– Покажи мне руки, – сказал Берик. – Видишь, на подушечках пальцев синеватые следы? Но не настолько темные, как чернила. Это же краситель синий пунгентес.
Кинус вспыхнул.
– Думаешь, я не мог бы отличить настоящий синяк от нарисованного?
– Мог бы, не кипятись. Но они могли для убедительности приукрасить синяки, веки, лицо. Чтобы произвести большее впечатление на молодого медикса. Почему девчонка прибежала к нам только вечером? Ведь синяки были отнюдь не свежие, ты сам потом сказал.
На это было нечего возразить. Остаток вечера Кинус провел в подавленном состоянии. Снова и снова он прокручивал события в голове. Что делать? Бежать обратно к этому дому? Улицы Тариса разбегаются от площади прямыми лучами, найти домик не трудно. Но дальше что? Сейчас уже ночь. Фонари горят только на площади. Вот он придет, начнет стучать. А если не откроют? Или откроют, и там будут не девочка и ее мама, а кто похуже? Он помог бандитам, которые грабят и убивают людей, значит, он и сам преступник! Его выгонят из братства… Изгой, никакого уважения в обществе, никаких поездок, поджав хвост, вернуться к родителям, опять помогать в торговле, притворно лебезить перед покупателями, которые совсем недавно кланялись ему в клинике… Кинус вертелся с боку на бок, не в силах уснуть.
Он пошел к двери Берика и постучал. Внезапно пронзила мысль, что уже глубокая ночь, весь дом спит. Он постоял пару минут и уже хотел уходить, как услышал шаги и голос брата, поинтересовавшегося в грубых выражениях, кому не спится в такое время. Кинус испугался, но смог пискнуть свое имя.
Берик впустил его в комнату, увидел, что юноша еще не раздевался, зевнул и улыбнулся.
– Что, нечистая совесть не дает спать?
– Берик, прости, пожалуйста, за то, что разбудил, но что мне делать теперь, меня ведь выгонят! – залепетал Кинус в смятении.
– Ну, ну, ну… Не спеши прыгать в окно, как у нас говорят. На такой крайний случай вариант действий есть. Вычеркнешь записи и напишешь, что они недействительны. Лекарства запишем на тебя. Укажем, что с лошади упал. Ты же не забыл, что банки выдал самые маленькие? …благодаря мне, хе-хе. Стоимость вычтут из твоего жалованья, да и все.
У Кинуса голова закружилась от счастья.
– Спасибо, ты мой друг по гроб жизни и благодетель! – он подхватил Берика, не отличавшегося хилой комплекцией, и закружил.
– Эй, поставь меня на место, смутьян! Не то тебе и двойной дозы опунтума завтра будет мало!
Кинус отпустил брата, несколько раз подпрыгнул от избытка чувств и побежал к себе. Уснул он не сразу, но совершенно спокойно.
Утром выехали рано, чтобы успеть к месту ночевки.
На горизонте голубела горная цепь из пяти пиков – величественные Скады. Сейчас они были намного ближе, чем раньше. Вдаль, казалось, что до самых предгорий, тянулись светло-пушистые поля ячменя. Трава по краям дороги сверкала каплями росы. Справа поодаль голубела полоска озера. Свежий восточный ветер приносил запахи соснового бора.
В голове по-прежнему крутились вчерашние события. Что-то было не так. Наконец, оформились две конкретные мысли: во-первых, что, если Берик был не прав? Если никакого обмана не было? Мало ли чем можно было испачкать пальцы. Тогда исправления не нужны. Во-вторых, если возникли подозрения, почему было не обратиться в стражу? И в-третьих: почему стоимость лекарств будет вычтена из жалования, если он упадет с лошади? Ведь они же лечат всех бесплатно! Ну, может это не так важно. Но все же. Мысли зудели в голове, не давая покоя. В то же время не хотелось надоедать старшим своими проблемами. Он терпел, как мог, до обеда, и всё-таки спросил. Берик внимательно на него посмотрел:
– А ты не прост! Хорошо, я тебе скажу. Со стражей мы в таких случаях не связываемся, потому что это собьет все сроки. Они же задержат нас не меньше чем на два дня, будут опрашивать, пересчитывать лекарства, искать следы. Вчера вечером ты ушел в свои мысли и поднялся к себе. Не дождался цирюльника, который пришел за инструкциями. У нас в Тарисе осталось трое хронических больных, нуждающихся в надзоре, если ты не забыл! Конечно, я спросил про твою больную. Жителей с такой фамилией в городе нет. Уж поверь, цирюльник здесь всех знает. Так что исправления придется внести. Что касается оплаты за твое лечение. Сам подумай. Благодаря братству у нас уже полвека в стране все налажено. Дороги в порядке, больные обихожены, кому надо – всего хватает. Но были случаи, когда нерадивые братья сказывались больными и продавали лекарства на сторону. Поэтому Совет ввел правило, что все платно, и по таким ценам, что продавать будет не выгодно.