– Это ужасно, – сказал он. – Я разделяю твое горе, друг. Не могу представить, что ты чувствуешь, но, – он помедлил. – У тебя еще есть шанс. Пожалуйста.

– Капитан не покидает корабль, – отрешенно произнес Клим.

– Капитан покидает корабль последним. Ты сделал все, что от тебя зависело. Не нужно тратить драгоценные мгновения на всякие абсурдные обвинения. Сейчас нет времени на поиски смысла жизни.

– Абсурдные? – возмутился Клим.

– Не цепляйся к словам. Просто дуй к взлетной площадке и садись в чертову спасательную капсулу, – голос Макса истерично надорвался. – Сделай это ради нас, ради своей дочери.

Клим посмотрел на монитор и, еле заметно качнув головой, ответил:

– Спасибо, Макс. Я твой должник.

Не успев закончить фразу, он уже летел вниз по лестнице. Платформа качалась в разные стороны. Удары продолжали греметь где-то вдали. Под такой град Клим никогда не попадал. Как еще магма не накрыла тут все? – пронеслась мысль в голове.

– Строили на века, – поделился он с пустующим коридором.

Клим натянул запасной скафандр, который захватил в жилом отсеке и продолжил путь. Сразу за поворотом появилась автоматическая дверь. К считывающему замку на стене прикоснулась правая рука с пропуском. Звуковой сигнал ознаменовал открытие – дверь отъехала в сторону. Как ни странно, она сработала исправно. Через несколько секунд Клим уже бежал по узкому мостику в направлении спасательных капсул. Ангар, как и всегда, был наполнен ярким светом множества светодиодных ламп.

Затрещал передатчик:

– Как успехи? – вопросил Макс.

– Я на взлетной площадке.

– Когда окажешься в капсуле, вбей координаты южной Атлантики. По нашим данным – это лучшая траектория для полета.

– На Земле тоже идет град?

– Задевает мельком. Не волнуйся. Не буду тебя отвлекать – до связи.

Диспетчер отключился.

Клим снял гарнитуру, запрыгнул в одиночную капсулу и надел шлем. «Уровень кислорода – 100%», – послышался роботизированный голос из встроенных динамиков.

– Это прекрасно, – иронично ответил Клим и нажал на кнопку закрытия кабины.

Тогда он увидел яркую вспышку и моментальный взрыв. Огромный титановый раздвижной люк смялся, словно лист картона. Вместе с ним превратилась в труху северная часть взлетной площадки. Очередной метеорит ударил точно в платформу. Капсулу с человеком подхватило взрывной волной и швырнуло в стену. Клим сильно ударился головой и потерял сознание.

Тогда

– Ты решил, что деньги важнее моей свадьбы? – голос Эммы был тверд.

– Нет, но ты должна понять, дорогая, – неуверенно мямлил Клим.

– Что ты работаешь для моего блага? Я знаю и безмерно тебе благодарна, папа. Но и ты пойми, что мне нужен отец. Когда ты бросил нас с мамой, – девушка отвернулась.

– Я не бросал, – перебил Клим.

– Да-да, вы просто разлюбили друг друга. Только мне от этого не легче. Ты обещал быть всегда рядом. Ты сдержал слово? Нет, – теперь Эмма смотрела в глаза собеседника. – Понимаешь, папа, я не могу вспомнить ни одного радостного момента, связанного с тобой. Их будто нет, или они стерлись из памяти? И я ведь простила. Но даже сейчас, когда в моей жизни начался такой важный период, ты снова умудряешься все испортить. Для тебя важнее эта чертова Луна, чем я!

– Не говори глупостей, Эмма, – Клим не отводил взгляда от дочери. – На платформе плановый запуск новой буровой вышки. Без меня там не справятся, ты же знаешь, – он попытался неловкой улыбкой разрядить напряженную обстановку, но Эмма его не поддержала.

– Возьми выходной, прошу. В компании ценят таких работников. Они не посмеют уволить тебя. Всего один день.

– Если бы Юрий Гагарин попросил за месяц отложить запуск «Востока», как думаешь, что бы ему ответили?

– Ты шутишь? – Эмма была в бешенстве. – Ваших проклятых космических кораблей в небе больше, чем маршруток в нашем городе!

– Милая, ну не преувеличивай. Мне безумно больно оттого, что не смогу сам отвести тебя к алтарю. Зато когда я вернусь…

– Можешь не возвращаться, – отрезала девушка.

– Что?

– Разговор окончен.

Эмма поставила кофейную чашку на стол и бросила рядом бумажную купюру – на чай официанту. Она быстро накинула бежевое пальто и также быстро покинула кафе, в котором около получаса сидела вместе с отцом.

За окном запорхали первые снежинки. Они таяли в тусклом освещении фонарных столбов. Жаль, что еще рано загадывать желания, подумал Клим.

Сейчас

Звон в голове утихал. Темная пелена перед глазами начала рассеиваться. «Уровень кислорода – 6%», – объявил знакомый голос. Клим застонал, пытаясь пошевелиться. Тело не слушалось. Он оказался зажат в смертельной ловушке, которая раньше называлась спасательной капсулой. Мощный удар ее сплющил, словно жестяную банку газировки. Клим чудом остался в живых. И теперь все его мысли были заняты поиском вариантов побега. «Уровень кислорода – 5%».

Он лежал как бревно – руки по швам. В тесном гробу двигаться оказалось очень трудно. И все ж ладонь нащупала боковую кнопку. Крышка капсулы дернулась и с глухим звуком выстрелила наружу. «Уровень кислорода – 4%». Клим заметил, что на шлеме образовалась трещина. Потеря герметичности привела к появлению на стекле росы. Видимость ухудшилась. Если он промедлит, то скоро задохнется.

Вокруг порхала металлическая пыль метеорита и обломков взлетной площадки. Гравитация Луны в шесть раз слабее, чем гравитация Земли, поэтому передвигаться по поверхности непривычно и неудобно. Но начальник службы безопасности платформы не в первый раз вышел на прогулку. Короткими прыжками он обогнул край недавно образовавшейся пропасти и направился к запасным шлюзам восточной части жилого отсека. «Уровень кислорода – 3%». Капля пота стекла с виска и пробежала, обжигая, в угол левого глаза.

Круглый люк уже находился в зоне видимости, хотя из-за образовавшегося конденсата, фраза «зона видимости» звучала слишком громко. Одним глазом Клим зацепился за подобие рычага открытия шлюза на стене возле синих контейнеров. Теперь он планировал зацепиться за него рукой. Если совершит слишком сильный прыжок, то может удариться шлемом и тогда точно останется без кислорода, которого и так почти нет. «Уровень кислорода – 2%», – не забыл напомнить надоедливый голос из динамиков. Клим сосредоточился и прыгнул вперед. Он ударился руками о твердую стену и с облегчением выдохнул. Рычаг поддался легко. Послышался звук открывающегося люка. Космонавт быстро нырнул в шлюз. Двери заблокировались. Хлынули тонкие потоки горячего пара. Гравитация усилилась. Внутренний люк по-прежнему был закрыт, и только когда цветовой сигнал лампочки над ним сменился с красного на зеленый – он благоговейно отъехал в сторону. Клим тут же отщелкнул крепления и, сняв шлем, жадно глотнул свежего воздуха.

– Еще бы чуть-чуть и все, – пожаловался он в пустоту.

Внутри комплекса продолжала завывать сирена. По дороге в обсерваторию Клим подобрал новый шлем, подходящий к его скафандру. Он, в общем-то, не знал, зачем теперь этот шлем может ему пригодиться. Ведь все летательные модули разрушены, да и времени на эвакуацию, наверное, совсем не осталось.

Монитор в обсерватории работал исправно. Клим схватил запасную гарнитуру и начал говорить: