эти вопросы мне. Поэтому для них я высшее командование. Кстати, в этот зал офицеры попадают по спискам, которые составляю я. Давай знакомиться! Я, Кислов Владимир.

– Сергей Пикалов! Как тебе удалось продвинуться на эту должность? Обычно на неё попадают в звании капитана после нескольких лет службы!

– Так получилось, что самым старшим начпродом в дивизии совсем недавно оказался я. Поскольку должность внезапно оказалась вакантной, ее предложили мне. Никого старше меня не нашлось!

Разговаривая, офицеры прошли в зал. Это было небольшое помещение, где стояло шесть столов, к которым прилагалось по четыре стула. В помещении было еще два выхода: один как потом выяснилось – на кухню, второй – в санузел. Вход на кухню частично перекрывался столом, за которым на стуле сидела молодая женщина.

Кислов подошел к одному из столов и жестом предложил Пикалову сесть. Сев за стол, он посмотрел в меню, передал его Пикалову и, повернув голову в сторону женщины, произнес:

– Наташа! Обслужи, пожалуйста, нас!

Официантка встала, взяла со стола записную книжку и авторучку и подошла к офицерам. Кислов продиктовал заказ.

– Мне то же самое! – пожелал Пикалов.

Официантка сделала пометку в книжке и отошла.

– Пойдем руки мыть! – сказал Кислов и повел Пикалова в санузел.

Санузел оказался маленькой комнаткой, где была раковина для мытья рук. На крючке висело вафельное полотенце. По его состоянию было видно, что им уже пользовался не один человек. Чуть подальше помещение было перегорожено легкой фанерной дверью, которая бала полуоткрыта. В щель был виден унитаз и корзина для бумаг, наполовину наполненная смятыми кусками газет.

Помыв руки и вытерев их о полусухое полотенце, офицеры вернулись в зал и заняли свои места. Прошло еще минут пять, прежде чем официантка принесла им салаты, первые блюда, хлеб, ложки и вилки.

– Приятного аппетита! – произнес Кислов и принялся за салат.

– Спасибо! Вам того же!

Пикалов взял вилку и осмотрел её. Это была обычная солдатская вилка, но совсем новая, в отличие от вилок и ложек, которыми пользовались посетители общего зала.

Пока офицеры поглощали салаты и первые блюда, официантка принесла вторые блюда и компоты. Выложив все это на стол, она отошла к месту, где была раньше и села за стул, незаметно наблюдая за посетителями.

Пикалов закончил прием пищи первым, что не осталось не замеченным его приятелем.

– Пока я заканчиваю, можешь рассчитаться, чтобы потом быстрее уйти!

Пикалов взглянул на официантку:

– Посчитайте, пожалуйста!

Женщина подошла к столу и назвала сумму. Пикалов расплатился. Кислов, держа в одной руке стакан компота, другой рукой протянул деньги. Официантка взяла деньги.

– Подождите, пожалуйста, сейчас сдачу принесу!

Пикалову, успевшему встать и надеть фуражку, не хотелось опять садиться за стол.

– Я подожду у входа!

– Хорошо!

Пикалов вышел из столовой и, наконец, оглядел городок, вернее ту часть его, которая называлась жилой. По всей вероятности, жилые дома строились лет двадцать назад, во времена Хрущева. Все они были похожи друг на друга, как братья-близнецы: пятиэтажные, из белого кирпича, которые со временем приобрели грязно-серый цвет. В городке было три улицы, располагавшиеся в виде буквы «П», упиравшейся верхней частью в административную часть городка, а нижней частью в дорогу, которая шла от железнодорожной станции мимо городка куда-то вдаль. Столовая находилась в центральной части городка. Напротив её был огромный магазин «Военторг». Правее его находился дом офицеров. Судя по афишам, в нем чуть ли не ежедневно показывали кинофильмы.

Но долго разглядывать городок не пришлось.

– Ну, что? Пойдем на службу! – сказал Кислов, выходя из столовой, – Еще успеешь насмотреться на все. И если бы ты знал: как это «всё» станет раздражать! Кстати, тобой интересуются! Знаешь, почему официантка не нашла сдачу и пошла за ней? Чтобы остаться со мной наедине и спросить о тебе. Кто ты, откуда, а главное женат или нет.

– Ну и что же ты сказал ей?

– Сказал, откуда мне знать? Я его сегодня только увидел и только потому, что дверь моего кабинета была приоткрыта, и я видел, как ты заходил к Смирнову. Потом в коридоре перебросился со Смирновым парой слов и узнал, что ты офицер нашего штаба. То, что тобой интересуются – вполне естественно, но на всякий случай имей в виду, что многие женщины и девушки интересуются молодыми парнями и мужчинами не из праздного любопытства.

– Ну, это понятно! А что, женские особи здесь отличаются от других особой агрессивностью?

– Представь себе, что «да»! Здешние женщины давно сообразили, что молодые офицеры – это вчерашние мальчишки, которые очень робко ведут себя по отношению к лицам противоположного пола. Многим из них не помешало бы немного наглости. Но поскольку у них этого нет, то некоторые женщины провоцируют их как словами, так и поступками.

– Так, я ведь уже давно не мальчик?

– Они то, этого еще не знают.

Глава 2

Когда Пикалов вошел в кабинет, Серов был уже там и листал какое-то дело. Пикалов сел на место, которое, по его предположению, было предназначено для него.

– Располагайся со всеми возможными удобствами! Сегодня работаем в этом кабинете. Завтра этого уже не будет.

– А что будет завтра?

– Сейчас придет начальник и все разъяснит. Я уже задачу получил и завтра пойду в мотострелковый полк.

В этот момент в кабинет зашел Смирнов. Он прошел на свое место, сел, полистал какие-то листы и, глядя на Пикалова, сказал:

– Время терять не будем! Пока ты свободен как птица, пойдешь на ревизию. Твой объект – зенитно-артиллерийский полк. Сейчас Серов закончит знакомиться со своими документами, возьмешь у него дело и ознакомишься с предыдущим актом ревизии. Все, остальное, что понадобится для ревизии, будете готовить поэтапно с Серовым, вначале он, затем Вы. Сегодня Вам надо еще представиться начальнику политического отдела и начальнику тыла. Я уже сказал дежурному по штабу, чтобы предупредил меня, когда кто-либо из них появится в штабе.

Пока он говорил, Серов закончил знакомство со своими документами и передал дело Пикалову. Смирнов, сложил свои бумаги в стопку, положил их на край стола и вышел из кабинета.

– А что значит «свободен как птица»? – спросил Пикалов Серова.

– Кроме основных обязанностей, которые прописаны в должностной инструкции, финансисты исполняют многочисленные обязанности, связанные с военной службой. Главная из них – несение службы в наряде в качестве помощника оперативного дежурного или дежурного по штабу. Поскольку графики дежурств составлены в прошлом месяце, до конца этого месяца Вас привлекать для этой службы не будут. Поэтому – Вы вроде бы как свободны! Но не обольщайся! Штаб найдет для Вас дополнительные обязанности, многие из которых будут портить настроение. Поживешь – увидишь!

Пикалов раскрыл дело и нашел нужные документы, которые включали акт ревизии и приложения к нему. Прочитав акт, он решил сделать для себя выписки и попросил у Серова ручку и бумагу. Тот открыл стол, достал несколько листов бумаги и авторучку и протянул Пикалову.

– В долг! Потом рассчитаешься! А что ты хочешь писать?

– Решил сделать выписки из акта.

– Можешь не делать! Акт и все приложения к нему есть в воинской части. Лучше сформулируй вопросы, на которые следует обратить особое внимание при ревизии и запиши их.

– Хорошо! Подумаю!

Но мысли о предстоящей работе в голову не шли. Вместо них перед глазами замелькали картины последних дней отпуска. Во время одного разговора со своей женой Пикалов предложил ей сразу же ехать вместе с ним к новому месту службы и жительства. На что молодая женщина ответила, что лучше будет, если он вначале поедет один, хотя бы приблизительно определится, где и как они будут жить, а уж потом дней через пять-шесть подъедет она. Одному легче найти место в гостинице или в общежитии. Если же там мест не будет, то он, как военнослужащий, может поселиться в казарме, вместе с солдатами. С женой офицера в казарме никто размещать не будет. Это не тот случай, который показан в кинофильме «Офицеры».

Пикалов выслушал жену. Резон в её словах был. Но, все равно, было как-то неприятно. Многие жены офицеров ехали к новому месту службы вместе с мужьями и детьми, терпеливо ждали, когда муж вернется от начальства после первого знакомства и что скажет? Как правило, первые два-три дня приходилось жить либо в гостинице, либо в общежитии. Если ничего этого не было, то офицеру давался день-два на поиски жилья у местных жителей. Иногда помощь приходила от будущих сослуживцев, предлагавших временно поселиться в одной из комнат двух или трехкомнатной квартиры. Но что-либо всегда находилось. На улице никто не жил.

Но в одиночном приезде было одно преимущество перед приездом с женой: не надо было в экстренном порядке искать жилье.

Раздумывая на эту тему, Пикалов тщетно пытался сформулировать какой-либо вопрос, которому следовало уделить больше всего внимания на ревизии, но в голову ничего не лезло. Вопросы, которые возникали в голове, давным-давно были сформулированы и записаны в инструкции по проведению ревизии. Не помогло и изучение отчетности. Ничего необычного в полку не было, всё было типовым.

Прошло полчаса бесплодной работы, которая была прервана капитаном Смирновым, вернувшимся в кабинет.

– Начальник политотдела только что зашел в штаб. Идите! Представьтесь! Партбилет, надеюсь, при Вас?

– Да, с собой! – сказал Пикалов.

– Его кабинет рядом с кабинетом командира дивизии. Найдешь без сопровождающего!

Пикалов поднялся на второй этаж. Нужный кабинет он нашел без труда, т. к. рядом с дверью была прибита табличка «Начальник политического отдела». Дверь кабинета была приоткрыта. Из нее были слышны голоса двух мужчин, которые говорили о каких-то служебных делах.

– Разрешите войти? – спросил Пикалов, открыв дверь и перешагнув порог.

Сидевший за столом полковник и стоявший перед ним подполковник прекратили разговор и повернули головы в сторону вошедшего.

– Заходите!

– Старший лейтенант Пикалов, назначен на должность инспектора-ревизора!

– Полковник Кохриманов, здравствуйте!

– Здравия желаю!

– Подполковник Громов, здравствуйте! – сказал второй офицер, протягивая руку.

Пикалов пожал протянутую руку.

– Коммунист? – спросил Кохриманов.

– Да!

– Становитесь на учет. Это первое. Служить у нас трудно, но перспективы есть. С жильем проблем нет. Женаты?

– Да?

– Вот с работой для женщин у нас проблема. Большинство – не работает. Она у Вас кто по специальности?

– Студентка четвертого курса Московского финансового института. После окончания ВУЗа будет банковским работником по финансированию капитальных вложений в колхозах.

– Боюсь, что у нас она никогда не найдет работу по специальности. Я до сих пор даже не знал, что такие специалисты существуют в стране. Но ничего! Пусть приезжает. Найдем для неё что-нибудь. Как с жильем?

– Пока никак. Вопрос должен решить начальник тыла, а он сегодня отсутствует.

– Он отсутствует каждый день, но вечером он всегда в штабе. Не пропустите. Ко мне вопросы есть?

– Никак нет!

– Тогда можете идти и заняться своими делами!

Пикалов вернулся в кабинет. Смирнов и Серов были на месте.

– Ну как? Отметился?

– Да!

– Присаживайся! Вот тебе информационные письма штаба округа по контрольно-ревизионной работе. Познакомься! Пригодится.

Пикалов взял подшивку и начал изучать её содержимое. Смирнов опять полез в ящик стола и снова начал перебирать какие-то документы. Позанимавшись этим минут пять, он вышел из кабинета.

– Ну как первое знакомство с замполитом? – спросил Серов.

– Как обычно! Стандартные вопросы о семье, о службе.

– О жене спрашивал?

– Спрашивал, а в этом что? Есть что-то необычное?

– А он у нас огромный специалист по женскому вопросу. Все, что касается женщин, идет через него: работа, детский сад, семейные отношения.

– Разве это плохо?

– Было бы хорошо, если бы не одно «но». Общаясь с женщинами, он главное внимание уделяет некоторым элементам их одежды. Больше всего его интересует та её часть, которая находится ниже пояса.

– Хочешь сказать, что он не пропускает мимо ни одной юбки?

– Брюки тоже, если они одеты на женщину.

В этот момент открылась дверь, и вошел Смирнов. Серов прервал беседу и уткнулся в свои бумаги. Пикалов набросал план будущей ревизии и отдал его Смирнову. Тот прочел, сделал несколько исправлений и вышел, унося его с собой.

– Смирнов что? Выражает недовольство, когда обсуждают начальство?

– Когда как! Раньше не возражал и даже сам принимал участие. Сейчас у него подошел срок для присвоения очередного звания, и он осторожничает.

Рабочий день заканчивался, когда в дверь заглянул молодой прапорщик и произнес:

– Подполковник Чекмарев прибыл!

– Пойдем, закончим ритуал! – сказал Смирнов и пошел к выходу, давая понять Пикалову, что ему следует идти следом. Вдвоем они прошли в другую часть первого этажа и вошли в один из кабинетов.

– Дмитрий Михайлович! К нам прибыл старший лейтенант Пикалов для дальнейшего прохождения службы в качестве инспектора-ревизора.

– Очень хорошо! Здравствуйте! – сказал подполковник и протянул руку вначале Смирнову затем Пикалову. Пикалов представился.

– Здравствуйте! К Вам у нас один вопрос!

– Знаю какой! Придется старшему лейтенанту недельку пожить в гостинице. В квартире, предназначенной ему, сейчас идет ремонт. Думаю, что через неделю он закончится. Занимай квартиру немедленно, как только будет готова. Ожидается реорганизация дивизии. Вскоре с жильем будет очень трудно.

– Так, эту реорганизацию обещают уже сколько лет?

– На сей раз все серьезно. Директиву уже повезли начальнику генштаба на подпись. Я на днях выезжаю в Белоруссию заключать договора на поставку картофеля. На тот личный состав, который у нас есть, хватало местной картошки, а на тот, который прибудет, приказано закупить.

– Ясно! К кому обращаться в Ваше отсутствие?

– К капитану Макарову. Он у нас самый старший после меня!

На этом беседа закончилась, и офицеры вышли из кабинета.

– Пройдите в кабинет, я сейчас догоню! – сказал Смирнов и зашел в один из кабинетов.

Пикалов вернулся в кабинет.

– Как встреча? – спросил Серов.

– Обещал квартиру через неделю. Говорил, что занимать надо немедленно, скоро начнется реорганизация, дивизия увеличивается.

– Да, она чуть ли не каждый год увеличивается на протяжении пяти лет, которые я здесь служу. Правда, увеличивается только на словах. А на деле остается такой же.

– Кстати вечер скоро! Как у вас с традициями? Не послать ли нам гонца в магазин без продавца?

По сложившимся в армии традициям каждый офицер, прибыв в новый коллектив, должен был организовать и оплатить выпивку для своих коллег. Это называлось «вливанием в коллектив».

– Ну, если ты о том, чтобы выпить за знакомство, то это надо решить с начальником. Он не всегда соблюдает традиции. Сейчас зайдет, спросим!

Вошел Смирнов, держа в руках какие-то бумаги.

– Вот Ваш план! Уже утвержден. Завтра можешь начать работу. А Вы, Серов, пойдёте пока без плана, машбюро не успело отпечатать и сегодня не успеет. Вас и так примут!

– Ясно! Рабочий день кончается, может быть, посидим для знакомства!

– Посидеть можете, но только без ликёро-водочных изделий! Знакомиться будем в субботу, после парково-хозяйственного дня, на пеньке. У нас прибыло еще три офицера – молодые лейтенанты после училища. С ними тоже надо познакомиться!

Рабочий день в штабе заканчивался в шесть часов вечера, а в столовой ужин начинался в семь часов. Поэтому не женатые, молодые офицеры не спешили закончить работу в установленное время. Дело в том, что столовая находилась в центре городка. Если офицер шел домой, то он шел мимо неё. Придя домой, пробыв минут двадцать, он вновь был вынужден идти к столовой. Поэтому, молодые офицеры считали, что лучше задержаться на службе полчаса, чем идти домой, а затем опять возвращаться. Постепенно это входило в привычку. Женившись, многие из них не изменяли этой привычки. Дело в том, что женщины работу заканчивали тоже в шесть часов вечера. Закончив, они спешили домой, чтобы приготовить ужин. Если офицер немного задерживался на службе, то приходил как раз в то время, когда ужин был приготовлен, и не надо было ждать. А если приходил до этого времени, то жена могла найти для него какое-либо занятие, которое не всегда было приятным.

После ужина Пикалов пошел в гостиницу. Хотелось спать, но было еще не время сна. По опыту ему было известно, что если лечь спать раньше времени, то проснешься тоже раньше времени. А если проснешься раньше времени, то придется лежать в кровати и вращаться под одеялом, ожидая время подъема. А время ожидания тянется очень медленно. Поэтому лучше лечь вовремя, тогда и проснешься вовремя. К тому же хотелось посмотреть программу «Время», чтобы быть в курсе событий происшедших в стране.

Телевизор был один на всех жильцов, в холле гостиницы. Напротив его стояло десятка полтора стульев для желающих смотреть телепрограммы. Каналов было всего два. По первому каналу программа «Время» начиналась в 21.00. Чтобы смотреть программу сидя, следовало прийти минут за пятнадцать до её начала.

Проходя по коридору, Пикалов взглянул в сторону холла: у телевизора уже сидело человек пять. Переодевшись в спортивный костюм, он тоже направился к телевизору – в номере делать было нечего.

Пока программа не началась, офицеры знакомились друг с другом и вели беседы на самые разные, не связанные друг с другом темы, шутили, смеялись. Среди всех выделились двое, которые вели беседу. Все остальные стали невольными слушателями.

– Ты что заканчивал? – спросил первый.

– Школу карманной тяги имени Воровского! – ответил второй.

– Что, училище тыла или финансовое?

– Нет, КВИРТУ?

– А что это такое?

– Киевское высшее инженерно-радиотехническое училище.

– А причем здесь «школа карманной тяги»? Обычно считают жуликами тыловиков и финансистов?

– Где им до нас? Нас сама жизнь учит. У них в училищах казарменное положение, утром сержанты будят, питание в столовой, все удобства. А у нас: общежитие, компенсация за паек, которая кончается за неделю. В шесть утра, когда очень хочется спать, включается радио, и противный голос диктора объявляет: «Говорит радиактивная Украина! Начинаем передачу «Мирный атом каждый день!^[2]». Хорошо если соседи по комнате нормальные люди. В противном случае кто-либо обязательно начнет нести какую-либо чушь о том, что нам рано на покой – не стареют душой ветераны.

– У Вас какое-то не советское представление о морали. Обычно страсть к воровству считается отрицательным качеством, о котором предпочитают не говорить. А Вы, наоборот, выпячиваете это качество.

– Я родом из маленькой республики и слишком много видел. Это Россия такая огромная, что Вы даже не знаете ничего о жизни начальства области. Вам не ведомо: где оно отдыхает, что ест, что пьет, на чем ездит его жена, на чем ездит его сын и т. д. А у нас в республике всё на виду. Мы видим: какой дом отстроил себе генеральный секретарь партии, сколько у него машин, какая у него дача, на какой машине ездит его сын и т. д. Узнать, какая у него зарплата – задача трудная, но выполнимая. Сравнивая его доходы со стоимостью его имущества, мы находим, что живет он не по доходам. А, раз так, то и нам можно иметь доходы, кроме зарплаты, получаемой по ведомости. Знаешь, какое пожелание делают одесситы своим недругам?

– Нет, откуда!

– Чтобы ты жил только на одну заработную плату, и, только со свой женой. Там даже если кто-то и живет так, то тщательно скрывает это. Я как-то побывал в этом городе. Вышел на привокзальную площадь. Там несколько мужиков стояло. Спрашиваю, есть ли здесь такси? Один из них отвечает: есть!

– А где?

– Недалеко.

– Рукой покажи, куда идти.

– А что за это я иметь буду?

И так всегда: на просьбу: оказать малейшую услугу, за которую в России даже спасибо не всегда говорят, звучит ответ: а что я за это иметь буду?

Беседа этих двоих зрителей продолжалась в том же духе еще несколько минут. Прервана она была началом программы «Время» – главной информационной передачи страны. В этот раз ничего необычного сообщено не было. Вначале диктор сообщил о том, что делал в последнее время генеральный секретарь ЦК КПСС, члены ЦК и министры правительства. Затем – достижения рабочих заводов и фабрик. После них – вести с полей и ферм. Заканчивалась программа сообщением событий за рубежом. Там всё плохо. Классовая борьба не затихает никогда. После программы «Время» передавался прогноз погоды. Чаще всего он ограничивался прогнозом погоды в Москве и её области. Но, иногда показывался прогноз по всей стране от Сахалина до Карпат.