– Сейчас не время. Вам нужно поскорее уехать. Тот, кто это сделал, рискнул напасть в открытую. В середине дня, в людном месте. Его абсолютно не заботило то, что мог пострадать кто-то еще. Он не остановится, пока не доберется до вас.
– Благодарим вас за заботу, барон, но о мисс Робишо есть, кому позаботиться, – Калеб еле сдерживал свой гнев.
– Вы болван, Грейфсон! Вы его точно не остановите. Как часто он уже бывал в вашем доме? Вижу в ваших глазах жгучее желание мне врезать. Я вас не осуждаю, но давайте отложим это до лучших времен. Мы должны спасти мисс Робишо.
Терпению Калеба приходил конец. То, как этот человек говорил с ним, то, как Ханна на него смотрела и трогала его своими нежными заботливыми руками, выводило его из себя, но что-то в словах Эйриха, его слегка остудило.
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что он бывал в этом доме?
– Скорее всего, он оставлял кое-что для вас, ведь так Ханна? – его взгляд переместился на девушку, которая тихо сидела в кресле напротив него.
– Да. Орхидеи.
– Что?!
Калеб и так уже был на взводе, но теперь, когда начало выясняться, что Ханна утаивала от него то, что коробка была не первым подарком, стало последней каплей.
Чтобы не сорваться он начал мерить комнату шагами.
– Маленькие черные цветки орхидеи. Их оставляли в моей комнате на кровати. Сначала я не понимала от кого они и что значат, думала даже, что это от вас. Но потом увидела такой же цветок на пожаре. И в той коробке.
– Какой коробке?
– Проклятье, Ханна, почему ты молчала? – но она не ответила, потупив взгляд в пол.
– Это уже не важно. Вам нужно как можно скорее покинуть Лондон. Причём так, чтобы никто не знал, куда вы едите, когда и с кем,– барон откинулся на спинку кресла. – У вас сигар не найдётся?
– Не курю.
– Жаль. Мне так лучше думается. Мисс Робишо, кажется, пришло время рассказать все, без утайки и стеснения. Вы наверняка должны были что-то почувствовать, особый интерес с чьей-то стороны.
Ханна рассказала обо всех случаях, когда она находила цветы. И обо всех мужчинах, с которыми она общалась и танцевала. Но предположений о том, кто бы мог желать ей зла, у нее не было. Также она рассказала и про пожар на балу мадам Баво и про подарочную коробку с вырезанным сердцем.
– А ваша собака была при этом в комнате? – Александр крутил пояс халата.
– Да, – глаза Ханны испуганно расширились. – Но он бы не пустил того, с кем не знаком!
Калеб продолжал ходить взад вперед, барон откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза и углубляясь в свои размышления.
– Черная орхидея, изящно! Довольно дорогой цветок, между прочим, и редкий.
– А вы быстро вникли в курс дела, – Калеб больше не ходил по комнате, остановившись позади Ханны.
– Это моя работа.
– Действительно. Что ж есть еще кое-что. Этот человек ходил к мадам Земфире, гадалке из цирка Савари. Она угрожала Ханне на балу. Мы точно не знаем, что ей известно, но она может опознать мистера Линда. Женщина покинула цирк, никому не сказав, наверняка испугавшись. Мои люди сейчас ее ищут.
– Месье Савари? Чертовка, наверняка знает больше, чем сказала, – Александр, казалось, размышлял вслух, но следующая фраза была уже обращена к ним. – В любом случае гадалка, это хороший шанс его найти, если она уже не лежит где-то в неизвестной могиле. Но должно же и нам повезти! У меня созрел план.
Глава 21.
Экипаж мчал по размытой ухабистой дороге во весь опор четверки самых выносливых лошадей, что нашлись на последнем постоялом дворе, где они останавливались. Его то и дело заносило на поворотах, так, что черная лакированная кабина грозилась опрокинуться на бок, но опытный кучер ловко справлялся с ситуацией. Под его предводительством кони гнали без остановки от одного постоялого двора к другому, вот уже три дня. Путники останавливались лишь для того чтобы немного перекусить и сменить лошадей. И последняя их остановка была еще за светло, значит, они опять ехали всю ночь без передышки. Во всяком случае, луна, которая то и дело появлялась из-за черных туч, начинала медленно клониться к горизонту.
Ханна, которой то и дело приходилось виснуть на кожаной ручке, чтобы не упасть с сиденья, кляла мужчин последними словами. Ей за эти дни удавалось поспать лишь пару часов и то, только когда они ехали по ровной дороге. Так что она чувствовала себя разбитой и очень несчастной.
Калеб, очень быстро унявший бушующий в нем темперамент, нашел общий язык с Александром, и они составили план действия по ее спасению. Она при этом составлении не присутствовала, да и вообще ее мнение никого не интересовало. Причем кто из мужчин пытался ее уберечь больше, она понять так и не смогла.
Было решено, что она не поедет в Грейфпарк, пока преступник не будет пойман.
Вместо этого было решено, что она поедет вместе с Майклом Лапетти, близким другом герцога, в его родовое поместье в Гемпшире. Собственно, Майкл сейчас и сидел на скамье напротив нее, и ему каким-то чудом удавалось спать в такой тряске.
Лизи, ее горничная, тоже поехала с ними, а экипажем управлял некий Степан, слуга барона. Этот мужчина не сказал ни одного слова при их знакомстве и дальнейшей поездке и имел такой грозный и опасный вид, что Лизи всякий раз старалась незаметно спрятаться за спину хозяйки, завидев его. Сама Ханна тоже предпочла бы спрятаться от его черных как уголь глаз, которые пронизывали ее насквозь, но выбора у нее особо не было.
Их в очередной раз подкинуло на ухабе и Ханна, не удержавшись, полетела на противоположное сидение. Мистер Лапетти, мгновенно проснувшийся, успел поймать ее прежде, чем она ударилась о деревянную панель.
– Спасибо!
– Не за что, мадам! – этот мужчина не обладал особой красотой, которая отличала братьев Грейфсонов или Александра, но он был очень привлекательным мужчиной с соломенными волосами и очень насмешливыми серыми глазами. – О! Мы почти уже приехали. Степан и впрямь отличный возница. Жаль, что он не говорит по-английски.
Среди кромешной тьмы бесконечных полей и лесов показались очертания деревни.
– Это деревня Фарем. От нее еще пара миль и будет поместье Лавердроуп. Моя семья еще в Лондоне, так что там будет только пара тройка слуг, но я предупредил о нашем приезде, так что нас встретят.
Зря мистер Лапетти так их обнадежил, потому что оставшийся отрезок пути показался девушкам неимоверно длинным и еще более утомительным.
Когда они выбрались из экипажа, ноги у Ханны отказывались верить в твердую поверхность, и она шла чуть пошатываясь. Судя по лицу Лизи, служанка испытывала те же чувства. А вот Майкл и Степан выглядели ничуть не уставшими.
–Как – то раз я на спор преодолел это расстояние верхом за двое суток! Мой кузен тогда отвалил немаленькую сумму за свой проигрыш, – Ханна за несколько дней успела привыкнуть к тому, что у этого мужчина всегда найдётся забавная история, подходящая к случаю.
Их встретили дворецкий и экономка, которая, как, оказалось, была раньше няней в доме графа. Вдоволь поохав над тем, как похудел в столице ее бывший подопечный, она окружила заботой девушек, проведя в дом, где уже был накрыт горячий ужин. Молчаливый Степан, отказался от еды, осмотрел сначала дом, а потом отправился осматривать местность, прихватив с собой фонарь.
– Интересный человек, и где барон его нашел? – мистер Лапетти проводил мужчину взглядом, а затем набросился на жареную утку и сладкий картофель.
– Так вы, дорогая, скоро станете герцогиней Амбертон? – няня миссис Лори подлила Ханне еще горячего вина с пряностями. – Я очень рада. Калебу давно нужно было найти хорошую, разумную женщину. Еще бы мастер Майкл взялся за ум!
– Ох, няня, не начинай. Мне хватает нотаций матери и сестер!
– Вот так всегда, никогда не слушаешь дельные советы. Могу я хоть спросить, как надолго вы здесь останетесь? Граф с графиней собирались приехать в начале декабря.
– Так надолго мы не задержимся. Думаю неделя, может чуть больше.
По их плану Луиза и остальные должны были говорить всем, что Ханна перед свадьбой решила навестить единственных родственников со стороны отца, а так как семья Смитов, ожидающая очередное пополнение, в этом сезоне в Лондон не приезжала, никто не мог опровергнуть их слова. Сами они уже тоже должны были покинуть столицу под охраной мистера Милтона и камердинера герцога, Жана. Мужчины же занимались поисками гадалки, которая могла их вывести на след маньяка.
Перед ее отъездом Александр тихо спросил:
– Так вы ничего не сказали Амбертону обо мне?
– Нет. Не сказала. И вы тоже должны молчать.
– Почему?
– Не знаю. Я скажу ему, но для начала хочу сама понять свои чувства.
В действительности Ханна просто не знала, как это сказать. Точнее что сказать. Раньше она считала, что когда встретит человека сломавшего ее жизнь, то будет ненавидеть его и презирать. Но этого не произошло. Александр всегда нравился ей, он спас ей жизнь, закрыв собой. И он ее единственный родственник. Дядя. Забавно, ведь когда она родилась, ему было всего пять лет. Они скорее похожи на брата и сестру. Даже глаза у них одинаковые: тот же разрез, тот же цвет, то же выражение. Почему она раньше не обратила на это внимания?
Нет Ханна не испытывала к нему ненависти. Она определенно и совершенно точно любила его как родного брата. Только как теперь это объяснить Калебу?
Плотный ужин, вино и трехдневный недосып, давали о себе знать. Девушке поняла, что она начала засыпать прямо за столом. Ей мгновенно вспомнилась мисс Мак-Грегор, и Ханна хихикнула про себя.
Она попыталась поднять голову и разлепить сомкнувшиеся глаза, но у нее ничего не вышло. Язык стал словно ватным, она не могла пошевелить ни одним мускулом, а сознание стало уплывать в кромешную тьму.
***
Кевин Грейфсон остановил своего коня у ворот монастыря Святой Анастасии. Все следы Саванны вели сюда, во всяком случае, так сказал Эйрих, не уточнив, откуда он это узнал.
Мать настоятельница проводила его во внутренний дворик, где несколько монахинь в черных одеяниях убирали палую листву.
– Вот те сестры, которые недавно прибыли от епископа. Можете поговорить, но не долго, ворота монастыря закроются через полчаса.
Он узнал ее фигуру. Пусть прошло много лет, и сейчас она была вся закутана в сутану, а лицо ее закрывала черная вуаль, но он ее узнал. Его сердце пустилось в бешеный галоп от нахлынувших на него чувств.
– Саванна? – маленькая фигурка вздрогнула от его голоса. И она обернулась. – Неужели это и правда, ты?
– Так твой брат все-таки сказал, что видел меня? Как жаль. Было забавно наблюдать за его попытками держать ситуацию в своих руках. Но как ты узнал, где я? – ее голос, все также по-девичьи звонкий, причинил ему боль.
– Эйрих.
– Ха. Еще один рыцарь совести.
– Почему ты сама не сказала мне что вернулась? – Кевин сделал попытку подойти к ней, но она выставила вперед метлу, отгораживаясь. Другие сестры с интересом поглядывали в их сторону.
– Ты должен уехать.
– Я никуда не пойду без тебя.
– Оглянись, ты украдешь монашку из монастыря?
– Я не стану тебя принуждать, просто хочу понять, зачем ты так поступила. Думаю, у меня есть право знать правду.
– Черт возьми, это очень длинная история, чтобы рассказать ее вот так здесь и сейчас, – она бросила метлу на землю и быстрым шагом зашагала к огороду, подальше от чужих ушей и глаз.
– Монашкам разве можно ругаться?
– Ой, да брось, я всегда была недостаточно хороша на роль божьей невесты, – девушка остановилась на достаточном расстоянии от него. – Нет, не подходи ближе. Просто выслушай. Все то, что было в прошлом, давно ушло и забыто. Ничего уже не исправить и не вернуть, поэтому ты сейчас сядешь на своего треклятого коня и уедешь отсюда, забыв, что видел меня. В твоем мире нет места для меня, а в моем нет места, таким как ты.
– Довольно жестоко. Я ехал два дня, чтобы тебя увидеть.
– Ну видишь, как в очередной раз тебя подвела твоя спонтанность. Передавай привет брату! Когда-то мы с ним неплохо провели время. И с душкой бароном тоже.
– Ты изменилась.
– Нет, просто ты никогда меня не знал по-настоящему.
– Я был готов ради тебя на все, любил тебя.
– Но мне этого было не нужно. Сколько раз мне еще прогонять тебя?
Он молчал несколько минут, просто разглядывая ее.
– Калеб ищет гадалку из цирка, сказал, что ты можешь знать, как ее найти.
С ее губ сорвался хриплый смешок.
– А еще меня называют мелочной… Твой брат должен мне десять тысяч. Хотите имя гадалки и адрес, где она сейчас, добавьте еще пять.
Глаза Кевина сузились. Он думал, что знает ее, но теперь понял насколько ошибался.
– Значит дело только в деньгах?
– Дело всегда в деньгах, мой дорогой, просто все упирается в их количество. Ну, так что?
– Как ты хочешь их получить?
– У меня есть банковский счет в Лондоне. Вы вполне можете перевести их туда. И, памятуя о нашей старой дружбе, я даже назову имя вперед. Мэри Диксон. Это ее настоящее имя, снимает комнатку в таверне около порта. Только вряд ли она станет вам помогать. У нее есть личный интерес в этом деле. Ах, мистер Линд. С его загадочной притягательностью. Ведь все дело в нем. Хотя стреляла в парке она зря, он ей это не простит, так, как простил тот пожар.
– Ты знаешь кто он?
– Если бы и знала, не сказала. Мне нравятся его работы. Делать из жалких шлюх и попрошаек прекрасных ангелов. Это большой талант, – видя замешательство на лице мужчины, она снова рассмеялась. – Так вы еще не зашли так далеко? Барон, барон. С его вечной тягой к утайкам и манипуляциям. Ставлю сотню фунтов, что он и о твоем отце не рассказал?
– Мой отец мертв.
– Ахахаха. Нет. Думаю, что еще жив. Хотя все возможно, столько лет провести в рабстве.
– Что ты говоришь?
– Лишь то, что двадцать семь лет назад брат-близнец твоего отца, убил твою мать, продал в рабство настоящего герцога и занял его место, воспользовавшись тем, что никто не знал о его существовании. Именно благодаря этой истории Александр Эйрих и заполучил деньги мисс Робишо. Ой! Что-то я совсем разболталась. Не от меня ты должен был узнать это.
Кевин не знал, что ей сказать, да и сил сдерживать свои чувства больше не осталось. Поэтому он просто развернулся и пошел прочь. Унося с собой свои мечты, надежды и в очередной раз разбитое сердце.
– Не забудь про деньги, милый. Иначе я напомню о себе! – ее прощальные слова еще долго эхом звучали в его голове, вонзая новые и новые иглы в грудь.
– Зря ты так, девушка, – полноватая монахиня, вышла из скрывающей ее тени. Она слышала весь их разговор.
– Так будет лучше.
– Да ведь ты же его любишь!
– Люблю, потому и прогнала. Он достоин лучшего. И вообще, Сойка, много ли ты в этом понимаешь! – женщина убрала черную вуаль с лица, открывая безобразный шрам.
– К твоему сведению, я тоже была молода. Ты ведь даже не дала ему шанса. И про пацаненка не рассказала, а ведь он имеет право знать. Вообще, не понимаю я тебя. Могла бы выйти замуж, жила бы сейчас как королева. А вместо этого пустила свою жизнь под откос.
– Это моя жизнь и только мне решать, как и что в ней должно быть.
– А сынишка то твой? Так и будет сиротой расти?
– Я больше не хочу об этом говорить. А если ты хотя бы слово скажешь мистеру Джорджу о том, что произошло, я тебя убью. Мы здесь, для того чтобы выполнить работу, вот и занимайся ею.
***
Мэри Диксон, в который раз с тревогой оглядела заполненный зал таверны, но никто не обращал на нее внимания.
Кружка с элем в ее руках почти опустела, и она подманила девушку официантку. Та, протиснулась мимо шумной компании моряков, один из которых попытался шлепнуть ее по пышному заду, и наполнила ее кружку заново.
Мужчина, которого она ждала, сильно запаздывал, и это ее нервировало. Он должен был быть здесь еще час назад.
Она поглядела на свое старенькое шерстяное платье. Второе, что лежало сейчас в саквояже под столом, было не лучше. Но это ничего, скоро она станет богата и в ее распоряжении будут лучшие платья мира. А он любит ее и такой, какая она есть. Хотя, они всегда встречались, когда она была одета в цирковой костюм. Женщина взволнованно облизала пересохшие губы и отпила пенного напитка, после чего в очередной раз посмотрела на вход, но знакомой стройной фигуры в дорогом пальто там не было.
Он придет. Не может не прийти, просто что-то его задержало. Если Линд сказал, что не винит ее, значит, так оно и есть.
Их первая встреча была для нее словно озарение. Он появился в ее шатре, такой молодой и воодушевленный. Такой красивый. Его тяга к прекрасному, не могла не задеть ее сердце. И она влюбилась с первого взгляда. Даря ему девушек, что приходили к ней за советом, она надеялась на его взаимность. Пусть и не сразу. Со временем.
Зайдя в тот рыбацкий домик у Темзы после его ухода, она увидела, кто Линд на самом деле, что он делает, и не испугалась.
Было приятно продумывать с ним очередное убийство, так она становилась частью его жизни, помогая ему мстить за все обиды, что ему причиняли другие женщины. Это всегда были проститутки, или наивные деревенские дурочки, решившиеся покорить столицу, те, кого никто не будет искать.
Так было до недавнего времени. Пока Линд не влюбился. В женщину, что никогда не будет его достойна, в ту, что никогда его не поймёт так, как понимает она.
Мэри снова сделала глоток горьковатой жидкости, сглатывая комок накатившей обиды. Как она ее ненавидела. Эти ее рыжие волосы, огромные синие глаза. Ненавидела так, что решилась на убийство. Но у нее ничего не вышло, девушку спасли из огня. Даже пули ее не взяли, а ведь Мэри очень долго тренировалась, чтобы попасть точно в цель.
В тот день Линд ей сказал, что между ними все кончено. Ах, как он злился. Мэри даже решила, что теперь он ее убьет. Но лишь молча ушел. А потом вернулся, с руками, перепачканными в крови продажной девки. Эту ночь она не забудет никогда!
Линд сказал, что должен отомстить, в последний раз, и тогда они смогут быть вместе. Мэри никогда еще не была так счастлива. Теперь ее ждет счастье, любовь, богатство.
Но где же он?!
– Простите, мадам, какой – то мужчина ждёт вас на заднем дворе у конюшни.
– Спасибо! – ну наконец-то! Она кинула на деревянную столешницу несколько монет и поспешно вышла, прихватив свой саквояж.
Задний двор, таверны, где она остановилась, был такой же грязный и убогий, как и сама гостиница. За что платишь, то и получаешь, как не раз говаривал ее покойный папаша. Ледяной ветер дул с Темзы, раскидывая тяжелые редкие капли дождя.
Наступив в кучу навоза, она чуть не упала.
– Проклятье!
Мужчины нигде не было видно. Неужели она ошиблась? Но вот за ее спиной раздались чавкающие по мокрой грязи и лужам шаги. Мэри уже было хотела обернуться, но резкий укол в бок ее остановил. Фиалковые глаза удивленно раскрылись, изо рта вырвалась струйка алой крови.
Она упала на колени не в состоянии больше стоять. Дождь заливал ее тело, кровь струилась из раны и изо рта, унося с собой и последние крупицы ее жизни, но она смотрела лишь в его лицо. Лицо дьявола.
– Ты подвела меня, Мэри. Я предупреждал тебя, что случиться, если ты меня предашь.
– Я любила тебя. А она. Она не достойна!
– Любовь – это один большой самообман. За него ты и поплатилась.
– Прости…
Глава 22
Светские сплетни леди N
…Любви все возрасты покорны или каждый имеет право на счастье. Герцогине А предстоит нелегкий выбор между былой страстью и новым увлечением. Пожелаем ей поскорее определиться, ведь за неделю до Рождества ее старый титул перейдет к новой владелице. Прощай, дорогой Лондон, до весны!
P.s. А что вы знаете о разведении кроликов?
– Мэри Диксон, тридцать лет. Так же известная как гадалка мадам Земфира. Жила в этой таверне несколько недель. Ни с кем не общалась, никуда не ходила и к ней никто не приходил. Но вчера вечером собрала вещи и, по словам хозяйки кого-то ждала.
Вышла на задний двор, где ее и нашел хозяин час спустя. Официантка сказала, что ее ждал мужчина, но лица его она не видела. Убили ее быстро, вогнав лезвие одним точным ударом в почку. Убийца точно знал, что делал.
– Проклятье! – Калеб и барон встретились с детективом Эндрюсом рано утром в порту, где была расположена таверна.
Ночью они посадили Ханну в экипаж до Гемпшира и хотя бы о ней могли, не беспокоится. Майкл был надежным другом, которому герцог полностью доверял.
– Значит, Линд нашел ее, хотя она и не особо пряталась,– Александр закурил сигару. Белая повязка на его лбу ярко выделялась под чёрной шляпой, но, в общем и целом сегодня он выглядел гораздо бодрее, чем вчера. Уход миссис Дантри и миссис Дикенсон пошли ему явно на пользу.
– Еще одно, – Эндрюс понизил голос до полушепота. – В ее вещах нашли короткоствольное ружье и коробку патронов, таких же, которыми стреляли по вам в парке.
– Что же они с Линдом не поделили? Или он разозлился, на ее неудачу? – Калеб поблагодарил детектива за проделанную работу и забрался в экипаж.
– На самом деле Линд ни разу не пытался причинить вред Ханне. Я боюсь, что он наоборот, разозлился на Мэри Диксон за ее рвение в устранении конкурентки.
– Тогда я не понимаю его целей.
– Все очень просто. Он ее хочет.
– Хочет?!
– Да. Я уже сталкивался с этим господином в Европе. Точнее с его работами, – барон закурил сигару.
– Работами?
– Да. Специфический господин. Помешан на изображении ангелов. Коих и делает из своих жертв.
– Проклятье, Эйрих! И вы молчали?
– Ждал удобного случая. Да и не хотел пугать Ханну лишний раз. Бедная девушка и так пережила немало за свою жизнь.
– Как нам его поймать? Если даже организация с такими возможностями как ваша, на это не способна.
– Наша организация и не пыталась этим заняться. Он не пересекал наши интересы. До сих пор. Я вот что подумал. Кто-то же положил коробку в комнату Ханны. И этот кто-то живет в вашем доме. И он не напугал собаку.
– Я уже допрашивал слуг.
– Разумно, но я думаю что-то это кто-то другой.
– И кто же?
– Ваша сестра,– Калеб был близок к тому, чтобы хорошенько припечатать челюсть Эйриха кулаком. Причем то, что тот был ранен, его не останавливало.
– Если вы думаете, что Аманда или…
– Нет. Мисс Аманда здесь точно ни при чем. Это была мисс Оливия. Она молода, наивна, верит в доброту людей. Да, ему было просто внушить ей, что это что-то хорошее и правильное.
– Если вы хоть на шаг приблизитесь к моим сестрам, вы покойник!
– Хорошо! Вы сами ее спросите, – эта нахальная улыбочка, что появилась на лице собеседника, герцогу не понравилась.
Дома их встретил Кевин. Он расхаживал среди упакованного багажа, которым была заставлена вся прихожая, словно тигр в клетке. Как только герцог шагнул внутрь, брат метнулся к нему на встречу.
– Где ты ходишь?! Я гнал коня всю ночь, чтобы рассказать, – он сразу осекся, когда увидел барона. – А с вами то, что случилось?
Калеб был дико рад видеть брата. Значит, он его простил, а то, что он здесь означало лишь то, что мисс Лейтон с ним не поехала.
– Неудачно побрился.
– Вам не говорили, что в этом доме сарказм мой конек? Хорошо, что вы здесь. У меня как раз появились к вам вопросы.
В это время по лестнице с громким лаем пронесся Ральф, радостно встречая хозяина. Его хвост метелка, сшиб несколько шляпных коробок на пол. И на этот шум прибежала миссис Дикенсон.
– Милорд, вот вы где?! Вы что хотите, чтобы ваши раны снова открылись? Немедленно идите наверх в постель, – экономка властной рукой попыталась увести упирающегося Александра.
– Дорогая миссис Дикенсон, я сам прослежу, чтобы барон отдохнул, но чуть позже. Не могли бы вы найти Оливию и попросить ее зайти в мой кабинет, – Калебу начинало казаться, что он привыкает к жизни в вечном хаосе. Пора было это заканчивать. – И почему этот зверь еще в доме? Разве он не должен быть уже на полпути в Грейфпарк?
– Он поедет вместе с багажом. Ваша матушка еще не все упаковала, вот мы и задержались. Бернс! Немедленно уведи этого монстра во двор.
Когда Оливия зашла в кабинет, мужчины прервали оживленный разговор. На ней уже было надето дорожное платье темного цвета, которое делало ее чуть старше.
– Что-то случилось? – Калеб хорошо знал это ее выражение лица и смиренный тон. Они появлялись каждый раз, когда девушка в чем-то провинилась. – Это не я отдала трость мисс Мак-Грегор Ральфу. Честно!
– Нет. Ничего не случилось. Просто я хотел тебя спросить, – герцог кинул быстрый взгляд на Александра. – Примерно неделю назад, Ханне в комнату принесли коробку. Ты случайно не видела, кто это был?
Щеки девушки покраснели.
– Это я ее туда положила. Но не злись, это всего лишь невинный подарок. От друга!
– От какого друга? Кто ее тебе дал?
– Месье Асари, – при этих словах барон нахмурился, – Он не смог попрощаться перед отъездом, и попросил меня передать коробку Ханне, там вроде как были наброски книги. А что? Там было что-то плохое?
– Нет, нет. Все в порядке, просто мне было интересно.
– Оливия, а Эмилио лично попросил вас об этом? – Александр продолжал хмуриться.
–Нет, – Оливия покраснела еще больше. – В письме.
– И как давно ты переписываешься с этим человеком?! – гневный тон брата как нельзя лучше передал настроение самого Калеба.
– Не твое дело! – пусть в девочке и не было крови Грейфсонов, темперамент у нее был не хуже, чем у братьев.
– Оливия! Ты сейчас же отдашь все эти письма мне и больше никогда не станешь ему писать!
– Постойте! И в этом письме не было ничего, что вас бы насторожило? Оно ничем не отличалось от предыдущих писем?
– Нет. Все было как всегда. У месье очень красивый стиль и почерк его.
– Ты уже и почерк его выучила? Я немедленно хочу получить эти письма. Все до единого, – Калеб еще никогда не был на нее так зол.
Не найдя аргументов сестра лишь топнула ногой и вихрем вылетела из комнаты, крикнув, что ненавидит их обоих.
– Я его убью! Да я ему оторву все, что выпирает и заставлю это съесть! – Кевин распалялся все больше. – Если он хоть пальцем ее тронул!
– Не утруждайтесь! Месье Асари точно не напишет больше вашей сестре ни слова.
– Конечно, не напишет, потому что будет мёртв!
– Он сидит в английской тюрьме. Причем уже довольно давно. Он шпионил для императора Франции, пытался выведать секретные армейские сведения. Его схватили еще до пожара у леди Баво. Так что это был не он. Но на письма я бы взглянул.
Мужчины погрузились в угрюмое молчание. Через пару минут горничная робко внесла деревянную шкатулку с письмами и, кинув беглый взгляд на барона, тут же вышла.
Все три головы склонились над столом, изучая разложенные послания.
– Ваша сестра права, почерк во всех письмах один. Но действительно, ли их писал француз?
– Нужно спросить у него! Батюшки, вы только почитайте, что он ей пишет!
– Успокойся, Кевин. Барон, у вас есть доступ в тюрьму? Вы можете устроить нам свидание?
– Разумеется. Нужно лишь написать в Виндзор.
Однако посещение Тауэра не принесло им никакой пользы. Заключенный Эмилио Асари покончил жизнь самоубийством, повесившись в своей камере несколько дней назад.
– Ад и все его дьяволы! Как только мы думаем, что приближаемся на шаг к этому Линду, нас откидывает на пять шагов назад.
Александр обратился к стражнику.
– У француза были посетители?
– Были. Из вашей же конторы и приходили. Особенно мистер Бэлби часто заходил.
– Кто-то еще?
Солдат молчал. Барон достал кошелек с деньгами, позвякивая золотом.
– Ну, приходил еще господин. Из знатных. Платил хорошо.
– Имя!
– Я ж говорю, из знатных. Нам спрашивать не положено.
– Этот человек был французским шпионом. И вы утверждаете, что он мог передать секретные сведения, которые он раздобыл неизвестно кому?!
– Я…Я… – солдат побледнел и начал пятиться назад.
– Имя!
– Вроде мистер Линд. Так он представился. Но я слышал, как однажды француз назвал его Лапетти.
– Черт!
Калеб словно через завесу услышал, как барон выругался. Кровь стучала в его ушах. Одно имя, и его мир перевернулся с ног на голову. Его друг. Его лучший друг. И он сам отдал ему ее.
Мужчина медлил всего секунду и тут же помчался к своей карете, моля бога, чтобы не было слишком поздно.
***
Кевин беспокойно расхаживал по мостовой возле экипажа, то и дело, бросая хмурые взгляды на серые стены Тауэра. То, что Калеб не стал брать его с собой на переговоры с французом, было отчасти оправдано. Кевин действительно едва владел своими чувствами. Не мудрено, ведь за последние дни на него свалилось столько новостей, что любой бы утратил контроль.
Во всяком случае, в большинстве потрясений ему было кого винить. Барон. Этот человек, очень неожиданно ворвавшийся в круг их семьи, на самом деле хранил столько тайн, что голова шла кругом. Кевину удалось уличить минутку, чтобы, приперев Александра к стенке, выведать у него правду о своем отце. Как можно осознать то, что человек, которого ты всю жизнь считал отцом, пусть и ненавидел его, на самом деле был лишь его братом близнецом и безжалостным убийцей их матери, к тому же. Как ему удалось это провернуть, и все скрыть. Ни свидетелей, ни подозрений.
Что, если настоящий Патрик Грейфсон все еще жив, и томиться в рабстве до сих пор? Как его найти? Как спасти? Как рассказать обо всем Калебу?
Он с чувством пнул камень, столкнув его в воду под мостом. И тут его внимание привлекла женщина, выходившая из тюрьмы. Весь ее облик не вязался с этим местом, ни дорогое кашемировое пальто черного цвета, ни буйные золотистые кудри, аккуратно собранные на затылке, ни манеры холодной великосветской королевы. Она небрежно кивнул охраннику, провожающему ее и кинула в его ладонь пару золотых монет, после чего накинула капюшон и не оглядываясь поспешила к наемному экипажу, ожидающему внизу улицы.
Женщина уже почти прошла мимо, когда он ее окликнул.
– И что леди Давентри могла забыть в таком непритязательном месте?
Она мгновенно остановилась и громко ахнула.
– А вы что здесь делаете? – девушка подошла к нему поближе и откинула капюшон. Ее бледные щеки пылали алым румянцем.
– Присматриваю себе камеру поуютнее, и с видом из окна на Темзу.
– Очень смешно. Что-то с Ханной?
– Насколько я знаю, сейчас она в безопасности. А вы так и не ответили на мой вопрос.
– Я кое-кого навещала.
– Здесь? Слабо верится, что у вас могут быть знакомые в подобном месте.
– Плохие вещи случаются и с хорошими людьми.
– Это ваш любовник?
– Что? Нет. Вы омерзительный тип, что вообще затрагиваете такую тему в разговоре с леди.
– Если бы вы ответили прямо, мне не пришлось бы гадать.
– Если бы я хотела ответить прямо, я бы это уже сделала. Теперь ваша очередь, мистер Грейфсон.
– Почему вы никогда не обращаетесь ко мне по титулу? Или имя граф Сандерленд режет вам ушки?
– Прошу простить мою неучтивость, милорд.
– Вы так и не научились понимать, когда я шучу.
– Разве бывают моменты, когда вы серьезны?
– Да.
– Разумеется.
– Ну же, Алина. Нам давно пора зарыть топор войны.
Их прервали Калеб и Александр, выбежавшие на улицу.