С Днем рождения
(Председателю СПК КОЛХОЗ "РОДИНА", ст. Расшеватская, Дубина Виктору Григорьевичу)
В субботний летний день цвела природа
И женщина цвела в счастливый час,
30 июля 49 года
В руках держала сына мать гордясь.
Самозабвенная любовь в глазах светилась,
Он первый в жизни шаг преодолел.
Над колыбелью щедрая Судьба склонилась,
Чтоб мальчик в трудной жизни преуспел.
Судьба расщедрилась в июльский жаркий день,
Рукой махнув, младенца одарила.
Вложила силу воли, как кремень,
От низких жалких дел заговорила.
Сердце героя поместила в грудь,
И разуму позволила развиться,
Широкой дланью указала путь,
И цель поставила, к чему стремиться.
В глазах зажгла пытливый огонёк,
На выбор предоставила дороги.
Чтоб мог извлечь свой собственный урок,
Испить, прочувствовать печали и тревоги.
С тех пор мчит колесница- жизнь, часы считая,
И он шагал вперёд в течении лет,
Теряя силы падал, вновь вставая.
На все ища свой собственный ответ.
Твёрдой рукой преграды разметая,
Он нёс по жизни гордо свой удел,
По мере сил просящим помогая,
Он искру в сердце удержать сумел.
Сейчас пред нами именинник скромный,
А за плечами славной жизни труд.
В глазах сияют силой неуемной,
Деяния, что в Одах воспоют!
Года летят, но молодость рокочет,
По венам хлещет сладостным вином,
Игристое шипя душу щекочет,
И в сердце оседает ласковым теплом.
Ты, Председатель наш- наша опора,
Пусть юность вечно плещется в глазах!
Живи, цвети до самого упора,
До чисел нескончаемых в годах!
Поздравление
(Председателю СПК КОЛХОЗ "РОДИНА", ст. Расшеватская, Дубина Виктору Григорьевичу)
30 июля природа ликовала Буянили лучи среди пушистых крон.
А с самого утра сердце печаль сьедала,
Без остановки тренькал усталый телефон.
Тебе сегодня двадцать?
А может восемнадцать,
Скорее двадцать два и жизнью искрит взор,
Не будем считать цифры, печали предаваться,
Ты юн и свеж и вновь в строю судьбе наперекор!
Ты оглянись, вокруг тебя добром сияют лица,
Контора радости полна, улыбок и цветов.
Сегодня солнечным теплом овеяна станица,
И каждый руку с гордостью тебе пожать готов!
Наш именинник скромный, зачем улыбку прячешь?
Не время грусти уступать
Гони из мыслей тень.
Ты для родной станицы жизнь без оглядки тратишь,
Так дай теперь поздравить тебя в чудесный день!
Белый камень
(к книге "Цыганское проклятие")
Оградки нет, трава бушует,
И к солнцу тянет сочный лист,
На белом мраморе малюет
Раскрашивает тени кисть.
Ты отведи скорей глаза
Случайный гость давно почивших
На камень тот смотреть нельзя!
Потомкам без вины убивших.
Зачем пришли на сей погост?
Теперь отдайте души скорбно.
Обратный путь, увы непрост,
Вернуть ушедших, невозможно.
Ты белизной не обманись,
Не ангел спит под гнетом белым.
А коль взглянул, прочел- держись.
Утянет и покроет тленом.
Зов
(к книге "Цыганское проклятие Белый камень")
Зов силён, и могуч его властный приказ,
Вновь меж холмиков путь пролегает.
Там вдали, где в кустах диких роз виден лаз,
Белым мрамором камень сияет.
Как магнитом влечёт душу бренную в ночь,
«Сдохнешь», – четко чернеет на белом.
От корявых букв взгляд отведёшь на миг прочь,
Снова мрамор окажется целым.
Это что же? Игра света – тени, иль Зло,
Издеваясь, глаза застилает?
Нерушимыми цепями призрачный Зов
На проклятый алтарь завлекает.
Не укрыться, не спрятаться в тёмной ночи
Последней наследнице рода,
Но есть один шанс – ИМЯ ей прошепчи,
В тот же миг обретешь ты Свободу!
Проклятый костел
(к книге "Тайна Польского Костела")
Обитель дремлет в час безмолвный
Обьята в призрачный туман,
С небес отринув дом греховный
Опутав мысли прихожан.
Сюда идут молиться Богу
Блаженно очи возведя,
Но кровью устлана дорога
Прахом невинного дитя.
Мятежным духам нет отмщения
Покинул свет давно палач,
В мрачных стенах ища спасение
Витает заунывный плач.
Ты отыщи костей темницу,
Освободи и успокой
Душу-измученную птицу
Отпусти ласковой рукой.
И продал душу..
(к книге "Тайна Польского Костела")
С багрянцем рыжие цветы роились тая оплывали,
Чтоб снова возникнуть в пылающем облике.
Разлившись над жертвой сияющим облаком.
Две алые дыры сверлили страдальца склонившись
Сковав прочно ужасом плоть.
Разверзлась пучина и голос псалмом вознёсся,
Не давая священнику взор отвернуть.
– Чего оробел, богомолец?
Язык прикусил невзначай?
А хочешь поведаю страшную тайну?
В суме у гонца вновь с отказом печать!
Ну что приуныл, знать и сам чаял грешный?
Почто спину гнешь и хвалу воздаешь тому,
Кто отринул людской дух мятежный?
Зачем ему вы? Сорная пыль со ступней!
Ведь пропасть церквей православных натыкано,
До вас, до католиков, как до червей!
Взгляд священника потух, челюсть сжалась,
Но страх не покинул, дара речи лишил,
Но так же с ним вместе пришло понимание,
Никто его жизни лишать не спешил.
По тесной клетушке пронёсся злой хохот.
– Зачем жизнь твоя мне, подумай ты сам?
Мне душу продай, и служи в новом храме,
В том, что не Христосик, а я тебе дам!
"Ну как же? Как можно?" – метались вскачь мысли,
А палец печать прижимал уж к листку.
Боль вспыхнула ярко и горестно вскрикнув
Георгий отдёрнул кровавую руку ко рту.
– Ну вот, порешили!– сверкнула улыбка
Ощерив клыкастую страшную пасть.
– Чтоб жить было легче и мне служил верно.
Лишу тебя жалости и пошлю власть!
Взмахнуло исчадье пылающей дланью
И вспыхнул священник чудесным огнём
Сжигающем совесть изгоняющем жалость
Оставляя гнилую душонку лишь в нём.
Очнувшись поутру, в уютной кровати,
Священник уже не пугался гонца.
Он загодя знал, что таится в конверте,
А палец зудел как исходная веха
Такого лихого начала конца.
Дорожки
( к книге "Там на неведомых дорожках")
Кто знает в Лукоморье путь?
Где буйный дуб раскинул цепи,
Как мне дойти, чтоб не свернуть,
Не пропустить дорожки эти?
Где песнь кота чаруя льётся,
Русалка на ветвях смеётся
Баба-Яга с метлой волшебной
Бежит за ступой оглашенной.
Где Царь-Кощей одной рукой
Тасует злато пред собой
В другой же он лягушку прячет,
Обняв стрелу Ивашка плачет.
Колдун Людмилу унеся
С ноги трясёт богатыря.
Там по царевне льются слёзы
На гроб хрустальный летят розы!
Там русский люд толпой гуляет,
На мёд хмельной всех зазывает.
Так где сокрыта карта эта?
Куда влечёт сердце поэта!
Но только тот, душа чья добротой полна,
Живым домой вернётся
Из злых чертогов волшебства!
Темная колыбельная
Баю баюшки-баю не ложися на краю,
Ведь ночами волк не спит,
Терпеливо сторожит,
Когда ляжешь ты в кровать,
Станешь сладко засыпать.
Вот тогда он подкрадется,
На кроватку заберётся
К простыням прижмет жестоко.
И откусит клок от бока.
Будет всласть тебя кромсать,
От наслаждения подвывать,
А потом твой труп холодный
Детям понесёт голодным
Во дремучий во лесок,
Под раскидистый кусток.
Так что баюшки-баю,
Не ложися на краю.
Лучше к стенке прижимайся
И волкам не доставайся!
Подруге
Подкинем дровишек
В костер нашей дружбы
И пусть запылает,
Как вечный огонь.
Он вспыхнул внезапно,
Стал важным и нужным,
С тобой мы в ладошках
Его пронесем.
Сквозь время и бремя,
Сквозь годы – невзгоды…
Я знаю и верю -
Его сбережем!
Спасение в слезах
(К книге)
Когда окутает вуалью
Млечного света землю, сон
Придет маняще и печально,
Ко всем уснувшим в каждый дом.
Но после ночи сновидений
Ни всем вернуться суждено,
Из мира сказочных видений.
Где было тихо и светло,
Где вы любили и страдали,
Где вы о счастии мечтали,
Где было солнце – вдруг темно,
Где были люди и вдруг -
Твари!
***
Когда пройдёт она весь путь
В туманном мире снов,
Её окликнуть не забудь,
Она восстанет вновь…
Война разлучница
Посвящается пропавшему в республика Дагестан, г. Хасавюрт в 1995 году, Харину Юрию Александровичу, 30.04.1961 г/р. (крик души дочери Ирины
Чужбина жестокая,
Горы и степь,
Идёт, загребая ногами солдат.
Кровавый след тянет,
А хочется жить.
И так не охота сейчас умирать!
Пустой дикий край,
Птицы тут не поют.
И сил больше нет,
Ноги сами бредут.
Вот, споткнулся, упал,
А подняться – никак,
Зашуршало в камнях,
Ох, не вовремя враг.
Он подумал, что вскинул
Лихо свой автомат,
Ну и пальцем не двинул -
Обессилел солдат.
Они шли, не спешили,
Русский просто лежал.
Стиснув зубы, отчаянно
На гашетку он жал.
Грозно ноги расставив,
Словно Рембо в кино.
В своих смутных видениях
Пострелял всех давно.
Обступили чужие,
Хищно щурив глаза,
Тенью в крошечном мире
Набежала гроза.
Его били, трепали,
Он не мог отвечать
Лишь бы только не плакать,
Лишь бы не закричать…
Прочь стянули одежду,
Побросали в пыли,
Растоптали надежду
На объятья семьи.
Потянули за руки,
Злобно тыча цевьём.
На запястье русалка
Сжалась в мертвенный ком…
Мутный взгляд
Скользнул к милой,
Кровь мешала смотреть,
Сердце рвалось к любимой,
Да не дали взлететь.
Вырвав крылья, заставили
Извиваться червем,
Ничего, шепчут губы -
Мы еще поживем…
Ты держись, моя девочка
И детей поднимай.
Я вернусь, будет жизнь у нас,
Словно солнечный рай!
А зверьё ликовало,
Безответно глумясь.
Мольбы помощи ждало,
Над лежачим склоняясь.
Он бы рад, да не может
Даже губы разжать…
Остаётся, смириться
И всем телом дрожать.
Где то там, в другом мире
Его дочки живут,
Они папу любимого
С нетерпением ждут.
Он подхватит их на руки
И в любви закружит,
Ты дождись, только, милая
И девчат сбереги.
***
Вот уж минуло время,
Пролетели года.
Но солдат не вернулся,
В прах распалась семья,
Только дочь – не смирилась,
Продолжает искать.
С горькой болью надежды
Отца домой ждать.