Близилось рождество. На праздники все предпочитали уезжать к своим семьям, поэтому Фредерика и Ингрид я отпустила в Вентворт. Ингрид сначала протестовала, говорила, что я тоже часть семьи, но мне казалось, будто я только испорчу их планы.

Вот именно по этой причине у меня не получаться принуждать. Я не верила в себя. По этой же причине я казалась себя плохим лидером.

Они покинули город на рассвете.

Шерон и Кайли наслаждались обществом друг друга. Грин старательно избегал ссор и предпочитал все время отсиживаться за своим столом.

Момент, когда его восстановили, я пропустила, но София рассказывала, что его собираются повысить, значит, он был весь в делах.

София же вернулась в квартиру хранителей. Теперь они с Алексом снова жили вместе, как в старые времена, только без Майка.

Первую половину дня я провела за учебой. Конечно, это не то занятие, которое выполняют в первый день каникул.

Сегодня был сочельник, который я собиралась встретить в одиночестве, в пижаме, с початком кукурузы. У меня даже не было елки.

Большая часть вампиров разбежалась. Их личная жизнь оказалась устроена лучше, чем моя. Они покинули скучный Мидлтаун быстрее, чем я успела помахать им на прощание рукой.

Исаак же сказал, что кто-то должен меня защищать, поэтому он остался. И как я не пыталась его отправить в мини-отпуск, вампир не соглашался. Я сделала вывод, что ему просто некуда пойти.

Днем, выбравшись из своей комнаты с книжкой в руках, я обнаружила, что мир вокруг сильно изменился. Выглянув в окно, я увидела воодушевленных детей и не менее радостных родителей.

Снега выпало достаточно. Кого-то катали на санках, кто-то играл в снежки, кто-то бежал с кучей подарков в пакете. Сердце сжалось.

Предыдущие года рождественские праздники тоже нельзя было назвать веселыми. Всю мою жизнь нельзя было назвать веселой. Мне стало грустно.

Взяв в руки телефон, я позвонила Стиву, но трубку никто не взял. Тогда я отправила ему поздравительное сообщение. Ответа не последовало.

«Ну и пусть», – подумалось мне. В конце концов, лучше провести день в спокойствии. Но будешь тут спокойной.

Я уже набрала поздравительное сообщение для Алекса, но тут же застыла. Очевидно, что ему мое внимание без надобности. Моя рука безвольно упала. Но сообщение ведь уже набрано. Так и хотелось отправить, но я сдержалась и удалила текст. Хватит с меня такого обращения.

Сейчас я не злилась на него. Мне захватил грустный покой. Стадия принятия, все дела.

Отшвырнув книгу в сторону, я поспешила принарядиться. Отправиться в гости к старейшинам, которые оказались в бегах, было отличной идеей. Они потеряны и разбиты, вся их привычная жизнь встала с ног на голову. Они так же одинокие, как и я. Капля поддержки еще никому не повредила.

Выбрав более-менее уместную по случаю одежду – легинсы и черный свитер с блестками, я на скорую руку накрасилась и собрала волосы в пучок. Получилось мило.

Я постучалась в комнату к вампиру. Сначала все было тихо, но после второго стука дверь распахнулась. Исаак стоял передо мной с мокрыми волосами и без футболки. Татуировка с моим именем снова бросилась на глаза. Если бы я могла, я бы покрылась краской как рак, но вампиры лишены возможности краснеть. И хоть я вампир всего лишь наполовину, сей скил я прокачала довольно неплохо. Такое поведение было связано со смущением, коего я не испытывала. Да и не то, чтобы мне было стыдно. Скорее татуировка напомнила мне о нашем поцелуе.

Черт, с этим у меня сейчас были определенные проблемы.

– Я хочу съездить к старейшинам в церковь и поздравить их с Рождеством, – я тупо уставилась вампиру на кончики волос. – Ведь у них ничего нет. Они лишились привычного места обитания, помогли нам выследить Родригеса и Ингрид. Думаю, мне стоит что-то сделать для них, что-то хорошее, понимаешь? Эдакое рождественское чудо.

Вампир смотрел на меня, не говоря ни слова. Я уж было подумала, что он закроет перед моим носом дверь, но нет. Вампир вернулся вглубь комнаты и надел свитер.

Пока он одевался, мой взгляд упал на аккуратно заправленную кровать. Это не скрылось от вампира. Я поспешно отвела взгляд в сторону и кивнула.

Вообще пора было перестать так делать. Наверняка со стороны это выглядело ужасно глупо.

– Идем? – его голос звучал ровно, но я заметила намек на улыбку.

Я кивнула еще раз и поспешила скрыться из виду.

Фредерик так и не вернул мне ключи от Шайнинг, по которой я сильно тосковала. Конечно, я могла воспользоваться любой другой своей машиной, но для этого нужно было ехать в Вентворт или Нью-Сити, кто бы меня туда пустил. И если Вентворт не казался столь далеким, то вот с большим городом все выходило куда хуже. Больше людей – больше опасности. А поскольку на меня постоянно нападали, высовываться из своего убежища было категорически нельзя.

Заметив мое выражение лица, вампир поинтересовался все ли со мной в порядке.

– Скучаю по Шайнинг, – я глубоко вздохнула. – Сначала я боялась ее водить, но потом настолько привыкла, что теперь не представляю свою жизнь без этой машины. Она типа мой друг.

– Садись за руль этой, – вампир открыл дверь со стороны водителя и сделал жест рукой, мол, давай, вперед.

Я замедлила шаг.

– Давай, – ключи весело звякнули в его руке.

– Черт, до рождественского подарка, конечно, далеко, но мне подходит.

Я забрала ключи и залезла в машину. Что ж, ощущения совсем другие. Я еще никогда не водила чужие машины, кроме джипа Алекса, но и она была привычной.

В принципе, моя Шайнинг навсегда останется для меня лучше машиной, но никто не говорил, что я не должна никогда садиться за руль другого автомобиля. В конце концов, у меня их много. Рано или поздно мне придется поставить мерседес в гараж. Пора было привыкать.

– Здорово, – я мельком взглянула на вампира. – Спасибо.

Он лишь кивнул. Повисла напряженная тишина, но мне нечего было сказать. Точнее нечего такого, чтобы тут же не опозориться. Ну, мои способности в этом плане были довольно безграничны. Рано или поздно это обязательно случится.

– Сначала заедем за подарками.

– Миднайт, не думаю, что старейшинам такое интересно, – вампир пристегнулся и отвернулся в сторону.

– Да нет же, – я улыбнулась. – Сейчас ведь Рождество – время чудес. Забыл? Кроме того, старейшины должны знать, что мы настроены дружелюбно, – я замолчала. – Сколько времени уже прошло, я ни разу не поинтересовалась как у них дела.

– Тебе это и не нужно. Фредерик все держит под контролем.

– Да, но я не Фредерик. Я пообещала им защиту.

Исаак на меня строго посмотрел:

– И ты ее предоставила. Научись отстраняться.

Я повернулась в его сторону.

– Я не могу. Я хочу быть полезна своему народу и тем, кто на моей стороне.

– Тогда тебя будут воспринимать как мягко характерного правителя, не способного наказывать. Следовательно, в твоем государстве не будет порядка.

– Эй, ты не прав.

– Почему?

– Просто ты не прав, – я начина беситься. Разговор определенно не складывался.

Я купила несколько одеял, матрацев, подушек и кое-что по мелочи. Исаак не проронил ни слова. Я же не считала, что делаю нечто столь вопиющее, что может скомпрометировать меня перед моими людьми.

Мы приехали в церковь, когда начали сгущаться сумерки. Поскольку весь день светило солнце, то небо было ясное. Настолько, что уже начали появляться звезды. Вылезая из машины, я на секунду замерла, наслаждаясь каждым мгновением. По большому счету, мир был полон маленькими прекрасными вещами: тот же первый луч восходящего солнца, или пара миллиардов звезд на ночном небе, падающий огромными хлопьями снег…

Перед смертью Тай сказал, что я слишком добрая и всепрощающая. Добавьте к этому списку мою вышедшую из-под контроля романтичность, и получится самый ужасный в мире правитель.

Исаак посмотрел на меня так, словно понял, о чем я сейчас думала. Он не сердился, не осуждал. Спокойное, умиротворенное выражение лица. Я не сдержалась и улыбнулась. Вампир хотел что-то сказать, но на улицу вышел священник. Наверное, мы слишком долго загораживали вход, но клянусь, будто пара секунд прошли.

Исааку нельзя ступать на освященную землю, потому что он неживой, а я вполне себе человек наполовину. У меня не было какой-то конкретной теории на эту тему. Я просто решила положиться на волю судьбы, но честно сказать, у меня не было чувства, будто через минуту меня пронзит молния или типа того.

Священник помог мне занести пакеты в церковь и проводил до старейшин. На меня смотрели по меньшей мере пятьдесят человек. М-да. Я даже и не представляла, что их так много.

– Кейтлин, ты сказала пара старейшин.

– Эллисон, – женщина улыбнулась. – Ты пришла.

– Это не ответ, но да, я пришла. Думала, что хоть чуточку сделаю ваше пребывание здесь более комфортным, но как вижу, на всех пакетов не хватит.

– Не страшно, – она взяла меня под локоть и повела вглубь толпы. – Главное – ты приехала. Завтра Рождество. Мы хотели выразить тебе свою признательность. То, как ты пытаешься спасти людей и нас, говорит о многом. Ты хороший вампир.

– Я еще и человек.

Я растерялась, не знала, что на такое ответить. Кейтлин не то чтобы меня не любила, я ей просто не нравилась.

– С чего вдруг ты поменяла свое отношение ко мне?

– Лучше тебя узнала. Слышать о твоем существовании и наблюдать тебя в действии не одно и то же. Ты полна сострадания, на которое способен не каждый человек и не каждый старейшина.

Я взглянула на свои ботинки.

– Ясно. Видно именно поэтому вы и были против наших с Алексом отношений.

Я не винила ее в разрыве. Он не тот человек, который слушает чужое мнение. Сто процентов за то, что он сам принял это решение.

– Эллисон, – женщина вздохнул, а улыбка исчезла с ее лица. – Это сложно объяснить. До нашего побега, остальные старейшины держали нас под сильным давлением. Александр был не готов к тому, кем стал. Перед ним встал выбор: защищать меня или тебя. Каким-то образом, ему удалось и то, и другое. Один из старейшин, Эмиль, пытал его, чтобы он встал на его сторону, но Алекс выдержал все испытания. Тогда Эмиль потребовал чтобы Алекс сделал выбор: либо он полностью распрощается со своей прошлой жизнью, либо он уничтожит всех до одного, тогда у Александра не останется выбора и он примкнет к их клану.

В голове все смешалось. Я подозревала что такое может быть, что он меня просто на просто меня защищает, но как я уже говорила, он меня сильно обидел. Да еще и перед моими людьми. Однако во мне загорелось желание выяснить отношения. Вот уж вряд ли это была здравая идея. Пожалуй, не стоило в это вообще вмешиваться. Я уже смирилась с мыслью, что не нужна ему. Пусть так и останется.

– Кейтлин, здорово, что я теперь знаю правду, однако стоило сразу все мне рассказать. Я смогла бы понять. Я готова была ждать его вечность.

– Но сейчас все изменилось? – она уже знала ответ.

– Он обидел меня перед моим народом, – я нахмурилась. – Кейтлин, я насколько угодно могу быть всепрощающа. И я его простила, правда простила, просто больше не могу быть с ним. Это будет неправильно.

Женщина нахмурилась и кивнула.

– Я верю в то, что всему есть свое время. Одна из догм старейшин – это не вмешиваться в естественный ход событий. Иногда, конечно, бывают исключения…

Я улыбнулась.

– Мне пора идти. Хотела лишь сказать, что вы не должны беспокоиться о нашем договоре. Я постараюсь вас защитить, как только пойму как.

глава 25

Когда я вышла из церкви, на улице совсем стемнело. Снег переливался под тысячами разноцветных огней праздничного города. На улице заметно уменьшилось количество людей. Все они разбежались по домам, к любящим семьям, добрым друзьям, теплым каминам и вкусному ужину.

Внезапно мне захотелось всего этого – простого и обычного. Я имела право на счастливый вечер, на праздник в кругу семьи. Я робко посмотрела на вампира. Он ждал меня, облокотившись на машину и, казалось, о чем-то думал.

Теперь, когда я знала правду о поведении Алекса, мое сердце не могло принять его обратно. И дело не в сильной обиде или злости на него. Я сказала Кейтлин, что полностью его простила, так оно и было. Просто вышло время для нас.

Я спустилась с последней ступеньки на заснеженный асфальт и посмотрела на вампира. Он мгновенно отвлекся и напрягся.

– Знаешь, – я подошла ближе, – я не против встретить праздник с семьей, а поскольку деваться тебе некуда, ты поедешь со мной.

Я пожала плечами и постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.

– Как ты могла запомнить, я принадлежу тебе.

Его голос звучал решительно и твердо, поэтому я подошла еще ближе. Между нами не осталось пространства. От меня не укрылось и то, как дернулась его вена на шее. Возможно, для него это было так же волнительно. От этой мысли у меня закружилась голова.

Вампир собирался меня поцеловать, я чувствовала его порыв, но, как и всегда, меня ждал облом.

– Эй, Эл, что ты здесь делаешь? – София взаправду обрадовалась нашей случайной встрече. Она тут же крепко обняла меня, а мои руки оказались в ее руках. Я замерла. Алекс, должно быть, видел нас.

– Заезжала к Кейтлин и старейшинам. Их намного больше, чем я думала.

– Да, но это же хорошо, верно? – София перевела взгляд на Исаака. – Что планируете на вечер?

Алекс казался безучастным. Стоял столбом и смотрел в пространство.

– Поедем в Вентворт.

– Точно, теперь у тебя есть настоящая семья. Ты больше не сирота.

Софии всегда сложно давалось это слово, или мне тяжело было его слышать из уст окружающих. Я вздохнула. Говорить об этом сейчас совершенно не хотелось.

– Эй, Соф, будь осторожна, – я поддразнила ее, – я еще помню те времена, когда мы не ладили.

Девушка звонко засмеялась и выпустила мои руки.

– Окей. Ты по-настоящему никогда меня не боялась. Либо не настолько, чтобы не пользоваться моим шампунем.

Черт.

– Я никогда его не трогала. Жизнь дороже, – я подошла к машине со стороны водителя. – Была рада увидеть… вас.

Я замешкалась. София сверкнула глазами, Алекс же тупо отвернулся и пошел к церкви.

Сев в машину, я хотела рвануть вперед, подальше от этих двоих, но понимала, что такое поведение нерационально. Поэтому пристегнула ремень и улыбнулась вампиру.

– Что ж, это было неловко, – я перевела все в шутку, потому что это единственное, что я могла сделать.

– Миднайт, все в порядке. Я не слепой и не тупой.

– Для вампира это были бы совсем не подходящие качества, да? – я засмеялась и спокойно повела машину.

Атмосфера стала теплее. Исаак сказал, что мне не нужно думать о своем прошлом в таком ключе, а я и не думала. По крайней мере, я уж точно ни о чем не жалела.

Вентворт был шикарно украшен. Со всеми скучными судебными заседаниями и прочей чушью вроде схваток с вампирами, я даже этого не замечала. Но я помнила, как пообещала Мистеру Мэру отпустить шар с желаниями на главной площади в новый год. Как я поняла, это большая честь. Ну, мне определенно было бы приятно, не без этого.

После того небольшого интервью, я вполне могла сказать, что моя карьера политика идет в гору. Шар это доказывал.

Припарковавшись и выбравшись из машины, я сразу же отдала ключи Исааку. Водить Вольво не то же самое, что водить Мерседес. Их нельзя сравнивать. Но мне все равно понравилось.

Нашему появлению все обрадовались. Особенно Дэвид. Он видел меня всего второй раз в жизни, но уже называл тетей Элли, видимо ему рассказали кто я такая.

Ингрид постоянно кормила племянника конфетами и печеньем, на что Талия сердись вроде бы по-настоящему. У меня сложилось такое впечатление, что они совершенно разные. Ну, конечно, одна вампир, другая ведьма. Однако когда-то их ДНК были на удивление похожи. Одинаковые скулы, подбородок, уши. Зная природу ведьм, могу предположить, что волосы и глаза у них тоже были идентичны.

– Вообще-то, – Ингрид проглотила конфету, – у Талии глаза были светло-голубые. Это мой серый остался серым. Представь, еще у нее были веснушки.

Фредерик поцеловал жену и поставил на стол огромного гуся.

– Что ж, у нас есть мясо, фрукты, овощи и запеченный пирог для Дэвида и Ингрид.

На мой взгляд, пирог пах отвратительно. Дурацкий вампирский метаболизм. Обращенные вампиры типа Исаака вообще не питались ничем кроме крови, но я – рожденный вампир, а значит, могла употреблять в пищу кое-что из человеческой еды. Фред и Талия периодически становились людьми. Они имели меньшую чувствительность к солнцу, и, видимо, могли так же есть овощи. Виктор тоже мог питаться мясом и сырыми овощами, которые не прошли обработку, потому что он тоже был не совсем обычным вампиром – первым, если быть точнее. Мы могли есть только натуральную пищу, то есть никакой муки, никаких консервантов.

Мне стало интересно, как они столько съедят, ведь еды реально было много. Но увидев, как Ингрид поглощает пищу, вопрос отпал сам собой.

Я посмотрела в тарелку Талии: салат из свежих овощей, небольшой кусочек мяса без специй. Виктор тоже ел мясо слабой прожарки. Видимо, мы питались ну очень схоже.

Нам было весело. Мы пели песни, играли в твистер, даже бросались снежками, я много смеялась.

Раньше я думала, что у меня много общего с Ингрид, но как оказалось, с Талией тоже кое-что есть. Она очень добрая, такая прекрасная. Я понимаю, за что Фред полюбил ее, но не понимаю, как ему удавалось все это время прятать ее от всезнающего Виктора. У меня закралось сомнение, что отец был в курсе, поэтому и давал им лекарство.

Все это время что мы провели вместе как семья, я ни разу не вспомнила о грустном или о старейшинах. Исаак веселился вместе с нами, но я понимала, что он не может полноценно расслабиться. На четыре вампира, одну ведьму и одного человечка был всего один защитник – Исаак. Не то, чтобы я не смогла проявить себя в случае атаки, конечно бы смогла, но ему не нравилось думать о том, что мне придется сражаться. Среди всех нас, только я и Исаак были в подходящей физической форме. Случись что, я бы тут же сорвалась с места и билась до последнего вздоха. Собственно как и всегда.

Утром было настолько тихо, что я, открыв один глаз, подумала, что оглохла. Вот она – жизнь в доме класса люкс. Хотя я и жила в доме с опекунами два года, но за все это время ни разу не слышала такой звенящей тишины, разве что в детстве.

Развернувшись на спину, я посмотрела в белый потолок. Прошлый вечер я провела с семьей. Я зажмурилась. Неужели это все правда? Раньше я только об этом и мечтала, когда была маленькой. Мечты оказывается, сбываются. Ага. Стоит только подождать лет эдак десять.

Эта комната не была похожа на мою. Здесь стены были оклеены желтыми обоями в полоску, стояла кровать из красного дерева, пуф перед шкафом, который тоже был выполнен из красного дерева и два огромных бра над кроватью в виде канделябра. Пол застилал прекрасный ковер с красными вкраплениями. Наверняка его выбирала Талия.

От этой мысли я улыбнулась. Здорово быть нормальной.

Все утро мы распаковывали подарки и просто хорошо проводили время. Исаак, кажется, не спал всю ночь, потому что выглядел помятым и пил много крови прямо из чашки с изображением роботов.

– Поспи. Обещаю, у меня все будет под контролем.

Я показала знак скаутов. Вампир сомневался.

– Ты же знаешь, я смогу надрать зад кому угодно.

Снова сомнение. Даже еще больше.

– Да брось, ничего не случится. Сейчас день, – я махнула рукой в сторону окна, занавешенного неплотной тканью. – Вампиры должны спать днем, а команду-А мы уничтожили.

– Они могут собрать новую.

– Не так быстро.

У меня заканчивались аргументы. Я закатила глаза и чуть ли не топнула ногой.

– Иди спать. Это приказ.

Только после секундного раздумья вампир поднялся на второй этаж с кружкой в руках, и я слышала, как захлопнулась дверь.

– Мне он не нравится. Даже если учесть, что он вампир. – Ингрид плюхнулась на диван с куском пирога в руках.

– Как ты можешь столько есть, и быть в прекрасной форме? – я действительно не понимала.

– Ну что шказать, – с полным ртом пирога ведьма казалась совсем обычной. Особенно, когда крошки стали падать изо рта. – Это все колдовство.

Я громко засмеялась. Нет, все-таки чувство юмора у нас одно на двоих. Мне это определенно нравилось: быть частью чего-то – важно для человека. Ощущать свою принадлежность. И не важно: семья это или сообщество вампиров. Да вы можете состоять в кружке «умелые ручки» и чувствовать связь. Связь, она ведь не только на крови замешена.

– Ты бы не хотела узнать, делим ли мы одну ДНК или нет?

Ведьма перестала жевать и вытерла об себя руки.

– Мы итак одной крови. У нас один отец.

– Да, но в мире людей это выглядит немного по-другому. Разве тебе не интересно знать, насколько мы близки?

– Эл, сомневаюсь, что результат ДНК покажет наше родство. Мой отец – тот Виктор, который являлся колдуном сорок три года, твой Виктор был пятьсот лет вампиром. Для тебя это так важно?

Я покачала головой.

– Не особо, просто мне бы хотелось иметь кровных сестер. И вообще родственников.

Ингрид будто прочитала мои мысли.

– Родственная связь порой ничего не значит, так что не в крови дело. Дело в чувствах, – она постучала пальцем по груди, – и еще немного в вере.

– Что? – я усмехнулась. – В какой еще вере? Ты веришь в бога?

Если бы она верила в Санту, я бы удивилась меньше.

– Я знаю, что есть что-то большее, чем мы, чем старейшины. Кто-то должен нести за все это, – она замахала руками, – ответственность.

– Не думаю, будто что-то или кто-то подобный существует. Иначе откуда берутся войны?

– Эл, я понимаю, на твою долю много всякого дерьма выпало, но поверь, это никак не связанно со вселенной, богом или чем-то в таком духе. Обычное стечение обстоятельств. Твоя вера – это то, как ты из этих гребанных обстоятельств сможешь выбраться.

Ингрид растянулась на диване и включила телевизор. Сейчас в ней не было и намека на изящество. Спортивный костюм перекосился, в волосах застряла крошка. Девушка точно не была похожа на могущественную ведьму, обладающую тайными знаниями.

Кстати о тайных знаниях.

Я придвинулась ближе к сестре.

– Научи пробираться в параллельный мир.

Ингрид посмотрела на меня как на сумасшедшую.

– Я тебе кто, Копперфильд?

– Агата умела.

– Я не она. Вообще-то у нас с матерью на удивление мало общего.

– Ты сказала, что знаешь, как это делается, – уперлась я. – Там, где грань наиболее размыта.

– Да, я так сказала. Вот только это все, что я знаю, – ведьма развела руками. – Агата всегда так говорила про перемещения.

– Какие еще перемещения? – я нахмурилась. Сестра говорила загадками и как же меня это раздражало!

– Ну, такие переходы. А как бы ты их назвала? – она озадачилась.

Мне стало досадно. Вот почему постоянно поступает неполная информация? Я устала от такого положения дел. Одно цепляется за другое и чтобы все это решить нужно сделать третье, но никто и понятия не имеет как именно! Уф!

Я отвернулась.

– Не знаю, как я бы их назвала. Мне плевать.

– Элли, прости. Я могу попробовать поколдовать, вдруг что-нибудь и получится.

Колдовство… нет, я не могу так рисковать. Вдруг мне снова станет безразлично, где добро, а где зло. Такое уже случалось, я теряла свою суть. Больше нельзя возвращаться к темным временам. Но старейшины тоже сильно рисковали. Они могли быть найденными другими старейшинами, взбесившимися. Да еще этот дурацкий список до сих пор не нашелся. Черт, казалось, если бы я поняла, как проникать в другой мир, все остальные проблемы тот час решились бы.