Mihhail Bulgakov

дверь. Я хмуро облил себя водой и стал прислушиваться. – Доктор-то купается… – выпевала Аксинья. – Бур… бур… – бурчал бас. – Записка вам, доктор, – пискнула Аксинья в скважину. – Протяни в дверь. Я вылез из корыта, пожимаясь и негодуя на судьбу, и взял из руки Аксиньи сыроватый конвертик. – Ну, дудки. Я не поеду из корыта.

шапка, и длинные ее уши свешивались вниз. За одной из дверей гулкий

баба хныкала. И вот я потерялся. Я заходил со всех сторон. Демьян

Все смешалось в доме Облонских, как справедливо выразился знаменитый писатель Лев Толстой. Именно так и сказал бы он в данном случае. Да

трактовалось в духе победы прогресса над архаикой. Об Отечественной войне он пишет почти без патриотических

Предъявитель сего есть действительно предъявитель, а не какая-нибудь шантрапа». – Надевай! –

Для Воланда, которому уже много тысяч лет, разговор об атеизме кажется забавным, ведь он приехал в Москву для того, чтобы узнать, как обстоят дела у людей с моралью. Но если Бога нет, значит – все дозволено, а это приводит к печальному выводу, что с нравственными ценностями у москвичей проблемы.