Глава 7
Главной особенностью нон-фикса было то, что он не проявлялся весь и сразу. Иногда Света могла видеть во сне раненого кита. Иногда приходил подробный образ атомной подводной лодки. Бывало, сознание рисовало серые ветхие дома в северном военном городке. Никто не хотел объяснить, реальны ли эти воспоминания, или же навеяны бессознательным.
Сидя дома в дождливый день, Света смотрела фильм «Я и другие», снятый в далёком 1971 году. Уже тогда люди, даже непосвящённые, понимали, как действует манипуляция. Она пересматривала фильм во второй раз. Больше всего запомнился эксперимент с двумя пирамидками, где девочка, несмотря на то, что одна пирамидка была чёрной, повторяла за остальными: «обе белые».
– Обе белые, – произнесла вполголоса Света и кивнула. – Да, а почему бы и нет?
Каждый день она узнавала что-то новое про нон-фикс. Раньше он был её болью. Теперь – объектом для изучения.
«Нон-фикс не обязательно правдив, – объяснила однажды Симагина. – Иногда это отчасти правда. Иногда – идея, порождённая твоим разумом. Бывают идеи, которые могут свести с ума. Ладно бы ещё только носителя! Есть идеи, которые сводят с ума толпы. Миллионы людей! Нацизм, анархия, тирания… это всё идеи. Некоторые порождены нон-фиксами, которые мы не смогли исправить».
«Но иногда они правдивы. Хотя бы отчасти, верно?»
«Конечно. Думаешь, мы только и делаем, что скрываем правду? Глупости! Иногда мы скрываем ложь, дабы открылась правда. Все мировые религии, которые ты знаешь – Ислам, Христианство, Буддизм, Индуизм… это системы управления бессознательным. Их создали и курировали мы – Доктрина. Тысячелетия, мы направляли сны и потаённые мысли в нужное русло. Сейчас Доктрине служат только светские организации. Религию мы предоставили самой себе. Но мы по-прежнему направляем бессознательное множества людей. Через телевидение, радио, газеты, Интернет, различные эзотерические учения. В этом нет никакого злого умысла, ведь людям хочется во что-то верить. Мы им не мешаем. Главное, чтобы люди не мешали друг другу».
Понимая, что никто никогда не расскажет ни о «Курске», ни об отце, Света замолчала.
«Вы не услышите от меня ни слова на эту тему, – обращалась она мысленно к Маргарите, Симагиной, Маре и всем остальным. – Ничего! Придёт время, и сами расскажете. Преподнесёте ответы на блюдечке с голубой каёмочкой. А до тех пор… кря-кря!»
Замерзала река Оскол. Утки улетели на юг. Некоторые люди тоже летели куда потеплее, но не каждый мог себе такое позволить. Особенно школьница без паспорта, у которой на счету осталось пять тысяч рублей. Утки были свободны. Они не зарабатывали ни копейки, и всё же, позволяли себе больше, чем двуногие без перьев. Света теперь тоже была свободна. Она бросила секту. Впервые за год, она гуляла по городу одна и никуда не торопилась. Айкидо сегодня не было. Дома особо делать нечего.
Однако в последнее время ей редко удавалось остаться одной. Зазвонил мобильный. Неизвестный номер.
– Алё?
– Добрый день, Светлана? Это Володя. Помните? – голос у Володи был радостный и взволнованный.
– Да можно просто Света… что за Володя?
– Ну, сын Лидии Петровны. Она ещё в вашу организацию ходила!
– А! Я там больше не работаю.
– И правильно! Знаете, что произошло?
– А… можно на «ты»? Я то я…
– Ха-ха! Конечно! Света, ты прикинь чё? Мама встала на правильный путь. Она бросила вашу секту… прости, уже не вашу, то есть, не твою. Короче! Она бросила этот грёбаный «Кристалл». А всё благодаря тебе!
– Мне? – она приложила трубку к другому уху. – Как это, мне?
Вспомнилось, как на глазах у непосвящённого Света закинула в урну бычок. Это было рискованно и непозволительно. Вроде бы, Маша тогда почистила память Володе, но кто его знает?
– Володя, а что ещё вы… ты помнишь?
– То, что ты сказала – всё возможно – этим словам цены нет! Мы с отцом перестали давать ей денег. Последовали твоему совету. Она сначала, конечно, встала в позу, но потом… всё сгладилось?
– Ну, здорово, – Света неловко улыбнулась, по-прежнему думая, не наломала ли дров. Но, похоже, принесла только пользу.
– На развод она не подала. Родители помирились! Света, я так благодарен! По гроб жизни буду обязан! В общем, если что, обращайся. Помни, что у тебя есть друг Володя Абросимов.
– Х-хорошо. Буду в курсе.
Положила трубку. Волна тепла прокатилась по телу.
«Вот оно как работает!»
Сама того не ведая, она помогла человеку, фамилию которого не знала минуту назад. Недолго подумав, она перезвонила.
– Володя, извини, что так быстро перезваниваю.
– Свет, да без проблем, вообще! Проси, что хочешь!
– А ты… хочешь вывести «Кристалл» на чистую воду?
Володя засмеялся.
– Ты б сказала мне, как! Я два года под них копаю. И в прокуратуру писал. Куда только не… слу-ушай. А ты же… ай, ты ж там больше не работаешь.
– Нет, я могу обратно устроиться. Они меня так-то берут.
– О! Вот это ништяк.
– У тебя диктофон есть?
– Найдётся. Для хорошего дела и танк найдётся. Была бы цель.
– А цель есть, – хохотнула Света и сама удивилась тому, как злорадно это получилось. – Встретимся в кафе. Адрес вышлю эсэмэской.
Георгина, или теперь уже Лена, была бездарной, но не безнадёжной писательницей. Она кое-что знала о конспирации. Этим и решила воспользоваться её бывшая верная поклонница.
План обговорили в мелочах. Диктофон зашили в рукав изнутри. Свет продумала, как начать разговор. Единственное, о чём она жалела – что не придумала прийти с диктофоном год назад. В день, когда всё было готово, она не шла, а летела в «Кристалл». Войдя в до боли знакомый и ненавистный ярко освещённый коридор, Света в уме репетировала каждое слово. И только в актовом зале, увидев Маргариту, ощутила, как тяжелеют и опускаются руки. На ногах будто повисли гири.
«Как?» – беззвучно произнесли её губы.
Маргарита была на сцене, глядя Свете точно в глаза. Она стояла в этой позе до того, как Света вошла. Самым интересным была не сама куратор, а то, что она держала в руке. Маленькая серая коробочка.
– Фокус-покус, маленькая дрянь, – Маргарита бросила на пол диктофон.
– Как?! – Света пощупала рукав. Пусто. – Я даже не успела…
– Пройдите сюда, Володя.
Запуганный, сутулый, он вышел из-за кулис. Спустился в зал. Робко сел на стул в первом ряду. Трясущейся рукой достал из кармана сигарету, вопросительно посмотрел на Маргариту. Та, лёгким кивком, разрешила ему курить.
– Что они с тобой… – начала Света, но Маргарита не дала договорить.
– Нас убивали! – шаг по лестнице вниз. – Нас сжигали! – ещё один шаг. – Нас топили. Травили! Изживали самыми изощрёнными способами. Против нас работает ФСБ. ЦРУ. Ми-6. Моссад. ФБР. Под нас копает правительство РФ. Американское правительство. Масоны! Иллюминаты. Всяческие конгрессы, шмогрессы, объединения, организации-однодневки под эгидой спецслужб. Никто! – она остановилась напротив Володи. – Никогда! Не смел! Пойти. На такую жалкую попытку. Дик-то-фон! – она презрительно ткнула в разбитую коробочку, покрутила пальцем, и та, будто подхваченная вихрем, поднялась над полом. – Для нас такое даже оскорбительно! Кто первый придумал? М? – Маргарита посмотрела на Свету. Последняя боялась поднять голову. – Молчание? Значит, он?
Острая боль пронзила грудь Володи. Харкая кровью, он повалился на пол.
– Нет! Пожалуйста! – вскочила Света, но Маргарита отшвырнула её в сторону.
– Ты?!
– Да. Я, – ответила она еле слышно.
– Оно может убраться, – обратилась она к Володе. Ей не требовалось касаться его лба, чтобы стереть память. – Цхосн.
Володя выбежал пулей. Света осталась наедине с Маргаритой.
– Ну, что ты скажешь, чудо моё? – голос куратора смягчился. Теперь не нужно было играть жестокую владычицу – непосвящённый усвоил урок. Он и не вспомнит его, но отныне даже в бреду не подумает посягать на тайны Доктрины. – Встань, воин правды, – Маргарита помогла Свете подняться и отряхнула ей куртку. – Что ты сегодня поняла?
– Как вы это сделали? – речь буквально пробивалась сквозь ком в горле. – Карман даже не поцарапан.
– Ты хоть понимаешь, насколько это было жалко? – разбитый диктофон ещё кружился в воздухе. – Это же как в анекдоте про муравья, который медведю в берлогу нагадил.
– Извините.
– Не извиняйся! Извиняются овцы. Извиняются рабы. Кто ты? Овца или рабыня? А, я поняла, – она подошла поближе. – Ты – утка. Маленькая уточка, которая крякает и притворяется нормальной. Вот посмотрите на меня, я такая хорошая, такая правильная. А в глубине души, носишь камень? Кстати, где твой камушек? Куриный бог.
– Отобрали! – гневно, звонко, бросила Света.
– У стажёра конференции «Овен» никто ничего не может отобрать.
Света подняла глаза на Маргариту как на маньяка, сделавшего похищенной предложение руки и сердца.
– То есть, вы мне должность даёте?
– А ты её заслуживаешь?
– А у вас другого выхода нет! – она скрестила руки. – Я ведь нефиксируемая. Сколько вы меня пытались очистить?
– Ох, как ты заговорила. Знай, что всегда есть и другой путь. «Южный Крест» помнишь?
– Пирамидка чёрная.
Маргарита повела уголком рта.
– Какая пирамидка?
– Одна – чёрная! Не прикидывайтесь, что не поняли.
Света развернулась и, откинув подальше летающий диктофон, гордо пошла прочь.
На стене комнаты Света повесила фото Маргариты Евгеньевны и каждый день бросала в него дротики. Ничто другое так не успокаивало и не придавало бодрости, как этот ритуал. Она жалела только об одном – что не обладала магией вуду.
«Кстати. Симагина что-то об этом говорила».
Магия вуду, как и многие другие виды магии, широко известные в народе, была. Но немного не такая, какой представлял её себе обыватель. То ли это было совпадением, то ли судьбой, но первое же задание в качестве стажёра было связано именно с тонкой техникой родом из Западной Африки.
– Всё, что тебе нужно – украсть куклу, – будничным тоном объяснил задание Костя.
– Не просто куклу! – добавила Мара. – Эту вещь используют во вред человеку!
– Слушай, не забивай ты ей голову. Главное – не волнуйся. Ты пойдёшь под «ингором». На тебя никто внимания не обратит. Мы с Машей тоже могли бы пойти, но, боюсь, там особые камеры, с двойным фильтром.
– Видеокамеры, – пояснила подруга. – Остерегайся объектива. «Игнор», конечно, искажает матрицу, но срабатывает функция не всегда.
– Опять ты её пугаешь?
– Клюква, тебе не страшно?
– После Марго, мне ничего не страшно.
– Ха! Вот видишь?! – Мара сделала свой любимый жест – щелчок.
– Н-ну, допустим. Твоя цель – кукла этого человека, – он дал фото. Даже в плохом качестве, мужчину можно было узнать. Света часто видела его в новостях. Мэр города.
– Охренеть! На самого?
– А ну, не выражайся! – сделала замечание Мара.
Забавно было наблюдать за спорами этих двоих. Для Светы они стали как родители.
– Пусть выражается, если хочет, – развёл руками Костя. – В общем, надо спасти мэра. Задание нешуточное. В этом доме, – он указал на брежневку, перед которой и стояли трое, – живёт ведьма.
Света хихикнула.
– Ведьма у нас – официальный термин. Ну, так что? Не боишься?
– Ничуть.
– Тогда, с Богом. Второй подъезд, квартира пятьдесят шесть. Дома никого не будет, так что проблемы возникнуть не должно.
– Подожди… А если никого не будет, как я войду?
– Куриный бог при тебе? Ай, точно! Забыл, – он протянул Свете драгоценный атрибут. В последний момент, отдёрнул руку. – Скажи «моя пре-е-елесть!».
– Да отдай ты уже! – не вытерпела Мара.
Как только энергетический камень оказался у Светы в руках, она ощутила как Энергия наполняет каждую клетку. Стало тепло, несмотря на декабрь.
– Танагра позволяет открывать замки. Или ты думала, мы фомками орудуем?
– Так, всё, хватит шутить, – прервала веселье Мара. – Тебе пора, Клюква. Уй, я кулаки за тебя держу!
Света чувствовала себя преступницей. Позже, она долго привыкала к этому чувству. Справиться помог один метод – сосредоточиться на миссии. Казалось бы, ничего сложного – зайти в пустую квартиру, взять одну куклу и уйти. Вот только перед тем, как обменять её на чантара, прошлой зимой, оба агента говорили так же – будет легко! Ничего не придётся делать. Как же! Кошмары, где Света бегает по лесам или прячется в избушке, снились ей до сих пор.
Дом, в котором жила ведьма, не отличался от обычного многоквартирного дома. Да и зачем современной ведьме как-то выделяться? Если она не шарлатанка. Дверь под номером пятьдесят шесть оказалась современной, железной. Даже новой. Свете подумалось, что ведьмина дверь должна быть, непременно, обшарпанной.
Её учили открывать замки, но как – она не помнила. Рука потянулась сама. Раскрылась ладонь. Из пальцев потекло воображаемое мягкое оранжевое свечение. Оно заполнило скважину и приняло форму ключа. Оставалось только повернуть, и сделать это плавно.
Резкое движение. Рука дрогнула. Ключ растаял. Пришлось создать новый. Так повторилось раз пять или шесть. Наконец, замок приятно щёлкнул. Как же это было волнительно! Первое преступление. Первый взлом.
«Ничего криминального я не делаю, – убеждала себя Света, осторожно ступая на паркет. – Доктрине закон не писан. Доктрина сама – закон».
Знакомство с ведьминой квартирой началось с коврика. Классический зелёный коврик с надписью «Welcome». Дальше – красивый кремовый ламинат. Стены белые, словно чистый лист. В этой квартире будто не жили, но держали чистоту.
«Ух, ты! – Света заметила детские рисунки в рамках. – У ведьмы есть дети?»
Но не стоило отвлекаться. Надо было искать куклу вуду.
«Интересно, я могу прикасаться к мебели? Вещам? Наверное, не стоит. А то придёт и заметит, что не на месте лежит».
Света обошла всю квартиру, однако не заметила ни одной куклы. Разве что, куклу-бабу, какими раньше накрывали заварочный чайник. Но цветастая румяная баба совсем не походила на куклу вуду, а тем более на мэра. Обойдя каждую комнату, Света вернулась в коридор. Что-то в квартире было не так. Она ещё раз обратила внимание на детские рисунки. Ни в одной комнате не было ни детских кроватей, ни игрушек, а в большой комнате стояла хрупкая инсталляция, похожая на перекати-поле. Такие вещи дети быстро ломают. Квартира принадлежала взрослому человеку, и жил он тут один. Тогда откуда рисунки?
Вернулась в большую комнату. Лишь теперь она заметила то, о чём предупреждал Костя. Электронное око преследовало её красным огоньком. Света сделала несколько шагов в сторону. Камера последовала за ней.
«Я тучка, тучка, тучка, – осторожно попятилась и вышла в коридор. – Так. Она меня заметила. „Игнор“ не сработал. Блин! Как эту штука работает?»
Света вошла вновь. Резко пробежала до стола, пригнулась. Камера не отстала ни на долю секунды.
«Ясно. Она меня видит».
Вышла из-за стола. Прятаться больше не было смысла. Подошла поближе. Потом ещё ближе.
«Интересно, кто я для тебя? Размытое пятно? Призрак? Так вот откуда берутся призраки на фото и видео!»
Подняла руку, вытянула пальцы и выпустила энергетический луч прямо в аппарат.
«Раз уж миссия провалена, будь что будет».
Впервые отличница позволила себе применить такую логику. Это было волнительно, как первый прыжок с парашютом. Как первый шаг в неизвестный мир.
В противоположном углу была ещё одна камера. Света вывела её из строя так же, как первую, чувствуя себя настоящим бандитом. Не избежал участи и третий электронный глаз.
«Теперь найти куклу».
Не давала покоя мысль о рисунках. Могла ли одинокая женщина коллекционировать рисунки детей? Почему бы и нет? Например, детей знакомых или родственников. Будь она обычной женщиной, это сошло бы за объяснение, но тут жила ведьма. Света присмотрелась к одному рисунку, висевшему поодаль от остальных. Усатый мужчина в пиджаке держал за руку девушку с синими ногами. Джинсы? Скорее всего. В стороне от парочки стояла женщина в юбке и бусах. От волнения, по телу пробежала тёплая дрожь.
«Это он! Мэр».
Она достала фотографию. Один в один: усы, галстук, причёска.
– Вы кто?
Фраза ударила громом. Света повернулась медленно, как если бы в затылок ей глядело дуло пистолета. Кулаки сжались, а руки окаменели и прижались по швам.
Ведьма стояла на пороге комнаты. Обычная женщина. Бордовый свитер, тёмные штаны. Ярко-жёлтые бусы были единственным аксессуаром, намекавшим на нечто цыганское. Да и сама ведьма, чертами лица и кожей, походила на цыганку. Такова была внешняя сторона женщины. Непосвящённый такую не заподозрит.
Но Света была посвящённой! За год, она научилась видеть, не глазами, но неким новым подкожным чувством, какие люди «свои», а какие – нет. Эта была своей. Вокруг её тела стоял невидимый барьер. Всё же, в эту минуту барьер был ослаблен. Веление инстинкта заставило Свету обороняться. Она выбросила мощный поток Энергии в виде лассо на шею ведьмы. Плавно подняла руку. Женщина схватилась за горло и поднялась на цыпочки. Невозможно было предвидеть такой успех.
– Отпустите, – прохрипела она. – Прошу.
Голос у ведьмы был мягкий и приятный. Нельзя было не смягчиться на слове «прошу», и Света отпустила. Женщина упала на колени. Сложила руки в замок. В первую секунду, Света подумала, что это защитное заклинание, однако ведьма затараторила:
– Прошу великодушно простить меня! Поступки мои не были оправданы и нет прощения моей наглости и самоуверенности. Каюсь! Передайте Госпоже. Нинель исправлена! – последние два слова прозвучали железно.
– Э… можете встать. А Нинель это кто?
– Ваша покорная слуга, – ведьма поклонилась так, что едва не стукнулась о паркет.
– Хорошо, передам. Вообще, я за куклой пришла.
– Куклой? Ах, да. Ах, да! Картина, что созерцали вы минуту назад, она и есть.
– Эм… подождите, а…
В глазах Нинель появилась надежда.
– Вы не знаете?
– Я только стажёр.
– Ах, вот оно что.
– Давайте вы мне просто отдадите, а я пойду.
– Нет, так не годится, – ведьма встала, отряхнула колени, хотя пол был идеально чист. – Они послали стажёра. А я тут распинаюсь как сумасшедшая. Вас как зовут, детка?
– Светлана, – та немного обиделась на «детку».
– Вы, Светлана, чай пьёте?
– Если не отравленный, да.
Нинель посмеялась.
– Ах, эти стереотипы о ведьмах! Пойдёмте же в кухню.
За чаем, Нинель объяснила:
– Магия вуду, которую показывают по телевидению – это спектакль. Вы не понимаете. Да? Настоящие техники вуду развиваются, – на слове «развиваются» она сделала пас рукой, и Света невольно отшатнулась. – Не бойтесь. Вы знаете, когда появилась магия? В каменном веке, да?
– Наверное.
– С тех пор сколько воды утекло? Вот эти все аппараты, – она помахала руками, указывая на электронные настенные часы и микроволновку. – Эти железные механизмы. Они откуда пошли? От каменного топора. Магия тоже не стояла на месте. Раньше, ещё при моей бабке, помню, – ведьма прервалась и достала пачку сигарет. Закурила, даже не спросив, не мешает ли это гостье. – Ещё сто лет назад было. Требовалось, чтобы предмет обязательно принадлежал объекту воздействия. Тогда бытовало представление, что есть некая Энергия принадлежности. Потом эту чушь развеяли… ну, так вот. Магия не стоит на месте. Она как наука. Теперь не обязательно, чтобы вещь принадлежала, да?
– Это вы к чему?
– Ты можешь взять любой предмет и привязать его к объекту. Привязав и подключившись, ты… пардон, вас не смущают компьютерные термины?
– Да нет.
– Подключившись, субъект, как бы, удалённо управляет объектом. Видит то, что он видит, слышит то, что он слышит. Да?
– Вы подключились к мэру через ту картинку? – поторопила Света. Хотелось уйти как можно скорее.
– У меня не было злого умысла. Я всего лишь хотела свести мэра с моей дочерью. Она этого достойна, понимаете?! Она учится на журналиста. Трудится волонтёром. Ну, что плохого – сделать карьеру по блату? В России испокон так делают.
Стало любопытно, сколько лет этой ведьме. Судя по имени, лет девяносто, не меньше.
– В общем, – она поставила кружку. – Спасибо за чай. Мне пора! – Света поднялась. У подъезда, на морозе, ждали друзья. – Картинки ваши я изымаю. Все.
– Как все?! Вы не можете! – протянула Нинель.
– А вот и могу. Найдите мне мешок, можно мусорный, и сложите всё, что вы используете для магии.
– Я буду жаловаться. Это произвол! – всё же, Нинель подчинилась.
Пять минут, и мешок был собран.
– А ведь я её чаем поила! Неблагодарная!
– Успехов дочери!
Погрузив мешок на плечо, Света, наконец-то, покинула давящую квартиру. Груз получился килограммов пятнадцать. Можно было, конечно, вынуть каждую картинку из рамы, но на это ушло бы время. Не хотелось задерживаться ни на минуту.
Мара и Костя ждали в машине.
– Ну, как?! – первой выбежала подруга.
Света скинула с плеч огромный мешок.
– Я сделала это!
Подруги горячо обнялись.
– Тяжело было?
– Вот! Смотри, что я добыла.
– Блин, – вышел Костя. – Тебе же задание было – взять куклу. А ты что приволокла?
– А… разве… Она сказала, что… вот, чёрт!
– Не ругайся, Клюква. Ничего, в следующий раз повезёт. Ты уже не первый новичок, которого эта Нинель разводит. Мы давно её пасём, и никак эту куклу злосчастную…
– Да откуда я могла догадаться?! Почему вы сразу не сказали?!
– Расслабься, – похлопал по плечу Костя. Присел на корточки, чтобы рассмотреть добычу. – Зато картинки красивые. Первый блин комом?
– Не люблю я блины, – отвернулась Света. Она соврала – блины она обожала. Ненавидела проигрывать.
Развернувшись, она затопала обратно в подъезд. Поднялась до квартиры. Позвонила. Нинель улыбалась как невинная добрая тётя.
– Отдавай чёртову куклу, живо! – быстро, пока та не успела ничего сообразить, набросила на шею лассо. Ведьма попятилась, тщетно хватаясь за горло. Ослабила хватку, чтобы Нинель могла говорить.
– Ох, и накажут тебя, деточка, накажут! Мне тебя жаль. Нельзя такое делать, людей душить.
– А тебе какое дело?! Куклу!
– Доктрину ты нарушаешь.
Невидимая удавка сжалась. Нинель ткнула пальцем куда-то в стену.
– Что? Там? – Света пошарила по стене, стараясь не отводить глаз от ведьмы. Нащупала небольшой круглый выступ.
– Жми.
Кнопка открыла дверцу, замаскированную под зеркало. За дверцей лежала заветная, вязаная из грубой ткани, серая кукла со знакомым лицом.
Церемонию посвящения в агенты конференции «Овен» проводили ежегодно в первый день зодиакального Овна – двадцать первого марта. Выбирали место в одном из Тари, где в это время года было тепло. На этот раз, выбрали загадочный Тари Хатмаата, или Мир Богини Хатм. История этого Мира знала падения и взлёты цивилизаций. Тонкие техники в этом Мире были так же привычны, как у нас огонь.
Именно с огнём – стихией того знака, служению которому Светлана Калинина посвятит жизнь на два года – была связана церемония. Света готовилась стать агентом. Первое задание в качестве стажёра показало, что у белой тихони, на самом деле, есть когти.
Недалеко от руин тысячелетнего храма, в открытом поле, разожгли костры. Стояла звёздная летняя ночь. Искры огня летели в небо, чтобы превратиться в небесные светила. Прохладный ночной ветер и жар от костра обнимали с двух сторон.
Здесь, у руин, собрались тысячи молодых и взрослых. Будущие преданные служители Доктрины были одеты в лёгкие туники на голое тело. Почти всем им было от четырнадцати до восемнадцати. Попадались и тридцатилетние стажёры и те, кому было за сорок. Девочка из Старого Оскола – единственная из своего города – была также единственной тринадцатилетней. Именно ей доверили вести группу юношей и девушек из России.
– Группа, внимание! Вы пойдёте сразу за Португалией, – распорядилась Маргарита Евгеньевна. Как и все наставники, она была одета в красную тунику. Её руки украшали браслеты, лоб – диадема, а шею – длинное ожерелье из крупного жемчуга. – Вам придётся пройти по горячим углям. Это не больно! Главное – шагать ровно, спокойно и уверенно, всей ступнёй. Не с пятки на носок и не с носка на пятку! А то была тут одна. Соберитесь! Вы это умеете. Вы все учились медитировать, собирать силу, отключать сознание. Как только я скажу, сознание отключаем! Понятно?
Юноши и девушки отозвались хором.
– Первой идёт Калинина. Маски у всех?
Ребята по очереди надели маски разных животных. Света растерялась – ей ничего не сказали про маску.
– Не волнуйся, деточка. Тебе маска не нужна. Ты наденешь это.
Симагина подала Маргарите шлем, увенчанный бараньими рогами. Та надела его Свете, будто корону.
– Тяжёлый.
– Старайся не наклонять голову.
– Это ещё не всё, – «обрадовала» Симагина и вручила ведущей флаг. На красном фоне был изображён символ зодикального Овна.
– Удачи, Клюква, – Маша прослезилась и обняла Свету. Обниматься с флагом было не очень удобно, и Света дала его подержать Косте.
Настала очередь России.
– Я не хочу, – испугалась ведущая в последний миг.
– Ни о чём не думай. И расслабься уже, – Костя вложил в её руки древко. – Держи крепче. Немного повыше, вот так. Когда будешь идти, маши из стороны в сторону, это будет красиво. Они это любят.
– Кто «они»?
– Пора! – он похлопал её по плечу.
Света плавно выдохнула. Представила себе, что ступает на мягкий цветочный ковёр и сделала шаг на раскалённые угли.
Двенадцатью часами ранее, обутая в резиновые сапоги, Света шагала вдоль лесного ручья по тающему снегу. Это был второй случай, когда она приходила в себя на ходу, где-то далеко за городом. Как и в тот раз, была сосна, отмеченная зарубкой, но теперь условный знак выглядел как перевёрнутая буква «V».
– А что это значит?
– Двойка, – ответил Костя. – Кстати, там, на поляне, была восьмёрка. Мы во второй слабой зоне. Пришли! – он помахал Диме и Маре.
– Восьмёрка? А разве не масонский знак.
– Нет, с чего ты взяла? – засмеялся Костя. – Всё проще. Это райярские цифры. В стране Райяр считают по количеству отрезков. Косая черта – один, угол – два, треугольник – три, крест – четыре. Доктрина пользуются райярскими цифрами – они, как бы, межмировые.
– А пять как пишется?
– Так же как двойка, только один отрезок перечёркнут. Если вдруг заплутаешь в незнакомом Мире, ищи райярские зарубки и вызывай помощь.
– Так, Костян, вы чего там, воркуете у меня за спиной? – приблизилась Мара.
– Смотри, уведу его у тебя! – подмигнула Света Косте.
– Чего встали? За хворостом, – распорядился Дима. – Тоннель откроют через два часа.
– А почему так долго? И вообще, почему бы Тоннели не открывать, ну, где-нибудь в черте города, например?
Агенты переглянулись. Света почувствовала себя глупой.
– Костян, объясни. Ты же любишь объяснять. Знаешь, Клюква, как я зову иногда Костяна? Морган Фримен.
– Тоннели в черте города открывать нельзя. По простой причине – они опасны.
– Поэтому агентам часто приходится бродить по лесам, болотам, степям, даже пустыням иногда. Да, Кость? Помнишь?
– Было дело. В пустыне особенно тяжело ориентироваться – там зарубку не оставишь.
– Вот почему я лес люблю! – Мара потянулась, обняла сосёнку.
– Слышала историю про перевал Дятлова? Говорят, они обнаружили слабую зону и пришлось их убить.
– Да враньё это! Иди лучше Димасу помоги с дровами.
Полтора часа спустя, над ручьём едва заметно заклубился туман. Воздух начал подрагивать, искажая сосны. Пробудились тревожные воспоминания о прошлой зиме. К счастью, на этот раз не было ни верблюдов, ни снайперов. Путников ждал огромный палаточный лагерь.
Надежда Симагина и Маргарита Евгеньевна прибыли заранее. Первая выбежала встречать и внимательно осмотрела Свету.
– Как добрались? Как самочувствие?
– Отличное.
– Некоторых мутит после перехода. Сознание сбивается. Какое-то время не помнишь, кто ты и откуда, что здесь делаешь. Помню свой первый переход. Было так волнительно!
– Надежда Петровна, а вас не узнать, – как и все в палаточном лагере, Симагина в тунике выглядела экзотично. Стало даже немного неловко – все в туниках, а Света – в пуховике и резиновых сапогах. Но, как уверила Маша, в рюкзаке у неё лежало четыре туники и четыре пары сандалий.
– Не говорите с местными, – холодно предупредила Маргарита Евгеньевна, появившись из-за спины. – Они терпеть не могут нашу цивилизацию.
– Что правда, то правда, – покивал Костя. – Разница между цивилизациями огромна. Цель Доктрины – сохранять между ними баланс.
– Мистер Фри-име-е-ен, харе! – вставила «пять копеек» Маша. – Клюква, иди отдыхай, до ночи уйма времени! Марго, можно Мир посмотреть?
– Ой, а можно и мне? – оживилась Света. – Одним глазком. Обещаю, вмешиваться не будем!
– Одним, говоришь? – усмехнулась Маргарита. – Можно устроить.
– Марго! – вмешалась Маша. – Она шутит. Она так шутит, не делай ничего, пожалуйста! Её ведь даже не посвятили в агенты.
– Да не паникуй ты, дурочка, глаз не выколю. Но из лагеря ни шагу!
– Поняла. Мы поняли.
Даже если бы кто-то пустился в бега, исследовать новый для себя Мир, агентам постарше ничего не стоило остановить беднягу в чистом поле.
Конференция продумала каждую мелочь – и кнут, и пряник. Чантары, незаметно дежурившие по периметру, служили кнутом. Пряником была ярмарка, устроенная в центре лагеря. «Овны» из пятидесяти стран делились народными кухнями, пели песни, соревновались и просто общались. Это был шанс испытать свой английский, узнать немного больше, завести новых друзей. Света обошла половину лагеря и будто побывала в разных странах. Каждое новое знакомство придавало больше радости, больше уверенности.
– Наш город Старый Оскол – он… очень чистый. У нас много церквей. Широкие улицы. А ещё, вы знаете, кто основал наш город? Иван Грозный! Вы слышали про Ивана Грозного?
– Это который сына своего убил? – предположил американец.
– Ну, да, – она потеряла интерес. Надоело в третий раз объяснять, что в истории с Иваном Грозным не всё так очевидно. Что уж говорить о правках, которые внесла Доктрина в сознание масс? – А вообще, у нас красиво. Если хотите, приезжайте к нам! Если хотите.
Американец пообещал навестить город, хотя, было понятно, что сказал он это из вежливости.
Погуляв ещё немного, Света остановилась на окраине лагеря, чтобы посмотреть на руины. Хотелось туда, на эти развалины, а потом дальше – в неведомую страну с неведомой культурой. Ещё несколько часов, и она зачитает присягу. Прямо как воин. Как папа, заступая на службу в военно-морской флот. Когда она станет агентом, ни о каком побеге не будет и речи.
– Клюква, ты где?! Я тебе кукурузных лепёшек принесла!
– Лепёшек, – Света вздохнула. Вспомнила, что с утра не ела. В желудке, наверное образовалась чёрная дыра. С одной стороны, были горячие лепёшки. С другой – свобода и чантары, которые способны её отобрать. С одной – веселье, с другой – одиночество. – Давай сюда свои лепёшки.
– Чё ты такая грустная? Радуйся! Тебе дали такую привилегию, мама мия, с ума сойти! Никогда ещё в нашем «Овне» никто, понимаешь, никто агентом не становился в тринадцать!
– Только ведьма жалобу накатала.
– А потом сама же забрала! Ну? Ты её сделала. Ты победила, Клюква! На, держи лепёшку. Ё-моё, кому я принесла?