11
И Хью исчез. Бесследно.
Вернувшись, Мэйв обнаружила квартиру пустой и зловеще тихой. Никто не встречал её, как бывало всегда, не стоял в коридоре, прожигая полным злобы взглядом, и поначалу она решила, что он ушёл. По работе или – Боже! – на её поиски.
Взгляд Мэйв метнулся к вешалке: куртка Хью была на месте и всё же… Поразительная тишина не давала ей покоя.
Конечно, он мог заработаться и потерять счёт времени, но вот, что было странно: она ничего не слышала. Вообще ничего. Ни как работает его компьютер, ни как Хью печатает или листает бумаги, ни как встает и расхаживает по комнате. Словно всё, что он делал, это неподвижно сидел. Но как такое возможно?..
«Возможно», – осенило её. – «Если он уснул».
И тогда всё, что ей оставалось, это не разбудить его.
Мэйв оставила пакеты на кухне, а сама закрылась в ванной. Там под тоненькой струйкой смыла кровь, забинтовала рану и придумала историю о том, как случайно поранилась ножом, пока готовила ужин.
С пятнами на куртке пришлось повозиться. Отстирывая их, Мэйв то и дело останавливалась и прислушивалась, надеясь различить чужие шаги до того, как Хью подкрадётся к ней, схватит за волосы и окунёт в таз с мыльной водой.
«Он знает, что она опоздала. Он всегда знает».
И то, что он не показывался, пугало.
Мэйв засунула куртку в стиральную машинку, тихонько слила воду из таза и на цыпочках прокралась к кабинету. Прислушалась. Ни звука.
Она приоткрыла дверь в полной уверенности, что застанет его там: уснувшим прямо за столом или на небольшом кожаном диванчике.
Но его не было. Нигде.
Мэйв несколько раз обошла все комнаты, и с каждым кругом тревога её только нарастала. Казалось, всё это жестокая игра. Ловушка. Западня. Хью прячется. Смеётся над ней, и вот сейчас он выскочит из-за угла, набросится на неё…
Но он не выскочил. Не окликнул её. Не вернулся, если вообще куда-то уходил.
Вестей о нём не было и на следующий день. Мобильник остался в квартире, так что никто, включая Мэйв, не мог до него дозвониться. К вечеру с ней связалась мать Хью. Тогда о его внезапном исчезновении узнали и остальные.
Они пошли в полицию в тот же вечер. Мэйв подала заявление о пропаже мужа, а уже на следующее утро её попросили снова прийти в участок. Там усадили за широкий стол и стали задавать вопросы – один за другим, что-то старательно фиксируя в служебном ноутбуке.
Взгляд мужчины в полицейской форме несколько раз опускался к её перебинтованной ладони, и Мэйв с замиранием сердца ждала вопроса о том, где и как она поранилась, а, когда его задали, не моргнув глазом соврала:
– Порезалась ножом, когда готовила ужин.
Мэйв видела, что он ей не поверил. Понимала и как это выглядело: муж пропал, ничего с собой не взял, проследить по камерам, как Хью покидает квартиру, не удалось, а вот записи с ней оказались повреждены. Более того, на руке у Мэйв порез. Свежий. А в папке, лежащей на столе, фотографии двухлетней давности, где она с разбитым лицом и тремя сломанными пальцами.
Казалось, всё шито белыми нитками. Но улик не было. По крайней мере, пока.
Конечно Мэйв его не убивала. Кто вообще сказал, что он мёртв? Хью исчез. Как она и хотела. Однако в то, что кто-то и правда исполнил её желание, даже сейчас не верилось. Мэйв своими глазами видела, как Акли уже дважды забирал с собой кругленькую сумму, но была убеждена: это сработало лишь потому, что он загадал желание, как только поранился. Там и тогда. У плюща. Она понятия не имела, что её мысли – подспудное желание, невысказанное вслух – в момент, когда двери лифта ещё не закрылись, станут реальностью. Той, с которой ей сейчас предстояло бороться.
Мэйв оставила в участке двенадцать часов и два мобильника. Домой вернулась поздно и в полной уверенности, что это только начало.
С собой она была честна: ей не хотелось, чтобы Хью вернулся, но и оказаться арестованной по обвинению в его убийстве тоже. Проблема заключалась в том, что такой исход виделся ей самым вероятным. Семья Хью не оставит этого просто так. Не забудет, словно его никогда не было. Они ждут от полиции действий и в конце концов ответов, в то время как тем ничего не стоило надавить на неё, чтобы добиться ложного признания. Пусть Мэйв и не знала, куда пропал Хью, понятно было одно: с его исчезновением проблем только прибавилось.
12
На часах было почти одиннадцать, когда в дверь постучали. Мэйв удивилась – поздновато для гостей – и вмиг похолодела.
«Это Хью».
Точно он. Вернулся и знает, что это она пожелала, чтобы он исчез.
Мэйв затаила дыхание, но щелчка замка не услышала. Вместо этого повторился стук. И на этот раз громче. Не отрывая взгляда от двери, она подошла ближе и посмотрела в глазок: это был не Хью. На пороге стоял Чад.
«Нужно поговорить», – сказал он после дежурного приветствия, а потом кивнул в сторону, и из-за угла появился Акли.
Мэйв скрестила руки на груди:
– Внутрь я вас не пущу.
– Можем поговорить снаружи.
– Или на улице, – предложил Акли, указав на соседние двери. – Без лишних ушей.
В этом он был прав. Вот только записи с камер, на которых она ночью прогуливается в компании мужчин, вызовут у полиции массу вопросов. В то время как сейчас, даже если Акли и Чад уже попали в объектив, Мэйв сможет объяснить их визит соседским участием:
«Зачем они приходили?»
«Хотели узнать, не нужна ли ей помощь, быть может, они пригодятся в качестве добровольцев на время поисков».
«Почему так поздно?»
«Так ведь она совсем недавно вернулась из участка, а мобильник у неё забрали».
Мэйв кивнула своим мыслям и отступила, пропуская Акли и Чада в квартиру. Лучше, чтобы разговор прошёл за закрытыми дверьми.
– Я догадываюсь, зачем вы здесь.
– Знаю, ты считаешь, что подниматься туда опасно, но, если мы снова не сделаем это, я… – Акли замолк, подбирая слова. – Я труп. Знаю, ты была бы этому рада, но послушай…
И он рассказал: и как давно искал способ купить элитную недвижимость, и как явился на сделку с наличными, и как туда вызвали полицию, которая не на шутку заинтересовалась происхождением этих денег, и про то, как их изъяли. Так что теперь, если он в ближайшие дни не предоставит документы, которых у него не было, Акли арестуют и будут судить.
«Перспективка так себе…» – подытожил он. Тогда это предложение и прозвучало: снова подняться на тридцать третий этаж.
– Нужна конкретика, в этом-то и весь фокус, – уверял её Акли. Больше денег, говорил он, ему не нужно. На этот раз его единственное желание – снять с себя подозрения. Только и всего.
Когда пришла очередь Чада, он был немногословен. Несмотря на то что и его анализы, и самочувствие улучшились, оперировать Чада не торопились. Он был двадцать восьмым на очереди и ждать просто не мог.
– Мы бы не побеспокоили тебя просто так, сама понимаешь…
Мэйв задумчиво кивнула.
Если так подумать, то и она загадала желание неправильно. Ей следовало просить о том, чтобы Хью согласился на развод и жил своей жизнью. В таком случае она могла уйти, не опасаясь оказаться объявленной в розыск или подвергнуться преследованиям со стороны его семьи. Если бы она могла вернуться и изменить своё желание, проблемы бы отпали сами собой…
13
Когда двери лифта закрылись, Мэйв украдкой взглянула на камеру под потолком и приготовилась ждать: полчаса или может дольше. Взгляд её бесцельно скользил по стенам кабины, пока не остановился на зеркальном отражении, в котором застыли трое – ещё недавно незнакомцы, а теперь частые спутники.
В пути они не разговаривали. Каждый из них варился в собственных мыслях, но догадаться о их содержании было нетрудно. Мэйв раздумывала над тем же: как загадать желание правильно? Как предвидеть всё то, что могло пойти не так?..
Остановилась, как ей казалось, на самом удачном варианте, но ладошки всё равно предательски вспотели. Мэйв мечтала, чтобы всё это поскорее закончилось. Ждала. И через час двери открылись.
Выглянув в холл, Акли буднично включил на телефоне фонарик, посветил вперёд, и Мэйв увидела, что плющ снова ожил. Крупные кожистые листья закрыли собой стебли, сплетясь в один бесконечный покров, и на мгновение она ими даже залюбовалась.
Акли и Чад добрались до парковки первыми, пока Мэйв как привязанная шла позади. Они поднимались сюда третий раз, и несмотря на то что этаж был тот же самый, здесь всегда что-то менялось – росло и умирало – как будто место это жило, дышало с их миром в унисон, напоминая двойника. Безобразного и пугающего.
– Твой черёд, – Акли отошёл в сторону, подзывая её к автомобилю, но Мэйв засомневалась.
– Прямо здесь? В прошлый раз я поранилась в вестибюле…
Немного подумав, Чад пожал плечами:
– Тогда иди первой. Что делать сама знаешь.
На том они и сошлись.
Мэйв поднялась по ступеням и зашла в вестибюль, ожидая, что снова окажется в мрачном коридоре, но этого не случилось: перед ней предстали всё те же стены, утопающие в колючих зарослях, молодые побеги плюща, свисающие с потолка, и изрытый трещинами пол.
У Мэйв не возникло дурного предчувствия. Наоборот. Она направилась к лифту в полной уверенности, что сейчас всё закончится. Шаг, другой, но вместо очередного вдоха Мэйв закричала. Громко. Истошно. Развернулась, побежала прочь. Но только в своих мыслях. Ноги её подкосились, она упала на колени и, обхватив голову руками, снова закричала.
– Мэйв!
Кто-то крепко сжал её плечо.
– Мэйв, что с тобой?
– Господи…
– Что там?
– Иди сюда!..
– Боже!
Оплетённый мясистыми щупальцами на стене висел человек. То, что от него осталось.
– Как он здесь оказался?
– Я не знаю.
– Кто он, чёрт возьми?!
– Я не знаю.
– Мэйв, – Акли взял её за руки и попытался поднять. – Вставай! Посмотри на меня! Где ты поранилась в прошлый раз?
Она не ответила, и Акли тряхнул её, стараясь привести в чувства.
– Открой глаза, слышишь? Мы не можем уехать отсюда, пока не сделаем всё, как нужно.
И он потянул её к плющу. Грудь Мэйв наполнилась ужасом.
– Нет… Нет!
– Какой из них?
Она распахнула глаза. Увидела перед собой лицо Акли – бледное как у мертвеца, а за ним плющ. Зелёный, цветущий, сожравший её мужа.
На листьях бурой сыпью засохла кровь, и только сейчас Мэйв поняла, что они стоят посреди огромной живой паутины. До них она пока не добрался, но схватила Хью, петлёй затянувшись на белой шее, обвила руки, торс и забралась внутрь, будто он не человек, а перчаточная кукла. Ноги валялись отдельно, на полу, почти полностью скрытые листвой.
Почувствовав, как тошнота подступает к горлу, Мэйв опустила голову и прижила ладонь ко рту.
– Не смотри на него, – Акли обернулся к висящему в зарослях телу, прикрыл нос, словно только сейчас почувствовал исходящую от него вонь, и указал на колючий стебель. – Который? Этот?
Мэйв покачала головой.
– Чёрт, да возьми себя в руки!
Он больно вцепился ей в плечи, но у Мэйв не было сил сопротивляться. Щёки защипало от слёз.
– Оставь её, – вмешался Чад. – Пусть успокоится.
Пальцы Акли разжались.
– У нас нет на это времени!
– Что толку? Посмотри на неё, она сейчас в обморок свалится.
– И чудно, но не раньше, чем мы зайдём в лифт, – Акли схватил её за руку, потянул, но она стала вырываться.
– Я сама. Сама!..
Хватка ослабла, и Мэйв, едва устояв на ногах, отпрянула.
– Давай. Быстрее!
Она протянула дрожащую руку, и пальцы как во сне коснулись стебля. Мэйв ахнула. По ладони потекла кровь.
До неё как издалека донёсся голос Акли, велевший Чаду пойти проверить, изменилось ли небо. Мэйв услышала, как хлопнула дверь, и после тихого «Едем», лифт загудел, спускаясь за ними.
– Мэйв, идём.
Чад аккуратно подтолкнул её внутрь кабины, и только тогда она поняла, что загадывать ей нечего. Хью уже не мог вернуться.